Осколки

Викросс отцвел. Все окна в белой комнате открыты нараспашку, все LRIG сбежали из карт, все желания загаданы, все выборы сделаны. Наверное, трудно просто так открыть дверь и взглянуть в лицо серой реальности, где совсем нет ни магии, ни красочных боев. Трудно, наверное, выйти однажды на улицу и осознать, что мечты теперь надо претворять в жизнь своими руками, что цена всем страданиям – ноль, что никто не поверит в невероятные истории о белой комнате, о жизни в чужом теле, о исчезнувших записях в дневнике… Трудно, наверное, просто так взять и начать жить заново. Наверное, некомфортно. Теперь, когда все закончилось, остается лишь привычная повседневность, в которой больше нет места манящему эскапизму в сражениях, в которой, в общем-то, больше нет места ничему экстраординарному. Сегодня Руко, например, будет бродить по таким же серым улицам, как и прежде, потом на вечернем поезде доедет домой, пройдет еще пару мрачных улиц с мигающими фонарями, а потом даже не заметит, как провалится в сон. И завтра – бродить по серым улицам, смотреть на серых людей… услышать за спиной знакомый смех и невольно рассмеяться самой. Но, на самом-то деле, и это – лишь галлюцинация, иллюзия присутствия Маю, чего-то чудесного в столь давящей повседневности. Но, неожиданно толкнув Руко промеж лопаток, Истина улыбается ей, как маленькому несмышленому ребенку. Как будто вкрадчиво объясняет, что небо – синее, трава – зеленая, а сахар – сладкий, очень простые и интуитивно понятные слова. В конце концов, она говорит много нонсенсов и парадоксов, и Руко до абсурда… приятно это слушать. В конце концов, она говорит, что… Точнее, нет, она говорит, как. Как сегодня Хитое, например, останется ночевать у Юзуки. Будет чувствовать совершенно незнакомое ей тепло, напоминающее падающую звезду, разве что куда человечнее. Обычнее, правильнее, но от того оно не менее нереальное. А Юзуки. Юзуки с утра приготовит ей омлет, и ей будет так же неожиданно тепло поймать на себе восхищенный взгляд Хитое. Она всё же такая искренняя, словно сошла со страниц детской сказки. Сегодня Иона, например, среди всех подарков найдет открытку: «Ну, это, с днем рождения. Акира». А потом в первый раз за последний месяц искренне улыбнется, сохранив в сумке причудливо разрисованную картонку. Маленькое чудо на столь скромный праздник. А еще сегодня Акира, например, придет в студию при полном параде. Проходя мимо Ионы, она привычно заденет ее плечом и бросит как бы невзначай: «Я все равно тебя превзойду», но по её взгляду видно, что это – «Я буду на тебя равняться». Акира сама не ожидала от себя такого неподобающего выражения, и ей, честно, стыдно выдавать такие настоящие чувства, словно где-то произошло землетрясение, но – нет, она и правда… меняется? Футасе, например, сегодня вздохнет спокойно со сладостной мыслью о том, что ей не надо больше в отчаянии ударяться лбом об клавиатуру и пытаться выдавить из себя хоть пару строк. Но вместо того, чтобы опробовать новую компьютерную игру, она ляжет на кровать и будет зачитываться новой новеллой Фумио, улыбаясь остаткам воспоминаний. Её роман, в конце концов, – просто чудо. Она, наверное, не ожидает увидеть свое имя в посвящении на последней странице, но для Фумио это было закономерно. А еще сегодня Чиёри, – да-да, та самая глупышка Чиёри, вновь обернувшаяся стеснительным ребенком, – краснеет, когда Элдора протягивает ей руку. И это так странно, что на этот раз она раскрывается не мгновенно, но постепенно, и есть в этом какая-то жгучая толика реальности, которая делает столь магическое перевоплощение… правильным. Элдора обнимает ее за плечи. Подняв голову вверх, Руко кажется, что и ее желание тоже… То есть, что и она тоже видит улыбающуюся девчонку на крыше небоскреба, и у этой девчонки – лицо Маю, почти что её грез. И сколько бы раз это было неправдой, даже сама эта иллюзия, наверное, смягчает потери? В одном Руко уверена точно. Подняв голову вверх, Руко видит, что впереди у нее – одна сплошная стена света, которая… улыбается. … именно так, и несуразная башня всё ещё стоит, не потопив город в отчаянии и не накрыв Руко своей опасной тенью. Викросс отцвел. Он позорно увядает в своем несовершенстве и фальши, он сгорает и рассыпается на ветру, он отступает, открывая дорогу новой, настоящей магии. Открывая дорогу повседневным чудесам – переменам.