Осколки

Между «терпением» и «смирением» — километры надежды. Киёхару молча смотрит в дверную щель; за ней, думается, стихает ветер и начинается постоянная температура. Чётко, по линиям — от абсолютного нуля и до солнечного удара. Там наверняка нет порванных тетрадок и надписей «сдохни, трап» на парте, честно говоря, там уже нет никого. Значит, там и правда можно будет неспешно двигаться вперёд, не опуская глаза? За гранью можно, наверное, даже не бояться. Никто ведь зальётся хохотом, лишь завидев «это» на горизонте. Там, внутри, гораздо спокойнее. Киёхару всё ещё стоит и смотрит, хотя знает: ключи уже у неё в руках. Её, помнится, загоняют в угол и избивают, а по коридору приходится ковылять одной, пока вокруг друг друга перебивают бессмысленная болтовня и злорадный смех. Она, кажется, переживает всё слишком сильно, а потому притягивает к себе страдания, как магнит; они оседают на ней прочно, прилипают к шее и почти срастаются с кожей. Жизнь Киёхару стремительно наполняется отчаянием и страхами; на следующий день её уже с криками выгоняют из любого туалета, а свой обед она находит в мусорном ведре. Её жизнь наполняется протяжными гудками и грязью, пока даже мальчишки из младшей школы сочиняют про неё издевательские стишки. В конце концов, на неё кричат каждый день и, конечно, пытаются подавить — медленно и методично заставляют стать нормальной. Нормальным. Общество исключает паразитов. Киёхару вскоре замедляется, не заботясь о пластырях и дезинфекции — молча проходит мимо, не задевая взглядом отвратительные грязные лица, распухшие от ненависти и сплетен. Конечно, она тоже ненавидит — пожалуй, даже сильнее и ярче, только вот Киёхару — терпеливая. У неё всё спланировано. Её палочка до сих пор лежит нетронутой, потому что она может сбить просчёты и затмить глаза синдромом Бога. Киёхару так же терпеливо и хладнокровно, как сносит удары и насмешки, спасёт их всех от Бури. А потом будет уничтожать по одному, чтобы растянуть этот момент, будет разрушать хлипкое счастье и умерщвлять надежды, будет стремительно подниматься. Конечно, она и пальцем их не тронет; Киёхару выше этого. Она превратит их жизнь в Ад; работа, семья, хобби — она уже знает, что со всем этим сделает, чтобы растоптать их, как букашек. Надо только… немного подождать. Киёхару, кажется, уже научилась. Между «терпением» и «смирением» — километры спокойствия. Вообще говоря, «терпение» бывает разным.