***
Он не умеет любить, и она не в силах его этому научить. Она ненавидит его. Он приходит каждую ночь, срывает её платье, и она больше не чувствует боли, тело привыкло к каждому его прикосновению. Это насилие. Изнасилование. Она не имеет права сопротивляться. Монстр оставляет её тело в покое и ложится рядом. Клэри тянется к одеялу и по инерции отдвигается назад от него, но Себастьян возвращает назад, обнимает, утыкаясь лицом в её мягкие волосы. Она чувствует тепло его тела. ─ Все хорошо? — зачем-то спрашивает, обернувшись лицом к брату. ─ Лучше и быть не может, — усмехается юноша. — Завтра состоится важное событие. Ты готова? Сердце замирает и далеко не от предвкушения. Она кивает. ─ Готова ли ты к встрече с людьми, которые тебе сняться каждую ночь? Знай, я их ненавижу. Но тебя люблю. Я подумал, что, возможно, ты хотела бы их увидеть, и позволил им прийти на наш праздник. Он смеется. Клэри знает, насколько её семье будет больно смотреть на них. На неё. Лучше бы они не приходили. Не видели. Не слышали. ─ Спасибо, — Клэри улыбается и ласково проводит рукой по щеке Себастьяна. Веселье в черных глазах переменялось задумчивостью. Девушка ложится к нему на грудь, прикрывает глаза и слушает удары его сердца. Черного и гнилого сердца. Как же противно лежать рядом с ним. ─ Я люблю тебя, — говорит Клэри, и понимает, что он тоже любит её. Своей странной любовью. Любит так, как только может любить демон. Он всегда защищал её. Никому не позволял причинить боль, но сам оставлял глубокие раны и порезы на коже. Оберегал, но был единственной для неё опасностью. Любил, зная, что его любовь будет для неё погибелью. Себастьян гладит её по волосам, и, подняв взгляд на брата, Клэри видит его улыбку. Без звериного оскала. Он смотрел на неё с некой нежностью. ─ Я тебе не верю, — отзывается Себастьян. — Ты просто копия своей матери. Но я не Валентин. Кстати, твоя мать тоже придет. ─ Наша, — снова поправляет она его. Это уже вошло в привычку. ─ Даже в других мирах она чужая. Себастьян целует её, накрывает одеялом, и встает с кровати. Клэри хватает его за руку. ─ Я думала, что король должен спать с королевой. Куда это ты? Он довольно улыбается. ─ Я сейчас вернусь, моя Королева.***
За массивными дверьми слышатся голоса людей, звон бокалов и музыка. Эти двери, единственное, что отделяет её от семьи. Точнее, монстр, который сжимает её руку. ─ Кларисса, — он смотрит на неё, и поправляет выбивший локон из её прически. ─ Джонатан, — отзывается девушка, с вызовом глядя на брата. Двери открываются, и она видит огромный зал, стены которого были окрашены в темно-красный цвет. Они поднимаются на подиум. Клэри не смотрит на людей, но ощущает их взгляды на себе. Стоит поднять взгляд, и она сразу видит лицо мамы, и лишь благодаря наработанной выдержке, Клэри не плачет и не бежит к Джослин. Джонатан приветствует гостей, и объявляет важную новость, от которой зал сразу приходит в восторг, и лишь пятеро человек, стали выглядеть на десять лет старше. Королева ждет ребенка. Клэри старается об этом не думать, иначе уже давно сошла бы с ума. Они спускаются и идут по красной дорожке, останавливаются около столика, где сидели Лайтвуды, мама с Люком и Джейс. Юноша даже не смотрит на неё. Джослин всхлипнув, тянет руки. Люк ободряюще улыбается. Изабель испепеляет взглядом Себастьяна, и готова наброситься на него и задушить голыми руками. Алек удерживает сестру, и внимательно сморит на Клэри, переводит взгляд на Джейса и толкает того в бок. Эрондлейл поднимает голову и, встретившись с золотыми глазами, Клэри видит в них океан боли, в котором можно было бы утонуть. За пять лет, как они разошлись, он так и не смог никого полюбить. Сумеречные Охотники любят лишь однажды. Она и не думала, что встреча с семьей принесет ей больше страданий, чем рядом, сжимающий её руки, монстр. Джонатан отодвигает для неё стул, и Клэри садится рядом с Изабель, поправляя свое платье. Все хорошо. Улыбайся. Молчи.