Сборник историй

Он стоит спиной к нему и Магнус видит множество шрамов на бледной коже. И думает, что его уже давно пора отправить на море, но, наверно, даже в сорокоградусную жару Алек не снимет свой святой свитер. Маг совершенно не понимал такую скромность и стеснительность Алека. Юный нефелим долго не мог привыкнуть к близости с ним – Магнусом, а когда дело доходило до любовных утех, сразу же бежал к выключателю и за одеялом. А потом, быстро одевался. Маг настолько не понимал этого, что записался в психологи, и каждый вечер проводил семинары для Алека. Результат ошеломляющий! Его ангельское создание деловито расхаживает по комнате нагим… Хотя нет, это создание носится по комнате как в попу ужаленный, в спешке пытаясь найти свою одежду. − Эй, спринтер, притормози! – смеется Магнус, поймав охотника на руку. − Магнус, я опаздываю. Где моя одежда? − Присядь, никуда ты не опаздываешь, у меня часы не правильно идут. Можем еще немного поваляться. − Часы… А раньше ты сказать не мог?! – возмущается Латвуйд. − По утрам нельзя впускать в себя негативные эмоции, - произносит Магнус, и тянет Алека на кровать. – Не злись. Я просто забыл об этом. Давай я сделаю тебе массаж. − Не хочу. − Давай, ложись на живот, - почти командует Магнус, но хитрющая улыбка выдаёт его с потрохами. Алек усмехается, качает головой, но все же слушается. Теплые руки ласково проводят по позвоночнику от затылка до копчика и обратно. У Магнуса нежные руки и теперь Латвуйду совершенно не хочется вставать с кровати, а уходить из теплого дома тем более. Наверное, если бы он был котом, то сейчас урчал бы как трактор. Приятно… − У тебя много шрамов. Этот, - маг осторожно касается тонких, почти незаметных белесых полос. – Скорее всего, от стило. А этот слишком глубокий, откуда такой? − Монстры любят нападать со спины. − Значит, демон. А на запястье? – Магнус едва ощутимо проводит пальцами по длинному неравномерному шраму. – Где ты умудрился его получить? Нехотя Алек принимает сидячее положение и смотрит на свою руку. Он всего лишь смотрит на шрам, но перед глазами пробегают воспоминания забытых лет. Кажется, это было так давно, в прошлой жизни. − Давно еще. В детстве. Упал с крыши. Мне было, кажется пять лет. Я не очень хорошо помню тот день. − Зачем ты лез на крышу? Разве твои родители не говорили тебе, что маленьким детям не место на высоте? − Мы дружили, он был одного возраста со мной. Он хотел научиться летать, как птица. Я тоже. − Кто «он»? – Магнус садится поудобнее, увлеченный рассказом любимого. Александр редко говорил о своем детстве. Сумеречные охотники вообще не любят вспоминать прошлое. − Джонатан, - отвечает Латвуйд. – В смысле, Себастьян. Магнус удивленно смотрит на Алека, а тот продолжает рассказ. − Взрослые тогда были на собрание Конклава, а нас оставили на детской площадке вместе с какой-то женщиной, видимо это была его бабушка. Мать Джослин. Мы сидели в песочнице, я строил замок, а он его разрушал. Я строил заново и он снова его рушил. Я тогда обижался на него и жаловался родителям, помню даже пошел к его отцу. Только не подумай, я не был ябедой, я долго терпел. С ранних лет Себастьян был вспыльчив, с ним было сложно играть, он хотел, чтобы все слушались его. Взрослые лишь умилялись и только Джослин, как мне тогда казалось, была напугана. − Она догадывалась, что он такое, - кивнул Магнус. – Так, что же было дальше? − Потом, ему надоело заниматься разрушением песочных замков. Он предложил научиться летать. Дождавшись пока та женщина отвлечется, мы убежали. Взобрались на здание по лестнице, тогда та башня, казалось для меня очень высокой, сейчас самый обыкновенный одноэтажный дом. Я стоял почти на краю, и думал, что если я наполовину ангел, то смогу. Смогу взлететь вверх. Но стоило мне посмотреть вниз и… В общем, я струсил. Он стал смеяться, обзываться. А потом… Потом толкнул вниз. И я полетел, но взлететь так и не получилось. Помню только этот безумный детский смех и темноту. Проснулся в лазарете, рядом были родители. Я им рассказал, как было на самом деле. Они не поверили. А ведь я мог умереть. Он едва не убил меня, а я считал его другом. Тогда мне было пять лет, и я всех считал своими друзьями. А потом понял, этот маленький мальчик, которого все сравнивали с ангелочком, наоборот, большая его противоположность. После того случая этот шрам навсегда остался, мне неприятно на него смотреть. Но только благодаря ему, я понимаю, что есть друзья даже хуже врагов. Мне становится от этого больно, но тем менее, меня окружают не просто друзья, а семья. И я полностью уверен, они не бросят меня умирать. А еще на виске, странно, правда? Его почти невозможно заметить. Хотя при ударе об землю голова страдает в первую очередь, а я как всегда падаю не удачно. − Удачно, Алек. Получив серьезный головной удар, не факт, что ты мог бы проснуться в лазарете. − Сколько время, Магнус? – меняет тему разговора Александр. − Десять утра. − О, черт! Я же опаздываю. Где моя одежда? − На стуле, - немного с грустью произносит Бейн. – Может, останешься? − Не могу, прости. Я вернусь ближе к вечеру, - нефелим быстро одевается и выходит в коридор. – А знаешь, Магнус, у тебя очень нежные руки, - громко говорит он, прежде чем покинуть дом мага. Бейн улыбается, наблюдает из окна, как Алек перебегает дорогу и заворачивает за угол, теряется из виду. И все же, эти шрамы, каждый из них, несомненно, украшал тело охотника. Он был уверен, что каждый шрам для любого нефелима был не просто рубцом, а целой историей: увлекательной, печальной, веселой…