Деспот

После игры в актёра прошла неделя. Клаус сидел дома, в библиотеке, слушая наставления Олафа о жизни. Раны на его лице заживали быстрее, чем хотелось бы. Старику нужно было покинуть дом на несколько дней, и это было просто испытанием - выслушивать о том, что парню нельзя делать и что он снова-таки не может делать. - Я уверен, что ты не сбежишь, но я предупреждаю тебя, если попробуешь... - Мне не нужны твои угрозы. Я буду всё ещё здесь, когда ты вернёшься. - Будь послушным мальчиком и не открывай никому дверь. Граф надел своё пальто, ещё раз убедился, что Клаус понял его слова, и вышел за дверь. Мальчик спокойно побрёл в сторону библиотеки, сел на кресло и принялся читать. Через десять минут в дверь постучали. Клаус медленно поднялся с кресла и также медленно побрёл в холл, давая тем самым понять человеку за дверью, что он нежеланный гость. - Что-то забыл? - Парень приоткрыл дверь и раскрыл рот от удивления. - Забыла. - Бледнолицая девушка стояла на пороге, снимая с себя шарф. - Может, пригласишь меня в дом? Клаус отошёл, давая ей пройти. Что она могла забыть в доме Графа? - Отца нет дома. - Я знаю. Самолично убедилась, что он уехал. - Может быть, чаю? Мальчик помог снять её пальто и жестом пригласил на кухню. Чайник закипал вечность. За это время они не проронили ни слова, сидя за столом напротив друг друга. Клаус заварил чай и поставил перед ней. - Сахар? - Девушка кивнула. Парень достал кубик сахара и поднёс его к чашке. - Нет. Сюда. Девушка нежно прикоснулась к его руке и поднесла её к своему лицу. Губами она взяла кубик сахара и посмотрела на мальчишку. Клаус хотел выдернуть свою руку, но бледнолицая встала и подошла к нему. Её палец коснулся подбородка парня, и понемногу она приблизила его к своему лицу. Сладкие губы поцеловали мальчишку. В её рту всё ещё находился нерастаявший сахар. Девушка отодвинулась от него и посмотрела в глаза, словно заглядывая в душу. - Мне больше нечего терять, - сказала девушка. - Ты ведь слышал, что моя сестра мертва? И наверняка знаешь, чьих рук это дело. - Ты не можешь быть уверена, - мальчик сел на стул. Нет, он действительно знает, что наверняка тут причастен Олаф. Не прошло и трёх дней, как толстушка будто испарилась, оставив после себя записку «побега» из этого города. Да, вещи исчезли, но она наверняка не оставила бы сестру одну. К тому же её тело нашли спустя два дня после побега. Оно лежало в канаве вместе с её багажом. Полиция назвала это ограблением и ничего больше не стала выяснять. Слишком мало улик. - Я могу быть уверена. Девушка села обратно и уставилась на мальчика. Её руки принялись ласкать саму себя. Сначала она сняла с себя лишнюю одежду, оставшись в одной лишь полупрозрачной рубашке. Затем её пальцы коснулись сосков, и те затвердели от ласк. Она раздвинула ноги, соблазняя Клауса. Указательный палец она принялась облизывать и посасывать. Парень стал чувствовать себя неудобно в штанах. Его мужское достоинство напряглось. Он поднялся и подошёл к девушке. Его рука легла на её щёку, и он нежно поцеловал её. Языки сплетались, слюни капали на её рубашку, от чего та становилась ещё прозрачнее. Он поднял её на руки и понёс в комнату. Лёгким движением девушка оказалась на кровати. Клаус снимал с себя свитер во время того, как она расстёгивала ширинку на его штанах. В одно мгновение они лежали полуголыми на кровати, лаская друг друга. - Чем это вы тут занимаетесь? - Клаус с испугом посмотрел в сторону двери. На пороге стоял Лысый. - Аха-ха-ха, вот будет-то смеху, когда Граф узнает. Он прислал меня, чтобы я приглядывал за тобой, а смотрю, у нас тут завелась шлюха, которая решила на себя эту обязанность взять. Девушка откинула простыню и встала с кровати. На пальчиках ног она направилась в сторону мужчины. С этого ракурса Клаусу она показалась ещё более изящной, чем обычно. Её лопатки не сильно выделялись. Красивый изгиб спины, тонкие руки и тонкая талия, а её попа... Это искусство, а не женщина. Она подошла к Лысому, и тот попятился назад. Её рука легла на щёку мужчины, а второй она вонзила тонкий нож в его горло. Клаус подпрыгнул от неожиданности. Лысый схватился за рану, пытаясь остановить кровотечение. Он со всей силы ударил девушку, и та упала на пол. Мужчина опустился на колени и одной рукой схватил её за ногу, пытаясь подтащить к себе, а второй всё также крепко сжимал горло. Он залезал на неё, попутно нанося удары в живот. Клаус вскочил с кровати и схватил первое, что попалось под руку. Неосознанно он принялся бить Лысого по голове. Мужчина упал, и его рука перестала держаться за горло. Клаус продолжал бить его по голове. Бледнолицая остановила Клауса, но тот всё ещё хотел ему пару раз вмазать. Парень посмотрел на Лысого, затем на свои руки: всё было в крови. Он выпустил из рук железный подсвечник, и слёзы полились по щекам. - Что я сделал? - У него подкосились ноги. - Что? Откуда у тебя нож? - Если бы он рассказал Олафу, думаешь, я бы осталась жива? Возможно, и тебя он бы убил. Ты всё еще не знаешь этого человека. Нет. Этого монстра! Помоги мне убрать здесь, нужно как можно скорее избавиться от тела. - Избавиться? Мы только что убили человека. Ты ведь осознаешь это? - Не в первый и не в последний раз, - девушка вздохнула. Клаус вышел из комнаты и направился в ванну. Его всего трясло. Взявшись руками за умывальник, он посмотрел на себя в зеркало. В голове мгновенно всплыли события, произошедшие мгновение назад, и его вырвало. Клаус поднял дрожащие руки к лицу. Кровь была на них, на его теле, на его лице... Он пытался смыть с себя всё, судорожно тёр каждый палец, но ему всё еще казалось, что они полностью грязные. Возможно, он пробыл в ванной целую вечность, смывая с себя убийство человека. Бледнолицая не теряла времени, пока Клаус отходил от своего первого убийства. Хотя, если подумать, Лысый в любом бы случае умер от потери крови. Мальчик как раз заканчивал принимать душ, когда девушка в одном нижнем белье открыла дверь и затащила труп в ванную комнату. - Может, хватит трястись? Что сделано - то сделано. Нам нужно избавиться от него, и мне пригодилась бы твоя помощь. И ванна. - Что ты собираешься делать? - Что МЫ собираемся делать. Его части тела нужно отделить и выбросить в ближайшую реку. Животные позаботятся об остальном. - Отделить? Ты собралась отрезать ему ноги и руки? - И голову, понятное дело. Возможно, ещё и брюхо пополам. Слишком уж жирный. В такой момент ты понимаешь, кто перед тобой. Хладнокровно убить другого человека, а затем, будто готовя обед в рутинный день, избавиться от его трупа. Но, несмотря на всю омерзительность ситуации, он всё ещё был готов ей помочь. Влюбленность не проходит по щелчку пальца. - Я оставлю на тебя уборку комнаты и коридора. Принеси мне пилу, пожалуйста. Клаус обыскал половину дома. На кухне единственный вариант был нож йошикане. Не лучший вариант для разделки человека, но он и не планировал никогда этим заниматься. Мальчик поднялся обратно и отдал его ей. Бледнолицая осмотрела нож, а затем вонзила его в руку лысого. Довольно острый, но маленький предмет, так что рука, конечно же, не отвалилась, но до сухожилий дошло. Клауса опять начало мутить. Он взял ведро и наполнил его водой. Старая швабра уже изжила своё, и мальчику пришлось брать тряпку. Он тщательно вымывал пол, часто меняя воду. Красная вода не становилась более прозрачной... На улице темнело, зажёгся единственный уличный фонарь. К тому времени всё на втором этаже блестело. Клаус выносил последний мешок с останками. Девушка закрыла багажник машины и подошла к мальчику. - Пришлось потрудиться, но дело сделано. Я думаю, нам не стоит больше видеть друг друга... Начнутся вопросы, и придется искать к ним ответы. Это наша последняя встреча Клаус, - девушка подошла ближе и поцеловала его в лоб. - Не ищи меня. Я уеду в ближайшие два дня и оборву все контакты с Олафом. Возможно, когда-нибудь, нам ещё посчастливиться встретиться. - Да, - парень грустно улыбнулся ей. Так печально ему уже давно не было. Клаус хотел обнять её и не отпускать никуда, но он понимал исход этой ситуации. Её убьют. Возможно, также хладнокровно, как это сделала она. Рано или поздно всё всплывет. - Прощай, Клаус. Девушка села в машину и посмотрела в зеркало заднего вида. Парень провожал взглядом уезжающую машину. Какое-то время он ещё стоял на дороге, думая о ней и о последствиях сегодняшнего дня.