Измена во благо

      — Лёнечка, котик, ты там утонул что ли? — вырвал меня из плена воспоминаний раздавшийся за спиной голос, — давай спинку потру.       Я повернул голову на источник звука. Рома, тот с кем я планировал провести сегодняшнюю ночь, смотрел на меня сальным взглядом и уже тянул свои ручищи к моему обнаженному тельцу. Я отступил на шаг, прижавшись к стене душевой кабины, и шлепнул его по руке.       — Имей терпение, еще вся ночь впереди, — кокетливо проворковал я.       На самом же деле на меня накатило чувство омерзения к самому себе, к Роме и вообще ко всей сложившейся ситуации. Захотелось немедленно убежать, пока не поздно, и забыть, как будто ничего и не было. Но тут же вспомнился безразличный взгляд кофейных глаз, спокойно наблюдавших как я прихорашиваюсь, собираясь на "день рождения друга" в соседний город и буду только к вечеру следующего дня.       Перед тем, как за мной захлопнулась дверь, я оглянулся в надежде, что он остановит меня, проявит хоть капельку былых чувств. Но, увы, совершенно бесцветным тоном Максим сказал: "До завтра" и направился в зал, откуда доносился многоголосый смех и пьяные голоса о чем-то спорящих друзей. Думаю, надо сказать им спасибо за то, что натолкнули Макса на мысль о том, что я наставляю ему "рога".       Не позволив Ромке присоединиться ко мне в душе, я протянул руку к полотенцу, висящему на крючке, замотался в него и пошлепал босыми ногами на выход, оставляя за собой мокрые следы и растерянного любовника. Зайдя в номер, зачем-то посмотрел на часы, висящие на стене. Половина одиннадцатого. Наверное, вечеринка дома в самом разгаре, и Максим даже не вспоминает обо мне. Если бы я только знал тогда, насколько был не прав в своих суждениях.       Взгляд зацепился за пакет, сиротливо прислоненный к столику. Я достал из него бутылку пива, пшикнул пробкой и сделал несколько жадных глотков. Из душевой доносился звук льющейся воды. Через пару минут Рома выйдет, и пути назад уже не будет. На секунду снова возникло мимолетное желание сбежать. Я чувствовал, как под пятками горит мост, не давая повернуть назад. Ну уж нет - я сделаю это! У меня сегодня будет секс.       Да, пожалуй, меня удерживало только дикое желание потрахаться. Что поделать, я ведь здоровый молодой парень, а постоянно дрочить — это не выход из положения. И ведь, что самое обидное, под боком есть объект желания, но он не более доступен, чем луна на небе. Кажется, что достаточно протянуть руку и потрогать, а на самом деле вас разделяют сотни тысяч километров.       Вот и повелся я на Ромины "ухаживания", если таковыми можно считать пьяный поцелуй в туалете бара, в котором наш коллектив гулял новогодний корпоратив. Потом он пару раз приглашал меня на прогулку, в кино, на каток, но дальше поцелуев дело не заходило — я боялся и сомневался. Но два дня назад после очередной Максовой вечеринки, когда он и его друзья гудели до самого рассвета, мешая спать не только мне, но практически всему подъезду, вечером следующего дня, возвращаясь с работы, я ловил на себе гневные взгляды соседей, которым было невдомек, что я не принимал участия в творившейся вчера вакханалии, чаша моего терпения переполнилась, и я решился на предложение Ромы. Мне нужна была отдушина, которой и стал мой коллега.       Шум воды в ванной стих, и в номер вошел Рома, заматывающий на бедра полотенце. Я неосознанно стал сравнивать его и Макса. Две противоположности, два совершенно разных человека, не похожих ни единой чертой: ни внешностью, ни характером. Макс — высокий и смуглый, с подтянутым телом, которое так приятно оглаживать руками, ощущая под ладонями твердые бугорки мышц. Основные черты его характера — это прямолинейность и напористость. В противовес ему, Рома — невысокий, но коренастый блондин, с голубыми, почти прозрачными глазами, главными особенностями личности которого являются хитрость и умение любыми путями, чаще всего не совсем честными, добиваться нужного, а так же изворотливость — еще ни разу, начальству не удавалось поймать его на махинациях, хотя я точно знаю, что они имели место быть неоднократно.       Пока я с задумчивым видом проводил сравнительный анализ, Рома присел на кровать рядом со мной. В руке он, как и я, уже держал открытую бутылку пива.       — За нас! — торжественно, словно на каком-то важном мероприятии, произнес тост мой любовник.       — Да, за нас, — тихо отозвался я.       Звякнуло стекло. Мы сделали по глотку, после чего Роман, забрав у меня бутылку и поставив ее на пол рядом со своей, прижался прохладными губами к моим и стал, нежно поглаживая их языком, углублять поцелуй, распаляя во мне желание своими действиями. Не прекращая терзать лаской мои губы, мужчина мягко опустил меня на постель, прижимаясь ко мне всем телом. Его руки стали шарить по моему торсу, неторопливо изучая каждый изгиб, каждую ямочку и родинку. Не оставив без внимания даже тонкий белесый шрам, тянущийся наискосок от левого соска до подмышки — память о неудачном падении в детстве. Я постепенно расслаблялся, отбрасывая ненужные сейчас мысли и сомнения, откладывая самокопание на потом.       Полотенца, являвшиеся последней преградой между нами, были, не глядя, отброшены в сторону. Мой возбужденный член зажат между нами, а Ромин — терся о мое бедро.       — Ты такой сладкий, отзывчивый, — прошептал мне в губы Рома, — давай-ка сделаем друг другу хорошо, — он перевернулся на спину и потянул меня на себя, — повернись ко мне спинкой.       Я повернулся, и Рома мягко толкнул меня, заставляя нагнуться. Перед моим лицом, оказалось эрегированное достоинство моего любовника, и до меня, наконец, дошло, что он имел в виду. Взяв в руку член Ромы, я немного нерешительно провел большим пальцем от головки до основания, размазывая капельку выступившей смазки, а затем лизнул дырочку уретры. Услышал сдавленный стон Ромы и почувствовал, как его пальцы, смазанные гелем, легким поглаживанием прошлись по моей дырочке.       Теперь настала моя очередь стонать. Ощущения от того, что я делаю минет, а в это время проворные Ромины пальцы аккуратно растягивают меня, периодически задевая то самое место, от которого импульсы болезненно-сладкого удовольствия разносятся по всему организму, заставляя дрожать конечности, оказались слишком возбуждающими и крышесносными. Настолько, что я пропустил момент, когда желание достигло наивысшей точки. С громким полувсхлипом-полустоном я выгнулся, подаваясь назад и выпуская изо рта Ромин детородный орган, забрызгивая грудь любовника спермой.       — Молодец, хороший мой, — Роман шептал мне еще какие-то нежности, укладывая мое размякшее, безвольное тело на кровать и разводя в стороны мои ноги.       Все его слова долетали до моего сознания сквозь гул в ушах, и я даже не пытался сосредоточиться на том, что именно он говорит, лишь послушно исполнял его просьбы.       Слух резанул шорох упаковки от презерватива. Снова ощущение влаги между ягодиц, а затем плавное проникновение, доставившее лишь легкий дискомфорт. Ромочка хорошо постарался, подготавливая меня к соитию.       Ощущение времени исчезло напрочь. Уж не знаю, сколько упаковок Виагры сожрал этот блондинистый ебарь-террорист, но когда я, пытаясь отдышаться после очередного захода, вновь глянул на фосфоресцирующие стрелки настенных часов, сильно удивился. Час ночи! Это получается, что меня практически беспрерывно трахали два с лишним часа.       Мышцы были ватными, кожа липкой от пота и спермы, а заезженную задницу нещадно щипало. Я издал протяжный, мученический стон.       — Что такое, Лёнечка? — всполошился Рома. — Тебе нехорошо?       — Жооопааа, — выдавил я сипло.       — Болит? — виновато спросил мой любовник и заботливо погладил меня по ягодицам. — О! Так у меня же с собой есть замечательная мазь, — с этими словами Рома подорвался, а через минуту вернулся, держа в руках небольшой тюбик, — с согревающим эффектом. Через пятнадцать минут будешь как новенький, — обнадежил меня блондин.       — Лечи давай уже, — буркнул я в подушку и отклячил задницу.       Рома аккуратно смазал мой натруженный анус, а я стал ждать результат.       Минут пять ничего не происходило, затем постепенно стал проявляться "согревающий эффект", а через десять — "очко" стало гореть огнем, словно вместо мази анус смазали жгучим красным перцем.       — Гандон! Да чтоб тебя стадо слонов неделю без передыха дрючило! Мудак ебаный! Сам себе жопу намажь этой хуйней... — орал я из душа на бормочущего за дверью извинения Романа, пытаясь смыть адскую мазь.       Как следует прооравшись и немного уняв "пожар" в заднем проходе, я вышел из душа, косясь злобным взглядом на своего любовника, направился к кровати. Рома потрусил за мной следом, не прекращая каяться в содеянном, утверждая, что до меня никто не жаловался на чудодейственное средство.       Поток Роминых извинений прервал громкий звонок моего мобильного. Комок дурного предчувствия подкатил к горлу. Я наклонился, выуживая телефон из кармана джинсов. Увидев на экране фотографию Макса, установленную на входящий звонок, нервно вздрогнул и нажал — принять вызов.       — Слушаааю, — протянул я, имитируя зевок, при этом жестом показывая Роме, чтобы он молчал.       — Ты где? — раздалось в трубке после нескольких секунд молчания.       — Странный вопрос. Я же тебе говорил, что поехал к Никите, — в груди все сильнее нарастало нехорошее предчувствие.       — Дай ему трубку, — сердце ухнуло в пятки.       "Мне - конец!" — была единственная мысль, посетившая меня в тот момент.