ERROR!

Конец июня нас, житилей большого душного города, однозначно порадовал: уже неделю как невыносимая жара скрылась за кулисами, уступив плацдарм по-летнему теплому дождю и легкому свежему ветру. Что, собственно, немало поспособствовало моему великолепному настроению. Хотя и без радостного предчувствия свободы тут не обошлось – мы с Виталиком уже практически оставили позади летнюю сессию, и теперь на наших плечах висел лишь последний экзамен, который был назначен на послезавтра. Деспотии не предвиделось, так что я не особо волновался, а уж друг и подавно. «Нет, знаете, все-таки летний вечер – это нечто охуенное», - думал я, уже возвращаясь домой. И хоть я с трудом переставлял ноги от усталости, настрой это отнюдь не портило. Ведь это просто божественно, когда после интенсивной физической нагрузки ты чувствуешь, как приятно ноет каждая мышца, и все тело наполняется удовлетворением, вытесняя переживания и мысли, оставляя лишь лениво перекатывающиеся образы. Что может с этим сравниться?.. Пожалуй, только отличный секс. Одинокая мысль вяло зацепилась за громкое слово «секс», но тут же соскользнула, не найдя отклика в утомленном организме. Я хмыкнул. Да уж, тренировка по стрип пластике была сегодня что надо. Причем я не только физически вымотался, но и претерпел моральное давление. Мой тренер целое занятие вздумала сосать из меня кровь по поводу отчетного концерта их танцевальной школы, что было лестно, но не совсем для меня приемлемо. Сама школа находилась под руководством какого-то именитого танцора и постановщика, так что являлась она частной и довольно престижной, имея устойчивую репутацию в мире искусства. Собственно говоря, именно туда мне посоветовали пойти, когда я понял, что студия танцев, куда я первоначально ходил, уже слишком слаба для меня, и мое тело способно на гораздо большее. Что ж, я не ошибся в своем выборе, и за последние полтора года существенно повысил свой уровень, попутно увлекшись еще и танцами на пилоне. Сначала омеги, которые составляли львиную долю посетителей, смотрели на меня косо, но, увидев мои способности, начали ко мне относиться более тепло, а со временем так вообще сделали меня, единственного альфу в их группе, своим персональным талисманом. Я не возражал, их внимание веселило и заодно ласкало мое самолюбие. Так вот, как и водится во всех солидных школах, периодически, а именно – каждый сезон, кроме лета, у нас устраивались отчетные концерты, на которых показывали себя наши ученики, практически все без исключения. Самые талантливые из них удостаивались отдельных номеров, в то время как менее одаренные участвовали в групповых танцах или же красовались в массовке. Каждое такое шоу имело свою тематику и часто подразумевало какой-нибудь незамысловатый, но увлекательный сюжет, который зритель смог бы понять и без слов. Абсолютно все концерты, что мне довелось увидеть, были, бесспорно, весьма впечатляющими, за что стоит благодарить наш учительский состав. Да и количество зрителей меня порядком удивило – я уж точно не ожидал увидеть такой многочисленной и разнообразной толпы. Уже потом мне разъяснили, что часто на такие мероприятия, помимо обычной заинтересованной публики, приходят и ученики конкурирующих школ, и разные специалисты, и, куда уж без этого, представители шоу-бизнеса, придирчиво осматривающие наш народ в поисках свежего мяса. Полагаю, излишне говорить, что подобные концерты – это престиж школы. Следующее шоу должно было состояться в конце сентября, и, как вы уже поняли, воинственная омега, под чьим бдительным руководством я познавал собственное тело, в этот раз была серьезно настроена преподнести меня толпе в качестве главного блюда. Причем навыками убеждения она явно не обладала, оперируя фразами, лейтмотивом которых было нечто на подобии: «ну че ты ломаешься» и: «ну че те, жалко, что ли». Я подозреваю, что держат ее тут исключительно за высокий профессионализм, поскольку такие вещи, как деликатность и чувство такта, если и были у нее, то только в форме атавизма. В принципе, я мог ее понять: мечтой Агнесы была группа стрип денса со специальной программой, предназначенной исключительно для альф, но по каким-то причинам она уже пятый год подряд получала от начальства категорический отказ. Я же мог, по ее мнению, существенно изменить положение дел, показав всем, как «ваще ахуенно» и «опиздеть сексуально» могут раскрыть себя альфы в этом танцевальном направлении. Да только, вот незадача, вытащить на сцену меня было невозможно! И заставлять меня никто не имел права, поскольку лишь ученик решал, будет ли он принимать участие во всеобщей истерии или же скромно останется в сторонке. Обычно мало кто отказывался. И тем большее недоумение у всех вызывала моя позиция. Но у меня были на то свои причины. И дело даже не в том, что я боялся неприятия. Хоть этим обычно и занимаются омеги, вряд ли кто-то станет возникать, если человек будет мастерски владеть своим телом, пусть этим человеком и окажется альфа. О да, я не особо скромничаю. Не вижу в этом смысла, поскольку отлично знаю себе цену. Да и работы над собой тут скрыто немало. Так почему же я отказываюсь, если так уверен в своих силах? Боязни сцены ведь у меня тоже не наблюдается. А дело в том, что я все-таки боюсь. Но боюсь того, что мне слишком понравится. Каждый раз, отпуская себя под ритм музыки, я испытываю неподдельный экстаз. И чем больше людей на меня смотрят – тем он ярче. Я впитываю их энергетику, их эмоции, при этом полностью отдавая себя, до конца раскрываясь. И я не без оснований опасаюсь, что, попробовав раз, я не смогу остановиться. Меня пугают эти ощущения, я действительно еще не готов их принять. Поэтому прости меня, Агнеса, но тебе придется либо записывать тайком мои занятия на видео и бегать с ними по начальственным кабинетам (хотя до этого ты вряд ли додумаешься), либо окончательно смириться с моей вредностью. Поддавшись непонятному внутреннему порыву, я свернул с дороги и, миновав шумную площадку перед нашим домом, зашел в соседний двор. Там, меж двух пятиэтажек, особняком среди каштанов притаились качели и одинокая горка. Ребятня редко сюда забегала, тем более в вечернее время, так что потревожить меня тут могли разве что редкие собачники да наглые голуби. Сбросив рюкзак на траву, я сел на качели и облегченно выдохнул, почувствовав, как расслабляются мышцы ног. О да, большой грозный альфа качается на качелях. Я сидел бездвижно, прислонив голову к холодному металлу. И вполне вероятно задремал бы, если б не веселые детские голоса, внезапно зазвеневшие с другого конца площадки. Надо же, кто-то все-таки нарушил мое одиночество. Я лениво приоткрыл глаза и стал наблюдать за малыми из-под ресниц. Две девочки-омеги, лет примерно десяти-одиннадцати, начали целенаправленно подступать к горке. Одна из них, что повыше и с задорными хвостиками, была в роликах, что, впрочем, явно ее не останавливало, а та же, что помельче, постоянно поправляла упрямо не желающую держаться на волосах заколку в виде кота. Смешные такие. Та, что в роликах, принялась, натужно пыхтя, на коленях подниматься на горку, пока мелкая бегала вокруг нее и щебетала что-то о каких-то медведях. При этом она откровенно шепелявила, и, присмотревшись, я увидел у нее на верхней челюсти зубную пластинку. Я мысленно улыбнулся накатившей ностальгии: в ее возрасте я носил точно такую же пластинку, у нас с ней даже были одинаковые разноцветные вставки на передних зубах. И шепелявил я, признаться, еще похлеще нее. На этой почве в свое время у меня было множество переживаний, поскольку омеги, каждый раз, когда я открывал рот, начинали глупо хихикать. Но я, несмотря на то, что вполне приемлемо было бы ограничиться только ночным временем, все равно упорно продолжал носить ненавистную вещь круглосуточно, поскольку поставил себе цель поскорее выровнять передние зубы. А упорства, если я уж что-то там себе решил, мне было всегда не занимать. С мыслями о пластинках в памяти всплыл и один нестандартный эпизод моей жизни. Дело было летом, после окончания четвертого класса. Нас с Виталиком отправили в летний лагерь, дабы детки развеялись после школьных будней, ну и как бонус, чтоб поменьше мозолили глаза родителям. Стоит сказать, мы совершенно не возражали, ведь в лагерях можно было найти столько разных приключений на свои вертлявые задницы, узнать много новых ребят, над которыми можно потешаться, да и разные конкурсы и спортивные мероприятия не оставляли нас равнодушными. Но все же самой занимательной частью жизни в лагере были, конечно же, дискотеки под открытым небом, с костром и громкой музыкой. К нашему превеликому сожалению, младшие отряды, в число которых мы на тот момент входили, отсылали спать уже в полдесятого вечера, в то время как остальные оставались аж до одиннадцати. Хотя это не сильно мешало нам беситься и дурачиться на полную катушку, даже наоборот – чем меньше времени оставалось до ухода, тем активней мы становились. Отдельного упоминания заслуживали медляки: посмотрев на старших, «умудренных опытом» товарищей, некоторые из наших рядов начали следовать их примеру и приглашать самых симпатичных омег потанцевать. Это будоражило наши еще детские умы, и, более того, те, кому омеги не отказывали, автоматически приобретали статус крутого парня, со всеми вытекающими. Разумеется, меня этот всеобщий челлендж тоже не обошел стороной, и, приехав, я уже было настроился на череду ослепительных побед... Однако в первый же день я, к своему неподдельному изумлению, претерпел сокрушительную неудачу. Подойдя к маленькому черноволосому омеге и предложив с важным видом ему свою скромную компанию, я был отвергнут самым что ни есть непрезентабельным образом, а именно – увидев мою улыбку, жестокий омега противно захихикал и отвернулся, даже не удосужившись мне ответить. Сначала я оторопел, но спустя секунду подумал: «Ну и ладно, не хочешь ты, так пойду другого найду, больно надо». Однако со следующей омежкой повторилась та же история. Собственно, как и с третьей, и с четвертой. В медляке уже начался припев, и те, кто не были отвергнуты, взирали на меня теперь с обидным снисхождением, как будто бы у самих не тряслись коленки от возможности отказа. Я был откровенно растерян. Понятное дело, к тому времени я додумался до истинной причины беспощадных отказов, но снимать пластинку я не собирался ни в коем случае. Тем более из-за каких-то глупых омег. Виталик между тем наблюдал за моими увлекательными приключениями с лавочки. Увидев, что я, повесив нос, собираюсь покинуть поле боя, он шустро спрыгнул с насиженного места и подбежал ко мне. Подняв голову, я уже было приготовился удрать от забияки, дабы избежать порции его фирменных подначек, но, встретившись с серьезными голубыми глазами, так и замер на месте. Виталик тем временем торжественно мне поклонился и протянул руку: - О прекрасный Никитос, приглашаю вас на танец! Я оторопело посмотрел на альфу. И, тут же приметив смешинки в его глазах, не смог сдержать широкой улыбки до ушей. А в следующую минуту мы уже распугивали медленно качающиеся парочки, носились по танцполу и хохотали во все горло. Омеги с визгом разбегались от нас в разные стороны, а мы, не переставая смеяться, выделывали небывалые финты ногами, попутно пытаясь поднять друг друга на руки. Но веселье наше длилось недолго. Вынужденный оторваться от какой-то омеги из первого отряда вожатый схватил нас за шкирки и оттащил в сторону. Разгоряченные, мы все еще блестели глазами, предвкушая обычное беззлобное бурчание нашего мирового вожатого Димки. Однако получили мы не то, что ожидали: жестким голосом нам было сказано, что танцевать вместе таким образом нам нельзя. На это я клятвенно пообещал, что в следующий раз мы будем вести себе спокойнее, чтоб не мешать другим. И тут наступил самый непонятный для нас момент. Еще сильнее нахмурившись, Дима поджал губы: - Нет, я не это имел в виду. Вам нельзя делать этого вместе, – подумав немного, он добавил: – Альфам нельзя так поступать, это очень плохо и некрасиво. Виталик насупил брови, я недоуменно открыл рот. Что «это»? И что вообще плохого мы сделали? Я бы еще понял, если бы нас отругали за то, что мы шумели и распугивали других, но при чем тут то, что мы дурачились вместе? Не выдержав, я высказал свое непонимание: - А что мы такого сделали? Вон Катя и Маша тоже вместе танцевали, и им вы ничего не сказали! - Катя и Маша – омеги, это совершенно другое, – видно было, что вожатый не знает, как до нас донести свои мысли. - Почему другое? – вмешался Виталик. Дима долго молчал, но мы продолжали сверлить его взглядами с чисто детскими непониманием и обидой. - Потому что, – в конце концов буркнул он. – Короче, чтоб я больше такого не видел! Понятно? Не в состоянии нормально нам все объяснить, парень начал злиться. Мы по-прежнему ничего не понимали, поэтому не стали отвечать. - Так, все, шагом марш отсюда! И не забывайте, я на вас смотрю! – не выдержал Дима. Переглянувшись и так ничего и не поняв, мы с Виталиком вернулись на лавочки, оставив раздраженного вожатого одного. Естественно, слушать мы его не стали. Из чувства противоречия мы снова бесились, хватая друг друга за талии, и кривлялись как могли. И в какой-то момент мы даже поняли, что нам в кайф «танцевать» друг с другом. Так продолжалось, пока в один прекрасный день доведенный до ручки Дима не запретил нам вообще ходить на дискотеки. Я оскорбился. Я действительно не понимал, почему я не мог танцевать с Виталиком, тем более что с ним мне нравилось намного больше, чем с омегами, которые только и могли, что стоять столбом и томно покачиваться, переступая с ноги на ногу... Да уж. Зато теперь я прекрасно понимаю причины негодования того вожатого. Еще бы ему не взбеситься, когда альфа альфу за талию обнимает, пусть и не было там никакого сексуального подтекста. Нетрадиционные отношения – это вообще тема как горячих дискуссий, так и грязной ругни. Другими словами – настоящее яблоко раздора современного общества. Хотя, если задуматься, то что такое это «нетрадиционно»? Беты, к примеру, не имеют никаких ограничений, обычно они вступают в брак друг с другом или же с омегами, и то лишь потому, что не всякий бета сможет ужиться с альфой. С парами, где в наличии двое омег, уже немного по-другому: это необычно, запретно, но все же, как известно, омегам многое сходит с рук, и этот случай не исключение. Тем более что в интернете любой желающий может нарыть терабайты видео, в которых милые мальчики и девочки вылизывают друг другу текущие дырочки. Самого меня такое не особо прельщает, но вместе с тем я не раз наблюдал, как похотливо расширяются ноздри альф, обсуждающих секс между двумя горячими омегами, а еще лучше – секс с двумя горячими омегами. А вот с парой, состоящей из двух альф, дело обстоит совершенно иначе. Абсолютно иначе. Вот где истинные враги народа! Пидорасы, педики, говномесы! Как только земля таких носит?! Незыблемые испокон веков устои общества не подвергались сомнениям. А кто все же посмел пересечь ужасную грань – гори в аду! Лично я не понимал всей истерии по этому поводу. О «пидорасах» я имел очень смутное представление, точнее сказать, я о них как-то вообще не задумывался. Нет, ну я знал, конечно, что они существуют. Где-то там. Наверное. Они были для меня чем-то сказочным, мифическим, как инопланетяне: вот вроде и говорят о них постоянно, по телику ежедневно кто-то о них спорит, но в реальной жизни ты, собственно говоря, никогда их не встречал. И я особо не думал о них. До недавнего времени. Из опасных размышлений меня вырвал грохот. Я оглянулся на омег. Оказалось, что та хвостатая таки умудрилась залезть на горку и теперь, свесив ноги, с упоением дубасила несчастную своими роликами. У меня зазвенело в ушах, и я уже собрался утихомирить проказницу, но меня опередили: какая-то пожилая женщина с первого этажа распахнула окно и прикрикнула на нее, грозя своим маленьким сморщенным кулачком. Нарушительница спокойствия, пакостно улыбаясь и стреляя в меня глазками, нехотя сползла со своего пьедестала, при этом ничуть не смутившись. Я ухмыльнулся – уж больно мне ее улыбка напомнила другую, до боли знакомую. На этой ноте мой телефон решил зазвонить. Я потянулся за рюкзаком. На экране высветилось лаконичное «Придурок». Помяни черта, как говорится… Я поднес динамик к уху. - Привет, принцесса! – не дав мне сказать даже положенного «алло», поприветствовал меня Виталик. – Через пять минут будет твой прекрасный принц! Ты там случайно не хочешь к его приходу приготовить ему чашечку ароматного кофе? - Случайно не хочу, – огрызнулся я, отворачиваясь от с интересом поглядывающих на меня малых. - О, не будь ко мне такой жестокой, – умоляюще пропели мне в трубку, – я просто умираю – так хочу твой фирменный кофе! Я невольно улыбнулся такой наглой лести. - Так, попридержи коней, мой принц, я сейчас не дома… И вообще, вашему святейшеству бы не помешало обогатить свой лексикон такими невероятными словами, как «пожалуйста» и «заранее спасибо». Поверьте, с их помощью вы сможете творить чудеса. - Ого, а где это ты? Без меня ушел к Соне, праативный? – проигнорировав мое последнее замечание, спросил Виталик. Я вздохнул. - Нет, я сейчас на площадке. - Ээ? На той, что под домом? – на заднем фоне у альфы кто-то заверещал, из-за чего я не сразу разобрал слова. - Опять нет, я на той, что во дворах. - Во дворах?.. А, все, понял, – не дождавшись моего ответа, парень заявил: – Короче, щас буду. И бросил трубку. Я пожал плечами. На здоровье. Омеги тем временем, пока я общался с другом, нашли себе новое развлечение: они принялись мучить полосатого дворового кота, явно не понимающего, за что ему досталось такое счастье. Животное, которое беспощадно дергали за уши да таскали за хвост, шипело и пыталось укусить «сюсюкающихся» с ним девчонок. Мне было откровенно жаль неудачника. Виталик подоспел как раз к тому моменту, когда окончательно охуевший от такого внимания кот не выдержал и, прорвав оборону, со скоростью света взобрался на дерево. Событие сие ознаменовалось двумя грустными мордашками. - Привеет! – улыбнулся приближающийся альфа. – Что это ты тут расселся? - Да вот… - начал было я, но договорить мне не дали. - А помогите достать кисю! – нагло заявила та самая, с роликами, упершись руками в бока. Мы с Виталиком синхронно к ней повернулись. - Ну! – повторила она, комично притопнув ногой. Я, честно говоря, аж прифигел. А друг прыснул, тут же закашлявшись. - Ух ты, какая дерзкая, – весело пробормотал он. - Ага, кого-то она мне напоминает, - отозвался я. Виталик оскалился. - Ну раз такие делааа… Чо, Никитка, придем на помощь прекрасным дамам? Мелкие сразу оживились. - Ну раз такие делааа… – развел я руками. И тут настало время неожиданностей: подойдя вплотную, парень развернулся ко мне спиной и присел на корточки. Я разинул рот. - Верный конь Виталик к вашим услугам, принцесса! – и хлопнул себя по плечам. - Может, не надо? – заговорили во мне ноющие мышцы и здравый смысл. - Надо, еще как надо, о прекрасная! Ну блин, ты сам нарвался. Превозмогая усталость, я взобрался на друга. Надеюсь, его там расплющит под моим весом! Ага, как бы не так. Парень с легкостью поднялся на ноги и, придерживая меня чуть ниже колен, пошел, руководствуясь указаниями гыгыкающих мелких, к нужному дереву. - Иго-го! – внезапно подпрыгнул он и тут же ойкнул, поскольку я от неожиданности схватился за его волосы. - Так тебе и надо, – пробурчал я. На это горячие ладони с силой сжали мои бедра. Перед глазами потемнело. Вдох – выдох. Я попытался сосредоточиться на «нуждающемся в помощи» объекте. Кот шипел, изо всех сил вцепившись когтями в ветку, и, если ему и надо было что-то, так это чтоб его оставили в покое. - Достаешь? - Не-а, – я попытался дотянуться до котяры, но не хватало сантиметров двадцати, – подстрахуй меня, я полезу так. - Окей. Примерившись, я зацепился руками за нужную ветку и, закинув одну ногу на сплетение веток чуть повыше, быстро схватил несчастного за хвост. Офигевший кот, не сумев зацепиться за кору, тут же принялся атаковать мою беззащитную руку. - Та блин! – я замотал кистью в попытке сбросить бешеного. Виталик внизу ржал, как ненормальный, зля меня еще больше. Омеги же верещали от восторга, бегая вокруг дерева. И тут одновременно случилось две вещи: кот таки сорвался вниз в объятья девочек, и мой левый кроссовок, которым я оперся о ствол, понадеявшись на силу трения, начал быстро сползать. От неожиданности я вскрикнул и взмахнул рукой. - Бля! – отметило мое сознание голос Виталика, и в следующий миг меня крепко схватили за бедра. - Бля, – согласился я, замерев в метре от земли, в то время как правая нога зацепилась пяткой за скопление веток. О, со стороны это должно было выглядеть эпично. Получалось, что я как бы сел в вертикальный шпагат. Левая нога повисла в воздухе, а Виталик обхватил меня внизу живота вместе с правой ногой. Почти за пах, мать вашу… - Блядь, ты жив? - Да нормально, – отозвался я. – Только надо ногу выпутать. Девочки с огромными глазами таращились на разыгрывающуюся трагикомедию, и кот тем временем, подло воспользовавшись моментом, хитро извернулся и поскакал прочь. Друг привстал на носочках, давая мне пространство для маневра. - Готово, – сказал я, и меня тут же опустили на землю. Я сел на траве, вытянув ноги. - Слушай, Никита, это же капец… сильно болит? – присел рядом со мной на корточки друг. Я непонимающе моргнул. - В смысле? - Ну ты же там сто пудов себе растяжение заработал. Это, походу, в травмпункт сейчас надо… - Та не, все окей. Я увидел, что альфа мне не поверил и уже открыл рот, чтоб начать мне возражать, поэтому решил один раз показать и не париться. - Подай мне руку. - Может лучше не вста… - Ну бля, Виталик! Недовольно выдохнув, парень таки помог мне встать. Я под его скептическим взглядом поковылял к дереву и, не отрываясь правой ступней от земли, вытянул левую ногу вдоль ствола дерева. Сделал я это без особого напряга, мышцы хоть и были уставшими, все так же идеально меня слушались. И я знал, что получилось у меня все как надо, не сгибая колени больше необходимого и без напряженности. - Видишь, все окей? – я для пущей убедительности пригнулся к левой ноге. Ответом мне было молчание. Я снова опустился на землю в смешанных чувствах - парень смотрел на меня очень странным взглядом. - Пиздец, что это было?.. - наконец отреагировал он. - Не матерись при детях, – вяло парировал я. Хотя омеги уже не сильно к нам прислушивались, убежав обратно к горке. - Пиздец у тебя растяжка… Я начал раздражаться. Что он заладил? Нормальная растяжка. Ну сел на вертикальный шпагат. С кем не бывает. - Чем ты там занимаешься на своем фитнесе? - Фитнесом! - Ну-ну, – все еще не отводя от меня взгляда, хмыкнул Виталик и потянулся ко мне, чтоб помочь встать. Но я почему-то вдруг чего-то испугался и скороговоркой выпалил: - Я сам. Парень поднял руки вверх и отошел от меня на два шага. - Ну-ну, – ухмыльнулся он, наблюдая за тем, как я нервно отряхиваюсь от травы.