friends

Перси с Джейсоном начал дружить в начале средней школы, после того, когда тот подошел к нему на какой-то перемене. Перси был настолько счастлив, что просто лыбился потом еще целый день и видел весь мир раз в десять ярче. Тогда он любил синее печенье матери и компьютерные игры, не приходилось на все класть, чтобы почувствовать свободу и бурю в теле, только щелканье мыши и клацанье по кнопкам клавиатуры. В начальной школе его не любили, сильно не любили, до насилия конечно не доходило, но ежедневные обзывания в спину кидали. Он был ужасно стеснительным и неуверенным, боялся каждого звука и жеста, только и мечтал в тех стенах побыстрее вернуться домой и поиграть с неизвестными людьми в сети, которые были намного ближе всех знакомых. Он ненавидел одиночество. Джейсон с хитрой улыбкой спросил, хочет ли Перси завести друзей, и тот, конечно же, согласился, как бы ни было хорошо в интернете, живого общения все равно не хватало. После Джейсон познакомил его с Вальдесом и Гроувером, позже присоединились Фрэнк и Крис. И они только гуляли по улицам, крича о молодости по всем углам и кидая палочки от чупа-чупсов в сиреневые облака. Перси реально считал их друзьями и самыми лучшими людьми на планете. Где-то в начале старшей все пошло под откос. Перси с Фрэнком тогда решили пойти в школьную команду по плаванию, а у Джейсона развалилась семья. И пока Перси самозабвенно плескался в бирюзовом бассейне, Джейсон старался справиться со всем сам. У Грейса характер взрывной, а в той ситуации так в четвертую степень перемножился, а сверху еще всякий переходный возраст и юношеский максимализм, в общем, сэндвич вышел такой себе. Джейсон один, ему четырнадцать, друзья наслаждаются жизнью, и у них она не ломается пополам. Джейсон начал курить, крал пачки в магазинах, после алкоголь, приходил с фингалами на скулах, ночевал в основном у Джексона и отмахивался от вопросов. Перси в первый раз попробовал курить через месяц после начала всего этого. Джейсон с улыбкой предложил, сказал, что расслабляет, и Джексону как-то неловко было отказывать. Он помнит как Джейсон приполз в один особенно противный вечер через полгода, пьяный до ужаса и странно улыбающийся. Друг побил какого-то парня из школы, выбросил свои эмоции синими следами по коже, говорил, что тот вел себя неуважительно, и Джейсон просто решил его поучить. Он говорил, что ему понравилось. Перси ничего не ответил. Все как-то пришло к травке, к вечеринкам в чужой квартире и дешевому алкоголю. Джейсон катился, Перси старался его удержать, но кажется не справлялся. Бросить не мог, все-таки друг и вообще в целом близкий человек. Лео нырнул следом, Перси гулял с ними по всем этим странным тусам, пытался не выделяться, пил и курил понемногу и как-то упустил тот момент, когда доза начала увеличиваться. Гроувер втянулся после пары вечеринок и не смог потом вытянуться, или не было того, кто помог бы. Фантомная радость все преследовала Джейсона, а после и Перси. Кажется, никто больше из друзей не думал о странном изменении в поведении их друга и предпочел гнить вслед за его тенью. Нико ди Анджело оказался не в тот месте и не в тот время, но если бы он после того злополучного вечера не попытался выяснить отношения с Джейсоном, то все скорее всего было бы совсем по-другому. Выбесил Грейса лишний раз, и Перси ничего ему не говорил, когда ди Анджело сгибался пополам у него на глазах, крошился и падал сломанной вещью на землю. Границы неправильного и хорошего размывались каждую секунду. И чем больше Перси думал, тем больше только себя загонял в угол. Джейсон не мог быть плохим, Перси не мог быть плохим. Его друзья не могут быть плохими. Джейсон выглядел счастливым. Он, кажется, справлялся. Перси не решался крушить все эти иллюзии, боялся стать очередным куском вымещения злости. Собственно, каждый этого боялся. И Перси не сомневался, Джейсон даже не взглянет, что он его друг. Потому что Джейсон — безумец. Проще было не задумываться и продолжать улыбаться. В школе их начали замечать, обходить, в коридорах раздвигаться, пропуская, словно каких-то знаменитостей. Это, конечно, было приятно. Особенно Джексону, у которого детство как-то не задалось. Чувства омертвевают, собственное мнение пропадает на неизвестный остров, вечная жестокость юности кружит голову. Перси старается не задумываться о других путях и просто идет по протоптанной дорожке. Он — толпа. И ему хорошо в этой толпе. Джейсон дал Перси место в обществе. Дал ему любовь окружающих. И он благодарен. Ближе к шестнадцати они местные боги, таблетка и косяк расслабляют получше всякого саморазвития, а музыка выбивает все мысли из головы серым ненужным фонтаном. Неисчерпаемое внимание, трепет при его виде вокруг и взгляды завистливые. Перси хорошо, а со своей жизнью он разберется как-нибудь позже. Нико вбегает в класс, и первое, что Перси видит, это алый засос у него на шее. Парень неловко кланяется, кивает учителю, и тот в ответ, как ни в чем не бывало садится за свою парту, бросает на Джексона беглый взгляд, на что Перси усмехается, ди Анджело поспешно отворачивается. Перси хмыкает себе под нос еще раз и продолжает следить за доской. Там формулы непонятные и только значки красивые, а Перси думает о загадочном засосе на ди Анджело, который вниманием никогда не мог похвастаться. Джексон еще пару раз на него смотрит за полчаса, но тот просто сидит, не двигаясь, и вообще, возможно, спит. Со звонком вспрыгивает, кидает учебники в рюкзак с какой-то страшной скоростью и вылетает из кабинета. Перси несется за ним и ловит его около кабинета химии, дергая к стене. Нико не сопротивляется и только зло на него смотрит. — Привет, — говорит Перси, облокачиваясь рядом. — Жаркая ночка была? — усмехается он, щипнув Нико за шею. — Весла убрал, еблан, — шипит ди Анджело и трет покрасневшую кожу. — Не твоё дело. Он опускает взгляд, закрывает засос рукой и сжимается весь. Перси смеется, оглядывается и замечает несколько пар глаз, направленных на них. Джексон, конечно, догадывался, что слух о споре все равно распространится, но не думал, что так быстро. Он поворачивается обратно к Нико. — Мы друзья. А друзья делятся с друг другом прелестями личной жизни, — умным тоном произносит Перси и отстраняется, когда ди Анджело поднимает голову и, кажется, взглядом пытается нос сломать. — Я сказал, попробуй стать мне другом, а не соглашался полностью, — сухо отвечает тот и тихо добавляет: — Чертов маразматик. — На память пока не жалуюсь. Нико только вновь смотрит с ненавистью и скрывается в кабинете, показав на прощание средний палец. Перси в очередной раз смеется и сжимает ткань брюк в карманах, подавляя свое раздражение. Нико бесит, сильно, Перси не выдерживает: парень пытается сварить его заживо своим взглядом и максимально полить говном. Весь следующий день он только и делает, что ходит за Нико, снова надоедая своими бессмысленными вопросами, и выслушивает мат. Ди Анджело иногда все-таки отвечает, но чаще всего посылает Перси на все стороны света нецензурными выражениями. Снова повторяются последние две недели. Нико так и не рассказывает о своем загадочном появлении засоса и только как-то глупо прощается с Перси, скрываясь за каким-то деревом и доставая пачку. Он, кажется, сбегает и ясно дает понять, что Перси его дохуя заебал. Джексон машет на него рукой и идет к стоянке. Там его ждет Гроувер в своей старой разваливающийся красной киа, Перси сам того не замечая, раздраженно отвечает на всякие его глупые вопросы, переключает радиостанции и материт весь мир раза три. После яростно открывает дверь квартиры и сдерживается, чтобы не пнуть ничем не повинную стену прихожей. Материт Джейсона Грейса и свою пьяную безмозглую голову. Нико ди Анджело должен валяться у его ног по плану уже через неделю. Но прошло уже чертовых две, и все не продвинулось.Перси выносит с этой хуйни. Его мозги определённо просто растворились в пространстве или вытекли через ебанные уши, когда он согласился с Джейсоном. Или, сука, у него гейские наклонности, и он, блять, латентный гомик, просто ещё не разобрался во всей этой сексуальной жизни. И, да, эти мысли его пугают. Джексон бросает рюкзак на кровать, а себя в кресло около стола, крутится, смотрит в потолок и мечтает только о газировке, за которой лень идти. Квартира у них с мамой маленькая, двухкомнатная, в каком-то спальном районе, с окнами на шумную дорогу. Перси крутится и пытается хоть что-то понять. И он так-то вообще ни в чем не может разобраться. И все эти мысли о Нико только возвращают его к факту того, что Перси зависит от своих друзей и просто тупой подросток, с одним блядским желанием выпить на выходных. И все похоже на говняную подростковую комедию о взрослении. Потому что Перси пиздец как много думает о всяких геях, соблазнениях и вообще блять о Нико ди Анджело. О своей идиотской бессмысленной жизни. Нико ди Анджело возвращает Перси на два года назад, в первый год старшей школы. Когда его съедали изнутри мысли, когда он заблуждался через каждые пять минут. Когда у него мнение скакало сначала на гору, а потом резко с нее, ломая нахрен ноги. Перси жутко бесится и кусает локти. Разбивает чертовы мысли в пять утра, следит за светлеющим небом и понимает, что сам скатывается в глубокую яму. Потому что у него на горизонте все в каком-то адском чёрном пламени. И, возможно, он все утрирует и преувеличивает, но перестать это делать, он не может. И проигрывать Грейсу и как-то преклоняться и оправдываться он точно не будет. Именно поэтому он каждый день, каждый чертов день пытается заговорить с ди Анджело и как-то с ним сблизиться, и иногда это до дерьма в нервах как сложно. Именно поэтому Перси хватает его за локоть в пустом коридоре, а на Нико снова чёрная футболка и хмурый взгляд. Перси смотрит умоляюще и до боли сжимает пальцы и выдаёт хриплым голосом: — Давай сходим куда-нибудь вместе. Нико снова смотрит своим уничтожающим взглядом и сжигает лёгкие в Джексоне. — Пожалуйста, — добавляет Перси и отпускает руку парня. Нико с недовольным лицом трет покрасневший локоть и вновь посылает Джексона за тридевять хуевых морей. Перси обещает сам все купить и вновь строит глазки. Строит из себя пофигиста. Нико долго на него смотрит и кивает. Говорит, что будет ждать у выхода, и быстро развернувшись, скрывается за поворотом. А Перси пинает ближайший шкафчик и тихо матерится. Он хочет побыстрее выиграть, перестать думать и дальше просирать жизнь. И его начинает доебывать каждая мелочь в себе. Нико ставит в тупик предложение Джексона и все, что он может сделать — это сматериться еще раз сотый за день. И, да, потом до него доходит, что надо бы побыстрее разобраться с Перси и узнать причину его идиотских преследований. Только поэтому он соглашается с ним сходить куда-нибудь. Не больше. Они молча доходят до ближайшего кафе около школы, Перси следит за курящим Нико, и у того руки трясутся от всех этих внимательных взглядов. Ди Анджело старается не обращать внимания и спокойно докурить, но сейчас все вертится только вокруг чертова Джексона. Около кафе Нико затягивается последний раз и затаптывает окурок носком кеда. Перси молча смотрит за всеми его действиями, и хочется пнуть ему между ног. Потому что до жути бесит. Над дверью совершенно идиотский колокольчик, который печально дзинькает, когда они заходят. В кафе людей оказывается совсем мало: какая-то парочка за дальним столиком у стены и пожилой мужчина ближе к выходу. Нико идет к столику у окна, бросает рюкзак с курткой и плюхается на диванчик. Перси медленно и словно ему неловко опускается напротив. Нико заказывает себе колу, а Перси кофе с каким-то пончиком, и в ожидании сидят молча и стараются не смотреть друг на друга. Джексон выглядит каким-то подавленным, и Нико бы наверно спросил, если бы не личная обида, сидящая темным пятном внутри. — Слушай, тебе не кажется, что между нами как-то много расстояния? — наконец-то говорит Джексон, когда им приносят заказ. Он берет свое кофе, убирает со стакана крышку, перемешивает. Нико следит за ним, тянет к себе свою ледяную колу и думает, что надо было тоже все-таки попить кофе. На улице конец октября, довольно прохладно, да еще и моросит противно, а его холодная кола вообще как-то не вписывается. — Наверно, потому что мы с тобой на разных уровнях развития, — язвительно отвечает ди Анджело. - Ты ужасно тупые вопросы задаешь. Перси только обиженно смотрит, вызывая у Нико улыбку, и продолжает молча сидеть. Нико напротив сгорает. На стенах висят фотографии с какими-то счастливыми лицами и цветами, Перси вновь начинает размешивать что-то в кофе и ничего не отвечает. — Мудак, — бросает Нико и втыкает трубочку в колу. Та и правда оказывается страшно холодной, у Нико чуть слезы из глаз не брызгают, когда он делает первый глоток. Джексон беззвучно смеется над его выражением лица и довольный отпивает из своего стакана. Со стороны, наверно, кажется, что они чуть ли не лучшие друзья, Нико старается на этом не задерживаться и переключает свои размышления на то, как правильно бы так завернуть диалог, чтобы Джексон раскрылся. В принципе, можно и напрямую. — Вкусно, — чмокая губами, говорит Джексон и просто выбивает Нико из задумчивости. Ди Анджело смотрит на него с сожалением, как на последнего придурка, и брови поднимает. — Чувак, у меня все по-гладкому. По-моему, это у тебя проблемы, — отвечает на его взгляд Перси и облокачивается на стол локтями. — У меня только одна проблема — стояк утром, это у тебя вроде какие-то проблемы. Нах ты меня сюда позвал? — грубит Нико и теребит край футболки, когда Перси ухмыляется на его слова. — Я тебя позвал, потому что хочу наладить отношения и начать нормально общаться. Ты думаешь о чем-то другом? — на последней фразе Перси чуть наклоняется ближе и, возможно неосознанно, дергает бровями. — Иди растворись, — шипит Нико, прожигая парня взглядом. Внутри все кипит и лопается огромными пузырями. Джексон сначала бегает за Грейсом, смотрит на страдания, жизнь переламывает, издевается как над самым последним неудачником во всей этой блядской вселенной, а сейчас угощает колой и миленького строит. Овечка ебаная. — Что тебе нужно от меня? — Лучше тебе не знать, — ухмыляется Перси. Нико, все еще зло на него смотря, отпивает колу. Та все еще холодная до жути, и парень легонько морщится. — Ты не из-за большого интереса ко мне доебываешься уже как недели две, — говорит Нико, потом смотрит на лицо возмутившегося Джексона и добавляет. — Не надо мне тут про дружбу заливать. Перси понуро опускает голову и вновь берется за свое кофе, а Нико решает покончить с этой отвратительной колой. Они молча сидят, ди Анджело разглядывает осень за окном и хочет курить. Он пытается вспомнить сколько сигарет осталось в пачке и хватит ли до следующего утра или придется забегать в киоск по дороге домой. — Мне просто стыдно, — нарушает тишину Джексон. — Я чую, что ты врешь, собака, — отвечает Нико, даже не поворачиваясь к нему. — Ладно, мне немного стыдно, — уклончиво говорит тот, — и хочется наладить отношения. Нико снова хмыкает и отпивает из стакана. Перси Джексон выглядит так жалко, что где-то глубоко внутри сидит совершенно идиотское желание поговорить спокойно, без всякого мата и обзываний. Ди Анджело чувствует, что сидящий напротив дурак что-то от него ждёт и ему нужна его помощь. Нико тоже была нужна помощь во время его унижении. Но только её не было. Никого не было рядом. — Ладно, допустим ты реально хочешь общаться, зачем? — Нико отворачивается от грустного пейзажа за окном и облокачивается рукой на стол, подпирая ей голову. и смотрит на Джексона. — Потому что ты мне интересен. — И чем же? Перси отводит взгляд, утыкается в столешницу и не отвечает, Нико тяжело вздыхает и тянется обратно к коле. Трясет ей, проверяя сколько еще осталось, и допивает за три захода. — Если тебе нечего ответить, то ты врешь, — говорит он, отодвигая от себя стакан, на дне которого теперь остался только лед. Он смотрит на потерянного Джексона, который все еще застрял взглядом в столешнице и сглатывает огромный ком в горле. — Меня бесят твои преследования. Перси молчит. — Ты бесишь. Перси переводит взгляд в окно. — Ты заебал. Может, все откровенно скажешь? Перси поправляет волосы и продолжает молчать. Нико снова вздыхает, встает из-за стола, натягивает на себя куртку, достает пачку, заглядывает и довольно улыбается. Хватит даже до следующего вечера. Он роется в кармане, достает помятую купюру и кладет рядом с нетронутым пончиком в какой-то идиотской тарелке. Выходит, не прощаясь, за ним дергается колокольчик, звенит, Нико вдыхает дождливый воздух и старается утихомирить свои чувства. Он дал Джексону шанс нормально поговорить, но тот им не воспользовался, но зато Нико окончательно убедился, что Перси точно что-то надо, какую-то выгоду. Нико поджигает кончик, затягивается и идет в сторону остановки автобуса.