Лунная дорожка

Солнце настойчиво лезло в глаза, раздражая плотно сомкнутые веки. Ресницы Канды чуть дрогнули, но выходить из сладкой полудремы парень не спешил. Что там, вне сна? Обыденность. Пропахшая перегаром комната, с единственным стулом и футоном у левой стены. Настойчивый паршивый вкус стухшего, засушенного и снова стухшего риса, на который поссала стая кошек, во рту. Пересохшая хлеще пустыни Сахары глотка. Еще и ломящая поясница, ведь вчера он перебрал настолько, что отрубился сидя у окна. Тут ресницы настойчиво потянули вверх. Вот поганка, кто бы это ни был. Стоп. До одурманенного похмельем сознание стало медленно доходить, что что-то тут не то. Он живет, вернее, существует один. За ресницы тянут, довольно болезненно, кстати, маленькими горячими ладошками. У надбровной дуги Канда чувствовал чье-то влажное дыхание, маленькое такое. И если это не волшебные эльфы рисовой водки, что являются лишь тем, кто уже почти доехал до края бездны, то Канда даже и не знает, что это может быть. Канда мутным взглядом смотрит перед собой. Перед ним стояла фигурка рождественского ангела. Наподобии такой сам Канда, будучи ребенком, на руках его приемный отца, водружал на макушку елки. Кто его притащил? Пофиг, спать. Сон - избавление. От мигрени, от похмелья, от чертового мира с его чертовыми солнцем и настырным маленьким человечком. Человечком? В памяти мелькнуло воспоминание про шагающие в лунном свете пальцы. Они, в отличии от остального тела Канды, шагали идеально ровно, не шатаясь даже. И перегаром не дышали. А почему, кстати, у палечного человечка теплое дыхание, пахнущее яблоком и еще чем-то вкусным, но никак не испорченным саке? Канда лениво распахнул глаза. - Рисовый эльф? - осоловело хлопнул глазами Канда и упал головой на сложенные на подоконнике руки, буркнув: - Пить все равно не брошу. - Какого?!. Эй, громадина, подъем! - пискляво возмутились у самого уха. Канда снова разлепил веки. Белогорячечный человечек никуда не делся, все так же насупленно глядит огромными, в сравнении с лицом, серыми глазами. Более того, человечек, обозлившись, пинает Канду по лицу. Растяжка у него хорошая, попадает он точнехонько в глаз, отчего даже с пропитого Канды слетает сон. - Ты, человечек палчн... Пальч...пале... - язык все еще заплетается. - Шпендель, короче, мелкий! Ты охренел, мелочь пузатая?! Да я тебе сейчас голову откручу! - провыл Канда, держась за правый слезящийся глаз. - Ты мне лучше объясни, что я тут делаю, гигантская идиотина?! - гневно топнул ножкой человечек. - Чего ты там пищишь, как кузнечик?! И тут до Канды дошло, что боль-то настоящая, и тихий писклявый голос взаправду неприятно режет по ушам. Нет, он, конечно, слышал, что в плену белой горячки всякий глюк кажется реалистичным, но чтобы настолько! Канда протянул руку и тронул указательным пальцем волосы человечка. Волосы мягкие, белые, а головка теплая. И зубы у него маленькие, но острые - от внезапного укуса рывком, на пальце Канды выступила кровь. Зализывая ранку, Канда думает, считается ли это непрямым поцелуем. Рассматривая разъяренного, размахивающего в воздухе кулачками и громко возмущающегося Шпенделя, он думает, что иногда глюки - не глюки, а самая настоящая реальность. Довольно красивая, хрупкая, серебристая и горластая. И крылатая. За спиной человечка торчали в разные стороны два прозрачных стрекозиных крыла. Канда бесцеремонно разворачивает матерящегося крошку спиной к себе, чтобы рассмотреть получше. Поток писклявой брани прерывается осторожным стуком в дверь. Не дожидаясь, пока ему откроют, в комнату заходит высокий рыжий парень с повязкой на правом глазу. Это Лави, надоедливый Тупой Кролик, отчего-то возомнивший себя другом Канды. Кролик действительно надоедливый - постоянно шастает, пытаясь оказать мечнику так называемую "дружескую поддержку"; и действительно тупой - никак не может принять и уложить в голове простое слово "Отвали", даже подкрепленное угрозой Мугена. - Юу? Ты дома, Юу? Привет! - широко улыбаясь, поздоровался Лави, неуклюже почесывая в лохматом затылке. Канда спешно запихнул человечка на подоконник, запахивая штору. Все-таки, хорошо, что он ее не продал. - Не называй меня по имени, Бака Усаги, - фыркнул Канда как ни в чем не бывало. - Хорошо, Канда, - покладисто согласился Лави, озираясь в поисках места, куда присесть. Выбор был невелик, и парень плюхнулся на футон, тут же подскакивая, взвыв от боли. Под футоном обнаружился Муген. Без ножен, с потускневшим лезвием. Как он там оказался - неизвестно, Канда точно помнил, что заложил его в ломбард, но так же помнил, что выкупать его от туда и не думал. Мечтал, да, скучая по мечу, но прекрасно сознавал, что обратно, с такой-то пьяной жизнью, получить его сможет очень не скоро. Стоит ли упоминать о том, что Канда мгновенно выхватил из рук Лави Муген и принялся любовно его осматривать, чуть ли не баюкая? Лави, неодобрительно покачав головой, пересел подальше на футоне, на всякий случай перед этим ощупав место предполагаемой посадки. Насколько он помнил, у Канды раньше было два меча. - Что, даже чаю не предложишь? - осведомился он, возвращая себе свой извечный позитив. Канда окинул взглядом пустую комнату с полуободранными обоями и остановил его на Лави. Издевательски так. - Даже если б был - не предложил, - неохотно сказал мечник. - Еще чай на всяких кроликов переводить, тч. Травку пощипай и успокойся. - Понял, Юу, не злись! - поспешно замахал в воздухе руками Лави. Поймал угрожающий взгляд брюнета и заткнулся. - Вали уже, а? - на удивление спокойно сказал Канда, придирчиво проверяя пальцем кончик лезвия Мугена. - Юу, ты же понимаешь, что так, как ты, жить нельзя! Лави сделал строгое лицо, стараясь передать всю глубину падения Канды. Эффект смазывался косыми взглядами рыжего в сторону меча. - Я же живу. А вот насчет тебя не уверен, если хочешь прожить долго и успеть настругать мелких крольчат - выметайся. - Давай просто поговорим! - Последний разговор с тобой закончился тем, что ты пытался меня засосать, за что чудом избежал Мугена в заднице. Бака Усаги. - А что такое "бака"? - внезапно подал голос позабытый всеми человечек, выглядывая из-за шторки. - Ну, в переводе с японского это что-то вроде "дурак", но Юу так шутит, он не считает меня глупым, да? - на автомате ответил Лави, и тут вдруг спохватился, кому же он ответил. Человечек полностью вышел из-за шторы и предстал перед рыжим во всем своем великолепии. В белоснежном камзоле, в белоснежных штанах с лампасами, с подрагивающими крылышками, хитро поблескивающими глазами (правда, этого никто не видел) и идеально уложенными аккуратными волосами. Канда ведь не любил грязь и неряшливость. Но у человечка не было обуви, он то и дело забавно шевелил пальцами ног. - Ю-ю-юу, что это? - заикаясь от волнения, спросил Лави. - Эй, не "что", а "кто", рыжий! - возмутился Шпендель. - Ты тоже его видишь? - проигнорировав мелочь, уточнил Канда. - Эй, вы, великаны безмозглые! Я здесь, не надо меня игнорировать! - попрыгал на месте, размахивая руками, малыш. Лави снова окинул человечка взглядом, отчего тот приосанился и спешно поправляет камзол. - И... Что это? - спросил Лави. Канда торопливо одернул потянувшуюся почесать в недоумении затылок руку. - Какая-то неведомая мелкая херня, - наконец выдал он. Рассвирепевший человечек, спешно махая крылышками, подлетел к Канде и ударил его в челюсть. Канда, молниеносным рывком руки - не пропиты еще рефлексы мечника! - подхватил крошку за шиворот и удержал на весу, не отпуская, хотя тот барахтался, угрожал и снова барахтался. - Вернее, неведомая мелкая летучая херня, - уточнил Канда, отчего человечек аж поперхнулся со злости. - Ты, патлатый гигант, думаешь, раз ты такой большой, значит можешь надо мной смеяться?! Только отпусти - и я тебе все зубы повыбиваю! - пропищал человечек. - Ты-то? Не смеши, ты размером-то с гороховый стручок! О, точно, так тебя и назову, Мояши. - Я Аллен! Аллен Уолкер! Запомни это имя, чтобы дрожать от него по ночам! - пафосно заявил человечек. Губы Канды чуть дрогнули в улыбке. Самую капельку, почти незаметно, так, что это мимолетное движение можно было принять за нервную судорогу, но - было же! Аллен видел, он же близко был. - Эм... А почему он босиком, Юу? - спросил позабытый Лави. Голос Кроля вернул Канду в реальность, отчего просветлевшее было от детских выходок Шпенделя лицо его снова помрачнело. Аллен тоже помрачнел. - Почему-почему... Потому что у одного идиота патлатого фантазии не хватило мне обувь придумать, вот почему! - надулся он. - Дурак! Бака Юу! - Тч, не зови меня по имени, Стручок! - обозлился Канда. - Я - Канда. Парень переложил человечка на ладонь и стал медленно стискивать кулак. Аллен кряхтел от натуги, задыхаясь и синея. - Хорошо-хорошо, К-канда, - человечек ящеркой извернулся в ладони, что есть силы укусив Канду, заставив его разжать пальцы. Выпорхнув наружу из руки, Аллен приземлился на подоконник. - Канда... БаКанда, вот ты кто! - обиженно заявил он, поправляя помятые крылышки. - Вот был бы я с тебя ростом, я б тебе задал! - Ну так расти. Жри морковку, авось вырастешь с нее ростом, Стручок, - фыркнул Канда. Аллен предвкушающе подался вперед. - А можно? - подрагивающим от возбуждения голосом спросил он. Канда лишь фыркнул. Расценив это за согласие, человечек подпрыгнул на месте, приземляясь на подоконник уже намного подросшим - настолько, чтобы оборвать шторы, которые, падая, пребольно ударили по хребтам и Канду и Лави. Глядя на злобно пыхтящего мечника, Аллен громко рассмеялся и захлопал в ладоши. Канда даже завис на секунду - голоса маленького Аллена и теперешнего различались, как отличается комариный писк от журчания звонкого ручья. - Ну тебя и перекосило, БаКанда! Ха! - Мояши! - угрожающе рыкнул Канда, надвигаясь на Аллена. Тот, ойкнув, попытался прикрыться шторкой, потянув ее на себя, отчего не твердо стоящий на ногах мечник споткнулся и упал. Аллен опасливо высунул из-под ткани нос и краешек правого глаза. - БаКанда, почему ты меня так обзываешь, я же уже большой! Канда дернул за штору, спихивая Аллена на себя. - Тч, все равно мелкий. - Ты выше, - разочарованно подтвердил Аллен, когда они поднялись. Канда над ним возвышался на голову, а то и больше. А Лави был и того выше, кстати о Лави. Рыжий, поглядев на то, каким живым стал Юу от появления этого Уолкера, грустно улыбнулся и тихонько вышел за дверь. Он перероет все библиотеки, но узнает, кто этот маленький человечек есть. В этом любознательный Лави и отличался от угрюмого Юу. Если мечник сказал, что Аллен - "неведомая херня", значит, он она и есть, для себя Канда уже классифицировал и принял на веру. Въедливый Лави же по натуре своей не может пройти мимо чего-то нового и неизведанного, стараясь постичь все его тайны. Аллен радостно подпрыгнул на месте. - Зато я теперь смогу тебе нормально накостылять! - радостно оповестил он Канду. - Тч, мелкий, тебя подсадить? - БаКанда, я тебя убью! Муген с какой-то материнской нежностью блестел сталью на полу. Может, он и был нем, но металл всегда хранит душу своего владельца, и ей было приятно взирать на потасовку мечника и его "неведомой херни". Канда ни разу за сегодняшний день не взглянул на браслет из семян лотоса.