Тьма - это начало

«Очнись».       Этот голос был словно звон колоколов в воскресное утро. Он не позволял отойти душе в мир грёз, не дозволял человеку окунуться в сон, не давал расслабиться. Будто его основной целью было разбудить спящий люд. Но в данной ситуации единственного человека в каюте. «Дайлен».       Имя. Произнесённое имя заставило героя немного вздрогнуть, но не открыть глаза. Нет. Сил у несчастного на это не хватало. Он всё растратил там, в мире ином. И теперь, опустошённый, юноша лежал на полу и не мог пошевелиться. Даже открыть собственные веки — требовало огромных усилий от несчастного храмовника. «Дайлен!»       Спокойный голос повысил тон. Видно, нашего друга явно не оставят в покое. Рано или поздно ему придётся подняться, чтобы от него наконец отстали. А как это сделать? Уже говорилось о том, что у бедняги совсем не осталось сил. Где их найти? Дайлен сам не знал. А вот тот человек, что так отчаянно пытался разбудить юношу, решил: раз самому храмовнику не хватает сил, чтобы проснуться, то он ему в этом поможет. Неизвестный, который, видно, заранее подготовился, взял ведро, наполненное ледяной морской водой, и вылил всё содержимое на несчастного.       Оглушительный возглас заполнил всю каюту. Сказать, что герою было неимоверно холодно и, мягко говоря, неприятно — значит ничего не сказать. Он был готов убить того, кто сделал это с ним. «Это бесчеловечно! — восклицал храмовник про себя. — Кто таким способом будит людей?!»       — Доброе утро, соня, — сказал человек, посмевший потревожить отдых несчастного. — Пора вставать. Мы скоро будем на месте. Чем скорее ты очухаешься, тем лучше! Для меня, естественно. Ведь я тебя весь дальнейший путь на руках нести не собираюсь.       Дайлен пытался прийти в себя. Ведро холодной воды явно сбило беднягу с толку. Юноша не особо вслушивался в слова того неизвестного, потому до сих пор не мог понять: кто это сделал и для чего. Да и сейчас это его не особо волновало. У храмовника было одно единственное желание: взять то ведро, надеть наглецу на голову и одним смачным пинком выгнать того из каюты. Но Дайлен даже в ближайшие полчаса встать не сможет. Что уж тут говорить о рукоприкладстве? И дело не только в нехватки сил. — Д-д-да что ж-ж-же ты за-з-за…       — Тварь такая? Я верно тебя понял? — совершенно невозмутимо продолжил с ним диалог незнакомец. — Не волнуйся. Не один ты так думаешь. Чего стоит один тот Железный Человек!.. Тэйссингас, иди-ка проверь нашего героя, пока мы с Патом будем обсуждать местных шмар в борделе. Да и мало того, что этот "Железяка" заставил меня возиться с тобой, так и ещё «очень тонко» намекнул на то, что именно я буду нести твою тушу до Дворца Короля! Вот ещё! Сам дойдёшь, силёнок должно хватить…       Пока человек, которого звали Тэйсс, ворчал из-за такой несправедливости, наш герой пытался встать и взглянуть на того, кого он почти не слушал. Ему давалось это с большим трудом. Всё-таки то «видение» отняло у него слишком много энергии. Сил хватало лишь на то, чтобы поднять голову. Юноша попытался это сделать, оперевшись на локти, но всё было тщетно. Он снова упал на пол.       — Похоже я зря облил тебя холодной водой.       — Д-д-да неужели?! — воскликнул герой, треща зубами, и продолжал свои жалкие попытки, чтобы встать.       — Давай помогу, — спустя недолгую паузу, сказал Тэйссингас. Он немного приподнял Дайлена и усадил того на ящик, который ближе всего стоял к храмовнику. «Вроде не должен сломаться. Раз выдержал Сэра Консервная Банка, то и этого дрыхлика выдержит», — подумал про себя молодой человек.       — А я-я-я ужз думал, т-т-ты не додумаежшься, п-п-помочь мн-м-мне, — всё ещё треща своими окоченевшими зубами, промолвил герой. — М-м-может… уж-уж-уже расскаж-ж-жешь, ч-ч-что у вас тут п-п-происходит? И к-к-кто вы-в-вы т-т-такие?       Тэйссингас вопросительно взглянул на своего собеседника. Он явно не ожидал таких глупых, по его мнению, вопросов от храмовника. «Неужели он не знает?» — спросил Тэйсс самого себя. Он взглянул на Дайлена, прищурившись, и надеялся, что тот прикидывается дураком. Но, посмотрев в полные гнева глаза нашего героя, Тэйсс понял, что тот вовсе не притворяется. Почему? Потому что, помимо дикой злости, в его очах крылась потерянность. «Он действительно ничего не знает». Тэйссингас был сконфужен. Он никак не ожидал, что их «пленнику» придётся что-то объяснять и рассказывать. — То есть, ты не помнишь, — коротко промолвил Тэйсс. В ответ тишина.       — Если я ошибаюсь, скажи сразу, — прервав неловкую паузу, сказал брюнет. В его голосе слышались нотки волнения. — Просто… Понимаешь, тут не совсем всё…       — Помню, — холодно и спокойно прошептал Дайлен. Только после этой фразы Тэйсс заметил, как внешне его новый знакомый преобразился. Его кожа побледнела. В глазах резко исчезла злоба, усталость, любопытство. Они буквально опустели в один миг. На его лицо постепенно наползала та самая необратимая, глубокая и до боли всем знакомая печаль. Храмовник опустил голову, надеясь на то, что брюнет не заметит накатившиеся на беднягу эмоции. Но тот заметил. И ему почему-то стало за это стыдно. «Он будто постарел лет на тридцать», — пронеслось в голове молодого человека.       — Эй, послушай, — ненавязчиво начал Тэйссингас. — Это же может подождать, верно? Для начала тебе нужно прийти в себя. После всего случившегося тебе правда нужен отдых. Я уже жалею о том, что разбудил тебя, но сейчас я действительно понимаю, что…       — Нет, — наотрез ответил Дайлен. — Рассказывай. Со мной всё в порядке.       Тейсс ему не верил. Да и как он мог ему поверить после того, что увидел? Всего одной секунды хватило, чтобы молодой и крепкий юноша превратился в дряхлого старика, которому жизнь уже давно не мила. Брюнет знал это чувство. Оно ему было знакомо. И он прекрасно понимал, что Дайлен совсем не в порядке.       — Пойми, — продолжил Тэйсс. — Я не могу тебе рассказать. И не из-за того, что чего-то не знаю. Отнюдь. Просто твоя реакция на это может быть слегка… специфичной. К тому же, я прекрасно понимаю, что ты чувствуешь. И мне совесть не позволит свесить на тебя ещё больше проблем. Ведь у тебя и своих достаточно. Пока что. Рано или поздно тебе всё равно расскажут. Но сейчас я не могу этого сделать, извини. Это ради твоего же блага.       Но Дайлен его будто не слышал. Он в очередной раз потребовал от того объяснений, но, когда снова получил отказ, решил действовать на таран. Будь рядом Ирет, девушка бы снова обвинила его в упрямстве, как она обычно это делала. Но её не было рядом. И никогда уже не будет. От этой мысли на душе юноши становилось тошно.       — Я должен знать, — повторил он это в очередной раз. — Понимаешь? Должен! Возможно, именно из-за этого я всё-таки не смог спасти Ирет. Если бы я только знал, что тогда… Неважно. Не расскажешь ты, расскажут они. Я уже связывался с ними. Уверен, у меня это получится ещё раз, стоит только постараться.       Тэйсс вытаращил глаза на Дайлена. Он смотрел на него с изумлением и огромным испугом, который даже не пытался скрыть. Тэйссингас понял: о ком говорит «пленник». И брюнет прекрасно знал: с чем храмовник имеет дело. Потому и смотрел на того, как на безумца.       — Не смей их тревожить!.. — угрожающим голосом прошипел Тейсс. — Ты не знаешь и не понимаешь, на что они способны. Их нельзя просто так беспокоить. Они этого не прощают.       Но Дайлен его будто не слушал. Ему было всё равно. Как, впрочем, и всегда. Немногие близкие знали такого наглого и упёртого храмовника. Для всех жителей храма, за исключением Ирет, он был самым добродушным молодым человеком. Лишь только учителя могли догадываться о чрезмерной настойчивости и упрямстве Дайлена. И только из-за того, что тот всегда всё доводил до совершенства, даже если это стоило огромных усилий. Он никогда не отступал. И сейчас не собирался.       Уверенность во взгляде, скрещенные руки на груди, наклонённая в сторону собеседника голова — всем своим видом он давал понять, что принял это, как вызов. Храмовник был готов прямо сейчас погрузиться в транс и призвать тех, кто, по его мнению, сломали ему жизнь.       — Думаешь, я просто так возьму и всё тебе расскажу? — с ухмылкой сказал Тэйсс. У него едва заметно дёргался уголок рта. Это и выдавало его волнение, а, может быть, страх. — Не мечтай. Угрозы тебе не помогут. Ты блефуешь. Ничего ты не сможешь сделать. Потому что даже не знаешь — как.       — Серьёзно? — спокойно промолвил Дайлен. — Ты думаешь, что я — человек, который прожил большую часть своей жизни в Божьем Храме, — не сможет призвать духов? Они часть нашего мира. Нас учили с ними общаться, как с обычными людьми, почти с самого начала обучения. Что меня остановит вновь призвать их?       Тэйсс промолчал. У него словно комок в горле застрял. Он не хотел говорить Дайлену правду. Явно не хотел.       — Повторяю ещё раз, — всё с таким же спокойным тоном в голосе говорил храмовник. — Что меня остановит? Что?       — Хотя бы то, что они Боги, — через силу сказал Тэйссингас.       Юноша опешил. На этот раз Дайлен действительно не знал, что сказать. Его будто парализовал ответ. Он не понимал, как на это реагировать. В его голове возникло сразу куча вопросов, на которые он не знал ответ. А вот Тэйсс знал. Но у храмовника язык не поворачивался задать ещё вопросы. Бедняга словно его проглотил.       — Ничего не говори, — заметив волнение юноши, хрипло промолвил Тэйссингас. — Хочешь правды. Ты хочешь знать правду, Дайлен. Я вижу это по твоим глазам. Но ты к ней не готов. Посуди сам. Смотри, как ты разнервничался, когда узнал, что разговаривал с самими Тринадцати Богами. Это ли не доказательство того, что всё остальное снесёт тебе крышу?.. Дайлен, ты действительно хочешь узнать всю правду?       В каюте повисла тишина. Храмовник не мог найти в себе сил, чтобы сказать «да». Хотя хотел. Он понимал, та правда его может и вовсе погубить. Свести с ума. Морально уничтожить его. Стереть все остатки всего человечного, что в нём остались. Но разве это его могло оставить? Увы, нет.       — Хорошее выражение, — со слабой улыбкой промолвил Тэйсс. — Тишина - знак согласия, верно? В таком случае, прошу, не перебивай меня. Рассказ будет долгим и, возможно, скучным, но тебе придётся выслушать его от самого начала до самого конца. Ты сам на это подписался, помни. Устраивайся поудобнее, можешь даже лечь, если хочешь.       Герой неожиданно осознал, что Тэйсс не шутил. Тот действительно собирался ему рассказать всю историю. Чтобы его новый знакомый скорей начал свой рассказ, Дайлен всё-таки лёг на гамак. Юноша посмотрел на Тэйссингаса, тем самым дал ему понять, что готов его слушать. И тогда он со вздохом сказал: «Что ж… Поехали».