— Барбара?
Оба замирают, смотря друг другу в глаза. Мир словно замирает на несколько бесконечных секунд. Перед глазами всё плывет, девушка хочет закрыть лицо руками и спустя мгновение оказаться в своей комнате, на своей кровати с ноутбуком на коленях. Но, увы, всё это — реальность, и лицо Найла по-прежнему находится в шоковом состоянии: его глаза больше обычного, брови приподняты, а губы сложены в одну тонкую линию. На щеке красуется огромный ожог, маленькие капельки крови скопились на нём, отчего сердце Барбс сжимается, и она, не выдержав, касается щеки любимого, мягко поглаживая шершавую кожу.
— Барбара?
— Найл?
Оба резко отстраняются друг от друга. Найл, замешкав, встаёт на ноги, помогая подняться Барбаре и придерживая её за талию.
— Почему вы без масок?
Оба переглядываются, пожимая плечами.
— Я попал прямо в огонь, спасая женщину, так что у меня сожгло половину маски, пришлось выбросить её.
Барбара поджимает губы, опуская взгляд. Хватка на её талии становится сильнее, отчего она утыкается лицом в шею любимого.
— Мне стало плохо, пришлось снять её. Нам пора идти, да?
Все кивают — нерешительно и слабо, не зная, как вести себя друг перед другом. Они спускаются по ступенькам, направляясь к заднему выходу, удостоверившись, что в здании больше никого нет. Добежав до тёмно-красного автомобиля, они садятся внутрь. Барбара хватает брошенную у машины сумку и усаживается на водительское сиденье, а Найл садится рядом. Им всё ещё неловко от сложившейся ситуации, но они, кажется, забывают обо всём этом, когда случайно соприкасаются руками, повернув головы друг на друга.
— Я хотел рассказать тебе об этом сегодня, — шепчет Найл, пока остальные парни садятся в автомобиль, кряхтя. — Всё хорошо, да? Я имею в виду, ты и я, мы...
— Найл, я хотела сделать то же самое сегодня. Перестань, всё в порядке, — они переплетают пальцы, Найл чмокает девушку в губы, а затем с широкой улыбкой на лице поворачивается к парням, пока девушка включает всю аппаратуру, отчего салон автомобиля полностью меняется — окна становятся абсолютно чёрными, между сиденьями появляются яркие кнопки, и кто-то из парней шепчет "вау".
— Может, всё-таки снимете маски? — спрашивает Найл, пока Барбс заботливо поглаживает его раненную щеку. Хоран довольно мурлычет, пока кто-то имитирует звуки тошноты. Он уверен, что это Луи.
Мест на заднем сидении оказывается всего три, когда парней четверо, так что одному из них — в синем костюме, — приходится сесть на того, кто в красном, пока парни в чёрном и сером костюмах свободно сидят на сиденьях, неловко перебирая пальцы. Они договариваются одновременно снять маски и, когда видят лица друг друга, застывают, тяжело выдыхая.
— Блять, — шепчет Луи, когда видит кудряшки и зелёные глаза. Он помнит их, ох, этот дерзкий взгляд и остроумные фразочки.
— О, — коротко выдыхает Зейн, и Лиам
хихикает. Гарри закатывает глаза и хочет шлепнуть его по руке, но он не может пошевелиться из-за того, что парень сидит на его коленях, и,
блять, это тот самый парень из туалета и тот, кто заменяет мистера Смита. И тот, у кого прекрасный зад — дважды
блять.
— Вы, что, знаете друг друга? — Барбара переводит взгляд с одного на другого, хмуря брови. Гарри вздыхает.
— Типа того, ага, — шепчет он куда-то в лопатку сидящего на нем.
— Я Луи, — звонко говорит парень в синем костюме, поворачиваясь к Стайлсу лицом и ослепительно улыбаясь. Гарри хочет трахнуть его. И плевать, что здесь находятся его друзья и друзья этого Луи. Просто, блять, хочет его трахнуть.
— Гарри, — говорит он охрипшим голосом, но этого, кажется, никто не замечает, кроме Луи, который удивлённо приподнимает брови. Чёрт.
— Зейн, — говорит тёмненький парень в сером костюме.
— Лиам, — кивает шатен.
— Найл! — восклицает ирландец, и Барбара смеётся, называя своё имя. Автомобиль приходит в движение, и они все сидят какое-то время в тишине, пока Гарри матерится про себя, приказывая своему организму не реагировать на каждое движение Луи, пока тот ёрзает на его коленях.
— У меня есть идея!
Зейн и Лиам вздрагивают и делают вид, что не глазели только что друг на друга, пока Луи тяжело вздыхает, а Гарри утыкается носом в его спину. Луи, кажется, готов умереть в любую секунду.
— И какая у тебя идея, милая?
Барбара улыбается, выруливая в противоположную от города сторону. Кажется, всем плевать, куда ехать, всем и так комфортно друг с другом.
Конечно, — думает Гарри, читая мысли Лиама, которые наполнены "откуда у него такие ресницы? Интересно, я ему понравился? Блять, надо вести себя нормально, иначе Зейн подумает, что я идиот. Зейн...какое чудесное имя...как и он сам. Надеюсь, Гарри не читает мои мысли". Лиам резко поворачивается, встречаясь с хитрым взглядом зелёных глаз. Он тяжело вздыхает.
Придурок.
Гарри лишь хмыкает и, когда Барбара на большой скорости поворачивает направо, впивается пальцами в талию Луи, прижимая его ближе к груди. Тот лишь цокает, но не отстраняется, и это приятно. Действительно приятно.
— Мне кажется, мы должны получше узнать друг друга, — она оборачивается с широкой улыбкой на губах, смотря на парней через зеркало заднего вида, останавливаясь взлядом на прижатого к Гарри Луи, после чего её глаза становятся ярче. — Съездим за город и пусть каждый продемонстрирует свои способности. Так мы хотя бы будем знать, кто на что способен.
Все одобрительно мычат, а девушка сильнее надавливает на газ, проносясь мимо бесконечных лесов на высокой скорости. Гарри и Лиам беспокойно переглядываются, после чего Пейн незаметно кивает, поджимая губы. Гарри замечает, как Зейн пытается незаметно следить за каждым движением Лиама, но, заметив хитрую ухмылку Гарри, резко отворачивается, рисуя на запотевших стеклах непонятные узоры.
— Барбс, ты слишком сильно гонишь для человека, у которого нет прав.
Тело Луи напрягается, Гарри чувствует, сильнее надавливая на его талию, отчего тот недовольно хнычет, поворачиваясь к нему лицом. Его глаза кажутся слишком тёмными в позднее время суток, и на мгновение Стайлс теряет дар речи, гулко сглатывая.
— Ты можешь ослабить хватку? — щёки парня вспыхивают, когда пошлые мысли закрадываются в его голову, начиная громко бушевать. Он расслабляет пальцы, когда снова чувствует тёплое дыхание на своих щеках.
Слишком близко.
— А ты можешь перестать ёрзать на... — он резко замолкает, краснея как спелый помидор, в то время как хитрая и понимающая улыбка Луи становится ещё шире. Блять.
— Это как-то напрягает тебя, да, Оленёнок? — он специально ёрзает на коленях Стайлса, его озорная улыбка становится счастливее и хитрее, и Гарри уделил бы внимание такой милой сцене, если бы не являлся жертвой этого нахального парня. Он уже готовится к ответной защитной реакции, когда замирает, поднимая напуганный взгляд на Луи.
Оленёнок.
Оленёнок.
— Ты назвал меня... Оленёнком? — его щеки вновь вспыхивают, и Луи очарован этим прекрасным видом. Он непрерывно наблюдает за тем, как становится неловко парню, на котором он сидит, и решает немного успокоиться и дать ему прийти в себя. Он ухмыляется.
— Да, Бэмби, я назвал тебя именно так.
Гарри отворачивается, когда слышит напуганный голос Зейна и его громкий вопрос: "Как это нет прав?", и скромно улыбается, стараясь не думать о своём члене, который уже наполовину твёрдый из-за чёртова Томлинсона и его слишком мягкой задницы. Он также старается успокоить бешено-колотящееся сердце, которое так и норовит выскочить из груди и помахать ему платочком, укатив куда-нибудь на Мальдивы. Гарри чувствует, как жар медленно окутывает его тело, после чего он решает расстегнуть замок на костюме, и кулон в виде пирамиды вываливается из-под него, но он не обращает на это внимания, оставляя всё как есть. Томлинсон больше не поворачивается и не ёрзает, отчего Гарри облегчённо выдыхает, наблюдая за сменяющими друг друга лесами за стеклом. Интересно, сколько они уже так едут?
— Мне семнадцать, ребят, — тем временем смеётся Барбара, пока Лиам пожимает плечами, тем самым будто говоря "что есть, то есть". — Любимый, по-моему, это место идеально?
Никто с задних сидений не может рассмотреть это место, да их это и не касается, потому что Палвин задает вопрос своему "любимому", отчего каждый закатывает глаза, а Найл счастливо улыбается, кивая. Барбара съезжает с дороги прямо на поле и притормаживает, и только благодаря фарам каждый может заметить, какое оно безграничное и большое, лишь в середине стоит огромное раскидистое дерево, а по бокам находятся густые леса. Машина останавливается мягко и спокойно, Барбара глушит автомобиль, а парни облегченно выдыхают, по одному вылезая из машины. Луи громко стонет, буквально вываливаясь из авто и хрустя костяшками. Гарри старается не наблюдать за ним и за его действиями, тут же отводя взгляд, потому что, ну, если он ещё раз посмотрит на задницу Луи, его сердце остановится где-то в глотке.
Лиам и Зейн, кажется, совершенно не замечают никого вокруг, что-то шепча друг другу и шагая в ногу так близко, что ни у кого не остается сомнений насчет их влюблённости друг в друга.
Небо окрашивается в жёлто-розовые тона, и лишь силуэты нескончаемых деревьев видны вдалеке. Гарри встает ближе к Луи, проверяя стрелы за спиной. Барбара садится прямо на влажную траву под огромным деревом, подзывая к себе остальных парней, которые медленным ленивым шагом подходят.
— Что ж, с кого начнем? — девушка радостно хлопает в ладоши, оглядывая каждого, и её взгляд цепляется за Найла. Хоран, пожав плечами, хитро улыбается, подходя к ней ближе.
— Три секунды, — говорит Зейн.
Луи смеётся, протягивая руку Зейну для того, чтобы пожать её в знак заключения пари.
— Две, — с хитрой улыбкой произносит он, на что Малик кивает, после чего они переводят взгляд на Найла.
Блондин злорадно потирает ладони.
— Прикройте свои ротики, сосунки.
Он срывается с места за долю секунды, проносясь по полю, словно пуля, только что вылетевшая из пистолета. За ним остаётся чуть заметный светящийся шлейф зелёного цвета. Зейн неотрывно следит за своими часами, тихо шепча "раз, два", и в ту же секунду Найл останавливается возле них, играя бровями.
— Воу, — шепчет Барбара, пока Лиам и Гарри завороженно наблюдают за ним, медленно моргая.
— Блять, ты выиграл!
— Я знал, что выиграю, — самодовольно хмыкает Найл, пока остальные находятся в шоковом состоянии, а Хоран радостно улыбается, оглядываясь по сторонам. Он садится рядом с Барбарой, которая ошарашенно смотрит на него, обнимая её за талию и счастливо произнося:
— Ну что, кто следующий?
Томлинсон кидает игривый взгляд на Стайлса, прищуривая голубые глаза.
— Оленёнок, твоя очередь, — парни хихикают, пока Барбара переспрашивает: "Оленёнок?", так и не получив ответ на свое удивление. Гарри краснеет, а затем поджимает губы, играя с кулоном на груди.
Он ухмыляется, смотря на Зейна.
— У него такие красивые глаза, так ведь, Зейн?
Малик краснеет до кончиков ушей, отводя взгляд, пока Лиам с широко раскрытыми глазами смотрит на брюнета.
Луи и Найл враз произносят "ты о чём?", а Барбара смеётся, прикрывая ладонью рот.
— Гарри читает мысли.
— Я уже понял, — недовольно бормочет пойманный с поличным Зейн, пока Пейн грустно отводит взгляд. На секунду Гарри становится грустно, он хочет сказать: "Это он о тебе, идиот", но его резко перебивает звонкий голос, который, кажется, будет сниться ему до конца его дней.
— А с тобой опасно иметь дело, да, Оленёнок? — и не важно, что после каждого раза, как только Луи называет его чёртовым Оленёнком, сердце Гарри пропускает удар. Он ухмыляется, кивая.
— Так что будь осторожен, — Томлинсон смеётся — громко и счастливо, — и, кажется, Гарри забывает, что хотел оставаться серьёзным и стойко вынести этот мини-спор. Но только от взгляда на шатена, у него что-то беспокойно ёкает.
Их глаза встречаются, а затем они отворачиваются друг от друга, не переставая улыбаться.
— Твоя очередь, да, Пейно? — Луи старается не выдавать своего волнения и не показывать, как дрожат его руки, когда он смотрит на Стайлса. Он по-лисьи ухмыляется, и Лиам делает шаг вперед, подходя к огромному дереву и одним движением руки поднимая его над головой. Пространство вокруг рук Пейна и та честь дерева, которую держит он, начинают темнеть. Барбара и Найл подскакивают на ноги, девушка визжит, прижимаясь ближе к ирландцу, в то время, как Хоран испуганно расширяет глаза, наблюдая за тем, как огромные камни грязи спадают с корней дерева.
— Обалдеть, — выдыхает Луи, и все согласно мычат, всё ещё удивлённо смотря на огромное дерево, которое так легко удерживает в руках Лиам.
— Сколько раз тебе говорить, чтобы ты предупреждал, прежде чем делать подобные вещи, Пейн? — зло рычит Палвин, и Лиам спокойно ставит дерево на место, пожимая плечами, а темнота исчезает.
— Не мешайся мне, Барбс, — говорит он, сразу же переводя взгляд на Зейна, который смотрит на него с блеском в глазах. Его глаза горят, он закусывает губу, чтобы не выдать улыбку, которая так и норовит появиться на его губах. Пейн счастливо улыбается в ответ, ловя его взгляд.
— Теперь я, да?
Выводя всех из оцепенения, спрашивает Луи, после чего Гарри заинтересованно смотрит на него, несколько раз моргая. Луи смотрит на него в ответ, опускает взгляд и улыбается шире, подходя ближе. Он срывает кулон с его груди, с интересом рассматривая его, крепко держа в своей ладони, словно что-то действительно стоящее и дорогое. Гарри не сводит с него глаз, наблюдая за его спокойными и плавными движениями, а затем замирает, когда кулон поднимается над его ладонью, начиная крутиться вокруг своей оси и окрашиваясь в голубой. В этом свете глаза шатена становятся цвета морской волны, он кажется ещё прекраснее, и, стоп, когда это мысли Гарри начали пробираться в такие дебри? Слава богу, что это он здесь тот, кто умеет их читать.
Луи опускает кулон на ладонь, хмурясь, а затем поднимает взгляд на Гарри, и его губы растягиваются в улыбке, он подмигивает ему, возвращая кулон удивлённому Стайлсу. Их пальцы соприкасаются, и,
ох, они замирают на пару долгих секунд, а затем смотрят на остальных, которые заняты своими делами.
— Храни его, — шепчет Луи Гарри, наклоняясь ближе к его лицу и заглядывая в его малахитовые глаза. Стайлс улыбается, кивая.
— Хорошо, — так же тихо отвечает Гарри, крепко сжимая в ладони кулон, а затем с замиранием сердца просит Луи помочь его надеть. Гарри и сам может его надеть, он не понимает, почему просит сделать это Луи. Но это не важно. Абсолютно не важно.
Шатен аккуратно берёт кулон в ладони, становясь позади кудрявого и лёгкими касаниями пальцев убирает его длинные пряди с шеи, медленно надевая кулон на его шею, застегивая замочек. Гарри чувствует его призрачные касания холодных пальцев, чувствует тёплое дыхание на шее. Он просто хочет развернуться и вновь взглянуть в его глаза, он чувствует, как его внутренности становятся лёгкими как перышко, и это странно. Ему пора прекращать эти безумные мысли и вставлять глупые метафоры, сравнивая Луи со всем солнечным, лёгким и счастливым.
Несколько раз моргая, он приоткрывает губы, когда видит задумчивое лицо перед собой и пристальный взгляд голубых глаз. Он рассматривает лёгкую щетину на его щеках, тонкие губы и длинные ресницы, кончики которых выгорели на солнце и приобрели светлый оттенок. Он смотрит на длинные карамельные пряди, разбросанные по лбу, а затем вновь встречается с его глазами. Голубыми-голубыми. Как небо, покрытое пушистыми облаками, или морская волна. Это всего лишь вторая встреча с Луи, а Гарри уже чувствует себя потерянным и немного окрылённым, находясь рядом с ним. Это ненормально. И ему пора прекращать так пристально пялиться на него.
— У меня что-то на лице?
Ну, вот.
— Нет, извини, — он разводит руками, неловко делая шаг в сторону, — просто задумался.
Луи кивает, а затем переводит взгляд на остальных ребят, которые что-то бурно обсуждают, совершенно не обращая внимания на них. Они переглядываются, ухмыляясь друг другу.
— Кажется, они и без нас прекрасно справляются.
Луи кивает, складывая руки на груди.
— Барбс, а ты не хочешь нам ничего показать? — спрашивает он, легко улыбаясь. Они резко замолкают, пока девушка поджимает губы, а Гарри рядом ухмыляется, после чего получает удивлённый взгляд от Томмо.
— У неё нет способности, она наш хакер, — подмигивая девушке, говорит Лиам, и Зейн внезапно оживляется, подбегая к девушке и хватая её за руку. Каждый молча наблюдает за этой ситуацией. Странности.
— Боже мой, я не один такой! Дай пять, — кажется, не один Луи удивлён такой оживлённости Малика, потому что Найл и Барбара ошарашенно смотрят на него, не моргая. Палвин поднимает ладонь, легко ударяя ей по ладони мулата, а затем громко смеётся, откидывая голову на плечо Хорана. Тот лишь аккуратно обхватывает рукой её талию, успокаивающе поглаживая. Боже, пора валить отсюда, пока они сопли не развели.
— Какие вы все странные, — бормочет Луи, и Гарри, который стоит рядом, пристально смотрит на него, поднимая брови. Луи лишь пожимает плечами, взглядом указывая на смеющуюся Барбару, радостного Малика, удивлённого Лиама и слишком тихого Найла. — Только ты нормальный, Оленёнок.
Щеки Гарри вспыхивают, и Луи гордится собой. Он гордится, что может заставить красивого парня краснеть от его глупых комплиментов, которые по сути на комплименты-то и не походят. Но щеки Гарри красные, и это факт.
Стайлс отводит взгляд, и несколько кудряшек выбиваются из прядей, попадая ему на глаза, отчего он смешно морщится, убирая их, а затем ловит взгляд Луи на себе. Блять. Томлинсон правда не хотел, чтобы это заходило так далеко. Но ему безумно нравится наблюдать за этим нелепым и неуклюжим мальчиком, который краснеет от его слов и постоянно улыбается, показывая глубокую ямочку на левой щеке. Луи правда не хотел пялиться, но уже слишком поздно, потому что он попал в сети этого маленького чертёнка, чьи глаза заставляют шатена замереть, открыв рот и сжав кулаки. Он не знает, почему ведёт себя рядом с парнем так глупо и смешно. Но он просто надеется, что это из-за тяжелого дня и слишком длинных кудрявых прядей парнишки.
— Нам пора домой, — внезапно произносит Лиам, и все согласно кивают, прекращая дискуссию.
Они садятся в машину, и на этот раз Зейн счастливо плюхается на колени Лиама, они садятся в середине, и Луи несколько раз проклинает их за то, что они отобрали возможность сидеть рядом с Гарри. Идиоты. Он недовольно надувает губы, отворачиваясь к окну, наблюдая за полной луной, которая мягко освещает некоторые деревья вдалеке.
— Все сели? Кого нет поднимите руку, — шутит Барбара, заводя автомобиль. Найл единственный, кто смеется, в то время, как остальные сидят с индифферентным лицом, закатывая глаза. Барбара начинает громко смеяться, включая музыку. Песня Тейлор Свифт заполняет салон автомобиля, на что Луи томно вздыхает, фыркая.
— И кто бросил её на этот раз?
Гарри ухмыляется, и Луи горд. Очень горд собой. Он чувствует себя на вершине мира, потому что,
да, чёрт возьми, он заставляет этого привлекательного парнишку смеяться над его шутками.
— Думаю, это песня о том чуваке из Сумерек, — смеясь, говорит Зейн, будто бы невзначай наклоняясь спиной ближе к груди Лиама. Луи видит всё. У Луи очень зоркий глаз. Так что он ухмыляется, поднимая брови, на что Малик краснеет, как помидор, стыдливо отводя взгляд.
Попался.
— Ты об
Эдварде?
Гарри удивлённо смотрит на Луи, который лишь неловко раскидывает руками, теснясь между дверью и Зейном с Лиамом, которые удобно прижимаются друг к другу. Внезапно Луи понимает, что хочет так же прижиматься к Гарри. Блять, он действительно попал.
— Я
ненавижу этот фильм.
— Ох, Оленёнок, ты многое теряешь! — Луи пытается посмотреть на него, но Лиам слишком сильно жмется лицом к спине Зейна, пока тот льнет к его прикосновениям, к его телу. Вот придурки, они портят Луи жизнь. — Ты мой личный сорт героина, пупсик.
— Как же ты
задолбал, — ворчит Найл с переднего сиденья, наверняка закатывая глаза. Тейлор всё ещё поет о проблемах и о том, как несправедлива любовь. Гарри поёт строчки вместе с ней, но никто не должен знать об этом.
— Должен признать, у Беллы очаровательные ушки, — тем временем воркует Томлинсон, прижимая ладони к щекам и сладко улыбаясь. Гарри не видит его, но улыбается так широко, что у него начинают болеть щеки. Он становится зависимым. И это не есть хорошо.
— Может, сменим тему?
— У тебя какие-то проблемы с Сумерками,
Найлер?
— Меня бесят твои постоянные цитаты из этого тупого фильма!
Луи смеётся — громко и счастливо, — и остальные невольно начинают смеяться тоже, потому что смех Луи — что-то действительно заразительное и звонкое, словно колокольчики в Рождество. Он успокаивается тогда, когда Свифт заменяет Ники Минаж, смахивая слёзы с покрасневших щек. Он прикрывает глаза, водя пальцем по запотевшему стеклу и вырисовывая непонятные узоры на нём.
— Так почему ты так не любишь Сумерки, Найл? — спрашивает Пейн, вызывая очередную волну смеха. Гарри вспоминает клип Ники Минаж — анаконда, стараясь не думать о её слишком большой заднице.
— Я тут вспомнила, — вмешивается Барбара, явно пытаясь спасти своего парня от неловкой ситуации. Ну, ничего. Они запомнят этот момент и обязательно зададут этот вопрос ещё раз. — Гарри, ты помнишь, как уронил тарелку с хлопьями, когда увидел клип на эту песню? — внезапно все поворачиваются в его сторону, а Стайлс краснеет до кончиков ушей, когда Лиам, явно издеваясь, стукает своим коленом его. Он улыбается, отмахиваясь.
— Почему ты сделал это, Оленёнок?
И, ладно. Может быть, он уже перестанет называть Гарри этим дурацким прозвищем?
— Перестань называть меня так, — возможно, это было грубо. Но у него есть имя и гордость, в конце-то концов.
Луи поджимает губы, явно недовольный таким ответом. Он отворачивается, и в салоне на мгновение повисает неловкое молчание. Минаж всё ещё на своей волне. Гарри чувствует себя неловко, потому что какого чёрта? Луи обиделся? Или что вообще всё это значит? Он же не сказал ничего такого, да?
— Как хочешь,
Гарольд.
Стайлс вздыхает, отворачиваясь. Хорошо, просто отлично. Что за фигня вообще происходит?
— Так вот, — вновь спасая ситуацию, будто ничего не произошло, продолжает девушка, — он увидел на экране задницу Минаж и заорал, выронив миску с хлопьями и разлив всё молоко. Я так долго смеялась, что, наверное, продлила себе жизнь на долгие десять лет.
Хоран смеётся, а Зейн и Лиам поддерживают. Гарри краем глаза замечает, что Луи рисует на стекле что-то очень похожее на облака, а затем резко отворачивается. Он хочет домой, ему уже надоело всё это дерьмо с супер способностями и прочим бредом.
— Боишься женских попок? — игриво спрашивает Зейн, на что Хоран начинается смеяться ещё громче, и Гарри замечает, как дёргается Луи на этом вопросе, удивлённо поднимая брови. Что это может значить?
— Я боюсь всех попок, Зи.
— Это значит, что ты девственник?
Томлинсон поворачивается, и, блять, какого чёрта он смотрит прямо Стайлсу в глаза? Это нечестно. Этот бой не на равных.
— Ага, конечно! — тут же восклицает Барбара, и, господи, это то, чего так боялся Гарри. Он отводит взгляд, стараясь не думать о том, что его друзья и новые знакомые собираются обсуждать его девственность. Это странно. И глупо. И Гарри ненавидит то, что его сердце бьется так чертовки-быстро. — Вы бы слышали, как он стонал, когда они с...
— Барбара!
— А чего Барбара? Я, вообще-то, правду говорю.
Гарри фыркает, закатывая глаза.
— Я не хочу, чтобы ты рассказывала всем о том случае.
Барбара хихикает, добавляя громкости. Селена Гомез. Гарри не любит Селену Гомез, так что он тут же отворачивается к окну, наблюдая за бледной луной, которая, кажется, подмигивает ему, тихо шепча: "всё будет в порядке." Он верит ей, мягко кивает, а затем улыбается. Вдалеке виднеются огни города, огромные яркие вывески и пьяная молодежь.
В салоне становится тихо, каждый задумывается о своём, Луи замечает, как Зейн и Лиам тянутся друг к другу, словно корабли одного берега. Это здорово. Он думает, что они будут прекрасной парой. Уютной. Счастливой. Зейн всегда будет делать так, как хочет Лиам, а Пейн, в свою очередь, со всем соглашаться. Они постоянно будут смотреть друг на друга влюблёнными глазами, не обращая внимания на окружающий их мир, а затем заведут маленьких детишек с огромными карими глазками.
Луи надеется, что они не забудут о нём и сделают его крёстным отцом. Он хотел бы этого. В смысле быть частью жизни своих друзей. Хотя, конечно же, Лиам пока что не его друг, но что-то ему подсказывает, что они чудесно поладят.
Его мысли прерываются, когда Барбара останавливается возле дома Зейна. Найл, по-видимому, чувствует себя штурманом, указывая и называя правильные маршруты друзей. Брюнет в первую очередь поворачивается к Лиаму, и никто на самом деле не удивлён, что он обнимает его. Пейн зависает лишь на секунду, а затем так же крепко обнимает Малика в ответ, вдыхая приятный аромат его одеколона.
— Давайте, голубки, нам пора по домам, — Зейн кивает, щёлкает Гарри по носу, после чего тот улыбается, машет ему рукой. Луи же приходится выйти из машины, чтобы брюнет мог встать. Они обнимаются, обмениваясь парочкой слов, и Малик шепчет ему "не обижай его", и Луи определённо не имеет никакого понятия, почему его друг вообще это говорит.
Следующим выходит Лиам, и, оказывается, они с Зейном живут совсем рядом, что, конечно же, является радостной новостью для Пейна. Он улыбается, прощаясь со всеми, машет рукой, и его щенячьи глазки блестят как новогодняя ёлка.
Найл и Барбара что-то тихо обсуждают, изредка наклоняясь друг к другу, и за ними очень приятно наблюдать. Их движения слаженные, словно они — одно целое. Они часто улыбаются друг другу, и, если заглянуть в их глаза во время разговора, в их зрачках, скорее всего, можно заметить эти дурацкие сердечки как в мультиках.
Барбара останавливается у дома Луи, и Гарри, не выдержав, поворачивается в его сторону, наблюдая за тем, как он ловко открывает дверь и выходит из машины, потягиваясь. Он хитро улыбается, ловя взгляд Гарри на себе, а затем машет рукой, прощаясь со всеми остальными. И Стайлс правда чувствует себя немного неловко и некомфортно, а вдруг он обидел Луи? Но это же абсурд! Чем он мог его обидеть? К тому же он улыбнулся перед тем, как уйти...
— Гарри? Ты чего застрял там?
Гарри поднимает голову, удивленно смотря на Барбару. Она приподнимает брови, легко улыбаясь, и он немедленно отвечает ей тем же, пораженно поднимая руки.
— Спасибо. Увидимся завтра!
Найл дает ему пять, а Барбара тянется, чтобы пощупать его за щеку. Она всегда так делает. И каждый раз Гарри морщится, надуваясь, словно котёнок.
— До завтра, друг.
Он отходит от автомобиля, и тот срывается с места, оставляя после себя клубки пыли. Парень быстро входит в дом, забегая на свой этаж и доставая ключи. Главное, чтобы никто не заметил его в этом костюме, иначе будет крайне неловкая ситуация. Он входит в дом, облегченно выдыхая, раздевается на ходу, сразу же направляясь в душ. Сегодня был тяжелый день, и ему хочется расслабиться. Тёплые струйки воды расслабляют, кожа становится мягкой и слегка покрасневшей, он чувствует легкое возбуждение, когда случайно касается своего члена. Он полностью берет его в руку, медленно и спокойно дроча, выпуская тихие вздохи и опираясь лбом о холодный кафель. Он закрывает глаза, и в его голове тут же появляется образ Луи, его небесно-голубые глаза, карамельные волосы и аппетитная задница. Гарри дрочит сильнее, яростнее, а затем громкий стон срывается с его пухлых губ, он кончает себе в ладонь, тут же подставляя её под струи воды. Он намыливает волосы шампунем со вкусом клубники и банана — подарок от Джеммы, его сестры, — а затем выливает на себя половину баночки геля для душа. Гарри вдыхает приятный аромат фруктов, наслаждаясь запахом, а затем заставляет себя выйти из-под тёплой воды и, наконец, завалиться на кровать.
Только вот уснуть сразу же не получается. Парень берёт телефон в руки и с удивлением замечает одно сообщение. Глаза режет от яркого света, когда он разблокировывает его, щурясь. Его сердце буквально уходит в пятки, когда глаза прочитывает одно и то же предложение в пятый раз. Твою мать.
ты был сегодня великолепен, Оленёнок. я больше не сержусь. луи х
Первое, что приходит Гарри в голову — откуда у Луи его номер?
Второе — это то, что он просил не называть его Оленёнком. Почему Луи не понимает таких простых и ясных слов?
Третье — почему, чёрт возьми, он вообще должен сердиться?
Четвёртое — это что, поцелуйчик после его имени?
У Гарри кружится голова, и это явно не от насыщенного дня. Он просто не понимает, почему этот парень вообще пишет ему, и что ему нужно?
Гарри набирает сообщение так быстро, насколько это вообще возможно.
я просил тебя не называть меня так, помнишь, да? и вообще, откуда у тебя мой номер?
Он нажимает "отправить", тяжело вздыхая.
Тем временем Луи закусывает губу, улыбаясь. Он прикрывает глаза, восстанавливая дыхание. Почему с этим мальчишкой всё так сложно?
я попросил твой номер у Найла, они с Барбс всё ещё вместе, так что мне повезло.
Он ждёт ответа меньше тридцати секунд. Вау.
зачем ты вообще мне написал? я думал, ты обижаешься
Луи смеётся, отчего его кот — Олли — кидает на него недовольный взгляд. Томлинсону всё равно на самом-то деле. И не важно, что с утра этот комок шерсти будет мстить ему, проводя своими когтями по его груди.
Томлинсон набирает сообщение, его пальцы дрожат, не попадая в нужные буквы, так что ему приходится несколько раз переписывать одно и то же слово. Он чувствует себя идиотом, и, кажется, Олли думает так же.
больше не обижаюсь, Оленёнок. подумал, что глупо ссориться в первый день нашей встречи ;)
А затем он пишет новое сообщение:
чем занимаешься?
И он же не флиртует, да? Это же мало походит на флирт, ведь так? Он надеется, что так и есть. Иначе он просто обязан улететь на Майами и больше никогда не возвращаться в Лондон.
только после душа, пытаюсь уснуть. а ты?
Томлинсон замирает.
Только после душа. Блять. Он тут же тянется к члену, на что вновь получается недовольный взгляд от своего кота. Не отрывая взгляда от его жёлтых глаз, он достает член из штанов, словно с вызовом смотря на Олли. Тот лишь поднимает хвост, презрительно мяукает и выходит из комнаты, оставив широко распахнутую дверь. Луи ненавидит его.
Он начинает дрочить, размазывая естественную смазку по всему члену, после чего тихо стонет, прикусывая губу.
Капли воды медленно стекают по голому торсу, волосы убраны назад, он наклоняет шею, предоставляя Луи больше возможности целовать её, проводить по ней языком. Накаченные руки впиваются в его бёдра, большие ладони обхватывают его задницу. Луи кончает, стон разносится по всей квартире, а сперма марает все простыни, оставляя после себя тонкие белые полосы. Он тяжело вздыхает, беря телефон в руки. Одно новое сообщение.
я очень устал, извини. я пойду спать. сладких :)
Луи фыркает, набирая ответ.
ты извиняешься за то, что устал, Оленёнок? и тебе сладких х
Он не понимает, зачем ставит этот дурацкий поцелуйчик на конце. Он не понимает, что творит вообще. И, может быть, это как благодарность за то, что он кончил?
Он встаёт с кровати, убирая грязные простыни и кидая их на пол. Олли возвращается в комнату только тогда, когда Луи стелет чистое постельное белье, укладываясь на постель. Парень гладит его за ушком, тыкая по носику.
— Никому не рассказывай о том, что видел, — кот мурлычет. Луи уверен, что Олли на его стороне и не расскажет о том, что делал его хозяин перед сном.
***
— Кто звонил?
— Это был Луи, просил номер Гарри.
Найл и Барбара переглядываются, понимающе улыбаясь друг к другу. Они уже успели сходить в душ, переодеться в домашнюю одежду и сейчас сидели на кровати.
Блондин хмурится, проводя кончиками пальцев по ранке на щеке, а затем тяжело вздыхает. Кровь не высохла полностью, отчего Найл чувствует лёгкое покалывание на щеке, замечая озабоченный взгляд любимой. Он вновь вздыхает, когда она быстрым шагом скрывается за дверью, и, конечно же, в её руках огромная аптечка, а на глазах — слёзы. Господи, Барбара так любит драматизировать.
— Я переживала за тебя, — девушка шмыгает носом, на что Найл целует её в лоб, убирая несколько выбившихся прядей за ухо. Палвин садится на колени перед возлюбленным, достает перекись и ватку, аккуратными движениями убирая кровь, отчего Найл морщится и тихо шипит, впиваясь пальцами в мягкие одеяла под собой.
— И давно вы, ну, занимаетесь этим?
Девушка отвлекается от своего занятия лишь на пару мгновений, а затем добавляет больше перекиси, обрабатывая рану. Найл вновь шипит, но не спускает взгляда с чистого личика девушки.
Красивая.
— Думаю, давно? Кажется, мы занимаемся этим всю жизнь, я даже не помню, с чего всё началось, если честно. А вы? — она заинтересованно поднимает голубые глаза, после чего Найл, не выдержав, сладко целует её в губы, аккуратно придерживая девушку за локоть. Она опирается на его колени, тянется ближе к нему, улыбаясь в его губы.
Они отстраняются друг от друга спустя минуту — а, может, и больше, — улыбаясь, словно сумасшедшие.
— Я уже говорил, что люблю тебя? — Барбара закусывает губу, пытаясь сдержать широкую улыбку. Её глаза горят, а волосы растрёпанны, и Найл думает, что она самая прекрасная девушка на всём белом свете. Он вновь чмокает её в губы, отстраняясь. — Что насчёт всего этого, то у меня такие же ощущения, милая. Кажется, с самого детства мне было предначертано быть супергероем. Я рассказывал, как спасал котят с деревьев? — он хитро улыбается, подмигивая. Барбара закатывает глаза.
— Ты пытался соблазнить меня этой историей в первый день нашего знакомства! — она откладывает ватку, садясь на его колено и складывая руки на его груди. — Помнишь, как ты подошёл ко мне и сказал "Привет, я Найл, и я спасаю котят с деревьев!".
— И ты убежала!
Они оба мягко смеются, касаясь носами.
— Да, убежала, потому что ты казался мне очень странным.
Найл шлепает её по руке, игриво кусая девушку за щеку, отчего та начинает громко смеяться, отталкивая его в грудь.
— Обычно странными называют умных и интересных людей?
Барбара нежно заглядывает ему в глаза, улыбаясь. Она чмокает его в губы, проводя пальцами по блондинистым прядям.
— Правда?
Найл улыбается, укладывая их на кровать, мягко поглаживая её щеку.
— Правда, правда. А теперь давай спать, завтра у нас будет долгий день.
Барбара кивает, ложась под одеяло и прижимаясь ближе к любимому. Они переплетают конечности, некоторое время просто смотря друг другу в глаза.
— Как тебе кажется, кто сдастся первым: Зейн и Лиам или Гарри и Луи?
Хоран наигранно ахает, задумывается, а затем громко смеётся, его щеки краснеют.
— Я ставлю на Зейна и Лиама.
Барбара протягивает ему руку, игриво поднимая брови.
— Луи и Гарри.
— И победит сильнейший!
***
— Поднимай свою жирную задницу, придурок! Нас ждёт чудесный день, — Луи полностью открывает шторы, после чего получает грязным носком в лицо от Зейна. Он морщится, выкидывая его на пол, а затем подходит к брюнету, стягивая одеяло с его хрупких плеч. — Пташка Зейни не выспался, да? Утю-тю-тю. Меньше с Лиамом заигрывать надо было! — Зейн удивлённо распахивает глаза, его взгляд расфокусированный, щеки красные, волосы растрёпанные. И как, чёрт возьми, даже в таком состоянии он продолжает оставаться таким идеальным?
— Я не заигрывал, — слабо протестует он хриплым ото сна голосом. Луи смеётся, наигранно кивая головой.
— Ага-ага, — он показывает кавычки, а затем они оба слышат хрюканье Найла с кухни. Тот возвращается с блинчиком в руке, запрыгивает на кровать, а затем полностью ложится на Малика.
— Свали! — бурчит тот, отталкивая блондина. Хоран лишь слабо протестует, специально чавкая, а затем машет блинчиком, после чего Зейн получает сгущенкой по щеке. — Люблю свою жизнь.
— Конечно, любишь, ведь у тебя есть мы, — кричит Луи, а затем запрыгивает на кровать, начиная активно прыгать на ней. Зейн стонет, Найл смеётся в то время, как Луи чувствует себя маленьким ребенком, вредничая перед родителями.
— У нас пара через полчаса. Время уже одиннадцать, поднимай задницу, идиот!
Зейн скатывается с кровати, ложась на пол. Слава Богу, что он тёплый. Иначе он получил бы сердечный приступ, потому что терпеть не может холод.
— Что вы вообще делаете в моей квартире, придурки?
Зейн поправляет боксеры, после чего получает пинок от Луи, который начинает громко смеяться, хватаясь за живот.
— У Барбс сегодня пары с восьми, так что пришлось встать пораньше.
— А мне просто не терпится сходить в универ!
Найл и Зейн резко поворачиваются в его сторону с хитрыми улыбками на губах. Упс. Кажется, он сказал лишнего.
— И почему же?
Луи закатывает глаза, цокая.
— Чтобы получать знания, вы, идиоты. Тем более сегодня я заменяю у первокурсников литературу, а это интересно.
— Гарри — первокурсник, — тут же говорит Найл, смеясь и облизывая сладкие пальцы. Малик кидает на них раздражённый взгляд, а затем идёт в душ. Господи, сейчас парням придётся ждать его ещё долгие пару часов.
— Правда? — наигранно удивляется шатен, а затем получает липкой ладонью по щеке, морщась. — Зачем ты сделал это?
— Потому что я тебя люблю, — не задумываясь, говорит Найл, поднимаясь с кровати. — Но ещё потому, что ты мудак. Иди, вытаскивай этого сосунка из ванной, не хочу опаздывать на занятия.
Томлинсон лишь кивает, проверяя новые сообщения. Он сглатывает, облизывая губы, когда видит новое сообщение от Гарри.
увидимся в университете.
Он улыбается своим мыслям, прежде чем встать и направиться в ванную, практически выбивая дверь, умоляя Зейна о том, чтобы он вышел раньше, чем начнутся пары. Малик лишь что-то бормочет, добавляя громкости музыке. Луи ненавидит его.
***
Утро Гарри начинается не с ярких лучей солнца, не с кофе и даже не с будильника. Его утро начинается с нового сообщения Луи "доброе утро, Оленёнок. жду не дождусь нашей встречи в юни".
И, может быть, это знак, что сегодняшний день будет больше, чем просто многообещающим?
Правда, грязная рубашка, которую он замарал утром, когда завтракал, говорит об обратном. Но это не важно. Это — мелочь. А сообщение Луи — важно.
Он греет холодные руки печкой в машине Лиама, который уверенно ведёт, пытаясь обогнать едущую впереди Барбару. Но та не поддаётся, моргает ему пару раз аварийкой и надавливает на газ сильнее, уносясь слишком далеко, чтобы её возможно было догнать.
— Я тут подумал... — Лиам замолкает, Гарри переводит на него безынтересный взгляд, закусывая губу. Как же, чёрт возьми, холодно. — Мы с Барбс подумали, что будет круто, если мы соединимся и станем одной командой...
Гарри медленно моргает, не понимая о чём идет речь.
— С кем соединимся? Какая команда?
Лиам цокает.
— Не глупи, Хазз. С Зейном, Найлом и Луи. Было бы здорово работать вместе.
Было бы здорово.
— Когда вы успели это обсудить?
— Когда ждали тебя у твоего дома, — просто отвечает Пейн, выруливая в сторону огромного университета и выбирая место для парковки. — Найл и Барбара уже обсуждали это, и они согласны.
— А Зейн и Луи?
— Мне кажется, они не будут против, — на губах шатена расцветает сладкая улыбка, после чего он хмурится, обнаружив, что его любимое место на парковке занято. — Блять, — ругается он, ставя автомобиль рядом с машиной Барбары. Та уже направляется в их сторону, длинные волосы лезут ей в лицо, в нос и рот, отчего она хмурится и раздраженно убирает их.
— Надеюсь, что не будут, — шепчет он себе под нос, вновь перечитывая сообщение Луи.
Увидимся в юни.
***
Они садятся за обеденный стол вместе, и это больше, чем просто необычно. Они чувствуют себя комфортно рядом друг с другом, постоянно шутят и смеются, обмениваются впечатлениями по поводу предстоящей игры в следующем семестре. Все идёт хорошо, кроме того, что парни чувствуют себя немного неловко, когда их взгляды находят друг друга, скромно улыбаются.
— И что мы решили?
После затянутой паузы спрашивает Найл. Барбара кормит его виноградом, и это больше, чем просто отвратительно. Луи делает вид, будто его тошнит. Гарри сдерживает смех, стараясь не пялиться. Он действительно старается, но Луи, чёрт возьми, такой красивый в этом тёмно-синем свитере и с растрёпанными волосами, что просто невозможно не смотреть на него без тени улыбки на лице.
— Насчёт чего?
— Так мы теперь, вроде как, команда?
Каждый замирает, переглядываясь друг с другом. Это странно слышать.
Команда. Их всегда было только по трое, а сейчас их... Шестеро. И это странно. Но эта странность приятная, как и волнение, которое на цыпочках закрадывается в мысли каждого из них.
— А мы обсуждали это? — аккуратно спрашивает Зейн, искоса глядя на Луи. Его глаза кажутся узкими, когда он щурится, а тёмные ресницы кажутся длиннее, чем обычно. Великолепный.
— Ну, да, — Найл неловко потирает заднюю часть шеи, второй рукой касаясь предплечья любимой.
Луи громко хлопает в ладоши, отчего Лиам вздрагивает, удивлённо переводя взгляд на шатена. Томлинсон лишь улыбается как злодей мультфильма.
— Я не против, — пожимая плечами, говорит он, на что Найл и Барбара широко улыбаются.
— И мы, — враз говорят они, а затем смотрят на Гарри, Лиама и Зейна.
— Оленёнок? Ты чего такой тихий?
Гарри вздыхает, тень улыбки появляется на его пухлых потрескавшихся губах.
— Хорошо, я согласен.
— Умница, — воркует Томлинсон, тут же переводя взгляд на Малика и Пейна.
Когда-нибудь, они будут Пейн-Малик, или Малик-Пейн, думает он.
— Ну, что, голубки? Вам же так трахаться будет проще, всегда вместе и все дела... — он смеётся, поднимая руки в знак капитуляции, когда Зейн кидает на него настолько гневный взгляд, что даже врагу не пожелаешь подобного.
— Я согласен, — говорит Зейн, а затем смотрит на Лиама, который грызет яблоко, удивлённо поднимая брови, когда все поворачиваются в его сторону, ожидая ответа.
— Вообще-то, я был согласен с самого начала.
— Вот и славненько! — восклицает ирландец, громко хлопая в ладоши и беря в руки стакан с кока-колой. Все делают то же самое, поднимая стаканы с соком, колой и молоком — Лиаму, конечно же, нужно отличиться.
— А теперь мы можем сказать Зейну, да?.. — тихо спрашивает Луи Лиам, но Малик всё равно слышит, распахивая глаза.
— О чём?
Все замирают, закусывая губы. Гарри сдаётся первым, громко хохоча, а затем остальные поддерживают его, оставляя Зейна с надутыми губами и со злостью в глазах. Лиам мягко кладет ладонь на его плечо, мило улыбаясь.
— У тебя член на лбу нарисован.
Малик инстинктивно касается лба, грозно смотря на Томлинсона, который безуспешно пытается прикрыть рот ладонью. Но громкий смешок, а затем и заливистый смех выдает его с головой. Зейн смотрит на экран телефона, пытаясь оттереть маленький член под своей челкой, а затем с жалобным взглядом поворачивается к Лиаму, который, тяжело вздохнув, помогает ему в этой непростой ситуации.
— Ну что, выпьем за команду мечты?
Все поднимают свои стаканы, даже Зейн, который всё ещё кидает злобные взгляды на своего лучшего друга. Но он смягчается, потому что руки Лиама мягкие и нежные, а взгляд — преданный и влюблённый. И, может быть, Зейну всё это кажется, но это всё неважно, потому что он чувствует себя счастливым в кругу этих людей.
Гарри и Луи обмениваются добрыми улыбками, а затем Луи шепчет "у нас скоро лекция", и после этого Гарри смотрит на него с широкой улыбкой на губах всё оставшееся время. Он чувствует лёгкое волнение и дрожь в коленках лишь от одной мысли о том, что Луи снова будет заменять литературу.
— За команду мечты!
