If I could take it all back.

Как он мог оставить Китнисс там?! Прямым ударом в челюсть я сбиваю Хеймитча с койки. Он падает на пол с ужасом глядя на меня. Тут же к нам врываются Финник и Плутарх. - Как ты посмел оставить Китнисс Капитолию!? - ору я на него и пытаюсь встать. Ко мне подходит Финник и кладёт на моё плечо руку. - Не прикасайся ко мне! - резко убираю его руку и встаю. Не обращая внимания на оклики в мою сторону, я выхожу из палаты и оказываюсь в другой комнате. На стене слева висит телевизионный экран, в котором только что появляется Цезарь с как всегда весёлой, раскрашенной физиономией и в довольно ярком костюме. Тут камера отъезжает чуть в сторону, чтобы показать гостя программы. Это - Китнисс. Я в ужасе подхожу ещё ближе к экрану и не могу поверить своим глазам. - Китнисс, - шепчу я. - Ты жива! Она улыбается и выглядит просто прекрасно. Гладкая, румяная кожа без единого изъяна, как после полной регенерации. Взгляд и движения спокойные и уверенные. Впервые я вижу её такой умиротворённой. Цезарь усаживается в кресле напротив и долго смотрит на Китнисс. - Здравствуй, Огненная Китнисс. С возвращением! Она слегка улыбнулась. А Цезарь наоборот сделал серьёзное лицо, будто готовился задать ей какой-то страшный вопрос. - А теперь, Китнисс, если ты, конечно, готова ответить нам всем на один волнующий всю страну вопрос... - он вдруг затихает и ждёт. Китнисс убедительно кивает. - После твоего выстрела в силовое поле, как ты себя чувствуешь? И как чувствует себя твой ребёнок? Китнисс опускает глаза. Я уже знаю, что она ответит и как все будут реагировать. Я вижу, как она напряглась, как нервно сжимает кулаки и как не хочет поднимать взгляда на камеру. - Я его потеряла... Студия погрузилась в тишину. Но через секунду её заполнили звуки, похожие на плач и тяжёлые вздохи. На лице ведущего отражается глубокое сожаление. Он слегка поддаётся вперёд и касается рукой её плеча. - Китнисс, мне так жаль... Наверное, тебе сейчас очень больно говорить об этом, но я должен спросить. Как ты думаешь, будет ли переживать об этом Пит? Услышав моё имя, она подняла глаза и с надеждой посмотрела прямо в камеру. - Да, но больше всего Пит переживал и переживает за меня. Наверное, если бы мы убежали с ним тогда до того, как... как я выстрелила в купол. Возможно, тогда всё было бы совсем по-другому, - она взволнованно вздыхает и снова опускает глаза. - А сейчас начинаются восстания... Поймите, Цезарь, нам нельзя воевать друг с другом. Нас и без того слишком мало. - Неужели ты клонишь... - Цезарь прищуривается. - К перемирию? - Да. Я призываю к перемирию, - Китнисс снова обращает свой взор к камере. - Мы не должны сражаться. Иначе мы просто истребим сами себя, как человеческий вид. Неужели мы надеемся, что после войны на дымящихся руинах нашей цивилизации поселится другой, более разумный вид? Нет, этого не будет. А теперь пусть охрана отведёт меня обратно. Мне больше нечего сказать. Последние слова она произнесла с такой тоской и усталостью... Я не узнаю тебя, Китнисс. Это не ты. Та Китнисс, которую я знал, была сильной, она бы никогда не дала бы себя сломить и тем более она никогда не стала бы призывать к перемирию. - Что ж, на этом специальный выпуск завершён, мы возвращаемся к нашему обычному вещанию. Потом звучит финальная музыка и экран на несколько секунд гаснет. Я оборачиваюсь и обнаруживаю Хеймитча, Финника и Плутарха, смотрящих на меня. - Что же вы стоите? - грубо спрашиваю я. - Её надо спасти! - Не всё так быстро, Пит, - как обычно, всё таким же беспечным голосом говорит Хеймитч. На его правой щеке красуется огромный синяк от удара. Но всё же ему хватает наглости улыбаться. - А что ты предлагаешь? Сидеть здесь?! Она жива! Китнисс жива, но надолго ли?! Пока мы тут сидим, её уже могут пытать, а потом убьют! - срываюсь я на всех троих. - Тихо, спокойно, - Плутарх осторожно приближается ко мне. - Пит, тебя спасли, чтобы ты показал людям, что они свободны. Что они сами вольны творить своё будущее и ни власть Капитолия, ни что больше не сможет их сломить. - Уж простите, но для таких слов спасали бы тогда Китнисс, - бурчу я и сажусь на стул. - Послушай, парень, - Хеймитч решительно надвигается на меня, - тебя спасли, потому что считали это правильным выбором. Народ ждёт лишь тебя, чтобы ты как говорится подлил масла в огонь. Для начала от тебя только это и требуется. Что же мне делать? Наверное, мне стоит согласиться ведь всё равно назад уже не пойти. Китнисс в Капитолии, а я здесь. Другого выхода нет. - Хорошо, - с трудом произношу я. - Может, мне кто-нибудь сообщит, где мы? Тут я обращаю внимание на Финника, который криво улыбается. Не думаю, что после этой улыбки меня ждёт хороший ответ. - Мы в тринадцатом, - тихо говорит он. - Тринадцатый, - еле слышно повторяю я и бросаю взгляд на Хеймитча. - Думаю, ему надо показать его отсек и дать соответствующую одежду, - Хеймитч тем временем метнул свой взгляд на Плутарха. Тот кивнул и жестом позвал за собой. Через несколько минут меня подводят к двери, над которой нарисованы три цифры - "452". Я осторожно вхожу и осматриваюсь. Небольшая серая комната, в которой только и есть что койка, небольшая тумбочка и стол с парой стульев. Комната тускло освещена потрескивающей лампой. Сама койка очень жёсткая и я боюсь, что после первой ночи на ней у меня будет ужасно болеть спина. Но сейчас главное не это, а понять, что я делаю в тринадцатом и какая цель у тех, кто меня сюда привёл. - В тумбочке одежда. С завтрашнего дня ты должен получать расписание, - Плутарх указывает на отверстие в стене. - Нужно положить туда руку, а дальше следовать тому, что там будет написано. Через несколько минут за тобой придут. Удачи. С этими словами он вышел. Я тем временем открываю тумбочку и с недовольным видом смотрю на одежду. Серый комбинезон и ботинки, которые, как я убедился, мне малы. Всё равно другого выбора у меня нет. Быстро одеваюсь и сажусь на койку. Жёсткая. Но на большее я не рассчитывал. Ровно через десять минут приходит мужчина в военной форме. - Президент Койн ждёт тебя в штабе, - громким голосом говорит он. - Кто? Президент Койн? - недоумеваю я. При слове "президент" мне стразу представляется Сноу, но, может, я снова ошибаюсь. Мы выходим и через пару минут оказываемся около лифта. Лифт в тринадцатом дистрикте - это небольшой ящик с красной решёткой, который по всей видимости может в любую секунду развалиться. Мы входим, и мой сопровождающий нажимает кнопку "45". - Сорок пятый этаж? - удивляюсь я. - Сорок пятый уровень. Мы едем ещё ниже, - смотря в решётку отвечает он. - В целях безопасности штаб находится гораздо ниже жилых отсеков. Проходит несколько секунд, и я уже в изумлении подхожу ближе к решётке и смотрю вниз. Огромной глубины круглая шахта. Различаю уровни, которые проносятся и улетают вверх. Теперь я понимаю, что тринадцатый находится глубоко под землёй и уровней бесчисленное множество. Судя по довольному лицу моего сопровождающего, он понял, что я поражён. Лифт останавливается, и мы выходим. Повсюду ходят люди в такой же одежде, что и я. Лица у них какие - то неживые, бледные и усталые. Вероятно, долгая жизнь под землёй не пошла им на пользу. Мы быстро проходим сквозь толпу и сворачиваем на небольшой коридор, в котором кроме нас никого нет. Потом оказываемся в большом круглом зале, который и зовётся штабом. Как я и предполагал штаб в тринадцатом оборудован по последнему слову техники. Говорящие стены, со встроенными компьютерами, электронные карты, которые показывают перемещения войск в различных дистриктах и гигантский прямоугольный стол с замысловатыми приборными панелями. Президент Койн стоит около самого края стола и что - то набирает на сенсорной панели. Тут она поднимает на нас глаза, тем самым давая мне лучше её рассмотреть. С виду ей лет пятьдесят. Потрясающие волосы до плеч со странным темно-серым оттенком и бледно-бледно серые глаза. Странно, но для своего возраста она выглядит довольно здорово. Тут я замечаю, что в зале уже сидят Плутарх, Хеймитч, Финник, ещё пара солдат и.... Гейл. Его присутствие я стараюсь не замечать. Но всё-таки он друг Китнисс и мне стоит быть с ним повежливее. - А, вот и вы, - произносит президент. - Итак, пора приступать к делу. - Меня зовут Альма Койн. Я президент дистрикта тринадцать, - она подходит ко мне и протягивает руку. - Для меня честь познакомится с вами. И я понимаю, что вам сейчас очень нелегко. Не могу представить, чего вам стоило пройти через весь этот кошмар. И, поверьте, мы очень вам рады. С этими словами она вновь отходит на своё место. - Сейчас вершится история, - говорит Плутарх. Какая история? Что я тут вообще делаю? - Надо было дать вам больше времени, чтобы привыкнуть, но к сожалению, у нас его слишком мало, - произносит президент Койн. - Садитесь. Я недоумённо бросаю взгляд на каждого присутствующего и сажусь на стул. - Вам известно, что произошло? - спрашивает она, устремив на меня взгляд. - Выстрел Китнисс в силовое поле воодушевил почти всех дистриктов. Начинается восстание и ему нужен лидер.