Книга Лилит - 1 (Фальшивая Лилия)

Услышав эти слова, Кида едва не задохнулась от удивления. Она сама не знала, отчего его слова вызвали такой бурный отклик в ее душе. Нет, она не считала Габриеля Гальтара своим врагом, но если он тронет Кейт… он им станет. Незнакомец несколько секунд наслаждался ее расширившимися от удивления глазами, улыбаясь, а после покачал головой. — Мне не нравится твой бледный вид. Я вижу, что отпоили тебя плохо. — Он повернулся к Артуру и приказал: — Принеси нам бутылку Крови Темного Лорда и воды. Артур с готовностью кивнул и умчался за напитками. Кида проводила его взглядом, осознавая, что пора брать себя в руки. Она что-то расклеилась в последнее время. Да, новостями ее бомбили теми еще, да без перерыва, было от чего расклеиться, но этой роскоши она себе позволить не могла. Кида сделала глубокий вдох и медленный выдох, сжала руки в кулаки, чтобы ощутить, как ногти больно впиваются в ладонь. Эти нехитрые манипуляции позволили ей сосредоточиться. — Прошу прощения, нас не представили, — сказала она, решительно глядя на мужчину. Нет, она понимала, что перед ней кто-то из командного состава, но ведь имени его не знала. Хотя догадывалась. — Прощаю, — махнул рукой он и взялся за спинку соседнего стула. Он подтащил его к себе и уселся рядом с Кидой. — И представляться не считаю нужным. Ты ведь знаешь мое имя. Он пытливо посмотрел на нее. Действительно, в его внешности не было ничего примечательного — обычный ежик темных волос, обычные серые глаза, обычный нос и обычные губы. Такого увидишь в толпе и сразу же забудешь. Только вот исходило от него что-то… даже не аура силы берсерка, а что-то еще, чему Кида не могла дать названия. — Аластор Немчинов, полагаю, — Кида скривила губы. — И это тоже. Таково мое имя в этом мире. Кида согласно покивала, помня о псевдонимах. — Да, мы только что говорили о том, что вы из Высокородных. Аластор хмыкнул, а потом поднялся. Он встретил у порога Артура, забрал у него бутылку вина, воду и стаканы. Шепнул ему, чтобы присмотрел за дверью, — их не должны побеспокоить. Потом поставил перед Кидой прозрачный стакан на ножке и налил в него густого, точно кровь, вина. — Пей. — Я не хочу, — покачала головой она. У нее было сейчас такое состояние, что совсем не хотелось алкоголя. Более того, ей не хотелось пить вино, которое крепко напоминало о Велитаре. На миг серые обычные глаза стали жесткими, а голос стальным: — Разве я спрашивал тебя, хочешь ты или нет, Лилит? Она вздрогнула и от голоса, и от того, как он ее назвал. Покосилась на Чауни и на Флойда. Они были бледны и молчали, смотрели на нее в удивлении, если не в шоке. — Ой, какой я нерасторопный, — усмехнулся Немчинов. — Выболтал твое истинное Имя. А для того, чтобы они не растрепали его дальше, тебе придется их программировать. А чтобы на это появились силы, тебе нужно пить вино. «Сволочь!» — Кида бросила на него неприязненный взгляд, который не подействовал. Немчинов широко заулыбался и кивнул на бокал. Улыбка эта напоминала оскал, по спине снова бегали мурашки. Кида уступить в этот раз и покорно потянулась к стакану. Она опрокинула в себя все его содержимое одним залпом и так же быстро проглотила, отказываясь наслаждаться теми богатыми ощущениями, которое дарило это вино. Тем, как оно расползалось теплом по каждой клеточке ее продрогшего тела, она тоже отказывалась наслаждаться. — Вот, умница. Давай еще, — он подлил вина в бокал, и Кида невесело усмехнулась. — Нравятся пьяные женщины? Споить меня хотите? — Спасти, — ответил он, внимательно следя за тем, как она приканчивает вторую порцию. Кида хмыкнула, поставила на стол пустой стакан и решительно посмотрела на Аластора. Что-то много у нее «спасителей» развелось, и все такие необычные! — И что дальше? — Дальше — мы будем разговаривать, и я выясню, как много ты помнишь. Кида фыркнула. — Понятия не имею, о чем вы говорите. — Конечно, нет. Он снова ей улыбнулся, только улыбка была холодной и будто неживой. Да что он такое, фрэл побери, если от одного только вида в узел скручивает все внутренности? И какое количество боевых гормонов в нем, что ее так трясет каждый раз? Аластор взял второй стакан и налил себе воды. Пить не стал, просто промочил губы и поставил его обратно на стол, снова посмотрел на Киду, которая сидела так прямо, будто палку проглотила. Ее нервное состояние выдавали пальцы, которые то и дело теребили край ее белой сорочки. — Итак, начнем с самого простого вопроса: ты помнишь, кто ты? — он немного наклонился всем корпусом, заглядывая ей в глаза. Будто опасался, что она станет лгать. Кида поджала губы. Немчинов хотел, чтобы она призналась в том, что Лилит? Зачем, если он и так все знает? Странный какой-то! В итоге Кида вздернула подбородок и произнесла: — Мое имя Кида р’Рен! Ее выступление не возымело нужного эффекта. Вместо того чтобы разозлиться на то, что она не сказала ему то, что он хотел услышать, Немчинов лишь сокрушенно покачал головой. — Значит, ничего ты еще не помнишь. Придется рассказывать, — он снова взялся за вино и налил ей немного. Жестом показал, чтобы пила. Кида подумала о том, что еще немного, и скоро лыка вязать не будет. Зато, согрелась. Не такой уж великий бонус, но все же. — Твое имя Лилит, и ты Пробивающая, — сообщил Немчинов будничным голосом. — Ты пришла из самого верхнего мира этой Сферы. Там твой дом и твоя настоящая семья. Отца зовут Яхве, «мать» — Хаймэ. У тебя еще девять братьев и сестер, таких же, как ты, правда, не все они живы. Отец — Владыка Скайфола, а ты — самое опасное существо, какое только можно представить. Ты пей вино, пей. Кида потянулась к бокалу и провела кончиком пальца по его кромке. А этот Аластор, оказывается, тот еще сказочник. Она ожидала от него какой-то страшной истории и готова была услышать, что Кейт в опасности и что Габриель собирается прирезать ее на алтаре, а получила… это? Кида чувствовала разочарование. И немного облегчение. — Вы думаете, я поверю в это? Это же какой-то бред! — сказала она, скривившись. — А мне твоя вера и не нужна, мне нужно, чтобы ты это знала. А позже — сама все вспомнишь, — резко возразил он. На эту реплику ей захотелось покрутить пальцем у виска, ведь «великий» смысл от нее ускользал. Вместо этого она сделала глоток вина, ведь точно знала, что сумасшедшим лучше не перечить. Так не ровен час еще спровоцировать можно, а это берсерк. Он всех вынесет, никто живым не уйдет. — Скайфол — это множество миров, заселенных различными существами, — продолжил свою «лекцию» Немчинов. — Все они живут в мире и согласии, как клетки в человеческом организме. Как клетки же, каждый из них выполняет определенную функцию. Кида наклонила голову и изучающе посмотрела на оппонента. — И какую же функцию выполняю я в этой системе? — спросила она насмешливо. «Тварь!» — закричали тысячи голосов в ее голове. Кида сжала кулаки покрепче, чтобы прогнать очередной приступ шизофрении. — Раковой клетки, — ответил ей в тон Аластор. И Кида бы подумала, что это шутка, но глаза его говорили, что он верит в то, что говорит. — Одной клетки, которая может уничтожить весь организм. Она не подчиняется нашим законам, она не функционирует в нашей системе. Поэтому у нас есть четкие инструкции — если в каком-то из миров рождается Пробивающий, он подлежит немедленному уничтожению. Иначе… — Смерть всему живому? — усмехнулась Кида. Чем дальше был рассказ, тем больше она убеждалась, что Аластор не в себе. Он просто сказочник, который потерялся в своем воображении, ведь противоречит сам себе. Кида бросила короткий взгляд на Чауни и Флойда. Они замерли, но выглядели серьезно. Неужто верили в этот бред? — Именно, — кивнул он. — Рождаясь в одном из миров, Пробивающий обычно присасывается к нему, как пиявка. И пока не выкачает из него и его жителей всю энергию, он не успокоится. Дальше он переходит на миры поблизости. И чем больше миров он «съел», тем тяжелее его убить. Жуткая гадость, в общем. Не забывай пить вино, Кида, я вижу, что ты согреваешься, щеки порозовели… Она, действительно, согрелась. Ей стало много лучше, и уже не чувствовала себя такой усталой, что еле конечностями перебирала. Откуда-то появились силы. Что за дрянь эта Кровь Темного Лорда? Кида отхлебнула вина и усмехнулась. — То есть вы пытаетесь мне сказать, что эта «жуткая гадость» и есть я? Знаете, рядом с этим даже слава Кровавой Богини нервно курит в сторонке. Даже не знаю, что сказать. Как насчет проверить голову? — все же не удержалась от шпильки Кида. Наверное, алкоголь давал о себе знать, ведь решила же не перечить. — Увы, проверял — полностью здоров и адекватен. К службе в армии пригоден, — развел руками Аластор и снова стал серьезным: — Эль, повторяю еще раз: мне не нужна твоя вера, тебе нужно это знать, ведь вряд ли Габи даст тебе шанс все обстоятельно вспомнить, а эта информация поможет тебе выжить.  — Правда? Поможет сказка, где вы противоречите сами себе? Если Пробивающих уничтожают при появлении, тогда почему я сижу здесь? Да еще и в своем уме, а не пожираю этот мир? — Ну, положим, мир этот ты не пожираешь по двум причинам: на тебе стоят ограничители. Видела на себе красивые узоры, когда слишком много пользуешься Императивом? Так вот — это они. Они не дают тебе начать восполнять энергию из окружающей среды. Вторая — это вино, — он взял в руку бутылку и отсалютировал ею Киде. — Тоже что-то блокирует? — поинтересовалась она, насмешливо приподняв бровь. — Нет, отнюдь. Здесь энергия, которая нужна твоей сущности, чтобы нормально функционировать. Ведь если ты будешь испытывать сильный «голод», то никакой ограничитель тебя не удержит — поломаешь, — он оскалился, точно ожидал, что она на него может напасть. Как будто она дикарка какая-то, которая себя не контролирует! Впрочем, ей было сложно судить Аластора. Он был берсерком, а у берсерка всегда самый главный страх — это потерять контроль. И теперь он этого боялся с ее стороны. Кида картинно вздохнула: — А еще переживала о славе Кровавой Богини, а ты веришь в еще большую чушь. Она не собиралась даже допускать, что это правда, ведь тогда, хоть на мгновение придется представить, что она и есть то чудовище, каким ее описывал Аластор. Нет, с ее совести хватит вины за то, что придумала кровавый ритуал, создала берсерков и натворила еще фрэл знает что. Но на высасывание целых миров она не согласна. И вообще, ну что за бред? Она — Кида р’Рен, а Лилит — это всего лишь строчка в Книге Рода. — Большая сила — большие проблемы. Слышала такое? — Это что-то вроде вашей жизненной философии? — парировала Кида. Она приняла решение не принимать чужие сказки близко к сердцу. На то они и чужие, чтобы верили в них другие. Она взяла стакан с вином и просветила его на свет. В нем тут же заиграли бордовые блики, да такие яркие, точно были отсветами драгоценных камней. Это вино изготавливают из винограда, выращенного у Сайтраунов. Если верить всем россказням, то делают его специально для нее. Это вино и осведомленность мужчины, сидящего напротив, наводили на мысли о его связи с Домом Сайтраунов. Могло ли быть такое, что все эти сказки, — это дело рук Велитара. Но только зачем ему? На контрасте хочет сыграть? Из разряда: я убил твоих родителей на пентаграмме, но и ты не святая, вон, миры высасываешь. Что за бред. — Скажите, господин Немчинов, а откуда вам известна вся эта информация? О моей семье на Небесах и остальном, ну вы поняли меня. — Откуда? — рассмеялся он хриплым карканьем вороны. — Мы из одного мира, Лилит. И там я — Рес, третий военный вероятник Северной Армии под командованием Генерала Вайшраваны. — В таком случае, будем знакомы, — подыграла Кида. — Но время уже позднее, я бы хотела еще поспать. Спасибо за приятную компанию и вино. Этот разговор ее начал порядком утомлять. Ей нужно было решить, как отправиться к Кейт, а не слушать весь этот бред. Кида решила закруглиться, в конце концов, она могла заняться чем-то более полезным, чем напиваться в компании сказочника и тешить свою шизофрению. Еще надо было разобраться с Чауни, Флойдом и этим Новарски, ведь они слишком много слышали, могли наболтать лишнего. Кида, конечно, считала, что Чауни и Флойд — неплохие ребята, но всецело им доверять не могла. В ответ на ее слова Аластор поднял бутылку и поболтал ею. Вина в ней не было. Пока они болтали, он сумел споить Киде всю бутылку. — Что ж, тогда я тебя отпускаю до… — он посмотрел на хронометр, — семи утра, моя дорога. Можешь пока собраться. Кида поднялась с кресла и повернулась к Немчинову. — А что будет в семь утра? — спросила она. Тот в ответ сложил руки на груди, закинул ноги, затянутые в тяжелые армейские берцы на стол рядом с пустыми стаканами, и спросил с притворным удивлением: — Как что? Мы отправляемся на гонки. Или ты не едешь? Очень жаль тогда. Кида поняла, что это ее шанс. Конечно, компания была сомнительная, но главное, что довезут, куда надо. Она сюда вообще в компании вакторианцев прилетела, и ничего. — Еду. До встречи тогда… в семь. С этими словами Кида развернулась и вышла. Она не видела, как Немчинов махнул рукой ей на прощанье, как не видела, что после он подал знак Новарски следовать за Кидой. А сам остался наедине с Чауни и Флойдом.