Бонсай

— …Надеюсь, вы подружитесь, войдя в его положение. Акабане-кун, поприветствуй одноклассников. Классный руководитель наконец-то закончил утомительное скучное представление и обратился к новенькому. Акабане широко улыбнулся, как раз закончив разглядывать класс, удостоверившись, что запомнил всех, ведь как-никак они были главными претендентами на роль его пешек. — Здрасти, — приторно добродушно протянул он, вынув руки из карманов, а затем принялся махать ладонями, словно какой-то широко известный идол на встрече с фанатами. «Поклонники» его энтузиазма не оценили, за исключением учителя, продолжившего делать вид что все в порядке и старающегося поскорее закончить. К сожалению, его надеждам не суждено было сбыться — одинокая рука, словно спасательный круг, поднялась над головами моря безучастия и страха. — Сенсей, мы внимательно вас слушали, но вы так и не объяснили, что все это значит. Разве этот ученик не все еще отстранен? Мне ни о чем таком не сообщали. Конечно же, это был Асано, бесстрашный представитель всех учеников, который не мог промолчать на вопиющую странность, что свалилась ему и его одноклассникам на головы. — Это было решение председателя, Асано-кун. За разъяснениями можешь обратиться к нему. Слабая отмазка для президента студ. совета, однако, к удивлению учителя, школьник кивнул, тут же скрыв недовольство, словно отказывать ему было само собой разумеющееся. Обрадованный быстрым завершением не успевшего разжечься конфликта, мужчина поспешил подвести итог классного собрания и покинул кабинет. Неважно, что творилось бы после, свою работу на сегодня он сделал. — Так значит, ты и есть тот самый Асано? Не теряя времени, обратившись к своей цели без формальностей, Акабане хотел поддеть того, вызвав возмущение, но лишь встретился с ледяной стеной отчуждения фиолетовых глубоких глаз. Воцарившееся напряжение секунду назад бурно гомонивших учеников можно было буквально резать ножом. Одноклассники с негодованием принялись сверлить новичка взглядами, но осудить вслух боялись. Асано это абсолютно не задевало, аура спокойствия, что его окружала, точь в точь совпадала с председательской, вызывая чувство опасности. Отвечая Акабане не менее самоуверенным взглядом, пусть и снизу-вверх, не выказывая абсолютно никакого негатива, безмерно интригуя этим рыжего, он снисходительно ответил: — Да, я Асано Гакушу. Раз уж мы в одном классе, давай постараемся поладить, Акабане-кун. Растянувшаяся ухмылка на лице Акабане казалось, могла бы расколоть его лицо надвое, когда Асано протянул ему руку для пожатия. Рыжий едва сдержался, чтобы не захохотать над одноклассником, решившим, что ему важно чье-либо уважение в этом здании. Конечно же, он не вынул ладоней из штанов, а напротив усугубил и так донельзя плохое впечатление. — К чему формальности, Асано? Можешь звать меня просто Карума. — Не прекращая улыбаться и говорить с таким задором, что ему бы могли позавидовать ученики, что всегда пытаются глупостями привлечь к себе внимание, Акабане обвел взглядом съежившихся от напускной веселости учеников. — Вас всех это тоже касается. Не люблю лицемеров, так что не хочу слушать о вашем ложном уважении. На мгновение в кабинете повисла тишина. Прежде, чем кто-то сказал что-то, о чем мог бы пожалеть, громко раздался голос учителя, присутствие которого не заметил никто. — Скоро начнется урок, все по местам! Чувство такта у учителя отсутствовало полностью, так что он даже не заметил атмосферы кабинета. Ученики, ошеломленные его неожиданным появлением и осознанием, что еще не подготовились к уроку, поспешили разбежаться по местам, принявшись зубрить и только Акабане и Асано продолжили сверлить друг друга взглядами, пока первого не окликнул учитель. — Эй ты. — Акабане сделал ему одолжение и обернулся. — Новенький? Ты меня не слышал — скоро урок начнется. Подготовься. — Я не знаю своего места, классрук так спешил, что забыл об этом. Думаю, у него была на это веская причина. — Тогда… — В этот момент прозвенел звонок, и учитель не заметил ядовитого сарказма, поглощенный своим недовольством траты времени на несвязанное с учебой обсуждение. — Выбери пока что себе место сам. Потом с этим разберешься, урок не резиновый, чтобы тратить на это время. — Конечно! — Акабане сделал шаг в сторону парты за Асано и обратился к однокласснику. — Ты же не возражаешь поменяться со мной местами? Мне очень нравится эта парта. Напуганный его убийственным взглядом ученик мог только закивать, прежде чем смести в охапку все вещи и освободить уже свою бывшую парту, поспешив к ближайшей свободной. Акабане, словно не произошло ничего из ряда вон выходящего, спокойно занял место. — Раз всё наконец решили, начинаем урок. Скоро промежуточные, попрошу всех быть предельно внимательными! — Объявил учитель, и урок наконец-то начался. Математика, хоть Акабане ее и любил больше других предметов, оказалась до ужаса скучно подана. Как и все другие учителя, этот слово в слово цитировал учебник, даже не задумываясь о том, как воспринимается его речь, что не могло не раздражать — были другие более результативные и простые способы для решения разбираемых вопросов. Акабане хватило пары минут урока, чтобы достать телефон и включить какую-нибудь игру для убиения времени. Шум, что поднял бы учитель, попытайся уйти он сейчас, не хотелось слушать, к тому же следовало остаться ради раздражения примерного Асано ничегонеделаньем за его спиной, о котором тот явно подозревал, но игнорировал. Все же это несколько скрашивало тоску. — Сенсей, у этой задачи есть более эффективное решение, — неожиданно разнеслось по классу. Шуршание ручек по бумаге не прекратилось, но звук стал более размеренным — все ждали ответа на это нахальную придирку, чтобы тут же сориентироваться в конспектах. — Тогда, Асано-кун, не поделишься ли своими знаниями с нами? — Уже привыкнув к вмешательству этого ученика в уроки, учитель сохранил лицо бесстрастным и жестом пригласил его к доске, а сам отступил. Асано, не теряя времени, как только вышел, принялся детально объяснять суть сегодняшнего материла и как стоит применить эти знания на практике примера, который был дан. Акабане совсем его не слушал, изображая увлеченность игрой, но заметил, что хоть речь Асано и обращалась ко всему классу, едва различимое в голосе превосходство над другими выделялось сейчас сильнее нежели при их «знакомстве». Не трудно было догадаться о его самодовольных мыслях направленных на проблемного новичка. «Показушник» — не мог не подумать Акабане, истолковывая его поведение как вызов. Принятый вызов, потому как он тут же встал из-за стола, картинно засунул руки в карманы и с видом «давай, попробуй, останови меня», смотря прямо на Асано, направился к двери. Но не к задней, чтобы никому не мешать, а к той, что у доски. — Что ты себе позволяешь?! — к сожалению, первым вмешался учитель, встав прямо между ним и его целью, разорвав их зрительный контакт. Злобного прищура Акабане хватило на его устранение с пути, однако момент был потерян. Асано, что секунду назад источал не менее холодную ауру, уже отвернулся к доске, почти не глядя на ее поверхность, рефлекторно выводя намертво вбитые в голову формулы. Окликнуть его значило признать поражение, так что пришлось согласиться на ничью. Акабане показал учителю язык, одарив его многозначительным жестом среднего пальца и, смеясь над его злостью, с видом победителя вышел из класса. — Председатель, я требую объяснений. Этими словами Асано-младший поприветствовал отца, как только выдалась свободная минута посетить его кабинет. Обычно он воздерживался приходить без приглашения, но на то была веская причина — вынужденная некомпетентность, которую он предпочел бы больше никогда не ощущать, оставив горечь стыда и незнания позади. — Вижу, это очень важно, раз ты совершенно забыл о манерах. — Мужчина, что до его появления изучал бумаги, отложил их в сторону, тут же сцепляя освободившиеся руки в замок. — Что именно требует разъяснений, Асано-кун? Перед ним был не учитель, который сдался бы под напором его точных аргументов, а сам председатель, владеющий ораторским искусством не хуже него самого, так что, умерив пыл и отчасти успокоившись, Гакушу сформулировал свое недовольство в как можно меньшем объеме. — Акабане Карума. Мне никто не сообщил, что его отстранение закончилось раньше обозначенного срока, как и то, что он переведен в мой класс. В особенности меня удивляет неожиданный отказ от какого-либо его наказания. Я знаю, что с него сняли часть обвинений, но остальное — не повод для того, что вы сделали. — Дело в том, что документы об этом до сих пор не готовы. Я занимался этим инцидентом лично и, так как было несколько других более важных вопросов, отложил документирование решения, известив о нем весь учительский состав. Видимо, тебе еще не успели об этом передать. — Тогда что на счет его поведения? — первая отбитая атака не стала для Асано младшего неожиданностью, более того он не раздумывая пустился во вторую. — Он нахамил учителю и покинул класс посреди урока. Я не думаю, что его ситуация стоила такого снисхождения как перевод в «А» класс. — Согласен, Асано-кун. — Неожиданная сдача аргументам на мгновение вывела парня из равновесия и этого хватило для контрмер. Теперь наседал председатель. — Класс «А» является примером для всей школы, как в успеваемости, так и дисциплине, так что я счел возможным отдать этого ученика тебе на перевоспитание. Ведь для президента студ. совета это не станет трудностью, не так ли? — Конечно, нет, но с чего бы мне брать на себя эту лишнюю ответственность из-за вашей прихоти? — Потеряв момент, Гакушу только и мог, как уйти в глухую оборону. Впрочем, она могла дать ему шанс победить. — Считай это маленьким подарком. — Лицо председателя оставалось невозмутимым, а его сын же не смог сдержать едва заметной кривой ухмылки. — Этот ученик — твой обучающий материал. Я уверен, что в будущем, когда ты продолжишь работать под моим руководством, тебе будут попадать подобные личности. Стоит подготовить тебя к встрече с ними уже сейчас. — Думаю, вы заблуждаетесь, председатель. С чего вы взяли, что мне придется иметь дело с такими некомпетентными людьми? Как минимум в моем подчинении будете вы, чтобы предотвращать подобное. Козыри были выложены. Все что можно уже сказано. Оставалась борьба умов — кто быстрее выудит из переосмысливания спора новый довод, поставивший точку. Острый взгляд Асано старшего боролся с ледяной твердостью в глазах сына. Никто не желал выказывать слабость, пусть это было всего лишь моргание. Напряженную ситуацию спасла казалось бы случайность. В комнату кто-то робко постучался, а затем на пороге появился тот самый учитель математики. Похоже, в этот раз удача была на стороне Гакушу.