Бонсай

Время после перевода в класс для Акабане пронеслось в мгновение ока. Занятия, которые он посещал ради того, чтобы держать Асано в напряжении были скучны, как и всегда, из-за чего он часто дремал нежели играл или что-то читал. Как следствие этому, следить за прямой спиной ученика перед ним превратилось в привычку наряду с обычными развлечениями и, спустя каких-то несколько недель, на выходных он ловил себя на мысли, что не прочь бы и вне школы попытаться подшутить над отличником. Хорошей идеей Акабане это конечно не показалось, и он предпочел не ходить в школу вообще, найдя какое-нибудь более интересное увлечение нежели помощь председателю. Того, что он уже сделал, вынудив Асано научиться игнорировать внешние раздражители было по его мнению более чем достаточно. А стараться сейчас учиться самому — верх глупости. Ниже пятидесятого места он в любом случае ни за что бы не опустился, кроме как специально. Так Акабане и оказался перед территорией «Е» класса — высоким холмом. С кучей свободного времени и предвкушением какой-нибудь забавы, путь к старому зданию школы занял у него гораздо больше времени чем он рассчитывал, поэтому, наконец взобравшись на вершину пологого склона, он для начала решил прогуляться и осмотреться — как никак это место, пусть и в предположениях, стало для него местом ссылки. Взгляд его первым делом зацепился за высокое дерево с широкими выглядящими очень удобными для сидения ветками. Не долго думая он без проблем забрался на него, осмотрелся и обнаружил, что до его цели как оказалось рукой подать. В отличие главного корпуса, этот, деревянный, со всех сторон окружала естественная дикая зелень, не знавшая ландшафтных изысков растений у подножия гор. Кусты, трава, деревья, вода, все находилось на своих местах, а не там, где бы им лучше было по мнению человека. Забравшись поглубже, туда, где широкие кроны многовековых толстых стволов закрывали обзор с холма, невольный гость, оглянувшись, мог посчитать что оказался совершенно отрезан от цивилизации и очень бы удивился набредя на обветшалое школьное строение, а затем поразился повторно, узнав, что оно до сих пор используется. Воистину, это было чудесное место для турпохода, уголок, не тронутый грязной рукой прогресса. Но, впрочем, все эти прелести вряд ли замечали те, кто вынужден был ежедневно взбираться на холм ради обучения. Эти ученики едва ли получали что-то со школьного бюджета кроме как на потребности первой необходимости такие как электричество и вода. О кондиционере конечно же можно было только мечтать, плавясь под палящим солнцем, слушая совершенно не заинтересованного в преподавании учителя. Воистину, для Акабане это был потерянный рай лености, где никто никогда не упрекал бы его за прогулы и не заставлял зубрить. Он по правде пожалел, что заинтересовал председателя. Звонка объявляющего конец урока по-видимому не существовало или же Акабане его прослушал, так как оглядевшись повторно, неожиданно приметил на пустом поле перед зданием несколько учеников в спортивной форме. Знакомых среди них не наблюдалось и, решив подождать еще немного, Акабане сел поудобнее, и достал из-за пазухи пакетик сока, купленный еще в главном здании. Постепенно все дети высыпали на площадку, весело переговариваясь между собой и сбиваясь в небольшие группы, совершенно не соответствуя слухам, описывающих всех из «Е» как подавленных потерявших надежду веру отбросов общества. Напротив, сейчас они более походили на совершенно обычный класс нежели «А», ученики которого даже на переменах редко когда могли полностью расслабиться, к чему был причастен и Акабане, но не настолько, чтобы доставлять неудобство всем и всегда одним своим присутствием. На площадке не наблюдалось никакого спортинвентаря, на земле не было даже одной меловой разметки, но никто не выглядел этим обеспокоенным. Возможно, они просто делали простейшие упражнения? Класс «Е» все-таки, от них ничего не ждут и не требуют. Спустя некоторое время, всматриваясь в лица учеников, пытаясь найти причину всеобщего их спокойствия, Акабане все же удалось разглядеть знакомую светлую макушку с хвостиками. Его друг, Шиота Нагиса, отсутствовал все это время, поэтому он и не смог его найти. Рядом с его хрупкой фигурой, появившейся в толпе, из-за контраста в комплекции и росте напоминая полноразмерный шкаф, шел высокий темноволосый мужчина, по-видимому, и являющийся причиной опоздания Нагисы. Учителя физкультуры он мало напоминал в своем черном костюме, скорее уж кого-то из ритуального бюро. Решив наконец оставить пассивное наблюдение, Акабане добрался до площадки в самый разгар упражнений. Как он и предполагал, это не были серьезные занятия — ученики следовали инструкциям учителя, разминаясь. Те, кто уже успел разогреться, стояли в стороне от остальных, что-то бурно обсуждая со странным желтокожим человеком в мантии. Не смотря на болезненный цвет и опухшее лицо, лысый мужчина был бодр и весел — его смех далеко разносился по округе, а дети вели себя так, будто это в порядке вещей. Мягкая трава скрыла звук шагов Акабане и его никто и не заметил. Поглощенные весельем и заданием дети под хихиканье и задорный голос громкого желтого человека, вблизи казались еще менее реальнее. Акабане будто бы попал на съемки какой-то рекламы, в которой все просто обязаны были улыбаться так, словно сейчас самые счастливые моменты их жизни. Отчего-то видя эту идиллию у него засосало под ложечкой. — Карума-кун? Удивленный возглас привлек всеобщее внимание. Нагиса, пару секунд назад говоривший с одноклассницей, прикрывая голову от солнца, во все глаза пялился на незваного гостя. На его лице расплылась заинтригованная улыбка, так что можно было не волноваться, что он не рад встрече. Остальные, однако, похоже не были так дружелюбно настроены. Атмосфера непринужденности вмиг испарилась, сменившись напряжением и настороженностью. Внимание учеников и учителей приковал незнакомец, потревоживший их маленький мирок. Некоторые выглядели по-настоящему испуганными, части было все равно, а большинство смотрело с интересом, будто появление кого-либо было неслыханным дерзким нарушением какого-то правила, о котором знали лишь они. В глаза сразу бросилась их преувеличенное ошеломление, будто их почтил визитом пугающий председатель, а не знакомый одноклассника. Акабане сделал вид, что ничего не заметил и, вытащив руку из кармана, помахал женоподобному мальчику, одарив снисходительной улыбкой остальной класс. — Привет, Нагиса-кун, давно не виделись! Стоило Акабане ступить на покатистую часть пригорка перед площадкой, собираясь спуститься вниз, как ему загородил путь взрослый в черном. Волосы, стоящие благодаря гелю острыми шипами добавляли грозности и без того недовольному взгляду. Акабане уже слышал его возмущенный крик еще до того, как тот открыл рот и потому сразу потерял к нему интерес. За его спиной остался кое-кто гораздо занимательнее. — Карасума-сенсей! Нагиса звучал взволнованно, будто Акабане грозила опасность, но это его не смутило, впрочем, привлек его отрезвляющий возглас желтокожего, вовремя остановившего учителя по имени Карасума от того, чтобы схватить рыжего за ворот. — Ну-ну, Карасума-сенсей! — Акабане с непередаваемым любопытством уставился на неестественно длинный придаток в белой перчатке едва ли похожий на руку, который лег на широкое плечо серьезного мужчины. — Мы все можем уладить мирно. Акабане-кун, не так ли? — Не вмешивайся не в свое дело. Желтокожий тут же поник, словно сдувшийся шарик, когда его руку смахнули как сор. Видимо в сочетании с ничуть не дружелюбными словами это сильно его задело. Понаблюдать за безымянным для себя учителем, рыжему, к сожалению, не дали. Карасума, не теряя времени уже менее враждебно крепко взял Акабане за локоть, развернув спиной к классу. В последнее мгновение он все же успел заметить, как Шиота, сведя брови, виновато-обнадеживающе посмотрел ему в след. Обычно друг делал такое лицо в случае, когда нужно было согласиться со своей матерью, пусть это и не было правильным, так что Акабане решил отложить разборки с учителем до следующего раза, сейчас же он достиг чего хотел — нашел странность намного интереснее учебы в главном корпусе. После скучного долгого выговора о пропуске уроков Карасумы, без зазрений совести прослушанного, Акабане, совершенно не веря в это как в причину гнева учителя, уже более бодрым шагом чем поднимался спустился с холма. Судя по солнцу, близился обеденный перерыв. Он избегал обедать в кафетерии, предпочитая еду и напитки из автоматов, чтобы случайно не встретить в зале Асано. Начни они перепалку на большой перемене, кто знает, что могло бы успеть произойти пока их как обычно не прервал бы звонок? За избиение сына председателя он бы так легко не отделался. Однако у Акабане было припрекрасное настроение и жажда нарваться на неприятности, которых он, вроде как, только что избежал, вместе с нетерпением перепалки с редким ровесником, который не боялся говорить с ним на равных. Новый интерес отнюдь не мешал старому. В кафетерии оказалось шумнее, чем он помнил по прошлому году. Нельзя было ожидать, что атмосфера этого места не изменится, да и за круговоротом новых и старых лиц трудно было уследить. Акабане остался незамеченным благодаря толпе, что наблюдала только за теми, кто излишне выделялся. Большинство школьников уже забыло об его существовании сразу же, как только утихли слухи, а если и был кто-то его узнавший, то делал вид, что не знал. Идеальная ситуация для возможности устроить громкий скандал. Не доставало только второго в ней актера. Акабане прищурился, высматривая в толпе человека с аурой превосходства над окружающими, но поверхностный взгляд не дал результатов. Нашлись только двое из «виртуозов» — пухловатый очкарик в веснушках и парень с выделяющейся прической. Асано рядом с ними не было. Посчитав, что удача сегодня определенно не жаловала его, Акабане, потеряв весь настрой, недолго простояв в очереди, взял пару булочек с карри и пакет молока и направился на полюбившееся тихое место вдали от остальных учеников — крышу, замок на двери которой он вскрыл буквально на днях. Пока не появились бы другие смельчаки, желающие нарушить школьное правило, она целиком и полностью принадлежала ему. Каково же было удивление Акабане, когда там обнаружился тот, кого он искал в кафетерии? Пожалуй, слишком довольное этой случайностью. Асано заметил его почти сразу же. Заложив закладкой книгу, что только что читал, он положил ее на колени, опустив на обложку сцепленные в замок ладони, производя, как и следовало, впечатление примерного ученика, что все же не вязалось с тем, где он сейчас находился. Учитывая, что раньше они не тут не пересекались, Асано специально пришел сюда и это не было стечением обстоятельств. Более того, он был с книгой, что наводило на мысль, что тот как раз-таки ждал уже не в первый раз. — Я уже думал, что ты и сегодня не придешь. — Вместо приветствия произнес Асано, когда Акабане, ничуть не задетый его присутствием, уселся рядом, шурша упаковкой булочки. Сетчатая оградка однако же отразила его чувства лучше, проскрежетав громче, чем следовало бы. — Предупредил бы, что стесняешься разговаривать на людях, — усмехнулся Акабане, но его собеседника это не тронуло, впрочем, как и всегда. – Так, чего же хочет великий и ужасный президент? — Это касается твоих прогулов. — Акабане закатил глаза и едва не разочарованно вздохнул. Он ждал от Асано решительных действий, а не очередного выговора, касающегося занятий. — Это же не проблема, если у меня будет необходимое количество посещений и высокие баллы за тесты. — Монотонно выдал он заученную еще в прошлом году фразу. — Если так решат учителя, то я ничего не имею против. — Словам противоречил тон, что ясно давал понять — Асано очень даже против этого, ведь это кидало тень на его репутацию. Именно это малое и удержало Акабане от того, чтобы немедленно уйти. — Скоро будет общее собрание. Я хочу поговорить о нем. — А что с ним не так? — прикончив первую булочку, рыжий накинулся на вторую, ощущая лишь рост голода. Пока разговор шел весьма скучно, но надежду ему дали, так что грех было жаловаться на зрелище к хлебу. — Ты должен присутствовать. Откровенный прямой приказ, к которому Асано никогда не прибегал с ним в общении, а все потому что они всегда публично разговаривали и высокий шанс отказа Акабане не стоил впечатления на окружающих, если бы тот чудом согласился с ним, не произвел желаемого эффекта. — Хм… — откусив довольно большой кусок теста, Акабане тянул с ответом, тщательно пережевывая, обдумывая предложение начать спор, затем проткнул трубочкой пакет с молоком и, отпив, отказался. — Думаю, что точно не пойду. Я не собираюсь стоять с кучей незнакомцев и нюхать их пот. — Собрание обязательно для всех учеников и прогул без уважительной причины жестоко карается. Голос Асано был тверд и холоден, как и его взгляд, без намека на раздражение, которое просто обязано было сидеть где-то там, в глубине, удерживаемое воспитанием и правилами. Пожалуй, выдавали его губы, уголки которых слегка приподнимались вверх, когда он одерживал полную победу, чего не наблюдалось сейчас. Как ни странно, похоже, Акабане первый заметил эту его привычку, о которой тот даже не догадывался. И перевес даже без этого «подтверждения», оставался на стороне рыжего. — Что-то я не припомню чтобы меня кто-то раньше наказывал. — Напущенную на себя уверенность, следующими своими словами Асано вынудил его ее тут же бросить. — Тогда тебя покрывал классный руководитель. На лицо рыжего будто легла тень, выделив складку меж бровей. Мало того, что эта была неприятная ему тема, так Асано запросто бы узнал, что между ним и председателем что-то не чисто, если бы копнул чуть глубже. Председательское покровительство и без этого замечалось невооруженным взглядом, а причину не так трудно было найти, главное было бы желание. Хотя, возможно, это был хороший шанс для предательства? В классе «Е» казалось довольно весело, а если Акабане исключат, то он еще успеет поступить в другую школу, семестр только начинался. — Я не пойду. Можешь наказывать сколько хочешь. Меня не пугают «позорные» пометки в личном деле. Нет, он не испугался, просто в самый последний момент передумал. Уйди он сейчас, этим Акабане признал бы Асано сильнее. К тому же… их взаимные завуалированные под разговоры перепалки еще могли стать интереснее. — Об каждом подобном прогуле доводятся сведения до родителей с просьбой поговорить с ребенком. — Мне все равно! Ответив более эмоционально чем хотел, Акабане зашвыркал трубочкой, вытягивая из пакета остатки сока. Это было хорошим «оправданием» для молчания, чтобы за пару выдавшихся секунд еще раз обдумать слова Асано, чтобы выйти из разговора победителем. Нет, не выйти, так как он уже победил, а убедить себя в этом, потому как-то, что он взял сейчас верх, казалось притворным. Как ни странно, сам Асано возможно догадывался об этом, так как не спешил уходить. Сложив руки на груди и отвернувшись от собеседника, он смотрел на небо. Расслабленным он, впрочем, не выглядел, скорее еще более сконцентрированным, чем на уроках и, пусть глаза его смотрели вдаль, Асано вряд ли замечал пронзительную синеву исполосанную облаками. Он определенно ждал от Акабане изменения решения. И если рыжий планировал продолжать делать вид, что председатель заинтересован только его умом, другого пути не было. — Эй, Асано. — Скомкав в руках пустой пакет, рыжий поднялся и принялся отряхивать руки. — Если это тебе так важно, то я могу сделать исключение, но при одном условии. — И что же это? Переключение от облаков обратно на собеседника было слишком быстрым, чтобы скрыть его совершенную незаинтересованность окружающей средой. Помрачневшее лицо Асано без слов показывало, что предполагаемые им варианты были отнюдь не из приятных. — На ближайших тестах получи максимальный балл. — Что? Акабане едва сдержал смешок, настолько забавным ему показалось замешательство Асано. Будто ему только что предложили спрыгнуть с крыши, обещая за это сто йен. По-видимому, полностью скрыть веселье не вышло, потому как Асано прикусил губу, явно сдерживая нелестный комментарий. — Не знаю, что ты задумал, но я и так сделаю это даже ничего тебе не обещая. — Осторожно ответил он. — Если окажешься на любом месте кроме первого, то выполнишь одно мое желание. — Тебе не кажется это неравными условиями? — Однако легкая довольная улыбка на губах выдавала бессмысленность этого вопроса — Асано уже был согласен. — Это ты тут ничего не теряешь, раз так уверен, что всегда будешь первым. Акабане непринужденно выделил последнее слово, чтобы Асано точно принял это странное соглашение за предложение посоревноваться в оценках. Раскрытия блефа он не предполагал — Асано знал, что они более чем могли посоперничать. Хмыкнув в ответ, Асано не высказался против — попался в ловушку. Однако некое подобие дискомфорта от довольно ухмыляющегося Акабане все же ощутил, словно только что продал душу дьяволу за бесценок. Желая отвлечься, глаза его скользнули с лица на руки рыжего, не прекращавшие мучать пустой пакет, и он произнес то, что сразу же хотел сказать, как только увидел в его руках молоко, но не нашел раньше удобного момента. — Ты же знаешь, все эти «научные изыскания» о том, что витаминизированное молоко способствует росту — вранье? Повисло неловкое молчание. Пойманный за такой глупостью Акабане чуть склонил голову набок, словно не понимая этих слов, на самом же деле находясь в легком смущении. К счастью Асано принял это за возможность уйти, закончив разговор и ничего не заметил. Если бы он остался хоть на минуту дольше, то может быть бы догадался чего хотел Акабане. Немного подрасти. Акабане отчего-то жутко раздражало, что они были одного роста.