Бонсай

Первыми на завтраке из класса «А» объявились Асано и Акабане. Они отсутствовали всю ночь, и это не прошло незамеченным и, если у президента студсовета скорее всего было оправдание, то хулиган такового не имел, а если оно и существовало, то классрук, наблюдающий сейчас за ними, не хотел его знать. Оба школьника, сидя на достаточно большом расстоянии друг от друга, изредка многозначительно переглядывались, что невольно наводило его на мысли, что ночь они провели вдвоем, как бы двусмысленно это не звучало. К счастью этой игры в гляделки еще не заметили их одноклассники, так что только мужчина нервно переводил взгляд то на одного, то на другого, время от времени порываясь последовать долгу преподавателя, но тут же останавливая себя боязнью сделать хуже, чем оно казалось. Акабане вяло водил палочками по тарелке, доведя еду до такого перемешенного состояния, что сказать, что именно он взял на завтрак, стало невозможно. Звучно зевнув, все еще голодный, но не желавший есть, он поставил локти на стол и, используя ладони как подставку под норовящую упасть вперед голову, прищурившись, сонно уставился на Асано. К тому как раз подсел Сакакибара на пару с тремя девчонками — частое зрелище, видимое рыжим почти каждый раз, как он обедал в столовой. Асано ответил одноклассникам улыбкой губ, однако в глазах она не отразилась. Невольно Акабане сравнил ее с той, что видел ночью: задорной, провоцирующей, хищной. Настоящей… Не додумав мысль, он, сам этого не ожидая, чихнул, на секунду привлекая этим внимание окружающих. Взгляд Асано задержались на нем дольше, чем следовало, однако рыжему было лень как-либо реагировать на это. Да, прошлой ночью они стали «закадычными друзьями» в поисках другого отеля, где не стали бы задавать вопросов двум мокрым подросткам, но это было вчера. Сегодня все вернулось в прежнее состояние. Нащупав в кармане тюбик с васаби, Акабане воровато оглянулся по сторонам: уже никто не смотрел, так что появилась возможность испортить утро хоть паре человек и поднять себе настроение. — Асано-кун, надеюсь, на перерыве ты составишь нам копанию? — взволнованно спросила одна из одноклассниц, отвлекая Асано от неожиданно воспрявшего духом рыжего обратно на насущные проблемы. Только что они обсуждали несколько храмов, которые должны были посетить сразу после завтрака и Асано недвусмысленно дал понять, что возможно ему придется на это время помочь учителям. — Конечно, — он привычно сделал преувеличенно эмоциональный жест рукой, всегда вдохновлявший окружающих на трудные свершения, притворившись, что забыл о существовании рыжего. — Отдыхать — тоже часть нашей работы, как студентов. Объединим наши группы и проведем время вместе. Предоставьте десерт все мне. При упоминании об остальных из его группы, девушка заметно поникла, но ничего не ответила. Там был Акабане, а с ним она, как и остальные одноклассники, мало хотела иметь дело, пусть он и был симпатичным. Ее подруга, однако, так не посчитала, и смело воспользовалась случаем поучаствовать в разговоре. — Сакакибара-кун, тогда сядешь со мной рядом? У меня есть пара вопросов по пройденному материалу. Когда ты объясняешь, сразу все становится понятно! В ход пошла лесть ради внимания и Асано предпочел откланяться, оставив все на понимающего одноклассника, которому подобное приходилось не впервой. Дежурно улыбнувшись персоналу, встреченному у лифта, он едва подавил раздраженный вздох, все же вырвавшийся наружу кислой миной, когда перед ним закрылись створки, отделив его от остального мира. Маленькая комнатушка показалась Асано огромной благодаря мнимому впечатлению свободы, но все прошло, стоило ему услышать неприятный звон — в его личное пространство вторглось несколько постояльцев. «Неужели так трудно его перевоспитать?» — припомнили ему любопытные взгляды взрослых, вынуждая рефлекторно выпрямить спину, чтобы выглядеть достойно. «Нет, нисколько не трудно» — ответил он себе, спустя время, покидая отель, однако в этой мысли крылась неуверенность. Дурость, которой он занимался всего ничего назад, требовала продолжить изучать Акабане со стороны, докопаться до его сути, не могущей быть идентичной окружающей его людей, что слепо следовали за сильнейшим. Слова о том, что он будет занят помощью, не были ложью. На самом деле учителя столкнулись с некоторыми трудностями, касающимися перевозки школьников и Асано, как приложивший руку к составлению немалой части плана экскурсии, должен был присутствовать при их разрешении. На это не ушло бы много времени, и он в любом случае не пропустил бы отправление автобуса, однако второе дело, никак с его обязанностями не связанное, вынуждало выбирать приоритеты. Он собирался наконец-то встретиться с Шиотой из «Е» и выспросить у него все, что знает об Акабане, последовав зову желания, а не привычной логики. Возможная трата времени впустую в любом случае стоила избавлений от своих глупых нелогичных капризов. Маршрут группы Шиоты узнать труда не составило, стоило связаться с учителями из «Е». Девушка, представившаяся преподавателем английского, рассказала ему все в мельчайших деталях, видимо имея копию их плана. Располагая парой часов в запасе, Асано, до встречи со своей группой и Шиотой, провел их с пользой — перепроверил после учителей план собственного класса на завтра, чтобы сегодняшний казус не повторился, благо кафе, в котором ученики из параллели должны были остановиться, оказалось тихим и уютным, так что это не составило труда. Сухие строчки привели его мысли в божеский вид и, когда в дверях замаячила светлая макушка с хвостиками, Асано уже составил план предстоящего разговора. Привлекать внимание Шиоты как ни странно не пришлось – тот, задержавшись у входа, окинув помещение ищущим взглядом, без какого-либо удивления посмотрел прямо на Асано, сидевшего за самым дальним столиком и, не медля, направился прямо к нему. Друзья парня на это никак не отреагировали, хоть тот их и не предупредил, что вызвало смутное подозрение на счет того что ситуация могла быть спланирована Акабане. Но отступать было поздно. — Так, о чем ты хотел поговорить со мной, Асано-сан? — беззаботно улыбнулся, Шиота, а затем сел за столик, давая Асано пару секунд, чтобы изничтожить готовые слова к несостоявшемуся разговору и придумать новые. — Для начала мне следует извиниться, что я прервал твое времяпровождение с друзьями, — не имеющие значения слова, не терпящие от воспитанного человека ничего кроме отрицания этого факта, не заставили себя ждать и Шиота ответил на них, как и полагалось, усилив эффект кивком. Ловушка это была или нет, но Асано рискнул сразу же перейти к делу, больше не желая осторожничать. — Это касается твоего бывшего одноклассника — Акабане-куна. Обеспокоенно приподняв брови, школьник промедлил с ответом, смутившись, что в свою очередь озадачило и Асано, уже подготовившемуся отвечать на каверзные вопросы. — Он натворил что-то серьезное? Всего лишь одно предложение, но его искренность и не наигранная обеспокоенность расставили все по своим местам: Шиота знал, что Асано хотел поговорить, но и не предполагал, что это о его друге. Возможно, его предупредила та учительница? .. Мысль осталась неразвитой — сейчас это значения не имело. — Ради него самого я предпочел бы об этом не распространяться, — размытая фраза, могущая значить слишком многое, чтобы понять, что именно Асано имел в виду. Не теряя времени, под эффектом недопонимания, он перешел к тому, зачем вообще затеял все это. — Мне нужно переубедить его в одном деле, но я никак не найду нужного подхода. Поэтому я обратился к тебе — его другу, в надежде, что ты, возможно, знаешь, какие бы слова могли помочь ему передумать. Шиота опустил взгляд в стол, задумавшись. Момент добавить что-то еще был упущен — как некстати неожиданно прямо перед ним очутилась официантка, закрывая от Асано лицо парня. Интересуясь, не принести ли им еще чего-нибудь, девушка кокетливо улыбнулась вежливому отказу и, взяв обещание, что для заказа позовут именно ее, поспешила к другим клиентам. — Не думаю, что это возможно, — уверенно произнес Шиота, когда ему принесли заказ. Потратив время на обдумывание, он тщательно подобрал слова способные описать свое мнение. — Карума-кун, узнав, что его пытаются подчинить, в лучшем случае разозлится, а если у него будет плохое настроение, может поступить даже себе во вред. Его непреклонность - то, чем я восхищаюсь. — Губы его тронула легкая ностальгичная улыбка. — Однажды он даже «потерял» важные документы, только чтобы доказать учителю, что он может делать все, что хочет. Асано закивал и сложил перед собой руки в замок, не доверяя себе достаточно, чтобы ответить словами. Сказанное было настолько глупо, что он едва сдерживал смех. «Поступить себе во вред?» Восхищение этим идиотизмом? Они что, дошкольники?! Шиота хотел сказать, что Акабане готов пожертвовать репутацией лишь бы оказаться тем, кто оставит за собой последнее слово? Конечно, он заметил это в Акабане, но предположить, что тот главным образом руководствовался подобным инфантильным принципом, Асано не мог. Это перечеркивало впечатление какого-либо соперничества напрочь. Акабане просто игрался. Поверить в это — признать прошлые методы ошибочными, а потраченное время абсолютно бессмысленным, поэтому Асано переспросил: — Хочешь сказать, что ради доказательства своей свободы, он готов отказаться от впечатления самодостаточности? — Что-то вроде того. Но это же Карума-кун. Никто точно не знает, что творится у него в голове. Думаю, все же стоит поговорить с ним начистоту. Вопреки впечатлению он бывает понимающим. Но Асано приблизительно понял, что именно двигало нерадивым учеником, стоило получить это подтверждение мнением единственного друга хулигана. Мнимое признание. Желание выделиться. Убежденность в своей исключительности скрытая за фасадом недостатка внимания. Акабане был обычным идиотом, который играл на толпу, ради своего эго балансируя на тонком канате общественного мнения, принимая его за широкую дорогу. Другого вывода невозможно вывести из этой речи и, как бы Асано не пытался придать со своей точки зрения ранее нелогичным действиям рыжего какое-либо другое объяснение, оно возвращалось к сказанному. Цирк одного клоуна. Все, что он делал ради убеждения Акабане вести себя правильно, оказалось абсолютным бредом, дав противоположный желаемому эффект. Хулиган получал внимание и продолжал бунтовать. Асано считал его дураком, которого мать природа отчего одарила интеллектом, обделив комплексами, однако он сам оказался дурнем принявшим гиену за тигра. Обманувшись обложкой, он посчитал книгу под названием Акабане Карума сложным трактатом на иностранном языке вместо обычной детской книжки, состоящей из одних картинок. Сколько не приводи сравнений, это была немыслимая смешная ошибка, которую такой как он, сын председателя, не мог совершить и не верил что совершил. Но факты говорили обратное. Нет, Асано не полностью доверился словам Шиоты, он сопоставил все, что знал о Акабане и просто посмотрел на это глазами обычного среднестатистического ученика. Наглое знакомство. Бессмысленная агрессия на предложение сотрудничать. Хитрое довольство неизвестно чем на крыше и не имеющее логики обещание. Вызывающее поведение в классе. Попытки шутить на собрании. Драка в поезде. Драка из-за студенческого. Драка ради неизвестно чего водой… — Асано-сан? Когда Шиота позвал его, он осознал, что слишком долго молчал. Исправить этот досадный промах уже ничем нельзя было, поэтому он просто списал все на проблему со школьным советом и, не справившись с собой, слишком широко улыбнулся. Однако прежде, чем ученик из «Е» захотел попрощаться, не без должного официоза Асано попросил не говорить Акабане об этом разговоре. Труда это не составило — «ради его благополучия», до чего же это были удобные слова, пришлись к месту и сейчас. Асано вызвал такси без задней мысли. По пути заехал в популярную кондитерскую, в которую ему советовала заглянуть бабушка, купив что-то со словом «рай» в названии. Заплатил таксисту, подарив сдачу. Выйти из ступора ему удалось только оказавшись за территорией храма в маленьком парке. Пара одноклассниц с визгом носилась по газону, а преследовал их, машу рукой, похоже, с каким-то насекомым, не кто иной, как Акабане. При виде рыжего непривычное колкое разочарование в самом себе больно кольнуло гордость Асано, рождая стыд. Если бы председатель узнал, что сын тратил все это время на попытки понять хулигана-пустышку, что бы он сказал? Пластик коробки с пирожными обиженно скрипнул на жестокое обращение с собой и Асано осознал, как возможно выглядит сейчас со стороны, пялясь на одноклассника. — Асано-кун! Одна из девушек, заметив его присутствие, бросилась в его сторону и, добежав, спряталась за его спиной. Возразить ее действиям Асано не смог — неприкрытый страх на ее лице оказался красноречивее слов. Рыжий перегнул палку, пытаясь развлечь себя. Акабане не заметил потерю одной жертвы и все еще преследовал вторую школьницу, которая, похоже, не слишком то и боялась быть пойманной — озорную улыбку за недовольством она едва скрывала. Останавливать себя от поучающей тирады оказалось неприятно, но Асано справился с собой и вместо этого обратил внимание на одноклассницу, интересуясь как она. — Спасибо, Асано-кун! Девушка вытерла слезы предложенным платком и, получив разрешение оставить его себе, еще раз горячо поблагодарила парня. Повисшая пауза между ними растягивалась, принимая какой-то интимный оттенок, но Асано, вопреки себе, не заметил этого, протянув девушке руку. Краснея, одноклассница взяла его под локоть и потянула к наблюдающей за разворачивающейся глупостью группе расположившейся под деревом. — Простите за опоздание. Поставив пакет к остальной еде, Асано занял приготовленное ему на одеяле место. Поправив галстук, который в том не нуждался, он окинул окружающих взглядом, приметив, что никто не хочет смотреть друг другу в глаза и, не слишком-то этим довольный, взял ситуацию в свои руки. — Надеюсь, вам придется по вкусу мой выбор десерта. Девять человек тут же пришли в движение, словно кто-то снял с паузы видео. Девушки наперебой принялись предлагать отведать Асано бенто их приготовления, убеждая его, что он совершенно не опоздал, и они только-только захотели есть. Послышался хруст ломающихся палочек. Кто-то из парней, кажется, Сео, похвастался, что это именно он нашел такое хорошее место вдали от остального класса. Слово за слово и атмосфера пришла в норму, будто и не происходило перед ними травли одноклассницы. — О! Наконец-то к нам пожаловал наш принц! В веселый гомон неожиданно вклинился голос хулигана о существовании которого все забыли. Девушка, за которой он все это время гонялся, обиженно поджала губы и вклинилась между подругами, что-то забурчав, вызывая этим косые взгляды и смешки, скрытые под игривыми извинениями. Так как Асано позволил этим словам остаться безответными, даже не отреагировав, их проигнорировали остальные и Акабане вписался в непринужденную беседу молчанием, что не могло не вызвать у него ощущения лишности в этой копании. Правда, когда выяснилось, что среди пирожных купленных Асано оказалось одно особенное и досталось оно жеребьевкой именно ему, хулиган забыл обо всем кроме предвкушения. Время пролетело незаметно, и уже нужно было возвращаться к остальному классу. Выбитый из колеи рыжий рядом с Асано стал неожиданно тих и прослушал речь учителя со всей возможной напускной внимательностью. Пирожные оказались до ужаса вкусными и… все. Думать, что его посчитали недостойным, чтобы замарать руки для Акабане оказалось непривычно обидно. После «недостойного» поведения Асано с газировкой он и не ожидал ничего другого кроме мести. В автобус класс сел по расписанию. Акабане досталось место с той самой одноклассницей до одури боящейся насекомых, однако вместо того чтобы причитать об этом подруге сидящей рядом, но в другом ряду, она молчала. Была ли причина в том, что место позади нее занял Асано или же она боялась опять разозлить рыжего — волновало, пожалуй, ее одну. Сейчас для парней она служила удобной преградой, чтобы не смотреть друг на друга. Киотская телебашня стала следующим пунктом их назначения. Хороший выбор для Кунигаоки, всегда старающейся показать студентам, что мир лежит у их ног пока они карабкаются все выше и выше по лестнице взросления. Не слишком оригинальный, но беспроигрышный вариант благодаря виду, открывающемуся на город. На лифте класс поднимался несколькими заранее распределенными большими группами, в первую из которых попали «виртуозы». Отсутствие ожидания, правда, удручала перспектива провести несколько минут с Акабане в замкнутом пространстве. Наученные школьники лишний раз старались не смотреть в его сторону, жалея, что лестница вариантом не была — на такое пошел бы, пожалуй, только класс «Е», да и то, если бы не нашлось другого выбора. От тишины, в которой только слышался шум работы лифта, да тяжелое дыхание какого-то ученика, видимо недавно подхватившего простуду, едва ли не хотелось выть. Акабане и Асано, задумавшиеся о чем-то своем, гнетущей атмосферы не замечали. — Как на счет того, чтобы позже купить сувениров? — попытался что-то сделать Сакакибара, однако его никто не поддержал. — Я, пожалуй, присоединюсь к вам позже, — произнеся это, не дожидаясь ответа одноклассников, Асано быстро вышел из лифта, устремившись в сторону биноклей. Он впервые за весь день проявил подобное рвение к достопримечательностям, но переглянувшись, оставленные «виртуозы» промолчали — рядом был Акабане. Тот, словно неожиданно обретя чуткость к окружающим, не стал задерживаться с ними и направился вглубь смотровой площадки прямо за Асано. — Он что, пошел за..?! — Мысль осталась недоозвученной, но все прекрасно поняли не сумевшего сдержаться осекшегося на полуслове ученика. Сбившись в свои группы, школьники, перешептываясь, поспешили покинуть лифт и разбрестись кто куда — сплетни хотелось обсуждать в привычном кругу. — Думаю, что недолго ему осталось наслаждаться безнаказанностью, — подал голос Сакакибара, когда он и остальные «виртуозы» заняли удобную наблюдательную позицию для слежки за одноклассниками, предпочтя не встревать. — Видели сейчас лицо Акабане? По-моему он очень зол. Похоже, Асано-кун за сегодня успел поставить его на место. — Асано-кун, ты, оказывается, воплощения всепрощения! У меня после этого появилась пара великолепных идей ~ — речь, переполненную восхищенным удивлением, сводило на нет хищное довольное выражение Акабане, но Асано этого не видел — даже не вздрогнув от удивления от звука чужого голоса, он продолжил смотреть на город через бинокль. — Наподобие васаби в еде? — не без насмешки Асано припомнил недавнее «происшествие», случившиеся с одним из «виртуозов» на обеде, когда любивший пошутить одноклассник прошел мимо его стола. — Я не настолько мелочен, как ты думаешь. До подобной глупости я опускаться не собираюсь. Впрочем, мне вынужденно придется пойти на меры, которых я предпочел бы избежать. Асано наконец оторвался от бинокля, добившись презрительного хмыканья в ответ и окинул взглядом площадку. Все, кто были заинтересованы этим разговором, находились на расстоянии, не способные ничего услышать, однако проверить лишний раз стоило. То, что он собирался сказать, противоречило как образу примерности, которому он предпочитал следовать, так и не соответствовало принципу «не запрещено — разрешено», являясь «злом» в глазах любого порядочного человека. Этот путь казался раньше Асано слишком рискованным, да и бесполезным, против такого как Акабане, но, после того как Шиота раскрыл ему глаза на истинную природу одноклассника, иного настолько эффективного и простого способа не было. Рыжий, являясь лишь пародией на возможного равного соперника, каковым Асано его по ошибке считал, сейчас полностью заслуживал этого метода — шантажа. — Акабане-кун, — он сделал паузу, чтобы прочувствовать сладкий момент — держа в руках судьбу парня, чье имя, как ни забавно оно оказалось, было с ней связано. Следующие его слова забрали какой-либо шанс на отступление. — Ты же дорожишь своей репутацией шкодливого гордого гения? — скорее утверждение, нежели вопрос. — Мне надоело играть по твоим правилам, так что я избавлю тебя от этого образа. — Ха? — смешок был тягуче долгим, скучающим, искренним, потому как он не предполагал, что Асано имеет возможность эти слова реализовать. — Ты решил блефовать? Как глупо. — В соседнем с твоим рядом от окна сидит девушка, по уши в меня влюбленная, — невозмутимо продолжал Асано, — как думаешь, что о тебе начнут говорить, если ты предложишь ей встречаться? — Ты головой стукнулся? — Акабане выразил подобие волнения за одноклассника, однако в своей обычной манере, — или вчера вода в уши попала и выела все мозги? — Если я скажу ей, что ты попросил меня передать это предложение, а ты, напротив, начнешь все отрицать, как думаешь, кому поверят? — проигнорировав оскорбления, Асано получил желаемое — рыжий проглотил следующую подколку. Этого хватило для подтверждения правильности выбранного способа. — Я, кажется, говорил, что мнение лицемеров меня не интересует. Первый раз Асано и правда, поверил в эти слова, потому как сам Акабане ложью их не считал. Однако ложь оставалась ложью, пусть и принятая за истину — сейчас рыжий продолжал говорить, вместо того чтобы засмеяться в лицо и уйти, опровергая бездействием свое «все равно», доказывая, что чужое мнение имеет для него вес. — Тогда ты не будешь против этого маленького развлечения для класса. — А стоит ли принцу портить себе репутацию ложью? Даже если все тебе поверят, не значит ли это, что мы с тобой подружились, а то с чего бы мне о таком тебя просить? — Очень непривычно слышать от тебя слова искренней заботы, — это был явный сарказм. — Спасибо, конечно, но моему образу это нисколько не повредит. Проще поверить в твое лицемерие, нежели мое. И ты это прекрасно знаешь. Бросив взгляд в сторону собеседника, Асано ожидаемо увидел на его лице плохо скрытое волнение. Рыжий молчал, смотря перед собой, по видимому судорожно пытаясь понять, почему он не может признаться даже себе, что не хочет появления подобных слухов. Помогать ему в этом Асано не собирался. — Я даю тебе время подумать до послезавтра, — это заставило Акабане бросить самокопание и в свойственной ему безрассудности попытаться ответить укусом на укус: — А что будет если я поделюсь этим разговором с твоими почитателями? Не думаешь, что твой трон все же пошатнется? Однако Асано остался не впечатленным усилиями одноклассника и лишь улыбнулся, прежде чем уйти к «виртуозам». — Поступай как хочешь.