Пленён тобой.

      В очередной раз посмотрев на решётку над своей головой, Ванол глубоко вздохнул и решительно ступил в окружающую его темноту. Оставаться на месте в небольшом квадрате света, пробивающегося через прутья решетки, не было никакого смысла. Попытки выбраться самостоятельно через тот путь, которым он сюда был доставлен, возможности так же не было.       На обычную, стальную решетчатую дверь, было наложено мощное заклинание, которое не позволяло открыть ее изнутри. Снаружи – да, но стоит прикоснуться к ней с другой стороны, как магия активируется, и кто бы ее не коснулся, очень об этом пожалеет. Хотя нет, не пожалеет — горстка пепла, оставшаяся от незадачливого заключенного однозначно не будет ни о чем жалеть.       Ступив во тьму и подождав, пока глаза немного привыкнут к темноте, Ванол двинулся дальше, радуясь, что драконы худо-бедно способны видеть в темноте. Не так, как при свете и не четко, но хоть что-то.       — Говорил отец не становиться жрецом, так нет! Даже слушать не стал. Ну, Ванол, настоял на своем, получил что хотел? Получил. Так теперь расхлебывай, — прошептал жрец, смотря на единственный коридор, отходящий от круглой «комнаты», в которой он находился.       Отогнав возникшее желание вернуться назад, дракон ступил в коридор. Оставаться на месте было нельзя. Останься, и низшие вампиры, живущие только во тьме, проснутся, едва солнце сядет и набросятся всем скопом. Возможно их будет не много, и он сможет с ними справиться, особенно учитывая приближенность данного кургана к замку Владыки.       Но его заперли здесь на две недели. Без еды и воды. Сколько он так продержится? День? Два? Три? А что дальше? А дальше вампиры возьмут верх. Дождутся, пока он ослабнет, и вновь нападут. И это ладно, если здесь только низшие кровососы обитают. А если и минотавры, которые и вырыли в земле эти пещеры, расползавшиеся порой на огромные расстояния.       Эти рогатые и клыкастые существа терпеть не могли солнца по простой причине — оно их ослепляло. А будучи слепым, подвергаешься огромной опасности. Уже позже, через столетия, в них стали обосновываться и низшие вампиры — изгнанные из Сумеречных земель высшими за какие-нибудь провинности, и обреченные на погибель.       В отличие от Высших, Низшие не переносили солнечного света. Палящие лучи убивали их, медленно иссушая и сжигая бледную кожу, оставляя лежать в палящих лучах совершенно сухое, без единой капли влаги тело с сильными ожогами.       Курганы же дали и тем, и тем, необходимую защиту. А Владыка, спуская в их курганы преступников, обеспечивал их едой, благодаря чему те не нападали на жителей столицы. Нет, нападения, конечно, случались, ведь спускали вниз только самых злостных преступников, и их явно на всех не хватало. Да и не только Владыка так поступал, но и другие правители тоже. Минотавры сотворили такие курганы по всему миру, благодаря чему низшие вампиры расползлись по всей Вейне.       Если первые предпочитали жить в одиночестве или с парой, то последние собирались в кланы, порой довольно большие, и становились проблемой для государств, так как кровь была неотъемлемой частью пропитания красноглазых кровососов. Благо, не так часто она им требовалась. Поэтому правители и решили самых опасных преступников опускать в курганы, а когда срок заключения виновного истекал, стража возвращалась и находила только иссушенные или изъеденные трупы. И преступника нет, и вампиры с минотаврами сыты.       И как бы не хотелось Ванолу, но Владыка был прав, заключив его в кургане. Он знал, что за неисполнение приказа будет наказан, правда надеялся, что оно будет менее суровым. Хотя, за такую провинность следовало именно такое наказание, которое и получил жрец. И молодой возраст не служит причиной смягчения наказания. Все это Ванол знал.       Поэтому все, что сейчас ему оставалось — это успеть найти выход до того, как он станет терять силы от голода, жажды и недосыпа. И поэтому жрец решительно шел вперед, по узкому коридору, который, казалось, не имел конца. Главное — выжить, а в липкие руки страха, что так и норовят схватить его сердце в попытке заставить сжаться от ужаса, он отдастся потом, после того, как найдет выход. А пока, Ванол твердым шагом шел вперед, под громкий и частый стук своего сердца.       Дракон не знал, сколько времени прошло с того момента, как он покинул единственный источник света в этой густой и зловеще тихой темноте. Делая очередной шаг в неизвестность и тщательно прислушиваясь, но слыша лишь громкий стук своего сердца, который заглушал тихий звук собственных шагов. А когда раздались громкие, рычащие звуки, не на шутку перепугался. Только через несколько секунд он понял, что эти звуки издавал его живот.       Облегченно выдохнув и уняв разбушевавшееся сердце, значительно участившее свое биение, двинулся дальше. Вот только через несколько метров вновь остановился.       Он стоял на развилке из трех таких же коридоров, по которому он шел. Темных, мрачных, тихих… Назад пути не было и теперь предстояло решить, в каком направлении двигаться дальше: вправо, влево или прямо.       Времени было мало. Во дворец Владыки он вернулся гораздо позже обеда, а через час уже был в кургане, и сколько прошло времени после этого — не знал. Солнце могло уже опуститься за горизонт, уступая бескрайнее синее небо своей сестре Луне. И тогда тишина в этих коридорах станет смертельной. Вампиры могли передвигаться совершенно бесшумно, плывя в тенях, а уж если кругом мрак — это лишь облегчало охоту. Тишина была куда зловещее, чем громкий топот ног минотавров.       Долго гадать было некогда, а идти наобум тоже не хотелось и Ванол прибегнул к самому банальному методу — посмотреть насколько истоптана земля в коридорах. Слева и прямо он смог рассмотреть немногочисленные следы, и жрец рассудил, что раз в правый коридор никто не суётся, значит, возможно, выход именно там, и обитатели тьмы не ходят туда из-за проникающего в него солнечного света.       Придя к такому выводу, Ванол свернул вправо. И ,видимо, вовремя. Стоило только ему ступить в выбранный коридор, как за его спиной раздался едва различимый тяжёлый и жалобный вздох, а затем удаляющиеся шаги. По спине пробежал табун мурашек и захотелось немедленно сменить ипостась, а потом начать схватку за свою жизнь, которой он дорожил. В драконьей форме куда проще сражаться. Да и прочная чешуя защитит его от клыков и когтей вампиров, как и от сильных лап минотавров, чьи громкие шаги слышались в отдалении. Вот только обращаться под землей не самая лучшая идея. Неизвестно как глубоко он находится, а быть погребенным заживо точно не хочется.       К тому же обитатели кургана не входили в выбранный им коридор. Он видел, как черные тени стоят на развилке, но следом не идут. Возможно ли, что он сделал верный выбор? Но тогда, раз обитатели кургана уже проснулись, значит наступила ночь, и солнце сейчас им не страшно. Так почему они не идут следом за ним?       Жрец тряхнул головой. Сейчас не время раздумывать над этим. Все потом, когда выберется наружу. И развернувшись, Ванол двинулся дальше по коридору, который разительно отличался от того, по которому шел ранее.       — Какое жуткое место, — прошептал дракон, медленно продвигаясь вперед. — Но выбора все равно нет. Либо назад — в когти вампиров и в клыки минотавров, либо вперед.       Опасность витала всюду и Ванол ощущал ее всем своим нутром. Оно кричало, вопило, скреблось, посылая толпы мурашек бегать по коже, а тело трястись.       И отгоняя подступающую все ближе панику, жрец шел дальше, опираясь рукой на стену и стараясь загнать желание бежать отсюда подальше. Вот только игнорировать такую ужасающую атмосферу было практически невозможно. Но выдержки дракону было не занимать, и он медленно продвигался дальше, гоня прочь нарастающую панику.       Из-за того, что этот проход не использовался, повсюду висела паутина, в которую дракон постоянно попадал: лицом, руками, ногами. То есть всем, чем только можно. И когда добрался до просторной комнаты, был весь в белых нитях и многовековой пыли.       Отфыркиваясь и убрав с лица очередную паучью сеть, Ванол осмотрелся. Глаза привыкли к темноте уже давно, поэтому он отчетливо рассмотрел в центре круглой пещеры продолговатый камень, длиной более двух метров, с лежащим на нём существом. Вот только кто это — понять не смог.       Интуиция молодого дракона вопила и кричала, говоря, что нужно бежать. Бежать, как можно быстрее, как можно дальше, не останавливаясь, не оглядываясь. И неважно, что там позади вампиры и минотавры — главное сбежать отсюда: из этой пещеры, от этого существа. Как можно скорее и как можно дальше.       Еще никогда жрец не испытывал такого ужаса. Ни физически, ни душевно. Вот только помимо леденящего душу страха, присутствовало что-то еще. Что-то заставившее дракона сделать шаг вперед, помогая преодолеть страх. Еще один и еще один… И это чувство, было куда сильнее, чем та опасность, так и витавшая в затхлом, спёртом воздухе. Что-то неведомое неумолимо тянуло дракона вперед. Ближе к камню, к недвигающемуся существу, вероятнее всего мертвому, так как грудная клетка лежащего не шевелилась. Но в воздухе не витал запах смерти — запах разложения гниющего тела и тлена. Создавалось ощущение, что он просто спит.       Подойдя к камню, он пристально всмотрелся в лицо незнакомца, пытаясь его рассмотреть, насколько это возможно было сделать в такой темноте. Длинные волосы, сливались с окружающей тьмой, глаза были закрыты, отчего черные ресницы веером лежали на светлой коже, которая выделялась светлым пятном в пещерном мраке. Ванолу захотелось коснуться незнакомца, провести пальцами по высоким скулам, губам…       Дракон поймал себя на мысли, что весь тот страх, что он испытывал по дороге в пещеру, да и в самой пещере, куда-то ушел, словно его и не было. На смену ему пришло спокойствие и чувство удовлетворения, предвкушения и даже радости.       Испугавшись столь противоречивых чувств, которые в нем вызывал незнакомец, Ванол резко отдернул руку, которой хотел провести по волосам и ощутить их мягкость. Вот только сделал это слишком поздно и при обратном движении, пальцами задел кончик носа. Жрец не понял, что произошло в следующее мгновение, да и руку отдергивать было поздно. Тонкие, длинные пальцы мужчины сомкнулись на его запястье не позволяя убрать руку, пристальный взгляд вспыхнувших красным, глаз, не дал отвести взор, а амулет поиска, висевший на шее дракона, засветился в ту же секунду, как незнакомец открыл глаза.       — Наконец-то ты пришел ко мне, — прошептал мужчина бархатистым голосом, всё сильнее сжимая запястье дракона и медленно принимая сидячее положение. — Ты заставил меня ждать, а я не люблю ждать…       — К-кто ты? — только и смог произнести жрец, дрожащим голосом.       Весь ужас и страх, которые он чувствовал раньше, вернулись с удвоенной силой. Теперь его ничто не тянуло вперёд, даже осознание того, что этот незнакомец его пара. Мужчина был опасен. Очень опасен. И все естество дракона вопило о том, что нужно бежать. Бежать как можно быстрее и как можно дальше. Вот только стальная хватка пальцев на запястье не дала сделать так, как велел инстинкт самосохранения.       — Ты боишься меня? — спросил мужчина, с шипящими нотками в голосе, свешивая длинные ноги с камня, служившего ему постелью. Хватка на запястье ослабла, чем не преминул воспользоваться жрец и, выдернув свою руку, тут же бросился прочь.       Он и думать забыл о том, что он дракон — могучий, сильный дракон. О том, что это его должны бояться. Сейчас главное было спрятаться, сбежать как можно дальше от того существа, чей покой он случайным образом нарушил. Плевать на то, что этот незнакомец, внушающий такой ужас одним только своим присутствием, является его парой. Как-нибудь его потерю он переживет. И плевать на то, что так долго горевал, думая о том, что его пара погибла в тот момент, как он родился. Собственно, из-за этого он и пошел в жрецы. Сейчас самое главное спасти свою чешуйчатую шкурку, а чего он так испугался — разберётся позже.       Вот только дракон не успел сделать и пары шагов, как оказался прижатым к каменной стене, довольно сильно приложившись об нее головой. Ванол испугался еще сильнее. Мало кто может молниеносным движением прижать дракона, пускай и молодого, к стене.       — Куда же ты так спешишь, — прошипел мужчина на ухо жреца, обдавая его своим теплым дыханием. — Радость моя, ведь мы только встретились! Сколько тебе лет? Какой расы? Имя? Какое имя носит моя пара? Посмотри же на меня…       Дракон медленно разлепил сильно сжатые веки и тут же едва вновь не закрыл глаза. Глаза незнакомца затягивали словно в омут, не давая возможности отвести взгляд в сторону. Они манили, убеждая подчиниться, сдаться, полностью покоряясь их владельцу.       — Ну же, мой драгоценный, отвечай мне. Я ненавижу ждать…       — Ванол. Меня зовут Ванол, — еле слышно ответил жрец.       — Хорошее имя. Мне нравится, — продолжал шептать мужчина, обдавая горячим дыханием шею жреца, при этом ноздри существа жадно втягивали воздух. — Что же ты замолчал? Понимаю, что ты плохо поддаешься внушению из-за того, что являешься моей парой, поэтому не буду злиться, но лучше тебе ответить.       Ванол сглотнул и попытался вырваться из цепких рук мужчины, которые крепко прижимали его к стене. Одна рука лежала на его плече, а другая поглаживала живот. Вот только попытка обрести свободу была тут же пресечена, существо издало злобный рык и, схватив руки жреца, подняло над головой, крепко держа за запястья, а телом мужчина прижался к телу дракона.       — Не делай так больше, драгоценный мой, прощаю только на первый раз, так как мы плохо знакомы, и ты меня ещё не знаешь. И я всё ещё жду ответы на свои вопросы, — шептал мужчина, прикусывая шею жреца.       — Я — дракон. Пятьсот тридцать четыре г-года, — дрожащим голосом ответил жрец, смотря куда угодно, только не на мужчину, который оторвался от его шеи и теперь смотрел прямо в лицо.       — Какой молодой, красивый и пахнешь ну очень вкусно, — прошипел мужчина, убрав руку с живота и проведя кончиками пальцев по щеке дракона. - Больше пяти сотен лет я проспал здесь в ожидании тебя…       — К-кто ты? — сглотнув, спросил Ванол дрожащим шёпотом.       — Ох, прости, мой драгоценный, забыл представиться. Меня зовут Камтеен. Я твоя пара и я вампир. А теперь немного поспи, пока мы не доберёмся до моих земель. И ты уж прости, что так сразу, но я не ел больше пяти веков…       После этих слов Ванол успел заметить лишь как в темноте блеснули острые белые клыки, а после — обжигающая боль в шее и темнота…