Пленён тобой.

      - Владыка, благодарю вас, что согласились принять меня, — склонившись в поклоне, пробасил дракон, закрыв лицо рассыпавшимися, рыжими, почти оранжевыми, волосами и не спеша выпрямляться, ожидал ответа правителя.       - Говори, что хотел. У меня ещё много дел, — не смотря на вошедшего, ответил Владыка.       - Я и мой супруг очень волнуемся о судьбе нашего сына Ванола. Он сказал, что ему необходимо выполнить ваше поручение и с тех пор, как он покинул дом, мы ничего о нём не слышали уже больше недели, — осмелившись поднять голову и взглянув на правителя, молвил дракон.       - Ваш сын осмелился ослушаться моего приказа, за что был наказан, — ответил Владыка бросив взгляд в сторону шокированного дракона.       - К-как ослушался? Как наказан? — быстро выпрямившись, спросил потрясённый подданный.       Владыка, подписав очередной указ, устало потёр глаза и, отложив документ в сторону, обратил свой взор на шокированного родителя.       - Как вас зовут? — спросил он, прогоняя растущее раздражение.       - Рианол, Владыка.       - Рианол, ваш сын понёс положенное законом наказание и был помещён в ближайший курган, в котором он должен был провести две недели, — говорил правитель, видя, как с каждым его словом лицо дракона становиться всё бледнее, а дыхание учащается. — Но я учёл его статус жреца, как и его неопытность, и, вместо обещанных ему двух недель, приказал отпустить его на следующее утро. Вот только когда стража отправилась выполнять приказ, вашего сына в кургане не оказалось. Ни его обескровленного тела, ни изъеденных останков, ни костей.       Воины прочесывали курган, пока солнце не начало садится, и обнаружили следы Ванола, ведущие в один из коридоров. В одной из комнат кургана след резко обрывался, но помимо следов вашего сына, там были ещё одни. Вот только они были еле заметны и понять кому они принадлежат не представляется возможным, я сам видел магическую иллюзию следов, но также, как и воинов, они поставили меня в тупик. К тому же, капитан сказал, что он проследил эти еле заметные следы и вернулся по ним к выходу из кургана, а дальше следы исчезли.       - Мой мальчик… — прошептал дракон бледными губами, пытаясь сдержать слезы и сглатывая подступивший ком.       - Не волнуйтесь. Поиски вашего сына продолжаются. Стража обыскивает все ближайшие поселения и пещеры наряду с курганами, но пока ничего обнаружить не удалось. Попытки отследить его по остаточному магическому следу и сиянию души пока так же безуспешны. Не переживайте, я лично контролирую поиски Ванола, — произнес Владыка, не сводя глаз с пытающегося держать себя в руках мужчины. — Он знает то, что знать не следует, и в его же интересах не разглашать данную информацию. Иначе, когда я его найду, а я его найду, заточением в кургане он не отделается. Поэтому учтите это и передайте ему мои слова, если он с вами свяжется. До свидания.       Дракон, боясь сорваться, лишь кивнул головой и пошёл к выходу.       - Ванол, Ванол. Надеюсь, тебе хватит ума не трепаться о том, что у твоего владыки появилась пара, иначе твоя смерть будет куда страшнее и ужаснее, чем участь быть обедом для обитателей курганов… — прошептал дракон, вкладывая в свои слова всю мощь своего старательно сдерживаемого во время разговора гнева.       Крепко сжав кулаки и прикрыв глаза, которые сверкали и переливались, словно в них пылало живое пламя, попытался успокоиться. Его ждало много работы, но злость никак не желала отступать, и Владыка знал лишь ещё один способ, который наверняка сможет прогнать это разъедающее нутро чувство.       - Стража, Кирола ко мне! — крикнул дракон, поднимаясь с удобного деревянного кресла.       - Слушаю Вас, Владыка, — спустя некоторое время, вбегая в кабинет и низко склонившись в поклоне, сказал слуга.       - Наложника ко мне и побыстрее!       - Кого вы предпочтете сегодня? — не разгибая спины, спросил слуга, лишь мельком посмотрев в спину направляющегося к выходу из кабинета дракона.       - Денлааса, — ответил дракон, закрывая за собой дверь.       А слуга, выдохнув и мысленно пожалев беднягу, на котором правитель собрался сорвать свой гнев, поспешил в гарем, готовить фаворита, к услугам которого чаще всего прибегал Владыка.       Правитель, придя в свои покои и опустившись в глубокое мягкое кресло, стал ожидать прихода своего любимца в надежде, что тот сможет отвлечь его от навязчивых мыслей. А всё, о чём мог думать последние две недели дракон, так это о том, куда же подевался молодой жрец, который где-то спрятал пару своего владыки.       Владыка ничуть не сомневался, что и сам в состоянии найти этого человека, но с Ванолом, знающим точное местоположение искомого, это получилось бы куда быстрее. А когда он его найдет, лично свернет ему шею.       Правитель растянул губы в улыбке, больше похожей на звериный оскал, и уже представил, как хрупкая шея человеческого паренька поддаётся напору его пальцев, как хрустят шейные позвонки, когда сильные руки поворачивают голову незнакомца в сторону и как изо рта столь ненавистной ему пары, тонкими струйками вытекает красная кровь, от того, что повреждена трахея. А потом…       Владыка даже начал успокаиваться от представленной картины, но тут вспомнил, как когда-то жрецы говорили ему, что стоит лишь раз увидеть пару, и вреда причинить уже не сможешь, а значит, нужно идти другим путем. И, скорее всего, придётся убивать ненавистного человека чужими руками. От осознания этого факта, начавшееся было улучшаться настроение, снова стало портиться.       - Но уж лучше так. Только на этот раз нужно выбрать более надежного дракона, и ни в коем случае не жрецов, — пробормотал Владыка, закинув ногу на ногу.       Да, ему было жаль, что, поддавшись эмоциям, он позвал того, кто первый пришёл ему на ум. Но сделанного не воротишь. Владыка признавал, что в тот момент, когда его амулет засиявший мягким бледно-голубым светом души его пары — запаниковал. Но теперь он точно всё сделает правильно.       - Ну ничего, поживи пока. Я найду тебя, где бы ты ни прятался и тогда…       Денлаас Феллара стоял посреди своей личной комнаты и тщательно осматривал своё отражение в высоком зеркале, отражающим его во весь рост. Эту комнату, самую просторную во всём гареме, он получил после месяца единоличного ублажения Владыки.       Попал он в гарем случайно, год назад, и до сих пор благодарил судьбу за то, что тогда решился подойти к гаремному служителю, ищущему для владыки новых наложников. И продолжал благодарить Кирола, за то, что тот согласился взять полукровку, пусть и выглядел он в тот момент не самым лучшим образом — грязный, в синяках и ссадинах от множественных избиений, со сломанной рукой и со спутанными, а местами выдранными волосами, цвет которых в тот момент просто невозможно было различить. Да и те лохмотья, что были надеты тогда на полукровке, могли вызвать лишь омерзение.       Денлаас до сих пор не знал, что же двигало слугой — жалость или какое другое чувство, но он был искренне рад, что набрался смелости встать на пути главного смотрителя гарема.       Большинство народов относились к полукровкам нейтрально, но только не светлые эльфы. Эти надменные создания презирали тех, кого сами привели на этот свет, поддавшись моменту и затащив в постель представителя другой расы. А если эта связь имела последствия — то лишь с омерзением смотрели на второго участника постельных игрищ и уходили, не задумываясь о том, а как же будет жить их ребёнок.       А они должны были расплачиваться за грехи своих родителей. И не всегда второй родитель был рад тому, что из-за этой беременности столь высокородный любовник бросил его или её ни с чем, после высказывая и показывая всё это недовольство бедному ребенку, умудрившемуся появиться на свет.       Так случилось и с Денлаасом. Полукровка светлого эльфа и человека едва был не забит до смерти собственным отцом, который выносил и родил его на этот свет. Пока у родителя не стал расти живот, тот умело скрывал свою беременность от любовника, но, когда тот узнал и ушёл, избавляться от плода было уже поздно.       Детство у него было тяжёлое, но закалило его характер и тело. Часто битый отцом он смог укрепить своё тело, стать сильнее и выжить и приспособиться в этом мире, а ненависть единственного родного существа закалила его душу.       Но физическая боль от этого никуда не делась. И после последнего избиения, в котором родитель сломал ему руку, не выдержал и решил уйти. Нет, отец и раньше бывало переусердствовал, ломая и другие кости, но живший по соседству лекарь и доставшаяся ему в наследство эльфийская регенерация, делали свое дело, и он поправлялся, хоть и медленнее, чем чистокровные эльфы.       Петляя по чистым улицам столицы, он шёл вперёд лишь с одной целью — убраться как можно дальше от ненавидящего его отца, который лишь по ему одному известной причине, не выгнал и не убил его раньше. Но Денлаас знал, больше он не выдержит. Если тело и справится с синяками и сломанными костями, то душа нет, и он просто сойдет с ума.       Поворачивая в очередной переулок, он услышал разговор двух существ, донёсшийся до него из раскрытого окна, под которым он в тот момент проходил. Мужчина и женщина спорили о том, стоит ли им продать свою дочь в гарем владыки. Женщина была категорически против, хоть это и считалось почетным, да и сама дочь, находившаяся в той же комнате, как выяснилось, была совсем не против. Мужчина, прикрикнув на жену, замолчал, приказав дочери собираться. Видите ли, день сегодня удачный и глава гарема как раз гуляет по столице в поиске нового наложника или наложницы.       Дождавшись, когда мужчина, оказавшийся человеком, выйдет вместе с дочерью на улицу, Денлаас пошел следом за ними. Вскоре те привели его на городской рынок и поспешно направились к одному из важно ходивших между торговыми рядами дракону с русыми волосами и в богатой, на взгляд полукровки, одежде.       Мужчина стал предлагать дракону купить его дочь для владыки. Тот стал тщательно осматривать девушку и тут Денлаас решился.       - Возьмите и меня, — сказал он, набравшись смелости и подойдя к дворцовому слуге.       Дракон пристально посмотрел в глаза полукровки и что-то для себя решив, сказал:       - Следуй за мной.       Так полукровка Денлаас Феллара оказался в гареме владыки. В первый раз он оказался в постели правителя, когда тот был зол и призывал наложника с одной целью — выпустить пар. И ,видимо, выпускал пар он, абсолютно наплевав на того, на кого этот гнев выплескивался.       Обитатели, узнав, что владыка в плохом настроении, старались стать более незаметными и не попасться Киролу на глаза. И ,видимо, опыт прятаться от глаз смотрителя у них был большой, так как первым, кого увидел Кирол, был Денлаас.       Когда полукровка оказался в покоях владыки, то понял, что сражён. Правитель был прекрасен: волосы огненной волной спадали на плечи, а в красных глазах, казалось, плещется живой огонь. На светлой коже не было ни единого изъяна, даже просто смотря на неё казалось, что можно ощутить всю её мягкость и гладкость. Тонкие розовые губы плотно сжаты, а аккуратный, красивый нос, жадно вдыхал воздух. И когда сильные руки подняли его и бросили на огромных размеров кровать, даже мысли не возникло о сопротивлении или не подчинении, хоть страх стремительно завладевал его телом.       Было больно. Очень больно. Но Денлаас смог выдержать всё. Он молчал, как и велел Владыка, кусая губы и стараясь не издавать ни единого звука, несмотря на всю ту боль, что причинял ему дракон. Прогибался, когда нужно, шире разводил ноги, сосал большой член.       После всего того, что Владыка делал с ним несколько часов, всё, что хотелось полукровке — это лечь и не шевелиться. Что он и сделал, положив голову рядом с насытившимся и успокоившимся владыкой, но тот тут же прогнал его.       Кирол, ждавший его всё то время, что он был с правителем, у двери в комнату, покачал головой, увидев хромающего и морщившегося от боли, простреливающей тело при каждом шаге, и сказал, что в ближайшие несколько недель владыка вряд ли его позовет. Но слуга ошибся. На следующий же вечер правитель пожелал вновь увидеть нового наложника.       И вот уже год как Денлаас был неизменным любимцем владыки. Пусть и не всегда его призывали каждую ночь. Бывало и такое, что правитель призывал к себе кого-то другого. А за последние две недели полукровка не был призван на ложе ни разу. Вместо него каждую ночь туда уводили недавно появившегося в гареме эльфа, и Денлаас начал беспокоиться о том, что Владыке надоел его фаворит.       И именно поэтому он сейчас стоял перед огромным зеркалом и осматривал себя с ног до головы. Что-что, а потерять расположение правителя, дающее ему массу преимуществ, не хотелось. Но вроде бы всё было как обычно — густые золотистые волосы, гладкие, словно шёлк, спускались вдоль спины, а кончики приятно ласкали кожу поясницы. Те же зелёные глаза в обрамлении густых золотистых ресниц. Тонкие брови, высокие скулы и слегка курносый нос. Всё те же пухлые губы.       Тело тоже ничуть не изменилось. Наоборот, со временем оно становилось всё красивее и красивее. Высокий, со светлой кожей и не выраженной мускулатурой, он был прекрасен. У полукровки была мысль сделать своё тело более мужественным, нарастив мускулатуру, но однажды оброненные владыкой слова о том, что его тело божественно, прогнали эти мысли прочь.       Отвернувшись от зеркала и подняв халат, лежавший на красивом, красном, с чёрными завитками, ковре, прикрыл своё тело, убедившись, что ничуть не изменился и по-прежнему красив, сел на ближайший стул.       - Тогда почему он меня больше не хочет? — спросил он, смотря в одну точку, не ожидая ни от кого ответа, так как был в своей комнате совершенно один. — Неужели устал от меня?       От этих мыслей на душе становилось гадко — потерять место фаворита ему не хотелось.       - Владыка, позови же меня и скажи, что это неправда. Что ты все еще желаешь меня, — прошептал он, прикрыв глаза.       Денлаас очень хотел вновь оказаться в покоях правителя. Не меньше, чем хотел узнать ещё кое-что. А именно — имя владыки. Да, он жаждал вновь оказаться под горячим и большим телом дракона и шептать его имя, но у кого бы он не спрашивал, как зовут правителя — все говорили, что не знают. Даже Кирол.       Всё, что ответил ему гаремный смотритель, так это то, что знать имя Владыки не позволено никому, пока его не узнает пара правителя. Имя Владыки тайна для всех и первым, кто узнает его имя, данное Владыке родителями, должна лишь пара, и пока пара не произнесёт его хотя бы при одном свидетеле, никто имя не узнает. Только потом, когда кто-то услышит имя из уст пары, остальные смогут узнать, как же зовут правителя драконов и потомка бога Шиари.       - Денлаас, — раздался крик и дверь в комнату наложника резко открылась, явив запыхавшегося Кирола.       - Что-то случилось? — встав со стула, спросил полукровка с надеждой глядя на смотрителя.       - Владыка желает тебя видеть. Быстро собирайся.       Денлаас, переполненный радостью, счастливо улыбнулся и быстро забегал по комнате, готовясь к долгожданной встрече. И плевать, что вновь будет больно, ведь он не был в покоях повелителя две недели. Он выдержит всё, и вновь, перед всеми наложниками и наложницам подтвердит свой статус любимца Владыки.

***

      Саша не уехал ни через неделю, ни через две. Вот уже месяц он живет в доме Кая. Нет, он уже не раз порывался уехать, но каждый раз его что-то останавливало. Вот только что, Саша понять так и не мог. То ли это те чувства, что он испытывал за прошедшее время, то ли потому, что, видя грустное лицо своего арендодателя, ему становилось не по себе, и он в очередной раз откладывал свой уход. Но больше Саша грешил на первый вариант.       С чем с чем, а поспорить с тем, что ему здесь хорошо, не мог. Саша чувствовал себя так, словно после долгого отъезда оказался дома. Даже просто сидя вечером на крыльце вместе с Каем и попивая чай из травы Риз, он чувствовал такой покой и умиротворение, каких не испытывал ещё никогда. И к исходу третьей недели своего пребывания в деревне «Тишорк», окончательно решил остаться, о чём и уведомил Кая, который искренне радовался данной новости.       Правда тут возник вопрос трудоустройства. Саша не хотел сидеть нахлебником в доме каина, да и за комнату платить надо было. Денег, данных ему Ванолом, было достаточно, чтобы снимать комнату в деревенской таверне месяца два, их то он и решил отдать постоянно стесняющемуся парню в качестве платы за проживание. Вот только Кай категорически отказывался их взять, сказав, что в качестве оплаты примет его работу по дому: готовку, стирку, уборку и многое другое, и что Саша на таких условиях может жить у него и дальше.       Недолго думая, Александр согласился, решив, что с домашними хлопотами справится на раз. Готовить умеет, стирать и убирать тоже. Это труда не доставит, а то, что ещё и за огородом ухаживать, так и с этим справится. А там уж и работу какую-нибудь найдет.       Вот только Саша не учел того, что на домашние хлопоты у него уходил практически весь день, к концу которого он практически валился с ног. Уверяя себя, что это с непривычки и скоро он войдет в колею, набьёт руку и справляться со всем будет быстрее, он каждый вечер усталый ложился спать, обязательно поужинав вместе с сияющим от радости, что парень решил остаться, Каем.       Саша оказался прав. За прошедшую неделю он свыкся и приноровился к домашним делам. Если поначалу он не знал за что взяться сперва, то к концу будней, его рабочий режим был расписан, и он довольно быстро стал справляться со всеми хлопотами да ещё оставалось время на отдых. И уставать он стал значительно меньше.       И вот, спустя месяц его появления в этом мире, он готовился к своему первому празднику в этом мире — свадьбе.       — Ай! Кай, аккуратней! — попросил Саша, сморщившись от боли.       — Прости, — ответил Кай, медленно ведя расческой по волосам.       — Может лучше Ринку позвать? У неё точно лучше получится, — смотря на отражение арендодателя в зеркале, произнёс Саша, с опаской смотря, как тот подносит ножницы к его волосам.       — Я и сам могу тебя подстричь, незачем для этого Ринку звать, — посмотрев в отражение Саши, ответил парень. — Или это просто повод чтобы её увидеть?       Кай со страхом ждал ответа. Он боялся, что дочь деревенского старосты нравится его жильцу, на которого он сам имел самые серьёзные виды, вот только боялся признаться в этом Саше. Он уже не раз намекал ему на свой интерес, но тот словно не замечал попыток Кая. А подойти и сказать прямо, что парень ему нравится, Кай стеснялся, да и боялся быть отвергнутым. Но с каждым днем Саша нравился ему всё больше и больше, и парень понимал, что влюбился.       С каждым днём его чувства становились всё сильнее и сильнее. Ещё с той первой встречи у колодца Саша ему понравился, и будь он посмелее и не таким стеснительным, точно смог бы признаться в своей симпатии. А когда тот сказал, что собирается уехать, Каю стало больно, и он трусливо ушёл в свою комнату, побоявшись попросить его остаться. Остаться с ним. После того вечера он не раз порывался попросить Сашу об этом, но в последний момент пасовал.       К исходу двух недель, парень жутко издёргался и извёлся, не решаясь сказать о том, что чувствует, и, открывая глаза, боялся того, что именно сегодня Саша скажет, что уходит. Но коря себя за то, что умудрился влюбиться с первого взгляда, хотя всегда и считал такую любовь глупостью, он вставал с кровати и шёл на кухню, на которой хозяйничал объект его тайной страсти, боясь услышать заветные слова.       Но это утро всё-таки настало. Когда Саша сказал, что всё решил по поводу отъезда, сердце каина болезненно сжалось и замерло в ожидании прощальных слов и тут же забилось так стремительно, словно грозилось выпрыгнуть из груди. Вот только билось оно от счастья. У него был ещё один шанс. Шанс влюбить в себя объект своих ночных снов и тайных желаний. Саша сказал, что решил остаться.       И всё бы хорошо, вот только за эти три недели, гость нашёл общий язык с местными жителями. Да и парень он был красивый. Эти тёмные волосы, а глаза. Эти необычные глаза. Карие, с голубыми вкраплениями, снились ему каждую ночь, сводя с ума и заставляя изнывать от желания прижаться к сильному телу обладателя этих пленительных глаз. Но это всё долгими ночами, а днём Кай изнывал от ревности. А именно к дочери деревенского старосты — Ринке.       Именно с ней Саша общался больше всего. Приходя домой, Кай часто заставал её в своём доме сидящей на кухне и весело разговаривающей с парнем, пока тот готовил ужин. Каин утешал себя тем, что Саша готовит ужин ему и именно ему, а не ей. Как же ему в такие моменты хотелось выставить наглую девицу, посягнувшую на его возлюбленного, из дома. Вот только его смирный характер не давал этого сделать. Каждый раз, здороваясь с Ринкой, он вежливо намекал, что ей пора идти. Девушка, понимая его намёки, лишь весело улыбалась и, пококетничав с Сашей, всё же уходила.       Вот только оставаясь с парнем наедине, к Каю возвращалось всё его стеснение, которое он испытывал в присутствии Саши. И как бы он ни старался справиться с этим, ничего не выходило. А от любого проявления внимания заливался краской. Правда несколько раз во время таких моментов Кай слышал, как Саша называл его милым, и это внушало ему надежду, и он широко распахнутыми глазами смотрел на своего жильца. Тот же, понимая, что сказал мысли вслух, отводил взгляд.       Ещё Каю хотелось как можно больше времени проводить с Сашей, но он не мог бросить своих обязанностей каина. Тем более сейчас, когда на дворе стояло засушливое лето, и приходилось большую часть дня проводить в полях, поливая посевы, да ещё быстро пересыхающий колодец наполнять. Но сегодня у него была возможность провести с объектом страсти больше времени. С самого утра до обеда шёл дождь, а вечером должна была состояться свадьба, на которую обоих пригласили. Но ещё больше его обрадовала возможность прикоснуться к Саше. Когда каин вернулся домой после того, как высушил все лужи, которые могли подпортить празднование столь редкого для деревни праздника, парень попросил подстричь его отросшие волосы.       Кай хотел было попробовать отговорить его от этой затеи, ему очень нравились Сашины волосы, но тут он подумал о возможности наконец-то потрогать их и почувствовать всю мягкость гладких волос — то согласно кивнул. И вот, он стоит и проводит тонкой расчёской по мокрым волосам парня, сглатывая и борясь с порывом зарыться в них пальцами, сжать, и мягко потянув, наклонить голову Саши и поцеловать мягкие губы…       — Ай! Кай! Ты хочешь их с корнем вырвать? — раздался возмущённый голос парня, когда задумавшийся каин уколол его ножницами в ухо.       — Прости, я, честно, буду аккуратнее, — ответил Кай, отгоняя непрошеные образы, и в очередной раз краснея, стесняясь собственных мыслей.       — Ты точно уверен, что сможешь? Мне мои уши дороги, — вытирая выступившую капельку крови с края мочки, спросил Александр.       — Прости. Я буду повнимательнее, — отрезав новую прядь, ответил каин.       Саша лишь вздохнул. В зеркале он видел дрожащие руки парня, как тот закусил губу и подносит ножницы к его волосам, отстригая прядь за прядью.       — Кай, — позвал Саша после нескольких минут тишины.       — М? — ответил парень, сосредоточенный на стрижке.       — Ты слышал о том разломе, что недавно открывался?       — Да. А что? — оторвавшись от волос и посмотрев в зеркало, спросил каин.       — Интересно просто, с чего это он открылся.       — Ну я, когда ещё в академии каинов учился, читал в одной книге, что это боги возвращают в мир тех, кто должен был в нем родиться, но по стечению обстоятельств, не родились и были вынуждены жить в другом мире.       — То есть? — спросил Саша, разворачиваясь к Каю.       — Не вертись, немного осталось, — коснувшись пальцами щёк и повернув голову обратно, ответил Кай.       А Саша сглотнул. От пальцев парня шло приятное тепло. Да и сам парень ему казался необычайно милым, и как бы он не спорил с собой, что не может считать таковым другого парня, смирился с данным фактом. Кай был милым. Тряхнув головой, отгоняя непрошеные мысли, Александр стал слушать рассказ Кая.       — Смотри. Например, ты должен был вот-вот родиться в этом мире и прожить в нём жизнь, уготованную тебе богами. Стать чьим-то мужем, родить детей, но по каким-то причинам не родился. Твоя душа из-за этого перенеслась по неведомым причинам в другой мир и ты родился там, где тебя вообще быть не должно было. А здесь, в этом мире, остался кто-то, в чьей жизни ты играешь ключевую роль, и без тебя всё будет не так, как должно было быть. Например, парой дракону, вампиру или эльфу. В какой-то момент наш мир постарается возвратить всё на круги своя и сделать всё так, как и должно быть. То есть — вернуть тебя обратно и просто вытягивает тебя в наш мир. Например, идёшь ты идёшь, гуляешь с друзьями, а потом раз - открывается перед тобой разлом и затаскивает тебя и бац, ты снова дома. Готово! — радостно воскликнул Кай, закончив рассказ, увлёкшись которым, без каких-либо проблем подстриг парня.       — Спасибо, — повернувшись к каину и смотря в его голубые глаза, сказал Саша. Рассказ каина всё расставил по местам и теперь он понял почему чувствует себя так, словно после долгого путешествия вернулся домой. Вот только чувство того, что чего-то не хватает, его не покидало.       А Кай, зардевшийся от благодарности, лишь смущённо отпустил глаза, сказав:       — Не за что. Тебе точно нравится? Я не очень хорошо стригу.       Саша лишь кивнул в ответ, смотря на алеющие щёки каина и, улыбнувшись, произнёс:       — Какой же ты милашка.       — Эй! — ещё больше покраснев, воскликнул Кай, хватая висевшее на плечах Саши полотенце и замахиваясь им на парня. — Одеваться пошли, не хватало ещё опоздать!       — Да-да, — смеясь, ответил Саша и, поднявшись со стула, пошёл одеваться, ловко уворачиваясь от летящего в него полотенца.       — Ты тоже милый, — прошептал Кай, смотря на закрывшуюся за парнем дверь, и, посмотрев на висящие на деревянной стене часы, побежал одеваться.