Такая вот история - 2

Jon Heintz - Rain Как же знакома нам всем ситуация, когда и виноватым себя донельзя чувствуешь, и извиняешься, и миришься, а на уме все равно свое, больное. Знаешь, что поступаешь неправильно, но вот вариантов не видишь больше совсем. Чего там подождать-то осталось? В сентябре началась бы полноценная человеческая работа, и деньги бы какие-никакие, но постоянные имелись. Ничто внутри тогда уже рыпаться не будет - уговаривал себя я. Но на данный момент оно не просто рыпалось, оно вырвалось, оно выло и кричало о том, какое же я дерьмо, урод и свесивший с шеи Марка ножки паразит. Если бы у меня были свои деньги, мы, возможно, уже давно поехали бы к этому пресловутому морю, не парились и не экономили для того, чтобы элементарно отдохнуть. Нужно было не выпендриваться и попросить Серегу помочь. Сейчас поздно, до нашей поездки на его деньги оставалось каких-то пару дней, а их, денег то есть, было не совсем уж и много. На стандартный набор впечатлений русского туриста хватит, конечно, но мне хотелось чтобы версия нашего отдыха стала расширенной и дополненной. Для осуществления задуманного у меня был только один вариант. Я стоял во дворе дома, в котором не был почти год. Идею подкинул один из моих давних знакомых, который нашел мою новую страничку в интернете и излил мне там душу объемом в полстраницы. Вся суть заключалась в том, что человека, который помогал ему доставать «траву» после того, как я умыл руки, поймали менты, и теперь ему грозил солидный срок. А те люди, которым он помогал, в том числе, и мой товарищ, снова остались без посредника. Кроме меня помочь им было некому, мою жизнь облегчить, кроме них, тоже. Пришлось навестить родителей, которых уже давно не видел, отцу, к слову, было лучше. Мама очень обрадовалась, накрыла стол, мы втроем попили чай и поговорили о последних событиях в мире и в нашей жизни конкретно. Давно не чувствовалось в этом доме такой теплой семейной атмосферы. Я обжигал губы горячим чаем, дул на него и улыбался от того, что на данный момент вроде бы все хорошо. Еще больше мать обрадовалась, когда я забрал свой телефон, любовно хранящийся в дальнем ящичке стола. Благо, все контакты сохранились в нем, а не стерлись вместе с той пресловутой сим-картой… Я на секунду завис. А, может, просто одолжить денег у Никиты? Потом с рабочих будней отдал бы. Но эта мысль ушла в небытие, когда я нащелкал в справочнике нужный номер. Никакой драматичности, никаких запредельных детективов с людьми в черных плащах, обменивающихся запечатанными кейсами. Все очень просто: позвонил – встретился – вложил немного своих деньжат - взял товар – набрал «клиента» - встретился с ним – отдал, что надо – получил деньги. А, ну еще в тот день я получил пару просьб от знакомых их знакомых. Еще немного в карман перепадет. Но все равно маловато. Два дня осталось? Отлично. Утром, пока Марк спал, я нашарил в его телефонной записной книжке номер того, кто так любезно предлагал мне свою помощь. Не знаю, насколько это было правильным. К тому же, рано еще. Я ушел на кухню. В трубке послышался заспанный и недовольный голос. - Алло! - Ротоподъем, Серег. Это я, Макс. - А, зай, привет. Чего в такую рань? - Засунь это «зай» себе в жопу, и извини меня сразу за это, потому что дело есть. - Какое? Я объяснил ему всю ситуацию, не вдаваясь в подробности. Просто сказал, что деньги нужны, и все такое. Серега попытался выпытать у меня что-то, но сонливость ему упорства не прибавляла. Он только пробормотал напоследок, зевнув: - Найдем чего-нибудь тебе. А вы меня не пугайте так больше. Будете мне еще тут по очереди звонить. Я уж что думать не знаю. По очереди? - Перезвоню, Макс, позже. Ну, замечательно. А Марку че от него надо еще? Поток недовольных мыслей захлестнул с головой. Ладно еще если бы не скрывал, а так… Опять что-то не так, вот чувствую, хотя полное и беспрецедентное «так» посещало нас крайне редко. Жить не то, чтобы на вершине, но где-то у самого подножия Везувия было не скучно, но тревожно. После выхода Марка из больницы я все старался заботиться о нем, не знаю, насколько у меня получалось и как это выглядело, но я старался. От готовки утреннего завтрака до вечернего выцеловывания его затянувшегося шрама. А еще все пытался вникнуть, нужен ли я ему в этой жизни или он прекрасно справится и без меня. Утешало только восстановление после больницы, - пока так, я точно лишним не буду. Вот только моя хрен пойми откуда взявшаяся неуверенность в себе иногда выплескивалась на него, ошпаривая с ног до головы. Он меня терпел. Приходилось. Но, наверное, должен был настать момент, в котором необходимо будет оставить его одного, а думать об этом ужасно не хотелось. Марк по своим обычаям еще спал. Я сел на пол возле кровати и положил на нее локти. Устроив на них свою голову, уставился на него. Я сидел так каждое утро примерно по полчаса, а он не знал. Ни разу не проснулся в это время. А потом мне становилось скучно просто так сидеть. Дома было душновато. Я плавно перенес взгляд с его лица на более нижние части тела и остановился на неприкрытых покрывалом ногах. Через два дня на пляж, да? Мне пришла воистину гениальная мысль. Я вскочил и ринулся в ванную. Но, оценив содержимое нашей совместной стеклянной полочки, пришел к выводу, что пена для бритья не подойдет. Конечный эффект, конечно, тот же, но вот реакция от крема для депиляции, который неожиданно смоется в душе вместе с волосами с ног, бесценна. А если еще и ворваться в ванную с камерой на телефоне. Бля… Нет слов просто. Картинка, нарисовавшаяся в моём воображении, заставила меня немедленно чуть ли не в припрыжку броситься в магазин. Меня потряхивало от нетерпения. Я честно рассказал девушке в магазине о назначении этого средства. Она посмеялась вместе со мной, и спросила, а не обидится ли на меня мой друг? Я заверил ее, что ему и не такое приходилось от меня терпеть. А перед морем и вовсе не страшно. Загар ровнее ляжет. В итоге она всучила мне самый сильнодействующий крем, и я, предвкушающий великолепную реакцию Марка, вернулся домой. Он еще спал. Я взял тюбик в одну руку и уселся на кровати, пытаясь сдержать злобный смех. Аккуратно отодвинул одеяло и, раздвинув его ноги, расположился между ними. Выдавил крем на руки и начал прикидывать с какой стороны бы лучше начать. - Ты че там делаешь? – разочаровал меня ошарашенный и совершенно не сонный голос, донесшийся откуда-то с изголовья кровати. - Марк? – поднял я на него невинные глаза. – Ты разве не спал? - Я проснулся примерно двадцать минут назад, а когда открыл глаза и не увидел тебя рядом, решил, что их лучше бы пока закрыть. Так что мы там делаем, и почему тебя не было рядом, когда я проснулся? Приятно, черт. Так обязывающе звучит. То есть, я всегда должен сидеть возле него, когда он будет открывать глаза. Да с удовольствием. И ни чуточки не напрягает. Прищурившись и разглядев белую сгустившуюся жидкость в моей ладони, он, кажется, все понял. Хана мне. Но он выдал другое. - Ты что, меня хотел… Пока я сплю? Я расхохотался, как ненормальный, и, сунув ему в руку тюбик, ретировался на кухню. И хорошо, потому что из спальни донесся возмущенный вопль. - Сука, Макс! Ты ебанутый? Я вытаскивал тарелки из холодильника на стол и ржал в голос. Все-таки хорошо, что он не спал. Продавщица в магазине оказалась права – это была бы жестокая шутка. Мы сидели за столом и завтракали, когда я сказал ему, кому звонил сегодня с утра. Бутерброд с сыром завис в воздухе. - Так вот зачем тебе срочно понадобилось вернуть свой телефон? - Мне хотя бы немного заработать, - нахмурился я. – Знаю, решит это не много, но… - Блять, беда же мне с тобой. И когда же ты уже успокоишься? Серега позвонил ближе к обеду, и мы договорились встретиться в ближайшем баре. Я сказал об этом Марку и начал собираться. Он молча провожал меня взглядом, пока я носился туда-сюда, не в состоянии взять себя в руки. Эти дни он только и делал, что буравил меня взглядом, пытаясь показать, что вся эта суета ни к чему. Все мои метания, одевания и переодевания в нашей квартире по нескольку раз в день, хождения непонятно куда его выматывали. Все это портило нам предстоящий отдых, это он и пытался молчаливо до меня донести, отчаянно долбясь в мое подсознание. Но я ничего этого упорно не замечал. А сейчас ему, видимо, все осточертело. - Максим, я с тобой, - встал он и тоже начал одеваться. Я замер в полудвижении. - Марк. Нет. - Я иду с тобой, - тоном, не терпящим возражений, повторил он. В глубине души мне нравилось, когда он становился таким. Это бывало редко и кратковременно, но жутко заводило. Мой внешний Макс, конечно, бесился, но я с ним ничего поделать не могу, извините уж. - Ты мне не веришь? Я услышал со стороны свой голос, он отдавал холодом. Марк смотрел на меня, как на чужого человека. А я, может, и становился таким образом чужим. - Я тебя теряю, Макс, - резко изменился он в лице и понизил тон. - Что происходит? Я постарался привести мысли в порядок. Такой Марк их путал и не давал прийти к общему знаменателю. Так. Анализируем. Можно промолчать и уйти, хлопнув дверью. Снова пережить период отчуждения, который неизвестно чем кончится. Не хочется. Можно сорваться на крик, облить друг друга грязью и первосортным матом. В таком случае вариантов развития событий несколько, начиная от первой в нашей жизни совместной драки и заканчивая бурным примирением на какой-нибудь горизонтальной поверхности. А, может, и не горизонтальной. Ничто из этого меня на данный момент не устраивает, потому что мне нужно зарабатывать деньги. Можно попытаться спокойно и честно все ему объяснить, но тогда придется рассказать и про более нелегальные способы своего заработка. И, черт возьми, я даже не предполагаю, чем это может закончится. Так. Какие еще есть развития сюжета, не расходящиеся с моей моделью поведения? - Пошли, - вздохнул я, натягивая джинсы. Он посмотрел на меня округлившимися от удивления глазами. Хотел что-то спросить, наверное, нет ли у меня жара или не проводили ли на мне эксперименты инопланетяне, похитившие меня на свою тарелку, пока он спал. Хотел, но передумал и вернулся в свой режим молчания. Вот только жизни в его глазах поприбавилось. - Ты только не теряйся, ладно? - попросил он, когда мы вышли на улицу. - Пойми, я доверяю тебе и ничего плохого не думаю. Просто переживаю. За тебя. Очень. Не знаю, правду ли он говорил насчет доверия, но его слова меня успокоили. Теперь мне на самом деле захотелось ему все рассказать. Только не сейчас. И не завтра. Как вернемся, точно. Если все это уже потеряет свою актуальность. Серега стоял около барной стойки, о чем-то перекидываясь словечками с барменом. Мы подошли к ним. - Максимка! - первым он схватил за руку меня. Блять, спасибо, что хоть здесь я человек с именем. - И тебе здорово, роднуль, - похлопал он по спине обиженного, как мне показалось, Марка. Хоть он и не ожидал его здесь увидеть, он даже бровью не повел. Только многозначительно посмотрел на меня через его плечо так, будто мы должны были поговорить о чем-то важном, а теперь не сможем. Я вспомнил, что Марк зачем-то звонил Сереге еще до меня. Обидно, что сейчас не узнаю. Серега предложил мне заменить бармена на эти проклятые два дня. Выбора у меня не было, я согласился. Марк попытался возразить. - Это ведь почти то же самое, что официант. - И? - Ты говорил, не для твоего темперамента работенка. - Почти – это уже не официант, Марк. - Зачем тебе это? – он вскинул руки в вопрошающем жесте. - Ты знаешь. Он бросил на меня обезоруженный взгляд, где-то внутри себя подняв белый флаг. Все знал и все понимал. И ничего уж со мной таким, Марк, не поделаешь. Вредина, знаешь же. Или «стерва», как ты выразился в одной из наших словесных перепалок. - Может, не надо? – предпринял он последнюю попытку. А когда я отрицательно мотнул головой, вскинул руки, будто и вправду сдаваясь, и заказал себе кружку пива. Так вот же, ничего страшного не происходит. Сейчас выпьет и уйдет. - Как вернусь, обязательно отметим мой первый рабочий день, - тихо пообещал я. Он посмотрел на меня как на потерянного дурачка, ничего не понимающего в этой жизни, а потом засмеялся, закрыв лицо рукой. - Знаешь, - признался он, - я сам не рад, что затеял эту поездку. А я пообещал, что сделаю все, чтобы он поменял свое мнение. Его родители недавно вернулись и расписали во всех красках, как там здорово. Я тоже слышал это, потому что в тот раз мы снова навещали их вместе. И из всего этого, мне больше всего захотелось утащить его на конную прогулку. - Домой пошли. Горе ты мое, - вздохнул он. Домой я пошел вечером. Если для кого-то один час после полуночи — это уже ночь, то извините. У нас с Марком жизнь только начинается. Он расслаблялся, лаская котов, и краем глаза пытаясь ухватить суть телевизионной бурды. Я сделал рожу заключенного, только что вернувшегося с исправительных работ, и походкой зомби, волоча одну ногу, ввалился в комнату. - Как мой добытчик? Жив? – расплылся он в вынужденной улыбке. Я опустился на пол около дивана, откинул на него голову и на пару мгновений свесил набок язык. - Они… Они выжали из меня все соки. Ничего, гады не оставили… - хриплым и умирающим голосом заключил я. - Но все же ты остался жив, – Марк подбодрил меня серьезным и наставительным тоном. – Еще на один день тебя хватит? - Постараюсь, - глубоко вдохнул я и выпрямился. – Я сильный. Я справлюсь. Несмотря ни что. - Какие жертвы. Вы меня восхищаете, сэр. - Это все ради вас, - приложил я руку к сердцу, и полосатая кошка, давно наблюдавшая за ее движениями, бросилась следом. Когти не выпустила, просто обхватила лапами и повисла на запястье, упираясь задними ногами в пол, когда я протянул руку перед собой. В итоге на нашу возню прибежали еще и псы, и мы вшестером (ну, прямо каждой твари по паре) закончили вечер нереальной кучей-малой. Второй день прошел также без приключений, а, вернувшись домой, я обнаружил, что Марк уже собирает вещи для завтрашней поездки. - Крем для депиляции не забудь, - ляпнул я, увидев, как он упаковывает нашу «косметичку» с пеной для бритья и прочими мелкими радостями жизни. Марк посмотрел на меня с нескрываемой ненавистью, а потом пообещал, что я очень пожалею, если он его все-таки с собой возьмет. - Бля, - протянул я и сел на кресло в процессе перебирания своих вещей. - Че такое? У меня было такое красивое лицо, наверное, но он действительно запереживал. - У меня купальника нормального нет. - Иди нахуй. - Маарк, я никуда не поеду в этих плавках! Я их в прошлом году покупал, они же старые уже! – выл я, искоса наблюдая за дергающимся Марком, пока в меня не полетела его новая футболка. - Заткнись ты! У нас проблема посерьезнее, кажется, - тихим голосом ответил он. Ага, поверил. - Да что ты говоришь? Какая, интересно знать? - Не смешно, Макс. Я сегодня на работе был, генеральный вызывал, и билеты, кажется, на столе, в отделе кадров оставил. Замше хвастался. У меня внутри все оцепенело. - Заму начальника отдела кадров? - Да. Надежде Георгиевне. Он совсем опустил глаза в пол, а я прикидывал в уме, сейчас начинать ей звонить или завтра с утра. И когда я решил, что лучше сейчас, прямо над моим ухом раздался адский смех. - Я не думал, что ты поведешься, Макс, - он даже утер пару слезинок. - Видел бы ты свою рожу, бля! Кадр полный. Надо было заснять. Я смерил его убийственным взглядом, суть которого он, скорее всего, не понял. Вот урод, а. Знал бы ты про свою Надежду Георгиевну. Посмотрел бы я на тебя. А он уже, сволочь, пародирует мою застопорившуюся рожу. - Все уже, Марк, давай спокойно закончим, - я обхватил его локтем за шею и попытался растормошить. - Хах, давай, давай. От кого я это слышу, вот умора-то, не могу, - его все еще разбирал смех. Поезд должен был уехать в одиннадцать часов дня, как мне позже удалось у него выпытать. Мне в это время встается отлично, а вот Марка придется водой холодной поливать, кажется. Наш зверинец в этот день бесился, как никогда, видно, чувствовали, что мы сваливаем на целую неделю. Мы договорились с соседской бабушкой, давней знакомой Марка, что она будет их кормить, а также поливать цветы, которые в нашей квартире не в таком большом количестве, но все-таки были. Оставили ей вторые ключи еще вчера, так что с утра можно старенькую не тревожить. Хотя, эта теть Нина, как она просит себя называть, на лавочке сидит каждое утро. Когда я только выхожу гулять с собаками. Старым людям вообще памятник нужно ставить – удивлялся всегда Марк. - Поверь мне, ты в старости будешь таким же. - Я на тебя еще посмотрю, - хмыкал в ответ он. А утром, я, проснувшись даже раньше обычного, вспомнил, что о еде в дороге мы не позаботились. Какой-никакой перекус в поезде лишним не будет никогда. Я поставил на газ картошку и яйца, покормил животных и отправился в магазин. Затарился колбасой, сыром, чипсами зачем-то, шпротами и хлебом. В последнее мгновенье мне пришла на ум бутылка коньяка. Ну, вот только представьте: купе, дорога в отдых, стук колес, ночь за окном и легкое дуновение ветерка из открытого окошка, такого приятного после дневной духоты. И коньяк на двоих. А если и соседи хорошие будут, так еще лучше. А самое главное, все это на свои деньги. Мелочь, а приятно, как у нас говорится. Марка я разбудил за час до выхода, мы собрались, взяли в руки по баулу и словили такси на вокзал. Такое спорное и чудесное место. Сколько встреч, сколько расставаний. Каких только эмоций не видели эти рельсы. Такой своеобразный симбиоз кладбища и ЗАГСа. Никогда не знаешь, вернешься или нет, на время провожаешь человека или… Я повернулся к Марку и почувствовал огромное счастье от того, что еду не один. Мы вместе едем, прикиньте. Там, что бы ни случилось на другом конце нашего личной зоны комфорта, мы будем вместе. Доедем до конечной точки или нет. Останемся ли живы?.. Важно? Нет. Внезапно вдруг. И это до ужаса странное, но приятное ощущение. Поезд пришел скоро. Мы немного запутались, пока искали собственное место. А потом расслабленно завалились на кушетки. В купе пока никого кроме нас не было. И отдых маячил где-то впереди заслуженным спокойным огоньком...