Такая вот история - 2

Poets of the Fall - Carnival of rust обложка. Макс сделал - https://pp.vk.me/c625628/v625628297/3bdcc/LiZNHIUuclo.jpg Это было так давно. И не с такими нотками драматичности, с которыми ей нравилось напоминать мне об этом время от времени. Я понимаю, что больно. Понимаю - бьет по самолюбию, что для Нади уже само по себе вопрос острый. Но не она же одна такая, в конце-то концов. Сколько можно ходить за мной по пятам и мстить раз за разом, никак не успокаиваясь, а, кажется, только разжигая азарт? Зачем? Нет, она не продолжала любить меня все эти годы, по крайней мере, я не настолько самоуверен для того, чтобы так считать. Просто решила когда-то отравить мне жизнь и все не могла остановиться. Решила, что я должен страдать, так же, как она. И колола мне мощный внутримышечно "адреналин" редкими, но большими дозами. Как назвать наши отношения – я не знал. Не друзья, не чужие друг другу люди, общаемся время от времени, плюемся друг в друга ядом и периодически спим вместе, если больше не с кем. Мне было с кем уже достаточно долго и стабильно. Возможно, то, что я обогнал ее и в этом деле, подливало масла в огонь. С матерью разговор вышел коротким, да и о чем можно было говорить? Слушать истерики я не любил, объяснять то, что и так ясно - тем более. Ладно. Первое очарование, великолепная радость пары начальных дней на новом и серьезном рабочем месте, где вы? Настроение съехало на нет, я даже забыл о волнении и о том, что как бы в первый раз веду настоящие уроки в настоящей школе. На практике поднаторели в этом нормально, так чего переживать? Хотя еще вчера обязанность стоять перед толпой людей, находящихся в стадии пубертатного возрастного периода, слегка тревожила. Но эта тревога испарилась на фоне худших зол, уроки прошли отлично, строго и серьезно. Валерка на меня дулся, назвал «кидалой», и заявил, что больше никуда меня не позовет. Да слава тебе, господи. Хорошо если так, потому что родственник мой - человек не злопамятный. Уже сегодня может что-то веселое предложить. А мне не хотелось. Совершенно не хотелось. На выходе из школы я осознал свою тупую, пожизненную и неприятную истину. Мне некуда было идти. Негде переночевать. Да что же за бомж такой, е-мое. Зависимый от кого-то, оказывается. Мама, Марк – без вариантов. Идти к Никите – настоящее свинство с моей стороны, да и кто знает, возможно, ему не до меня. На квартиру денег пока нет. Идиот. Даже Валеру не попросишь с его-то сегодняшними обидками. Я серьезно начал раздумывать о том, на каком вокзале меньше шансов спалиться. Казанский или Ленинградский железнодорожные с радостью были готовы принять меня в свои объятия. Кто знает, как бы получилось на самом деле, если бы не экран моего телефона, на котором высветилось имя нашего Купидона со шлемом на голове вместо нимба. - На уроке? – деловито поинтересовался Серега. - Нет, закончились. Ты как сердцем чуешь, - усмехнулся я. - А хули, сука, я же ваша добрая фея. Куда валить надумал? - Ночевать на вокзал, но время еще не позднее, так что собирался залить в себя пару бутылок горючего. Чтоб наверняка и без тормозов въехать в завтрашний день. - Это что же за мода такая у людей пошла, мля! - Какая такая мода? – не понял я. - В одиночку бухать. Алкашиться. Пить не умеют, а туда же, - Серега прямо с чувством, с тактом и расстановкой выплевывал эти слова. «Алкаши» его и вправду, кажется, заебали. Только я здесь ни при чем. - Это я-то пить не умею? Да на раз-два тебя сделаю. - Не думаю, зай. Тут даже по мышечной массе ты в явном проигрыше. Меня тупо взяли на "слабо". Хотя это оружие массового поражения можно было и не использовать – сдаться я готов был и без него. Серегины домашние то ли опять свалили на дачу, то ли еще куда, неважно, но хата была в полном нашем распоряжении. Не пили – заливали. Так бухать можно было только с ним. Вообще, у меня была своего рода классификация: что, с кем и в каких случаях пить. С Марком пиво, с Никитой что-то полегче, Надя, помню, любила вискарь, а вот Серега у меня ни с чем другим, кроме водяры, ассоциироваться не мог. Типичный разговор по душам, базар насчет уважения, излияния душ и прочие радости русской гулянки на двоих человек. Душа просила мести, но я прекрасно понимал, что если меня в пьяном угаре и понесет куда-то не в ту сторону, Серега все равно останется настороже. От этого было чуть спокойней. Но язык развязывался и дошел до вопросов, которые мучили мое трезвое сознание, а сейчас, почувствовав трещину, так любезно предоставленную алкоголем, решили выползти куда-то наружу. Я жестом прекратил балладу о шикарном закрытом клубе, который был просран в результате неуплаты налогов и рейдерского захвата. Серьезно посмотрел в его глаза. - Он тебе изменял? Блять, как же я не хочу этого слышать! Ничего не хочу, сука, знать об этих отношениях. Вырвать бы их с корнем, истолочь в порошок, превратить во что-то никогда не существующее, совсем никогда. Засунуть бы их куда подальше - всех, кто был до меня, всех, кто оставался до сих пор в его памяти, но навсегда останется, даже если он будет молчать. Как тяжело натыкаться иногда на них, разделяя напополам. В оборванных фразах, в молчавших зрачках. Как же это сложно и больно – думать о таких моментах. А когда уж один такой замечательный экземпляр практически друг семьи, то деваться совсем некуда. Да ладно, все фигня, заслужить бы хотя бы право не делить его ни с кем на этот момент. А когда чувствуешь кого-то невидимого и другого по третью сторону жизненного монитора, хоть волком вой – от тоски не спасет. И ничего ведь, сука, не сделать. - Зачем тебе? – голос Сереги был твердым и привычным, несмотря на количество выпитого. – Не поможет, поверь. - Бля, тебе ответить сложно, да? Жалко чего-то? Не меня, надеюсь? Жалко пару слов обронить? Мои локти были на столе, а перед ними стопка, вилка и тарелка с малосольными огурцами. Серега напротив был еще минуты две, а потом встал, вытащил из кармана пачку сигарет и направился в сторону балкона, который находился в противоположной от кухни стороне дома. Я, естественно, направился за ним. Находясь в том состоянии, когда рассудок соображает, ноги двигаются нормально, за свои действия отвечаешь, а выдают тебя только глаза и язык, сделать это было не сложно. Я выхватил сигарету у него из рук. Серега поднес зажигалку, но я стащил с подоконника спички и подкурил себе сам. А вид с балкона выходил на детский дворик. Качели, песочница и турники, которые темнота накрыла собой совсем недавно. Время не было поздним, но давало знать о том, что засиживаться в гостях не положено, по какой-то там книжке о правилах этикета. Страница восемьдесят шестая, восьмой абзац, вторая строчка сверху. - Я лошара последняя, да? – хотя, о чем спрашивать, когда и так все понятно. Горло жжет. Сука, когда завяжу уже. Учитель гребаный. Серега соврать не мог, как и произнести то, что мне было бы неприятно слышать. Поэтому и молчал, вплоть до моего риторического вопроса. - Не ты, - ответил он, сплевывая никотин куда-то в пустоту ночи. – Но, возможно, я ошибался. Возможно, вам не стоит быть вместе. Нет, байкер мой, ты не прав. Я тебя очень уважаю и, может, даже люблю уже братской любовью, но сейчас, сука, ты не прав. И не смей так говорить. Не смей. Быть такого не может. Все нормально. Все отлично у нас, ты чего? Показалось. Просто нам троим что-то вдруг показалось, а пострадал в большей степени я. Но ничего, я справлюсь. Ничего страшного, Серег. Я крепкий, и пусть нервы у меня не ахти, я справлюсь. Я все вытерплю. Только немного отдачи мне бы. Совсем чуть-чуть. - Ты чего? – ткнул он зависшего меня пальцем в живот. – Все нормально. - Ты зачем так? - Забей. Он зажег вторую продолговатую порцию яда и высунул руку из квартиры. Я, давя в себе ужас, охвативший меня после его слов, вернулся на кухню. Сейчас мне, как маленькому ребенку, не хотелось верить в такое развитие событий. Знаю ведь, что в жизни по-всякому бывает. Но нет. Так быть не должно. А может, хрен с ним? В конце концов, Надя – это Надя, и все ее комбинации тебе известны. В конце концов, Серега не обладает всевидящим оком, и его слова всего лишь предположение. В конце концов, все можно исправить, правда? Ну, правда ведь же… Я налил себе еще, опрокинул и обратил внимание на вибрировавший на кухонной тумбе телефон. Протянул руку, приложил совсем немного усилий для того, чтобы разглядеть имя. Она выбрала отличный момент, позвонила, когда груз последних событий прошелся по мне локомотивным составом. Не умею я не брать трубки, даже если очень хочется. В особых случаях отключаю телефон, как сегодня в школе, например. Но перед выходом я его включил, поймал пару уведомлений о звонившем дорогом мне абоненте, звонок, направивший меня сюда, а теперь вот еще и это. Хорошо все-таки было без связи. - Больно? – первое, что беспощадно донесла до моего слуха телефонная трубка. - Ну, - коротко ответил я. Тихий несвязный смех. Негромкая музыка задним фоном, которую я заметил не сразу. - Здорово, - восхищенно выдохнули мне в ухо. Так разговаривают только в желтом доме. Какого меня угораздило с ней связаться? - Не то слово. Поздравляю. Раунд твой. - Раунды да раунды, - протянула она странным голосом. – Я уже всю войну хочу выиграть. - Дерзай, - разговаривать с этой тварью удавалось почему-то спокойно. - Приезжай, а? Соскучилась, милый. Интонация была такой, типа «а вдруг?»… Ну, вдруг, у этого ненормального чувака с красными волосами крыша окончательно съехала, и он согласится? "Крыша, – решил я уточнить у нее лично, – ты со мной?". Ответа не последовало, мне приходилось самому делать этот нелегкий выбор. Учитывая мою пьяную голову. Сука. Не могу я так. Нет, могу. Выяснилось, что Надя отдыхает в баре, который находится неподалеку от их с Марком работы. Я видел его, кажется, краем глаза, как-то раз. Мне было предложено приехать туда, поговорить и навсегда поставить точку в этой негласной войне. Она даже была готова поднять белый флаг, а пьяный я ей даже поверил. И пошел приводить себя в чувство водой из-под крана. Совершив этот священный обряд и подняв глаза к зеркалу, я вздрогнул - Серега появился сзади неожиданно. Стоял, сложив руки на груди и наблюдал за мной все это время. - Куда собрался? – его тон не предвещал ничего хорошего. - Ночевать ты меня не звал, - нужно хотя бы постараться ответить более-менее достойно. Он выключил воду, о которой я напрочь позабыл. - Зову. - Спасибо, Серег. Не останусь. - Куда? - С Надеждой нужно переговорить, - не сразу ответил я. - Макс. Не усугубляй. - Постараюсь. - Я, блять, с твоим «постараюсь» тебя никуда не пущу, понял? Когда из лексикона Сереги пропадало слово «зай», я, конечно, радовался, но только не сейчас. Потому что это всегда означало, что он не в настроении. А такой реально мог никуда не пустить. Даже такого как Макс. - Не имеешь права. – Не помогало. – Все нормально будет, правда. Поговорить надо и закончить уже весь этот бред. Последние слова были произнесены мной очень тихо и очень честно. Это действительно нужно было заканчивать. Я так думал, и я совершенно не знал, куда меня понесет через пару часов. Убедив Серегу, что ночевать я буду у родственника Валеры, до которого мама со своей новостью пока не добралась, а мы с ним обсудили мое вторжение еще днем, поправив одежду, зацепив свой коричневый учительский портфель и похлопав себя по карманам, в одном из которых находились таблетки от похмелья, подсунутые Серегой в последний момент, я оказался за дверью, предоставленный отныне сам себе. Звонок от Нади повторился. - Ты скоро уже? - Еду. Добрался я на попутке. Огляделся, не нашел и набрал номер. Она сидела, закрытая от посторонних глаз бархатной ширмой. Сидела одна и пила виски. Я тут же вспомнил Серегу и моду на алкашей. - Совсем сдурела одна заливаться? – я занял место напротив. - Не делай таких выводов, - презрительно скривила она рот. - Ленка только что ушла, так бы я тебе даже не позвонила. - Прилично выпила, - заметил я. - Слишком много обо мне, - она сложила ладони вместе и подперла ими одну щечку. – Как там Марк? Все у вас, надеюсь, хорошо? Внутри снова все скрутило. - Зачем это все? – хоть глупо задавать ей такие вопросы. Так и есть. Она вздохнула, закатив глаза. - Макс. Подумай сам. Я потеряла тебя на целый год. Это было несправедливо. В общем, если хочешь начистоту… Как минимум, хотела вернуть наш нерегулярный секс. Как максимум, снова отравить тебе жизнь. Ты и сам должен понимать. Я налил себе во вторую стопку. Хуже, наверное, не будет. Подошедшего официанта Надя вежливо отшила, но мне и так ничего не нужно было. Под тихие, но этого не менее оглушающие звуки дабстепа хотелось качать головой, несмотря на паршивое настроение. Мы молчали. Ей больше подошел бы какой-нибудь коктейль с изящной трубочкой, но она предпочитала виски. А потом вытащила тонкую сигарету, которая соответствовала образу больше. Но я не для этого сюда пришел. Нужно было что-то решать. - Когда это прекратится? - Я не знааю… Этот вопрос нужно обдуумать, - тоненьким голоском пропела она, улыбаясь - алкоголь делал свое дело. - Что тебе нужно? – у меня не было сил и желания повышать голос, кричать, сцеплять пальцы на ее тонкой шее и держать их там до логического завершения. Просто захотелось потребовать для себя немного личного покоя. Она небрежно выпустила дым, убрала сигарету в сторону и медленно провела рукой по своей груди. - Тебя хочу, – перегнулась через столик, и вот - попытка углубить свою золотую месть методом углубления мокрого языка в мою глотку. - А его хочешь? – я отстранился и теперь держался обеими руками за ее плечи. В ее мутном взгляде действительно больше ничего и не читалось. Она рассеяно кивнула и вновь потянулась к моим губам. Но следующий ход в этой игре обязан был быть моим. Она была пьяна, а я оказался, видимо, последним уродом в этом блядском мире. Потому что через пару минут после ее сомнительного согласия и такой же сомнительной прелюдии я потащил девушку на улицу. Оплатив счет, естественно. Мы целовались и в такси, а водитель позыркивал на нас в маленькое заляпанное зеркало. Ее ногти царапали меня под футболкой, а я уже умудрился расстегнуть застежку на лифчике. Поднялись мы на нужный этаж с трудом, я почти не чувствовал под собой ног. Отвратительно. Но месть идеальна. Такая, какой и должна быть. Я чувствовал себя злым гением, злым и пьяным, даже нажал на кнопку дверного звонка вместо того, чтобы открыть своими ключами. Звонок, по которому я попал со второго раза, сработал. Когда дверь открылась, Надя практически висела на мне, выцеловывая шею. Марк появился на пороге с бутылкой пива в руке, и его глаза… Да, да опять. Эпитеты повторяются, но что поделать, мы постоянно друг друга удивляли до такой степени сложности. Его глаза округлились, он хотел что-то сказать, но я толкнул его рукой в грудь и ввалился в квартиру следом. Вместе с ней, конечно. Марк смотрел на нас, не зная, что нужно говорить, а потом просто приложился к горлышку и одним махом влил в себя оставшееся. Пиво – это хорошо. Мы стояли сейчас, три пьяных идиота, в коридоре его квартиры и смотрели друг на друга. До Нади, видимо, начинал доходить смысл нашего визита, Марк давно все понял и глядел на меня так, будто перед ним предстал Антихрист собственной персоной. Если бы не пиво, он бы никогда на такое не пошел. Так что восславим этот чудесный напиток! А лучше проклянем. Да, скорее второе. А может, он и не согласится. Может быть, протрезвевшая Надя сейчас изобьет меня своей сумочкой, плюнет в лицо и хлопнет дверью. Может, разверзнется земля и меня засосет куда-то в эту кипящую глубину. Ничего этого не случилось. Надя вышла из ступора и, обхватив мое лицо руками, стала целовать. Грубее, чем обычно. Глаз я не закрывал и увидел, как Марк нерешительно подошел и обнял ее сзади. Не сопротивлялась. Взгляд в мои глаза, поцелуй в ее шею. Дальше по сценарию. Не забуду момент, когда я повалил ее на кровать и, сделав то же самое с Марком с помощью подножки, любовался с какой-то больной любовью на двух этих в свое время дорогих мне людей. Один из них был дорог сейчас, и я вряд ли этим поступком делал наши отношения лучше. Хотя и он днем раньше неплохо постарался. Надя времени терять не стала, засмеялась, глядя на меня, и полезла к Марку. Потом уже наши вещи валялись в куче на полу, потом я был счастлив, видя ее на коленях перед ним, доставляя своему человеку сомнительное удовольствие с другой стороны. Потом я мстил им как мог, и они за что-то мстили друг другу, вот только чувство осталось такое, что жертва я. Отвратительно и мерзко, грязно и пошло – как я мог опуститься до такого? Сука, вывернуть бы себя наизнанку и разглядеть то, что там таится внутри. Это чудовище послезавтра пойдет в школу, учить детей любви и доброте. Серега, как всегда, был прав. Не усугубляй. И я уже знал, о чем спросит наутро Надя. Больно? И Марк обязательно что-то скажет, что-то тихое и что-то типа… Зачем? Месть, хули. У меня ответ один. Человек, который не умеет мстить, не мсти. Тебе не понравится. Ты тварью в конечной точке останешься, как всегда. И правильно. Потому что нефиг. Не лезь туда, где не умеешь, урод. Над тобой посмеются, тебя не простят. Твои жалкие потугии прольются, как свет сквозь пальцы. И никому уже не нужны будут твои эфемерные попытки слелеять дорогие сердцу отношения. Между ними засыпать не хотелось. Я бы свалил вниз, но оставлять их одних – вариант еще более жуткий. Девушку на пол не положишь. Самому с ней ложиться – бред. Вообще без вариантов, да? Ладно. Я просто не стал ничего менять, отвернулся от Нади и прижал к себе Марка. Ее рука легла мне на бедро, не оставляя шансов. Не думаю, что новый день будет лучше предыдущего.