Дарующая судьбы - Шино-сан

Над водой стояла плотная, почти осязаемая стена тумана. Морского, соленого, словно затаившего в себе опасного и голодного Морского короля. Черная вода мирно плескалась за бортом Моби Дика, не нарушая ночную тишину громкими звуками. Только маленький колокольчик главной мачты изредка позвякивал при наклонах корабля. Погодная сырость сводила на нет всю теплоту, добавляя промозглую зябкость, пробирающуюся в самые дальние уголки кают и щели палубы. Марко вышел на корму и прислушался. Никого нет. Глубокая ночь всех застала на своих спальных местах, кроме него. Сон не шел, как бы он ни старался. Перепроверив все карты, назначенный путь, оценив предстоящую погоду, Феникс не смог абстрагироваться от произошедшего и не думать об этом. Даже книги не могли отвлечь его мысли. Перед глазами стойко отпечатался образ Эйса, входящего на палубу Моби Дика, спустя два года. На Марко тут же навалилось огромное количество капитанских дел, о которых он успел уже и позабыть за столь короткий, но чересчур важный промежуток времени. Он не успел вновь поговорить с парнем, видел лишь то, как сокомандники, все как один, с радостью приняли его обратно, утаскивая в свою компанию, имея, наконец, возможность с ним поговорить. Феникс задавался вопросом, а что будет теперь? Эйс решился плыть с ними, покинув остров, ставший ему ненадолго домом, но что он станет делать дальше? Кто он? Вспомнил ли что или решил отказаться от прошлого и начать новое? Ломая голову, Марко тщетно пытался привести все к некоему логическому знаменателю, но каждая новая попытка оканчивалась рваным звеном. Под ногами заскрипела палубная доска. Он поежился, вдыхая растворенную в воздухе соль, и чуть плотнее запахнул накидку. Впереди следующий остров и они уже на полпути к нему. Только на ночь решили набраться сил. Зацепившаяся когтями за бушприт чайка, взъерошившись, удобно села и взглянула на мужчину. Кликнула пару раз, раскрывая свой клюв и замолчала. Марко нашарил в кармане мятую пачку сигарет и с удивлением вытащил ее, найдя в ней целых две штуки и одну поломанную. Странно, ему казалось, что уже ничего не должно было остаться, вроде выкидывал последнюю, ан нет. Взглянул на бусину на запястье и вспомнил, что забрал с пустого захоронения все вещи, которые носил Эйс: кинжал, шляпу и бусы. Феникс не мог быть уверен в том, стоит ли отдавать их парню, но, по крайней мере, есть возможность проверить, та ли бусина на его руке. Недолго думая, он вернулся, в собственную каюту, зажег настольную лампу и выдвинул верхний ящичек. Красным цветом блеснул коралловый камень. Аккуратно подцепив пальцами, мужчина вытащил увесистое украшение и положил на стол перед собой. Раскусил тонкую леску на запястье, снял бусину и положил рядом. Она оказалась идентичной тем, что были в связке. Точь-в-точь. До последнего Марко скорее согласился бы на то, что это лишь совпадение, но сейчас стало отчетливо ясно — она одна из бусин Эйса. Раскрутив застежку и вытянув шелковую нить, мужчина осторожно нанизал на нее недостающую часть. Через минуту бусы вновь были собраны в первоначальном виде, и Марко задумчиво перебирал их пальцами, размышляя откуда же они появились у Эйса. Навряд ли теперь он когда-нибудь узнает ответ на этот вопрос. С этой мыслью Феникс погасил свет и ушел спать. Теперь сон настиг его очень быстро. В течение двух дней капитан наверстывал упущенное командование флотом и никак не находил времени добраться до Эйса. То одно, то другое, то и вовсе приходилось покидать корабль. Но, что самое странное, он даже не видел, что бы парень мелькал где-то поблизости. Либо он очень хорошо прятался от Марко, либо Марко плохо искал его взглядом. И вот на исходе второго дня Моби Дик вошел в небольшую бухту скалистого острова с высоким горным пиком в центре. По словам навигатора, на нем располагалось два города с юго-западной и северной сторонах. Один город был центральным, а другой скорее больше напоминал крупную деревню. Но чтобы не светить флот, корабли пришвартовались в южной части острова, у высокого грота. Подходила к концу провизия и ответственные были отправлены в город за ее пополнением. Марко отдал приказ вернуться всем не позже полуночи и отчалить в ночь. Впереди оставалось около пяти часов. Возле камбуза Фениксу удалось отловить комдива одного из дивизионов, спешившего скорее сойти на землю. — Ракуе, ты Эйса видел? — Да, вчера! — он усмехнулся. — Мы даже поболтали немного. Расспрашивал меня обо всем. Как тогда, в первый раз, когда он появился у нас! Меня даже ностальгия пробрала, представляешь? Вот только… — Что? — Да я и не знаю, как объяснить. Знаешь, раньше он был, как сорвиголова, вечно неугомонный, а тут… Словно потерял часть себя. Хотя это и неудивительно, после такого-то. Трудно это, Марко. — Ясно… Хотел поговорить с ним, но найти не могу. — Изо видел его буквально полчаса назад, пойди, спроси. А то меня ждет хорошая кружка ядреной выпивки! До полуночи вернусь! Кивнув и отправившись на нижние палубы, Марко уверенно достиг двери каюты командира пятого отряда. Он знал, что тот редко покидал корабль, поэтому после короткого стука, Феникс шагнул внутрь, застав хозяина, ни много ни мало, при параде. Полутемное помещение утопало в запахе горького миндаля, играла странная резвая музыка. — Марко? — Изо отвлекся от своих волос, глядя на отражение вошедшего в зеркало. — О, если я не вовремя, зайду позже… — Нет. Все нормально. Ты по делу, я так думаю? — Хотел спросить на счет… — Эйса? — непонятная ухмылка появилась на лице Изо. — Я говорил с ним недавно. Не скажу, честно, что он совсем как тот Эйс, которого мы знали, но тем не менее… Он, кстати, хотел прогуляться в город, но я объяснил, почему этого делать не стоит. Не уверен, что он решил меня послушать. В ответ на эти слова Марко стиснул челюсти, глубоко выдыхая. — Вам бы и впрямь не помешало поговорить. Я видел, как он уходил от разговоров о тебе. Что произошло на том острове между вами? Хмуря лоб, мужчина потер лицо рукой. — Изо, не задавай таких вопросов. Ты же знаешь, как мне сложно на них отвечать, не разобравшись самому. Пойду, найду его, пока не натворил бед… — развернулся, уходя, а напоследок кинул, — и спасибо тебе. На что собеседник слабо улыбнулся, лихо крутанул револьвер на указательном пальце, сунув за пояс юкаты. Как-то яро прижилась к нему роль посредника в выяснении отношений. Первым делом Марко направился в каюту Эйса. Бывшей и нынешней. Она находилась на той же палубе, но многим дальше к носу корабля. К его несчастью, когда он подошел и постучал, ему не открыли. Пришлось обойти почти весь Моби Дик, а на это потребовалось около часа, но нигде парня не было. Предположив худшее, Феникс взглянул на утопающий в сумерках остров. Корабль почти пустовал, и ничего не оставалось, как идти на разведку, сходя на сушу. Однако почти сразу мужчина вспомнил, что оставил все деньги в каюте и решил вернуться. И как только подошел к двери, заметил, что сквозь небольшую щель падает полоска света в темный проход. Аккуратно и тихо подойдя вплотную, он медленно потянул дверь на себя и сделал шаг внутрь, замирая. В помещении, возле края стола, склонив голову, застыл Эйс, завороженно касаясь кончиками пальцев лежащих на столе красных бус. Что-то дернулось у Марко под ребрами слева и сбило дыхание. Все так же в рубашке с коротким рукавом, раздобытых где-то черных шортах чуть выше колена и массивных ботинках на крепких ногах. Только рубашка теперь, по всей видимости, застегнута по определенным причинам. Войдя полностью, мужчина отрезал путь к отступлению. — Можешь забрать их, если хочешь, — эти двое не разговаривали с момента той ночи, когда Марко совершил своеобразную исповедь перед ним. — Они твои по праву. Эйс резко оглянулся, оценил степень угрозы и снова вернулся к разглядыванию украшения. — Эйс, — позвал Марко, но тот не отреагировал, — или Рик? Мышцы рук парня еле заметно дернулись. Подойдя со спины, Феникс хотел было взять бусы, но, как только его пальцы накрыли их, Эйс остановил его движение своей рукой, не касаясь. — Мне нравится быть на этом корабле среди всех этих людей, среди бескрайнего моря. Но… Я не помню того, что увидел на острове. Все они говорят со мной как с давно знакомым им человеком, другом. Не могу сказать того же о себе, — он развернулся, однако на мужчину не взглянул, повернув голову в сторону и сжимая руками край стола. — Как мне тебя называть? — спросил Феникс, рассматривая веснушки на щеке парня. — А как ты сам хочешь? — резкий разворот головы и взгляд глаза в глаза полный вызова. Оцепенев от такой внезапной перемены настроения, Марко задумался над вопросом. Естественно то, что он хочет звать его, как звал всегда, Эйсом. Но, как только он вспоминал Рика, и те несколько моментов, когда все внутри переворачивалось, а сердце начинало резво колотиться в груди, вгоняя в кровь слишком непонятное ощущение чего-то знакомого, но давно забытого, Марко уже не был уверен на все сто процентов. Хотя с другой стороны… — Трудно выбрать, правда? Я думал, если поговорю с каждым на этом корабле, то мне станет легче понять, как жить дальше и кем быть. Стало даже труднее. У Шино-сан ни один из тех, кого она спасала, не проходил через подобное. Либо они оставались счастливы новой жизнью, либо сходили с ума, впоследствии умирая. Я видел мальчика лет десяти. Он, как рассказала Шино-сан, родился неполноценным, и вся его жизнь проходила в муках. Тогда мать мальчика попросила помощи, и тетушка им помогла. Но такая любовь оказалась очень сильной и злой одновременно. Отдав сына в другую семью, мать не смогла смириться и в итоге, узнав правду, мальчик сошел с ума и утопился, а она не справилась с горем и повесилась в своем доме, — Эйс помолчал, подбирая слова. — Такое чувство, что со мной все иначе из-за тебя, Марко. — Я сделал в своей жизни достаточно ошибок. А сейчас, зная, что ты жив и здоров, не могу с уверенностью сказать, что совершил неверный поступок. — Тогда скажи, кем мне быть Ведь все это начал ты. Кем скажешь, тем останусь, — Феникс решил бы, что эти слова звучат слишком лично, чтобы они были произнесены между ними, но внезапный грохот снаружи и крики команды, разбили накалившуюся атмосферу. Залпы орудий, лязг мечей и бег десятков пиратов под его началом, заставили выглянуть его в окно иллюминатора. Сквозь дым и брызги воды Марко увидел два больших фрегата Дозорных, во всю палящих в Моби Дика и остальные корабли. Мужчина презрительно фыркнул и пересек помещение, подходя к выходу. Эйс шагнул за ним, но ему в грудь, четко, где прощупывался шрам, уткнулась крепкая ладонь. Оба точно ощутили разряд статического электричества, пробежавшего в ту секунду. — Ты останешься тут. Не думай даже выходить. — Почему?! — У тебя нет силы Дьявольского фрукта, как раньше. Тебя легко убить, ты сам должен это понимать. А я не позволю тебе умереть еще раз! — произнеся эти слова, он оттолкнул парня на середину комнаты и закрыл за собой дверь. Эйс раздраженно пнул ногой стул. Многие из команды Марко Феникса потом скажут, что их капитан лишь однажды сражался с Морским дозором так рьяно, так безжалостно, не жалея себя — в Маринфорде. Феникс показал ту силу, которую не видели прежде. И легенда о том, что синее пламя мифической птицы способно лишь исцелять своего владельца, было навсегда развеяно. Красота и опасность приобрела в глазах Эйса лазурно-голубой цвет с яркими золотыми вспышками искр. Вопреки наставлению, он вышел на палубу и, встав у бизань-мачты, открыто наблюдал развернувшуюся перед ним картину боя, долго которая не продлилась. С исходом двадцати минут одно судно Дозорных пошло ко дну, а второе приобрело брешь возле ватерлинии и уходило в крен. Ночное небо освещалось зарницами голубого пламени, отражаясь в беспокойных волнах черного моря. Поддавшись очарованию и задору происходящего, Эйс все сильнее ощущал непонятно откуда берущуюся жажду продолжения буйства и битвы. Эмоции так сильно захлестывали с головой, что он и не заметил двух последних пуль, выпущенных из мушкета дозорного солдата в его сторону. — Эйс! — услышал он и вдруг, откуда ни возьмись, на него, на лету кидается огромный Феникс, лишь в десятке сантиметров обретая внешность Марко. Почти накрывая и крепко прижимая парня к себе, он вздрагивает два раза и застывает. Ошарашенно глядя и дыша в прохладную влажную грудь Марко, Портгас инстинктивно обхватывает руками его за спину и тут же нащупывает горячую липкую жидкость, просочившуюся сквозь рубашку. Ему не нужно было смотреть на свои ладони, чтобы понять, что они все в крови. Судорога прошлась по его телу, и сердце ухнуло куда-то вниз. — Марко! Марко… — затараторил он. — Все нормально. Ты не ранен? — хриплый голос прорвался сквозь губы. — Я в порядке, дурак! Это у тебя кровь! Тебя ранили! — попытавшись выпутаться из объятий, Эйс потерпел неудачу. — Пусти! Я посмотрю! Однако Марко его почти не слышал. В ушах гудело, шумела кровь, бешено колотилось сердце. Он уже успел и забыть, каково это — ощущать физическую боль от оружия и пуль, позволять вытекать своей застоявшейся в теле крови. Прижимаясь щекой к голове Портгаса, мужчина коротко вдыхал его запах, радуясь тому, что в этот раз не опоздал. На палубу в спешке вбежали несколько командиров команды. В панике Эйс обернулся к ним. — Помогите ему! Он ранен! — выкрикнул, пытаясь отцепиться от мужчины. Рядом очутились Виста и Джоз, поддерживая и оттаскивая полубессознательного Марко, уводя его прочь. А Портгас так и остался стоять на том же месте, рассматривая свои руки, запачканные кровью Феникса. В глазах парня закипали слезы, а в ногах образовалась непривычная слабость, переходящая в мелкую дрожь. Ему на плечо опустилась легкая, но уверенная ладонь. Эйс обернулся и увидел рядом с собой потрепанного Изо, стиравшего кровоточащую ссадину со лба. — Успокойся. С Марко все будет нормально. Он крепче всех нас вместе взятых. Конечно, давно я не видел, чтобы он схватил шальную пулю, но они ему не помеха. — Я знаю… — бросил он и спешно покинул палубу, уходя вниз. — Только не твори глупостей, как ты обычно любишь! — напоминая вослед. Однако Эйс пропустил это мимо ушей. На следующий день все дружно латали корабль, а кок готовил грандиозное пиршество в честь победы над Дозором и возвращения Эйса в их команду. Только сам виновник торжества закрылся в своей каюте, ощущая нехороший приступ жара всем телом. Кожа покрылась испариной, во рту пересохло, язык прилипал к небу, а глаза щипало, будто попал песок. Буквально на минуту, Портгас решил, что вот сейчас настигнет расплата за его двойную жизнь и огонь сожжет изнутри. Все кругом казалось давящим, тяжелым. И темные деревянные стены, и слишком яркий дневной свет, пробивающийся сквозь иллюминатор и тяжелая простынь, давящая на ребра. А руки, словно до сих пор липли от крови, не сходящей с водой. Эйс вспомнил Шино-сан и ее успокаивающие отвары, когда ему становилось плохо, вспомнил прохладную тень ивы, вспомнил полет на Фениксе. И вот его выкидывает в дышащую солёным воздухом реальность. Быть обладаем Дьявольского фрукта, с мифическим типом зоан, исцеляющей тело, всегда оказывалось довольно полезно. Даже сейчас, когда ради спасения одной жизни пришлось пожертвовать физическим телом, раны заживали куда быстрее, чем у обычного человека. Марко специально не стал исцелять себя моментально, чтобы почувствовать каждую толику боли. Две пули, вошедшие, одна чуть ниже сердца, а вторая в районе поясницы не смогли преодолеть границу его тела и лишить жизни Эйса. Феникс просто не позволил. А этот глупый мальчишка, как и раньше не послушался его и вышел под обстрел на открытое пространство. Представлять, что было бы, не успей он спикировать к нему, мужчина и вовсе не стал. Поморщившись от тянущей остаточной боли, Марко ощупал на спине бинты. Ранения ранениями, но об обязанностях забывать не стоило, и он это знал. Отметив, что бусы все так же одиноко лежат на том же месте, мужчина потянулся взять их в руки, но к нему в каюту вошли. Эйс со странной бледнотой лица стоял на пороге, придерживаясь за косяк. На лбу и висках выступили мелкие капельки пота. — Ты живой, — словно себе в подтверждение выговорил он, еле улыбаясь. С опаской взглянув на парня, Марко подошел к нему, разглядывая. — Как ты себя чувствуешь? Ты весь бледный, — приложил ладонь к его лбу. — У тебя жар. Я позову нашего врача. — Нет! — яро воспротивился парень, захлопывая спиной дверь. — Можно я тут посижу? Ему ничего не ответили, но и молчание прозвучало для него одобрением. Протиснувшись между Фениксом и стеной, Портгас дошел до его спального места и сел поперек него. Посмотрел на Марко, сонно хлопая глазами. — Спасибо тебе. В который раз ты спасаешь мне жизнь? Мужчина снял с вешалки плед и, подойдя к нему, присел рядом, укрывая. — Не спрашивай меня о том, о чем я не знаю. Я буду делать это столько раз, сколько потребуется. Ведь один раз я уже не успел и никогда не смогу теперь забыть. Да и ты все также не слушаешь то, что я тебе говорю. Не слушал и, видимо, не станешь. — Скажи мое имя… — уже сквозь полудрему, прошептал Эйс, сомкнув глаза. Ответа не последовало. Феникс промолчал, не отрывая взгляда от лица, возвращавшего свой привычный цвет. Ему очень захотелось коснуться ладонью его щеки, каждой веснушки и провести осторожно, почти невесомо, запоминая эти черты, каждый изгиб. Но рука не посмела подняться, и все что он смог, это глубоко вздохнуть и уйти наверх, оставляя его одного. Пир начался на закате дня. Алое солнце окрасило все небесное пространство в сочный цвет вина и апельсинов. Редкие облака пугливо отступали за горизонт, где уже начинал сгущаться синий вечер. Ветер попутно раздувал черные паруса и сбивал с пути парящих чаек. Веселье шло полным ходом. С раззадоренных лиц не сходили веселые улыбки, повсюду слышался непрекращающийся хохот и звон кружек и бутылок. Уже гораздо более бодрый и со здоровым видом, Эйс оказался в кругу отпетых заводил из седьмого, четвертого и пятого отрядов. Марко видел, как парню не совсем еще комфортна такая обстановка и, как периодически выражение его лица сменяется непониманием или легкой сконфуженностью. Хотя, в основном, он был довольно весел. Соленый теплый ветер, редкие перекрики птиц, плеск синих волн и перезвон мачтового колокольчика. Феникс посмотрел вперед на бушприт корабля и сделал большой глоток эля из темной бутылки. — Слушай, капитан, — к нему поднялся Виста и пихнул Феникса в плечо, — не надерется ли наш Огненный Кулак, как раньше? Что потом ищи-свищи его несколько дней по ближайшим островам. — Виста, он больше не Огненный кулак, не зови его так. Он Эйс, Портгас Д.Эйс, — ответили ему, наблюдая за тем, о ком говорили. — А вы не спаивайте его, чтоб не надрался. Да и не забывайте, что у него два года был почти сухой закон. Ему хватит и… Не успел Марко закончить фразу, как внизу что-то бухнуло. Он перегнулся через перила, и увидел, что Джоз вытащил в центр палубы большую бочку, на которую взобрался уже порядочно захмелевший Эйс. Веселье шло полным ходом. «О, привычки не меняются», — подумал мужчина и улыбнулся. — Все же вы его споили, — констатация факта. — Это не я, это все во-о-о-н те ребята, — и указал пальцем на троицу Джоза, Ракуе и Изо. Последний, будто услышал, что о нем говорят, и подмигнул, отсалютовав рукой с зажатым в ней мундштуком. Почему-то Фениксу показался в этом некий намек, но он отогнал эту мысль прочь. Вскоре его позвали вниз ко всем, чтобы выпить с ним — капитаном их команды, и Марко с удовольствием спустился. Было произнесено много хороших тостов, и пираты только и успевали опустошать кружки, бутылки, пускаясь то в шутки, то в пляс, то в очередные соревнования. В один из таких моментов, когда Феникс потянулся попробовать порцию вина с острова от которого отчалили сутки назад, крепкая хватка сомкнулась на его предплечье, оттаскивая назад, подальше от шумной компании. Он не сразу смог обернуться, чтобы понять, кому он так срочно понадобился, но как только получилось это сделать, увидел темные волосы и веснушчатое лицо. Дотащив Феникса до места, где никого не оказалось, и шум праздника был значительно тише, Эйс почти припер его к фальшборту. Марко удивленно и молча взирал на происходящее. — Мне очень плохо, Марко… — он стоял в десятке сантиметров от мужчины и смотрел ему за спину, в море. — Еще бы, парень, ты надрался, кажись, будь здоров. — Нет. Не от этого! — резко мотнул головой и посмотрел уже в глаза. — Назови мое имя, прошу тебя. Я не могу нормально жить, пока не услышу кто я есть! — Но ты же говорил со многими. — Надо чтобы именно ты сказал мне кто я! — подойдя вплотную, Портгас уронил голову Марко на плечо. — Эй… — окликнул, но парень не ответил. Тогда Феникс прикрыл глаза, прислушиваясь ко внутренним ощущениям и вытягивая из кармана красные бусы. «Так будет правильнее», — решил он. Раскрутив застежку, Марко, едва касаясь кожи, обернул коралловое украшение вокруг крепкой смуглой шеи, покрытой кое-где пятнами веснушек, и защелкнул его, закрывая. — Эйс. Ты — Портгас Д. Эйс, — парень сразу заметно дернулся, но потом расслабился. Стоять, сжимать кулаки и кусать губы — это единственное, что мог делать мужчина недолгие несколько минут. — Спасибо тебе, — произнес, наконец, Эйс и, сделав шаг назад, оставил его одного. И только сейчас, когда оказался один на один с остаточным теплом чужого тела, Феникс вспомнил, как называется это чувство, заставляющее переживать такие сильные, ни на что не похожие эмоции и, наконец, принял его потому, что бежать от него дальше — становилось бессмысленно. А потом все изменилось. В Эйсе. Так резко, точно зажгли погасший огонь. Марко полностью погрузился в свои обязанности, стараясь не вспоминать тот вечер, когда вернул парню имя и, как оказалось, его жизнь. Однако он не мог не замечать измененное поведение Эйса. Как будто не было двух прошедших лет, недели на острове Зеркс и происшествия на могильном кургане. Он носился, шутил, надоедал, ерничал, выпендривался, — в целом вел себя, как до всех событий Импел Дауна и Маринфорда. Вспомнил про младшего брата и порывался найти его, еле сдержали всей командой. А также узнал про возвращение погибшего брата — Сабо. Успев поплакать, порадоваться и разозлиться на тупоголового, как он выразился, и бесполезного брата, который смог все-таки выжить, парню почти удалось незамеченным покинуть корабль. К счастью, только почти. Ребята вовремя обнаружили пропажу лодки, и как она отплывала от корабля. Пропажу и беглеца вернули тотчас. Марко видел происходящее краем глаз и слышал то, что ему докладывали командиры, еще больше убеждаясь — все встает на свои места. Единственное — Эйс совершенно не понимал, что такое его безрассудство, как раньше, теперь ему может стоить жизни. Нет той неуязвимости Дьявольского фрукта, во-первых, во-вторых, все считают его мертвым, в том числе и Мировое Правительство. И как быть теперь с личностью Портгаса, относительно всего мира, Марко пока не знал. Знойный полдень накрыл штилем флот пиратов Феникса, раскаляя воздух и нагревая каждую часть корабля. Любая тень, отбрасываемая на верхней палубе, казалась спасительной, до момента, пока в нее кто-то не попадал. Тогда становилось понятна вся обманчивость коварной иллюзии. Марко птицей кружил в небе, рассматривая бирюзовую гладь моря, когда заметил в смотровом гнезде дремлющего Эйса, к которому нарколепсия, кажется, вернулась во всей своей красе. Вцепившись когтями в край бортика, Феникс сложил пылающие голубые крылья и материализовался в привычную форму. Парень продолжал спать, надвинув на лицо шляпу. Стоило только Марко подумать о невосприимчивости Портгаса к жаре, как тот громко зевнул, убирая шляпу и довольно ухмыляясь. Солнце слепило глаза. — Жарковато сегодня, да? — Поблизости пустынный остров, вот погода и меняется, — мужчина искоса смотрел на Эйса. — Я хотел найти Луффи, его команду и увидеть Сабо, но, как я понимаю, ты сказал всем, что мне нельзя. И они меня не пускают. — Правильно понимаешь. Ты уязвим и по всем меркам — мертв. Поэтому можешь не… — он оказался перебит, так как в следующий миг, нос к носу с ним нарисовался Эйс, соприкасаясь лбами. — А тебе значит можно целовать меня в бессознательном состоянии? — эти тихие, но язвительные слова, слетевшие с чуть потрескавшихся, суховатых губ, чуть не стоили Фениксу всей его выдержки. Портгас провоцировал, напоминал, бил по самому слабому месту в броне мужчины, и ему это прекрасно удавалось. Сохранив внешнее самообладание, Марко едва отклонился назад. — То был момент спасения твоего разума, и все средства одинаково казались хороши. — Ой, ли? — улыбка, приправленная хорошей долей нахальства. — Тогда будет ничего, если я сделаю нечто вроде этого?.. Эйс чуть дохнул в губы мужчины, едва не касаясь, но прикусывая свои собственные. Игра на грани желания. И Марко не был готов к ней, но парня сей факт совершенно не волновал. Хитро стрельнув взглядом в серые глаза, Эйс отстранился и показушно потянулся всем телом, демонстрируя себя. Пожалуй, решил мужчина, в этом поведении было куда больше повадок Портгаса, нежели ранее, хоть и прибавилась, откуда ни возьмись, черта дерзкого совращения. Плечи и щеки, щедро сдобренные веснушчатыми пятнами, мерцали капельками пота на палящем солнце, и отвести взгляд от всего этого получалось с трудом, но все же получалось. — И чего ты хотел этим мне сказать? Порой Феникс очень любил свою многолетнее умение держать «марку» перед любым человеком. Сейчас это его спасало. — Ничего. А должен был? — растянувшись, Эйс прищурился, не сводя глаз. — Мало ли. Я уточнил. С минуту они держали линию молчания, а после Марко устал. — Эйс, прошу, когда окажемся на следующем острове, не забывать в каком положении ты находишься. — Положение, в котором я нахожусь на родном корабле, называется — заложник! Мне надоело сидеть по углам и мыкаться от каждого упоминания Дозора! Да, у меня нет больше силы Мера-мера, но я и без нее много на что способен. С каких пор ты стал считать, что только фруктовики могут постоять за свою команду и за себя? На рожон лезть не собираюсь, но раз уж я жив, позволь мне жить, а не сидеть подобно твоему личному хрупкому трофею! Пригладив растрепавшиеся от подувшего ветерка белесые пряди волос, мужчина отвел взгляд в сторону и посмотрел вниз, где сновали остальные члены команды. — Я сказал тебе свою просьбу. Дальше думай сам, ты парень взрослый. На этой ноте руки Марко покрылись голубыми всполохами огня и, планируя, он спрыгнул на палубу, показав, что разговор окончен. Портгас раздраженно фыркнул. А дальше и вовсе начались непонятные Фениксу вещи. После разговора на смотровом гнезде, Эйс почти не оставлял его в покое, в течение двух дней пути до пустынного острова. Вечно вертелся где-то поблизости, терроризировал, попадая в поле зрения, пытался заговорить, при этом начиная с колких и едких замечаний, понятных лишь самому капитану корабля. А также в каждом подобном контакте сквозило настолько очевидное соблазнение, что Марко начал думать, будто у него самого начинает ехать крыша на этом фоне и ему срочно требуется снять напряжение. Чем он и решил заняться при первой же швартовке. Однако все было бы слишком просто, скучно и не по-пиратски, выйди оно как надо. И последствия двух прошедших дней это подтвердили. Сверху холодный, бархатный песок в глубине своей слегка грел босые ступни ног, забиваясь между пальцев. Над головой огромной сонной птицей раскинулось фиолетовое небо с мерцающими миллионами звездных глаз и светлеющим лимонно-розовым брюхом. В паре метров, тихо шурша, синие волны облизывали берег, переворачивая в своем водовороте сотни тысяч песчинок и мелких камней. Дул легкий теплый бриз. Из всей суеты возможного города и десятков тысяч людей Портгас выбрал именно эту уединенную прогулку, где никто не мешал ему быть собой, что в последнее время удавалось не всегда. Держа руки в карманах, Эйс не спеша прохаживался вдоль кромки воды и думал. Он все никак не мог выкинуть из головы те ощущения, которые испытал в доме Шино-сан, когда заставил Марко коснуться своей груди. Невольно попытавшись воспроизвести в памяти этот момент, парень почувствовал мелкую дрожь по всему телу и тут же стряхнул с себя воспоминания, чувствуя прилив странной стыдливости. Даже та его провокация в смотровом гнезде выглядела менее вызывающей. Остановившись, Портгас оглядел спокойный серо-синий, матовый горизонт воды и опустился на песок, сложив ноги под себя. Ему очень хотелось, поначалу, назло Фениксу пойти в город и устроить там хорошую заварушку, но в последний момент почему-то передумал. Его мысли еле ворочались в голове, пока глаза наблюдали серый силуэт корабля, ожидая полного восхода солнца. «Интересно, ищет ли меня?» — Эйс улегся на спину, закладывая руки за голову и, не заметно для себя, задремал. Но буквально через короткий промежуток времени внезапно очнулся, ощутив рядом чье-то присутствие. Только открывать глаза и выдавать себя он не спешил, узнав пришедшего. Чуть проглядывая сквозь ресницы, он захотел понаблюдать. Марко почувствовал прилив знатного облегчения, не обнаружив этого парня в городе и каких-либо последствий его явного присутствия. Значит, думать трезво все-таки еще способен. Однако далее возникла иная трудность — найти его в принципе. Для этого пришлось обретать форму Феникса и в полете проверять целый остров. На руку сыграло огромное количество пустынного рыжего песка, на котором все отлично просматривалось. И когда Марко опустился возле задремавшего парня, он осторожно первым делом прощупал его пульс на шее. Мерный стук крови в выступавшей жилке успокоил его. Но убирать руку не торопился. Большим пальцем Марко осторожно провел по контуру его нижней челюсти и чуть выше, невесомо касаясь веснушчатой щеки. Эйс не мог больше молчать, притворяясь. — Я догадывался, что мои веснушки не дают тебе покоя. Вот только как сильно? Увлекшись, Феникс не опознал бодрствование лежащего и хотел резко одернуть руку, но ему не позволили этого сделать, мигом останавливая хваткой. Вырываться мужчина не стал, однако и Эйс быстро отпустил его запястье, приподнимаясь. Безмолвно смотря друг на друга, каждый задавал про себя лишь один вопрос: «Что дальше?» Портгас не выдержал первый. — Марко ты любил кого-нибудь за свою жизнь? — утопая коленями в песке, Эйс изучал его обветренное, сосредоточенное лицо с мелкой паутинкой морщинок в уголках глаз и на лбу. Все же Феникс выглядел гораздо моложе своих лет, не смотря ни на что. И это очень удивляло, а порой и пугало Эйса. — Не лучшая тема для разговора. — Нет, ты ответь на вопрос! Любил? — упорствовал парень, подаваясь вперед. Еще немного и Марко подумал бы, что от вопроса зависит исход его жизни. — Давно. Был примерно твоего возраста. Такой ответ сойдет? — Вполне. Тогда другой вопрос: что ты чувствуешь сейчас? — Волнуюсь за тебя. Ты слишком вызывающе ведешь себя последнее время. К чему такое поведение? — не в обычаях мужчины было строить иллюзорные планы, но Эйс почти заставлял его это делать, разжигая опасное чувство. Парень закусил губу, не решаясь дать ответ. Ветер трепал темные волосы, и они прилипали к губам. — Я соврал тебе. Я все помню. От и до. А ты все тот же, откажешься от чего угодно, для блага других, верно? Непонимание во взгляде мужчины не давало Портгасу покоя. — Не смотри на меня как на идиота! Ты, думаешь, я не замечаю, думаешь, я не вижу твои взгляды?! Считаешь, я до сих пор глупый мальчик, ничего не знающий о таких вещах? — Чего ты хочешь от меня, Эйс? — устало спросил собеседник. Он-то надеялся, что подобный разговор между ними никогда не наступит. — Поцелуй. Поцелуй меня! — и этот горящий упрямый взгляд, словно он скорее умрет, чем отступится. Брови Марко в удивлении поползли вверх. Такого он ожидать не мог. Что творится в буйной голове этого молодого пирата? — Ты сейчас серьезно? — Да! Ты же можешь! Один раз и я не попрошу другого. Вздохнул Феникс, едва не сорвавшись. — Хорошо. Закрой глаза. И я не стану спрашивать, зачем тебе это нужно… — произнес, проследив, как Эйс послушно смыкает веки, приоткрывая губы. Пусть и так, но Марко хочет сделать этот поцелуй таким, чтобы ни один следующий парню не запомнился, кто бы Эйсу его не подарил. Осторожно касаясь рукой его скулы, мужчина проводит вниз, убирая прилипшие к губам вьющиеся пряди волос и, глубоко вдыхая, с осторожностью накрывает этот податливый рот. Он совершенно не ждал того, что в следующую секунду ему с жадностью ответят, за отворот рубашки утягивая на себя. Эйс, словно хотел выпить его до дна, жарко впиваясь и покусывая губы Марко. Не удержав его на себе, парень падает спиной в песок, а Феникс за ним следом, еле успев в последний момент опереться руками по обе стороны от его головы. — Что ж ты делаешь?.. — прерывисто дышал Марко, чуть отстраняясь от него. — То, чего так боишься сделать ты, — тихо отвечает он, облизывая нижнюю губу. — Зачем тебе это? Я не люблю игры, Эйс… — А я и не играю. И все не могу не думать об одной вещи, — касаясь своей груди и расстегивая несколько пуговиц, Эйс словно душу, обнажает свой шрам. — Как стало тепло, когда ты дотронулся его, там, в доме Шино-сан, возле камина. На тот момент я не испытывал ничего подобного ни разу. Я понял, что на самом деле хочу жить. Песок мел в лицо, попадая в рот, на язык, а Феникс все не мог закрыть его, часто дыша. Эти слова всколыхнули самые потайные, самые заскорузлые участки его души. Под многолетнюю титановую броню, опоясывающую сердце просочилась горячая пламенная искра по имени Эйс. Юркнула и пригрелась в укромном месте, куда никому не было ходу очень долгое время. А такие искры, попадая богатые недра способны вызывать грандиозные взрывные пожары. Разглядывая распростертое под ним тело, жаждущее, по всей видимости, далеко не просто разговоров, а чего-то гораздо более серьезного и физического, Марко впервые откинул все свои размышления и расчеты, целуя его смуглые щеки и нос, с россыпью подаренных солнцем пятнышек. Он увидел, как заулыбались губы и глаза парня. Наконец искренне, наконец, без обмана и наносной фальши. Хотелось взять его и прижать мучительно сильно к себе, в себя, сделать подобно талисману или карманному оберегу, лишь знать, что он рядом, жив. — Если ты думаешь, что сейчас что-то будет, то ты глубоко заблуждаешься, — ему всегда нравилось обламывать Эйса на самых желанных им моментах, а потом выслушивать крики и ругань этого дебошира. Марко произнес слова негромко, в самое ухо, и отстранился, разглядывая растерянное, но вот-вот расцветущее в несогласии выражение лица. — Между прочим, многие хотели бы сейчас оказаться на твоем месте, — уязвленно фыркнул Портгас, не принимая протянутую руку, а поднимаясь самостоятельно. — Покажи мне их, я с ними потолкую, — принимая эстафету. — Иногда я и сам не хочу быть на своем месте. Так что, это спорный вопрос. — И что? На корабль? — А ты думал, для чего я тебя искал? — Боялся, что я переверну этот остров с ног на голову, — белозубая улыбка мелькнула на довольном лице. Глаза весело щурились. — Хм-м-м, — Феникс почесал щетинистый подбородок, — Скорее я боялся, что ты не вернешься. Перестав улыбаться, Эйс прикрыл ладонью глаза от восходящего солнца, наблюдая за трансформацией синего Феникса. — Покатаешь? — вопрос без раздумий. Птица одобрительно кивнула, а парень незамедлительно подскочил вплотную и вскарабкался на ее теплую спину. Земля ухнула километрами вниз. Марко не предполагал, что ему, как воздух покажется необходимым после общего ужина найти Эйса в его каюте, запереться, оставаясь вновь один на один. Казалось, уже не молодой организм должен быстро отходить от вспышек физического влечения, уступая холодной трезвости разума. Но не тут-то было. Память яркими картинками закидывала его эфир, ко всему прочему, добавляя в них много всего того, чего и в помине не было. Как тот самый песок елозила со скрежетом в едва хмельной голове. А Портгас, словно знал, что он придет, с ногами забрался на стол и наблюдал летающего возле керосиновой лампы мотылька с обожженным крылом. Ждал. Пять шагов и вот уже Феникс рядом уверенно запускает крепкую пятерню в густые темные волосы. Еще пара секунд, как в карих глазах отражается желтый отблеск пламени, а после ресницы смыкаются, а голова послушно подается назад, навстречу прикосновению. Эйсу не хочется говорить что-либо. Ему кажется, будто все и так должно быть понятно. В груди плавленым огнем разливалось новое горячее солнце. Пальцы Феникса опускаются ниже по затылку, проходятся вдоль шеи, огибают, задевая пару коралловых бусин, касаются ключиц и ниже — к обезображенному, изорвавшему плоть шраму, темной звездой расходящейся во все стороны света. Как компас или Лог пос. Только стрелка всегда указывает лишь одно направление. К сердцу. Портгас еле заметно давит из себя улыбку, но Марко видит, как поблескивают между ресниц еле заметные слезы. — Если скажешь сейчас что-нибудь эдакое — врежу, — парень опережает его слова, открывая глаза. Он не любит затяжные, грустные моменты, в которых барды находят музу для своих баллад. Он все такой же резвый, дерзкий, безбашенный, непослушный и живущий одним днем. Не слишком много думает, больше говорит, больше выпивает, ест и смеется. Правда, теперь еще и больше боится смерти. Это тоже Феникс видит самой толще его взгляда. Это не скрыть. Марко не говорит ничего, просто чуть подается вперед и целует Эйса, припечатывая его затылок к стене. Жадно, отчаянно, с голодом ему отвечают горячие губы и незнакомо юркий язык. Столько лет жить бок о бок, сражаться, крушить Дозор и мелкосортных пиратов, но ни разу не представлять себе такое. Эйс кусает его за губу колко, резко, явно забавляясь, а Феникс лишь едва заметно дергается и сильно притягивает его к себе вплотную, удобно устраиваясь меж разведенных ног. Правой рукой сжимает напряженную ягодицу, вызывая порцию ответного шипения. Скрещивая за спиной ноги, Эйс крепко стискивает бока мужчины и пытается стянуть с него рубашку. Получается плохо, но Марко ему немного помогает, поведя плечом. Следующий на очереди — пояс. И когда, парень касается ладонью холодного металла, инкрустированного крупными камнями, то невольно разрывает затянувшийся поцелуй и смотрит. — Это ведь… Стеклянный город, да? Оттуда? — Верно, — он наблюдал, как Эйс перебирает руками блестящие на гранях камни. — Пока не помер, не рассказывал, — упрек на грани безобидной шутки. — Я просто многое забываю. И вспоминаю, только, если это очень нужно. Тогда это оказалось нужным. — Ага, — протянул задумчиво, а в следующую секунду сильно рванул увесистый пояс, отбрасывая на пол. — К черту! Мужчина даже слегка оторопел, но позиции не сдал, срывая бляшку ремня на шортах в ответ. Портгас довольно закусил губу, смотря на это, заходясь в сбитом дыхании. Марко хорошо узнавал этот открытый вызов во взгляде, который видел лишь трижды. Первый раз, когда Эйс захотел сразиться с Белоусом, второй — когда решил отомстить Тичу, третий — когда защищал Луффи от Акаину. А сейчас видел в четвертый раз. И это было чертовски приятно. Губы буквально пересохли от растущей температуры в теле. Темные глаза парня вызывающе поблескивали расширенными зрачками. На какой-то миг Фениксу даже показалось, словно тот знает, как себя вести в такой ситуации. Но присмотревшись, различил, что Эйса слегка колотит, особенно заметно было по слишком напряженным рукам, вцепившимся в край стола. Совсем близко, у самого лица, Марко напрямую спросил: — Не самое время, но спросить, думаю стоит… У тебя хоть раз был? Ох, будь бы у этого парня сейчас сила Мера-Мера, спалил все к чертовой матери. По крайней мере, лицезрея поджатые губы и нахмуренный нос со сведенными к переносице бровями, мужчина именно так и подумал. — Если хочешь побеседовать, то это каютой правее. Но если судить по иным вещам, — склонив голову чуть набок, Эйс переместил свой взор ниже пояса Марко и насмешливо прикусил кончик языка, — то разговоры должны уже отойти на второй план. И откуда в этом человеке умещается столько различных эмоций одновременно? И страсть, и желание, и страх, и маниакальность броситься в омут с головой. Знал бы Феникс раньше, что когда-нибудь командир второй дивизии пиратов Белоуса будет вот так сидеть перед ним на столе в совершенно развратной позе, почти без одежды, вызывая в нем самые определенные чувства и желания, которые уже и скрывать будет трудно, свел бы все на бурную фантазию, взыгравшую взбесившимися гормонами. Ан нет. Марко коснулся пальцами блестящих, нагретых телом владельца бус, огладил их, размышляя и зацепив их, потянул к себе, ртом касаясь покрасневшей щеки Эйса. — Будет неприятно, знаешь ли. Я бы даже сказал больно, — легкий, раздразнивающий укус за пылающее, горячее ухо. Портгас втягивает в себя воздух сквозь зубы и хватает мужчину за спину, царапая ногтями. — Умирать еще больнее. Потерплю. После этих слов он отталкивает Феникса от себя и спрыгивает на пол. Глядя исподлобья нервно расстегивает пуговицу на шортах, приспуская их. А после налетает на Марко с таким рвением, вцеловывает себя в него, путается в ногах. Оба теряют равновесие и падают к противоположной стене. Глухой грохот удара спины Марко о дерево вышибает из его легких воздух и вгоняет мелкие занозы под кожу. Он поеживается, но не отпускает Эйса, опускаясь на пол и опрокидывая его на лопатки. — Сними ты уже свои штаны! — несдержанно шипит парень. — Мешают же! — Не раньше, чем твои, — и в подтверждение сказанному, одежда отшвыривается в ближайший угол. Эйс закатывает глаза и с остервенением кусает себя за кулак, лишь бы не кричать и не стонать от того, что стал вытворять этот, как всегда ему казалось, уравновешенный, не падкий на эмоции человек. Язык, губы, колкая щетина и мягкие до щекотки кончики светлых волос, касающиеся напряженного живота выше и ниже пупка. Сжимая ступни, Портгас скребет пятками уже влажный пол, выгибает спину, как кошка и обхватывает ладонями крепкие плечи Марко, ощущая перекатывания напряженных мышц. Воздуха не хватает, в груди жжет и, теряя выдержку, он тихо гортанно стонет. Видя все метаморфозы Эйса, Феникс прерывает изощренную пытку и, утерев рот тыльной стороной руки, нависает над распростертым под ним телом, беспощадно целуя эти искусанные потемневшие губы. Оглаживает вздымающиеся бока с приятным рельефом косых мышц, ведет вниз, пока пальцы не смыкаются на возбужденной плоти. Тот выпрошенный Эйсом на острове поцелуй, среди прохладного колкого песка, попадавшего в лицо, был лишь малой толикой того, что он может сделать сейчас. И понимание этого будоражило в Марко из глубины самые животные инстинкты. А парень в ответную подается все теснее, кусается, кажется, вот-вот из кожи вырвется, всего себя отдаст. Терпеть и сдерживаться дальше уже нет сил, да и не имеет смысла, поэтому мужчина торопливо, не отрываясь от Портгаса, кое-как снимает с себя последний мешающий элемент одежды. Эйс чувствует всю серьезность желаний и намерений Марко, значимо упиравшуюся ему чуть ниже живота и невольно сглатывает. Следующие минуты надрываются необратимостью происходящего и, сжатыми до боли зубами и хриплыми стонами обоих. Несуразная, бешеная страстная возня, переплетение рук, соприкосновение тел и наэлектризованное касание душ, вспышками взрывающее течение времени. Уже потом Эйс сравнивал происходящее с тем ощущением, подобно которому испытывал, когда превращался в огонь, еще будучи владельцем Дьявольского фрукта. Как тепло пламени — руки и губы, блуждающие по всему телу. Как искрящий порох от оружия Дозорных — укусы и сжимающие бедра руки. Как волны пьянящего адреналина — вздохи и сбитое дыхание. И, как ощущение победного удара — последний рывок, рваное собственное сердцебиение и сумасшедший ритм сердца в тесно прижатой к нему груди. Рассвет застает обоих уже на корме верхней палубы. Марко лениво и абсолютно неспешно потягивал из сигареты терпкий дым, а Эйс сидел на перекладине фальшборта, молча встречая бледное рождения дня. Утро дышало штилем. Будущее расцветало новыми красками. Портгас не скучал по прошлой жизни. Он был доволен тем вторым шансом, что ему подарила женщина по имени Шино-сан, и намеревался воспользоваться им в полной мере, вне зависимости от того, что произойдет. И если дальнейшие события с его участием помогут рухнуть системе Мирового правительства, а Луффи стать королем пиратов, он сделает все, чтобы они случились. Он готов и умереть ради этого еще раз! А Марко поймет. Марко теперь и без слов читает его лучше, чем открытую книгу. И впервые Эйсу нравилось это странное предопределенное чувство. Оно вселяло в него спокойствие. Парень очнулся от раздумий и достал, вдруг, из кармана шорт клочок смятой белой бумаги. Едва поколебавшись, сунул его в карман брюк Марко и тут же спрыгнул на ноги. — Что это? — поинтересовался мужчина, не спеша доставать презент. — Самые важные слова. Прочти, если готов. Хитро подмигнув, Портгас махнул рукой и ушел досыпать еще не начатый сон. Феникс понимающе хмыкнул, отщелкивая тлеющий бычок. Достал бумажку и аккуратно развернул. Кривой неуверенный почерк гласил: «Спасибо, что не верил». Минуты потекли обратно.