Мозаика

После выходных, в которые столько всего произошло, у меня опять появилось ощущение, что мое личное время двигалось гораздо быстрее времени всех остальных людей, и теперь они отстают, у них прошло всего два дня, два обыкновенных ленивых выходных дня, а у меня промчалась целая бурная жизнь, за которую я успел измениться и вырасти, как мне кажется, почти до неузнаваемости. Только вот никто больше никаких перемен не замечал. Ну ладно, вокруг меня не так уж много системных, чтобы оценить наши вернувшиеся силы, но хотя бы уши? Уши-то видно всем! Точнее их отсутствие. Но видимо в двадцать лет потеря ушек уже никого не впечатляет, подумаешь, стал как все. А вообще я чего хотел? Народ у нас вполне себе воспитанный, пальцем показывать точно никто не стал бы. Ха, между прочим, пальцем как раз показали! Девушка из параллельной группы, Уэда Наоко, она улыбчивая и очень непосредственная, в обед подошла ко мне, ткнула пальцем в мою макушку и спросила: — И как? Хорошо было? — Очень, — честно ответил я. — Тогда поздравляю! — заулыбалась Наоко-тян, и добавила, — Тебе идет! Вот собственно и вся реакция, больше никто и внимания не обратил. Зато я косился на все отражающие поверхности, любуясь и круглой макушкой, и тем, как ловко сидят на мне джинсы Соби. Обожаю его вещи! А тут еще и законный повод — где же я в воскресенье возьму штаны без дырки для хвоста? Вот какой я все же чудной, книжек море перечитал, интимным гелем запасся, а штанами запастись не догадался, даже в голову не пришло. Или это у меня подсознание сработало, чтобы можно было с чистой совестью утянуть брюки у Соби? После университета я помчался в общественную библиотеку, хотел подобрать книги по юридическим прецедентам касающимся опеки над недееспособными и вообще принципов установки недееспособности. Потом вечером мы с Соби собирались вместе позвонить доктору Судзуки, чтобы договориться о личной встрече, обсуждать детали его возможной работы с Сеймеем по телефону нам разумеется не хотелось, но и сваливаться на него не предупредив было бы как минимум невежливо. А еще надо было позвонить маме и тоже договориться о встрече. Точнее узнать, когда она будет ночевать дома, а не у своего друга, чтобы приехать и спокойно рассказать ей новости. Да уж, перспектива рассказать все маме меня ничуть не радовала — она ведь наверняка расстроится... Но деваться некуда, умалчивать о случившемся будет подло по отношению к ней. Но как бы все же помягче ей рассказать? Или сначала тоже с доктором Судзуки посоветоваться? Вот обо всем этом я как раз и думал, стоя на автобусной остановке, и по-видимому полностью уйдя в себя. Поэтому когда меня похлопали по плечу чуть не подпрыгнул на месте. — Мама! — Я! — Ты что тут делаешь? — То же что и ты. — Едешь в библиотеку? — растерялся я. Хотя почему мама не может поехать в библиотеку? — Автобуса жду! — мама улыбнулась, а потом потянулась и погладила меня по голове. Я улыбнулся в ответ: ну да, смотри, вот, я наконец это сделал! А мама вдруг очень строго на меня взглянула. — Рицка, а ну-ка скажи мне, ты ведь Соби их отдал? — Мам! Ты думаешь, могло быть иначе? — и мама тут же стушевалась. — Я так, на всякий случай, уточнить, мало ли... — Что «мало ли»?! — Ну, вдруг у тебя терпения бы не хватило? Молодая кровь все же... — Мам! — Рицка, я тебя поздравляю! — и мама обняла меня... — Я так за тебя… за вас рада! Вот я и дождался реакции! И в точности такой, как и хотел. Пока подошел ее автобус мы с мамой только и успели еще, что договориться прийти к ней в следующую субботу. Я ничего не стал говорить ей о теме будущего разговора, зачем зря волновать? В субботу, придя в наш старый дом мы с Соби обнаружили, что мама решила устроить нам праздник. Украсила дом, наготовила вкусностей, сама оделась в парадное. Когда я понял, как именно она украсила дом, то немного смутился, а еще очень обрадовался. Я, конечно, не сомневался, что мама все правильно поймет, и примет, и одобрит, но все равно было очень приятно. А вот Соби растерялся совсем, он явно не ожидал от мамы подобного. Ну конечно, догадаться встречать нас как молодоженов могла пожалуй только моя чудесная мама. А мама еще, заметив нашу растерянность, принялась нас подначивать, стала спрашивать Соби, как он теперь будет ее называть, мамой или свекровью! Или может быть тещей? А потом и меня поставила в тупик, спросив, собираемся ли мы регистрировать отношения! Пока я вспоминал как дышать и собирался с мыслями Соби попробовал ответить за нас обоих. Сказал, что пока что мы только-только знакомимся с новым этапом наших отношений, и еще не думали о будущем. А потом прибавил в лучших традициях прошлых лет, так, что мне сразу захотелось заорать на него, но он ничего не заметил или сделал вид, что не замечает, и спокойно заявил маме, что примет абсолютно любой вариант наших дальнейших взаимоотношений, лишь бы мне было хорошо. Ну ничего, я с ним дома поговорю! Но мама не удовлетворилась ответом Соби. — Я так давно уже жду, когда вы наконец поймете, кто вы друг другу, что стала опасаться что до вас так и не дойдет! Поэтому Рицка, можешь сколько угодно на меня выразительно смотреть, но я не собираюсь переставать радоваться за вас! И потом, какой такой новый этап? Вы уже сколько лет живете вместе? Мы только переглянулись. А мама продолжила. — Мальчики, вы что, всерьез представляете ситуацию, в которой можете расстаться? После всего-то? — Мам, но ведь ты же сама часто говоришь, что мир изменчив, и люди тоже. — О! — у мамы вдруг вытянулось лицо, — Рицка, я разумеется всегда буду на твоей стороне. Но не могла же я так ошибиться... Я не выдержал и рассмеялся. — Ничего ты не ошиблась, я тоже не представляю себе такой ситуации. Просто мы действительно еще не думали про официальную сторону. — Так вот и подумайте! — обрадовалась мама, — Я вас не тороплю, просто имейте ввиду, что это на мой взгляд будет правильно. — В таком случае мне стоит сразу перейти к делу, — я просто не смог удержаться, и повернулся к внимательно смотрящему на нас с мамой Соби, ну держись! — Соби, считай, что я сейчас делаю тебе официальное предложение! — Что? — растерянно переспросил Соби. — Давай поженимся! — радостно выпалил я, готовясь увидеть все, кроме того, что увидел на самом деле. Я ожидал, что Соби примется оберегать мою свободу, и уже до печенок доставшую «нормальную жизнь» и придумает дюжину рациональных объяснений тому, что мы торопимся и не правы, но он только кивнул. — Давай. А мама рассмеялась. Ага, ей смешно! Мне впрочем тоже смешно, сам же дурак, нашел кого подлавливать. — Что Рицка, не ожидал? — мама довольно улыбнулась. — Не то, чтобы я видел в этом острую необходимость, — как ни в чем ни бывало объяснил Соби, — Да и торопиться по уму бы не стоило. Но соблазн поймать тебя на слове был слишком велик, чтобы я смог удержаться! — Вот и я тоже, — кивнул я. — И потом, понимаешь Рицка, — продолжил оправдываться Соби, — Мне сейчас постоянно хочется завернуть тебя в вату и спрятать ото всех! — Запереться вместе и не отходить дальше чем на полшага? — Или так, да. Так что... — Так что мы все решили! — мне сейчас было так удивительно хорошо! — Тогда, коли вы договорились, то поцелуйтесь уже! — вмешалась мама. — Мам! — Я хочу посмотреть! Имею я право? Я все же мать! Имеет конечно. Так что мы с удовольствием поцеловались. Хотя делать это на глазах у мамы было как-то... странно и смущающе. А мама вовсе не собиралась принимать наши дурачества за шутку, и на полном серьезе взялась обсуждать наш будущий брак. — Мам, а давай мы сначала тебя замуж выдадим, а? — Ну я-то тут при чем? — мама тут же принялась обороняться. — Не ты а твой Такаши-сан! Ну хороший же дядька, неужели он тебе предложение еще не делал? А давай тогда я с ним поговорю? Что он в самом деле тянет-то? — Рицка... — мама вся покраснела, и принялась комкать салфетку, — Он делал... Три раза уже. — И что? — вот это была новость, — Мам ну не может же быть, чтобы он тебе не нравился! Ты же... — Нравится, нравится он мне! — мама замахала на меня руками, мол не надо ни с кем говорить, — Я же... Просто...Понимаешь, я как-то... — Что как-то? Ты же ему не отказала?! — Нет, я просто попросила его подождать, — мама совсем смутилась. — Чего? — Не знаю... Наверное я боюсь не оправдать его ожиданий. — Мам, мы в принципе никогда не можем оправдать чужие ожидания, но люди, которые любят, принимают и ценят нас не за оправдание ожиданий, а такими, какие мы есть. — Я понимаю... Но все равно никак не решусь. — Давай решайся! — Может после вас? — робко предложила мама. — Мисаки-сан, мы все же вряд ли сделаем это незамедлительно. — Но почему? — вот мама же, она серьезно настроилась нас немедленно поженить! — Потому что никакие печати в паспорте не повлияют как бы то ни было на наши с Рицкой отношения. Значит свадьба, это акт или общественный, или социальный. Детей мы точно заводить не собираемся, по крайней мере в обозримом будущем, а общество... Понимаете, это будет не честно по отношению к тем людям, для кого это действительно имеет значение. Мы-то с Рицкой ведь не геи, просто так получилось, что мы оказались одного пола. Мы с мамой наверное уставились на Соби с одинаковым выражением лица. В таком ракурсе я об этом не думал. Хотя что уж там, я вообще до сегодняшнего дня об этом не думал! — С такой стороны я на это не смотрела, — призналась мама, — Но все же... — Что? — Совсем-совсем не геи? — Я наверное все же би, — решил я, — Если подумать, то мне и парни тоже нравятся, хотя девчонки все же наверное чуть больше. Но это все гипотетически, поэтому трудно судить. — А я... — Соби даже нахмурился, — Я довольно долго считал себя вообще асексуальным. А потом понял... Разрешил себе понять, что люблю Рицку во всех смыслах. Только Рицку. Не потому что он мужчина, а потому что он Рицка, понимаете? Вот вечно Соби так делает — как скажет что-то вот такое, и сиди думай, как реагировать. Ладно, на это я тоже дома отреагирую как следует, а сейчас только за руку возьму. — Мам, ты стрелки-то не переводи, что с твоим Такаши-сан? — Ну ладно, ладно! — мама всплеснула руками, — Все, обещаю, что завтра же дам ему согласие! Вот так мы неожиданно маму и сосватали. А потом все же пришлось рассказать маме про то, что случилось в прошлую субботу. Как ни странно, а мама отреагировала очень спокойно. Куда спокойнее, чем я мог предполагать в самых смелых мыслях. Даже почти равнодушно... — Я знала, что рано или поздно это произойдет, — тихо сказала мама, — Молилась только, чтобы Сеймей не причинил вам еще большего зла. — Мама... — Что такое? Все к тому же и закончилось так хорошо! Так что мне остается только радоваться. И я очень рада всему. И что наконец прекратится это изматывающее ожидание, и что все живы и целы, и что... — мама замялась, умоляюще посмотрела на нас, и закончила почти шепотом, — И что мы еще поборемся за Сеймея?... Да мама, мы обязательно это сделаем! Не смотря ни на что, мы с тобой продолжаем любить его. А значит будем стараться спасти... Я почувствовал, как Соби сжал мою руку, он согласен со мной, он меня во всем поддержит. Какое же счастье, что рядом со мной люди, которые так меня понимают, и как мне ответить им тем же? Когда мы ехали обратно, стоя на задней площадке автобуса, я лицом к салону, прислонившись спиной к поручню, а Соби как всегда выбрав стратегическую позу, чтобы подстраховать и отгородить меня от других людей, я украдкой рассматривал его, любуясь. Как в детстве, исподтишка, хотя в детстве я стеснялся, а сейчас не знаю, почему делал так. За моей спиной алел закат, Соби задумчиво смотрел в окно и может быть я не хотел отрывать его от красивого вида, он ведь не просто так смотрит, да если бы и просто так! Но у него эти мгновения скорее всего потом преобразятся во что-то удивительное. А потом Соби поймал мой взгляд. Ничего не сказал, только улыбнулся легкой едва уловимой улыбкой. И взгляд... Взгляд его так посветлел и потеплел, как будто в нем сейчас отразился солнечный свет за моей спиной. Но смотрел-то он на меня! И я подумал, что ведь говорят же, что во взгляде одного человека отражается весь мир. И кажется теперь я понимаю, что это значит. Весь мир для меня действительно сконцентрировался в глазах одного человека. И для него тоже? Это и есть любовь, да?