We are the champions, my friend

Это было самое необидное и прекрасное поражение в жизни Джеймса. Несмотря на пропущенный гол, игра однозначно удалась: все сделали максимум возможного и, самое главное, получили колоссальное удовольствие. Сейчас игроки Селтика смеялись и подкалывали друг друга, а не сидели в гнетущей тишине, как после ничьей: Шон корчился на полу, издевательски изображая страдающего испанца, даже Алекс потихоньку ухмылялся шуточкам. Джеймс улыбнулся и поискал глазами Питера — его состояние действительно волновало: кто знает, что может прийти в голову такому сумасбродному парню… Но рядом с ним был Логан, и это утешало. По крайней мере, Питера точно довезут домой в целости и сохранности. Скоро все приняли душ, переоделись и стали ждать тренера. После игры тот успел лишь сухо поблагодарить команду, и сразу же ушел на пресс-конференцию. Прошло полчаса, но Эрик так и не появился, и, поболтав еще немного, команда начала расходиться. Все сошлись во мнении, что тренера задержали журналисты. Может, даже потащили на телевидение! Однако Джеймс чувствовал, что все не так просто. Сославшись на дела, он распрощался с ребятами и пошел к парковке искать машину Эрика. Его хотелось увидеть, просто чтобы… Просто чтобы увидеть. Эрик явно воспринял поражение как свою вину, и следовало немедленно разубедить его. Машину Джеймс нашел быстро, обежав всего два уровня парковки. Он сел на капот и морально подготовился ждать хоть до завтра. *** Эрик издалека заметил знакомый силуэт у своей машины и почти не удивился: он смутно подозревал, что Джеймс не оставит его в покое. Нельзя сказать, что это не льстило самолюбию — и все же Эрик был совершенно уверен в том, что не желает никого видеть. «Сохранять спокойствие, сохранять сраное спокойствие... Боже, как сложно». — Что ты здесь забыл, МакЭвой? — сквозь зубы спросил Эрик. — Перепутал парковку с автобусной остановкой? Слез быстро с моей машины. Джеймс прикрыл глаза и выдохнул: злость и обида снова захлестнули с головой. Взяв себя в руки, он спрыгнул с капота и решительно загородил водительскую дверцу. — Почему вы не спустились к команде? Пресс-конференция закончилась уже давно, я проверил по новостям. Мы вас ждали… Ждали, что вы хоть слово скажете. Но у вас, кажется, нет для нас и этого, — скрестив руки на груди, Джеймс внимательно смотрел на тренера. — МакЭвой, слушай... — Эрик крепко сжал ключи в руке. Нужно было сказать, хоть что-нибудь, только бы эта словесная пытка прекратилась. — Я завтра извинюсь перед командой. Завтра. А сегодня оставь меня в покое. Ты неплохо сыграл, молодец, а теперь иди домой. И дай мне пройти к машине. — Не дам, — упрямо сказал Джеймс. — Нам не нужны ваши извинения, и тем более мне не нужно этой похвалы "на отъебись", — помолчав, он разжал кулаки и прибавил тише: — Послушайте, Эрик… Блять, я ведь хотел спокойно поговорить с вами, а вы… Поймите, наконец, эта игра — наш успех! Прекратите загонять себя и ребят, мы вас ценим! Это был настоящий футбол, а не сраное пинание мячика в стиле Челси. Это одна из лучших пока наших игр, и все благодаря вашей стратегии, слышите? Пусть это и не принесло нам формальной победы, это не важно, ведь вы… — Благодарю за мнение, — холодно произнес Эрик. Сдерживать усталость и раздражение было все сложнее. — Теперь я могу уехать? — Нет, дайте договорить! — Джеймс крепко ухватил его за запястье. — Не смейте убегать от людей, которым вы дороги, ясно? В этот момент терпение Эрика лопнуло. — Какого черта ты решаешь, кто мне дорог? — прошипел он, выворачиваясь из захвата и рефлекторно сжимая кулаки. — И какого черта ты мне указываешь, сопляк? Не соображая толком, что делает, он схватил Джеймса за ворот рубашки и от души встряхнул. — Ты не имеешь никакого права оценивать мои поступки, мои эмоции и мои решения. Если что не по нраву — проваливай, я тебя держать не буду. А теперь уйди с дороги. С этими словами Эрик грубо оттолкнул Джеймса в сторону и дернул за тугую ручку. Но тот не отступился. Не говоря ни слова, Джеймс с размаху впечатал Эрика в дверцу машины и заломил назад руку, выворачивая запястье и прижимаясь всем телом. — А вы не можете решать, кто дорог команде и лично мне, — он наклонился ближе, почти к самому уху. — Я уйду, с удовольствием, а вы живите со своей сосулькой в заднице. Можете лелеять её и дальше, я не буду мешать. Продолжайте считать, что, если все решения принимать головой, все будет хорошо! Последний раз с удовольствием потянув заломленное запястье выше, Джеймс развернул Эрика лицом к себе и отпихнул к стене. От удивления тот даже не сопротивлялся толком. Встряхнувшись, Джеймс отвернулся и размашисто пошел к выходу с парковки — собирать вещи. *** — Ну, вот мы и дома. Ужинать будешь? – Логан попытался изобразить из себя гостеприимного хозяина. На фоне ужасающего беспорядка это выглядело особенно неумело. — Не, — Питер мотнул головой. Этот ответ Логана не устроил: — А мороженое будешь? Твой папаша приносил в прошлые выходные как раз. Я сам не любитель, это он сладкоежка. — Буду, — так же бесцветно согласился Питер. Он прошел на кухню, забрался с ногами на стул и обхватил колени. Мороженое было шоколадным и, судя по выражению лица Питера, не особенно вкусным. Он задумчиво облизывал ложку и смотрел в пустоту. Логан почувствовал себя совершенно беспомощным: с таким Питером, тихим и несчастным, он не умел обращаться. — Тебе бы переодеться, — сказал Логан, только чтобы не молчать. – Заляпаешься весь. Подыскать тебе какую-нибудь старую ветошь? — Угу. Через десять минут, переодевшись в безразмерную длинную футболку с радужной эмблемой, Питер снова сидел на кухне в обнимку с мороженым и все с тем же непроницаемым выражением лица. — А что такое Пинк Флойд? – спросил он, скорее из вежливости, чем из любопытства разглядывая надпись на футболке. — Смеешься, что ли? – Логан искренне удивился. — Группа такая. Чему только тебя папаша твой учил… — Ничему, — равнодушно ответил Питер. Логан осознал, что близок к отчаянию. — Не замыкайся в себе, эй, — он осторожно коснулся острого плеча. — У тебя еще будут шансы проявить себя. — Угу. Ситуация требовала решительных мер. — Ладно, хорошо. Леншерр с меня голову снимет, но хер с ним. Виски будешь? – предложил Логан, надеясь если не утешить, то хотя бы разговорить. «Если ответишь «угу», прибью», — добавил он мысленно. — Угу, — сказал Питер. Логан прикрыл глаза и досчитал до пяти. Эрик утверждал, что ему это помогает при воспитании сына, но Логану не помогло. Ругаясь сквозь зубы, он достал два бокала, лед и виски. Питер недоверчиво понюхал крепкий алкоголь, а потом зажмурился и залпом выпил. — Полегче, парень! — Логан усмехнулся. — Я тебя до кровати не дотащу. — Еще, — хрипло потребовал Питер, вытерев губы тыльной стороной ладони. Что-то в этом простом жесте показалось Логану почти неприличным. Подумав, он налил Питеру еще, а заодно и себе. По крайней мере, пацан оттаял и чуть успокоился — значит, все было правильно. *** Через пару бокалов (у Логана, впрочем, вышло куда больше, чем пара – под конец он тупо пил из горла) они переместились на диван. Пить там было удобнее, как и гладить Питера по взлохмаченной голове. Несвязные жалобы на жизнь, отца и неудачливость постепенно перерастали во всхлипы, и это пугало сильнее, чем завтрашние объяснения с Леншерром. — Ну-ну, что ты сырость развел? – осторожно спросил Логан. Утешать плачущих подростков на пьяную голову ему давно не приходилось. — Я не развел, мне просто плохо, потому что я лох, — объяснил Питер, пьяно мотнув головой. Покрасневшие глаза и распухший нос выдавали его с головой. — Ты не лох, ты просто ошибся, — Логан покрепче обнял его. — Вспомни, сколько раз ты не ошибался. — Я теперь всегда буду ошибаться! Всю жизнь. Питер снова уткнулся Логану в плечо, тяжело и безысходно вздохнув. — Не будешь, — уверенно ответил тот. — Знаешь, сколько раз твой папаша ошибался? А я? Ты молодец, когда вырастешь, мы у тебя автографы брать будем, я тебе отвечаю. Питер всхлипнул, поднял на Логана заплаканные глаза и спросил доверчиво: — Правда? От этого невинного вопроса сердце почему-то забилось чаще. — Правда, — ответил Логан. Питер вяло улыбнулся и уронил голову ему на грудь. Гладить Питера по голове и спине оказалось приятно, и Логан пропустил момент, когда шустрый пацан оказался у него на коленях. — Эх, ты хоть бы волосы подстриг, — буркнул Логан, только чтобы заговорить себя и перестать думать обо всякой ерунде. — Совсем на девчонку похож. — Тебе не нравится? – настороженно спросил Питер, отпрянув и чуть не свалившись с колен. — Ну, при чем тут я, — осторожно сказал Логан. Он вдруг почувствовал себя чертовски пьяным. — Это же не мне должно нравиться. — Да уж, не тебе… — Питер усмехнулся, а потом потянулся к самому уху и шепнул: — А помнишь, ты на мне жениться обещал? Я помню. — Тебе тогда было восемь! И это была шутка. Разумеется, Логан был в курсе дурацкой детской влюбленности Питера: он считал, что все рассосется само, так или иначе. Да и, признаться, это было забавно: мелкий вредный пацан и суровое «мы с дядей Логаном поженимся, и он убьет тебя, папаша!». Только вот пока оно все почему-то не рассасывалось, а становилось хуже: став старше, Питер как-то незаметно переложил на Логана большую часть своих проблем. А теперь, раскрасневшийся от слез и выпитого, он дрожащими пальцами расстегивал на Логане рубашку. — Совсем сдурел? – тихо спросил Логан и от удивления даже не попытался отодрать от себя наглые руки. — Знаешь, я давно решил, что первый раз трахнусь с тобой, — прошептал Питер, прерывисто дыша. — Я же чувствую, что ты тоже хочешь. В этот момент Логан осознал, что и правда хотел. Хотел шестнадцатилетнего сына своего друга, охуеть теперь. — Неважно, — он наконец-то нашел в себе силы спихнуть Питера с колен. — Неважно, кто и что хочет. Поговорим о твоем первом разе, когда тебе исполнится восемнадцать, хорошо? Питер обиженно надулся и подобрал под себя длинные босые ноги. — Обещаешь? – пьяно спросил он. — Обещаю, — подтвердил Логан, смутно ощущая, что его заманивают в капкан. Но этого Питеру показалось недостаточно: — Поклянись, что трахнешь меня, когда мне исполнится восемнадцать. Посмотрев на него, Логан вдруг с отчетливой ясностью осознал, что с такими внешними данными этот парень найдет себе толпу любовников всех полов, не дожидаясь восемнадцати. Эта мысль была смутно обидной и в то же время позволяла наобещать чего угодно. Все равно ведь исполнять явно не придется… — Клянусь, — сказал Логан с легким сердцем. — Тогда хорошо, — строго сказал Питер. Повисла тишина. Логан подумал, что им обоим следовало бы выпить еще, просто чтобы успокоиться. Но сидеть рядом, смотреть на эти голые коленки… Все это казалось сомнительным и очень опасным. — Поздно уже, — глухо напомнил Логан. — Вставай, отведу тебя в спальню. — А ты? — Питер медленно стек с дивана на пол и неуклюже поднялся. — Я на диване посплю. Кивнув, Питер привстал на цыпочки, доверчиво обнял Логана за шею, и тот чуть не послал к черту свои моральные принципы. Разумеется, дело было исключительно в алкоголе, на трезвую голову Логан и не смотрел в сторону парней, особенно таких юных. Просто Питер был особенным, и виски это только усилил. А еще он всегда получал то, что хотел. Катастрофа случилась уже в спальне, когда Логан целомудренно устроил Питера в своей постели и вместо пожелания спокойной ночи получил неуклюжий поцелуй взасос. Каким-то образом вдрызг пьяному Питеру хватило сил уцепиться за его шею и поцеловать, горячо и влажно. — Вот, — сказал Питер, крайне довольный своей проделкой. — Ах ты мелкий говнюк, — прорычал Логан, осознавая, что его собственные руки непостижимым образом оказались под футболкой Питера. — А можно еще? — попросил тот ангельским голосом. — Нет, — сказал Логан, отстранившись. – Хватит и этого. Он знал, что не простит себя завтра, если зайдет слишком далеко. Пацан был совсем мелким, к тому же сыном друга, и его нельзя-нельзя-нельзя было трахать. Следовало уйти и просто забыть о случившемся, как о страшном сне. «Ну, не особенно страшном, на самом деле». С этой светлой мыслью Логан и отрубился на неудобном узком диване в гостиной.