Поцелованные войной

— Он дерьмо, да? — Джон мотнул головой в сторону чертога, где не так давно принц Джоффри приносил соболезнования по поводу Брана. Сейчас Баратеон вроде бы был со своей матерью. Брат добавил: — Мне просто так с первого взгляда показалось, честно говоря. — Из этого принца никогда не выйдет воина. Видел, как он струсил на тренировочной площадке? Точно как девчонка. Пожалуй, в любом северянине больше мужества, чем в нем, — ответил Робб. Он терпеть не мог гостя. В день приезда Роберта Баратеона у них с принцем была схватка на мечах, во время которой Джоффри и его уродливый телохранитель Пес вели себя просто отвратительно. Робб нанес ему куда больше ударов, чем получил, но из-за насмешек этих двоих настроение мгновенно испортилось. Было еще кое-что: на днях отец подтвердил помолвку Сансы с этими самодовольным вздорным мальчишкой. Не то чтобы Робб был к подобному не готов — это просто необъяснимо выводило из себя куда больше ответного кокетства с Джоффри сестры. — Согласен, — последовал одобрительный кивок. Старк никак не отреагировал, задумавшись о бедном Бране и еще, пожалуй, сестре, на некоторое время. После неловкой паузы сводный брат понимающе вздохнул: — Похоже, тебе хочется побыть одному. Сноу вместе с Призраком удалился в сторону замка. Робб же остался сидеть под падающими хлопьями снега, демонстративно игнорируя чертог с гостями: хватило ему и пира в честь прибытия, а также поездки на охоту с королем. С Сансой юноша не оставался наедине довольно давно. После ужасной трагедии с Браном, которая ударила буквально по всей семье, им было не до того, да и сестра избегала его общества любым способом. Вполне разумное решение, но злило неимоверно. Она ведь не могла влюбиться в такого слабака и труса, пусть и смазливого со своими золотыми ланнистерскими волосами. Так Робб себя убеждал. Серый Ветер потерся влажным носом о колено хозяина, видимо, желая обратить на себя внимание и отвлечь от невеселых мыслей. Старк улыбнулся лютоволку, поглаживая зверя за ухом, после чего обратился: — Завтра отец с девочками уже отправляется в Королевскую Гавань. Неужели она вот так просто убежит? А, друг? Тот лизнул руку Робба и убежал прочь в сторону богорощи. Повинуясь внезапному порыву, Робб последовал за лютоволком — это могло быть просто нежелание сидеть одному в опасной близости от Джоффри и прочих гостей. Отец часто ходил сюда после казней: тишина и уединенность места располагали к размышлениям и расслабляли. Там у сердце-древа первым делом и показалась симпатичная мордочка Леди, хозяйка которой вообще-то верила в Семерых — пред их ликами она на днях и молилась за жизнь Брана, роняя слезы — а не Старых Богов. Но сейчас с ожидающим взглядом наблюдала за подоспевшим братом именно тут, поглаживая шерсть питомицы. Волосы Сансы золотились контрастно с падающими снежинками. «Молодец, Серый Ветер, — трудно было сдержаться от усмешки, — привел куда нужно, прямо как услышал». — О, так это ты, — пробормотала девушка рассеянно. — Я ждала принцессу Мирцеллу, чтобы показать ей богорощу. Ее все нет, а отец уже велел собирать вещи… — Да, никаких принцесс тут нет, как видишь, — Роббу захотелось сказать ей какую-нибудь гадость за нелепый восторг по поводу Джоффри. — Что же ты не драгоценного жениха сюда пригласила, а его сестру? Санса устремила взор на Леди и молчала, трогая голубую ленточку на шее волчицы — тянула время. Юноша подошел к ней близко, все еще ожидая ответа, и был раздражен даже больше, чем во время схватки с принцем. Возможно, скопилось еще и напряжение последних дней, в том числе из-за случившегося с младшим братом. — Не злись, Робб, — после долгой паузы вздохнула сестра. — Ты ведь сам говорил, что мы должны все забыть. Теперь у меня есть достойный жених, понимаешь? Джоффри будет править Вестеросом, а я буду его королевой на Юге. Кажется, я даже влюбилась. Старк знал: нужно прекратить думать о Сансе не как о сестре, даже планировал справиться с собой при появлении ее будущего мужа, но слова — ветер. Как и порой обещания, данные самому себе. — Не влюбилась, — выдавил он, сам не зная, кого убеждает больше: себя или ее. — А знаешь, тут все дело больше в братской заботе, так что не обольщайся, сестрица. В тот вечер было виновато вино, вот и все. — Дурак, — скрыть свою обиду девушка не могла потому, что подлые слезы уже подступили к глазам. На самом деле в Роббе говорила злость на всю эту ситуацию: у них и без столичного принца не было никаких шансов из-за кровного родства, а теперь все и вовсе стало безнадежно. А понимание того, что дело было не в выпитом вине тем вечером, усугубляло еще больше незавидное положение, в котором он оказался из-за своих неправильных чувств. Правда и видеть слезы сестры было тяжело как никогда. «Бран, король, Джоффри, отъезд — это все навалилось на нас разом и так резко», — размышлял Робб. Юноше захотелось хорошенько встряхнуть ее за плечи, но вместо этого он аккуратно положил руки на тонкую талию Сансы. — Может и правда дурак, — прошептал в ее губы и без колебаний поцеловал. Тепло ее дыхания успокаивало злость, заставляло голову кружиться от приятного ощущения. Кажется, не прикасаться к ней долгое время было выше его сил, и трудно с этим что-то сделать пока они живут бок о бок. На этот раз она обняла его в ответ крепко и настойчиво, по-видимому, заранее прощаясь перед отъездом в столь желанную столицу. Серый Ветер и Леди уже скрылись из богорощи, поэтому теперь уединение пары и тишина вокруг создавали впечатление, будто они одни в этом снежном мире. — Мы не Таргариены, Робб, — печаль читалась на лице сестры. — Все это так грязно, что каждый раз за столом я не могу смотреть в глаза нашим родителям. Она не стала упоминать Джоффри, но было понятно, что смотреть и ему в глаза было тяжело. — Они не так нас воспитывали, — согласился юноша, ведь это было правдой. Их отец, должно быть, сошел бы с ума, узнай об этих поцелуях, да еще и перед Старыми Богами. — Но не бывает такого: для одного дома в порядке вещей, а для другого — грязь. — Бывает. Мы оба это знаем и… после Брана. Нас могли наказать Боги за подобное, неужели ты не понимаешь? — Санса держалась, но голос ее дрожал. — А теперь они дают шанс все исправить и послали нам эту возможность с Королевской Гаванью. Роббу тоже было стыдно смотреть в глаза отцу и особенно раздавленной горем матушке, но в наказание Богов не верилось — это лишь страх перед самими собой. Нельзя и допускать этих мыслей у Сансы, иначе она вновь спрячется за самообманом и песнями. — Не говори глупости про наказание. Мы ведь не зашли слишком далеко, — ведь я не сделал тебя своей, хотел прямо сказать он, но не стал. — Нашим родителям сейчас непросто, поэтому не стоит волновать их понапрасну. Потом что-нибудь придумаем. Последнее было отговоркой, чтобы облегчить ее переживания. Внутренне и так было очевидно, что замужество сестры послужит концом всему, что могло произойти между ними. Это было болезненно, но в их мире даже будь он межевым рыцарем, все было бы проще, чем кровное родство. Такова правда. Санса водила руками по плечам брата, нежно поправляя верхнюю одежду, чтобы он не замерз. Роббу вспомнилось, что танцуя с Джоффри на пиру, она сама потом никогда не касалась жениха, как бы не твердила о своей влюбленности. Куда вероятнее просто верит в нее, но тело всегда скажет больше — это очевидно по тому, насколько она принимает именно старшего брата полностью, но еле заметно ускользает от остальных. «Став взрослой останется такой же недотрогой для посторонних», — пришла ему мысль. — Мне пора собираться перед завтрашним отъездом, — Санса гладила его волосы и целовала в висок. — Арья будет меня искать, да и септа тоже. К тому же мы совсем забыли про Мирцеллу. «Я хочу тебя. Хочу целовать в губы каждый день и видеть в своей комнате ночами», — мечтал признаться юноша, но не мог. — Беги, — просто сказал Робб. Теперь ему ничего не оставалось кроме принятия факта невозможности ничего между ними, а также попрощаться завтра утром, всем своим видом демонстрируя уверенность. Ну и пусть. Уже покидая богорощу, юноша обратил внимание на светловолосую девочку — принцессу Мирцеллу — притаившуюся неподалеку от места, где Робб позволил себе поцеловать сестру в последний раз. «Боги, пожалуйста, пусть выяснится, что она пришла сюда только что и ничего не видела», — волновался он. Дочь Серсеи Ланнистер не скрылась из виду при пристальном взгляде голубых глаз, а вышла вперед, чтобы уточнить: нет ли здесь леди Сансы. Пришлось провожать ребенка обратно в замок и, скрывая волнение по поводу сцены, свидетелем которой стала Мирцелла, объяснять, что леди Санса собирает вещи на завтра. Может, обошлось? Впрочем, девочка наверняка не стала бы молчать и следить за ними — она была слишком воспитана, как показалось ранее. И уж тем более она не будет докладывать обо всем своему брату Джоффри, которого судя по всему даже местами побаивается. Этим успокаивал себя Старк, уходя в покои вместе с вернувшимся к хозяину Серым Ветром. Робб очень четко запомнил прощание с сестрами и отцом перед их отъездом в столицу. Джон Сноу также покинул Винтерфелл, чтобы вступить в Ночной Дозор — жизнь их всех резко изменилась в связи с этими событиями. Мать осталась у постели Брана… Снежинки таяли в волосах Сансы, и сердце громко стучало от ее последнего нежного объятия перед их расставанием на неопределенное время. В какой-то момент даже показалось, что у них действительно просто теплые отношения нормальных брата и сестры, а горечь разлуки была по-настоящему родственной и не носила лишнего подтекста. Отчасти подобное давало надежду на лучшее в будущем: нелепый принц у себя дома станет разумнее, в столице девочкам будет спокойнее, а в Винтерфелле сам Робб не будет видеть Сансу. Значит, он откажется и неправильности своих желаний на ее счет — это уже немного получалось. Вот только надолго ли? Он каждый раз решал так для себя, но все эти доводы были зыбкими, похожими на наивные воздушные замки сестры. — Как-нибудь потом ты приедешь ко мне, — заверила она искренне. — Обязательно. Внезапно Санса прислонилась вплотную к его уху, вызывая у Робба приятную дрожь в теле, и отрывисто прошептала: — Представляешь, сегодня ночью мне приснилось, что ты носил корону. Мне хотелось тебя целовать как никогда в жизни, да только ты зачем-то убежал прятаться в крипту. Я буду скучать. — Я тоже буду очень скучать, Санса, — внутри царила тоска, но твердая маска уверенности не подвела: Робб перенос ее отъезд стоически. Так они и попрощались, чтобы быть разделенными массой еще более ужасных событий впоследствии.

***

Ночи были мучительными и неприятными. Такое началось еще с самого начала войны, но если раньше он просто почти не спал, то в последнее время молил Богов не видеть по ночам свои страхи. Впрочем, изредка было полное ощущение, что он — это Серый Ветер, который изучал округу, обнюхивая близлежащую местность. Тогда опьяняло ощущение свободы, открытости желаний и стремление подчиняться инстинктам. Иногда сны возвращали Старка в тот день во время штурма замка Крэг, когда он впервые повстречал будущую жену. В голове всплывали реальное развитие событий тех дней, поскольку после этого поворотного момента многое в Роббе странным образом изменилось. Решение брать и без того простую цель в Западных землях пришло быстро, после чего войска северян достигли места даже раньше запланированного времени. Однако Молодого Волка ранили, угодив стрелой в руку, что можно было назвать везением — зацепили совсем не сильно. Замок был взят, но ничего ценного там так и не обнаружили, хоть и перевернули все вверх дном. Маленький Джон, видимо, от злости на владение-пустышку попытался настоять, мол, слухи о ценности Крэга пустил сам Спайсер, но никто этому не поверил. С чего бы им самих себя подставлять? Пока северяне приходили в себя после пути, пришла ужасная новость о Бране и Риконе, и о том, что сделал с ними Теон Грейджой. Робб помнил то утро: у него были именины, но уже на рассвете стало известно о братьях из письма. Казалось, даже дышать было нечем от горечи и боли утраты. Рана на руке неожиданно воспалилась, так что хозяевам замка ничего не оставалось кроме как уложить Старка в одной из комнат, которая принадлежала одной из дочерей Сибеллы Вестерлинг — Жиенне.