Моя прекрасная Луна

Занимался рассвет. Ночь сдавала позиции, а на горизонте словно прочертили кровавого оттенка линию, еще такую тонкую, но вполне уже заметную. Небо постепенно окрашивалось в цвета наступающего дня и вот-вот готовилось занять почетное место на нем солнце. Благословенное светило обещало обогреть, остывшую в сумерках, землю и подарить, встречающим его ощущение чего-то нового, неминуемо грядущего. Так всегда бывает, что с приходом следующего дня мы начинаем верить, что все неприятности остались во вчерашнем прошлом, и с надеждой на лучшее будущее обращаем взор на восходящий рассвет. Наивно и так по-детски. Но в этом заключена человеческая сущность, ибо жизнь без мечтаний и стремлений считается бессмысленной. Когда нет желаний ничего добиваться, не хочешь ни за что бороться, ничего хорошего не ждешь, зачем вообще в таком случае бесполезно существуешь на этом свете? Уж кто-кто, а она знала цену жизни, смотря множество раз в лицо смерти, не имея подчас права на ошибку. Пленница амбиций и принципов, целей, которые были приняты еще задолго до ее рождения. Она, как и другие воины ее клана должны и обязаны были им подчиняться, и следовать тому пути, что выбран был их предками. Не ставя под вопрос правильность своих действий, слепо выполняя указания — убивать. Жестоко и без эмоций, как что-то собой разумеющее. Словно кто-то дал им это право так просто отнимать жизни других. И пусть не ими была начата эта война, но ими она поддерживалась на протяжении уже нескольких веков. Их учили, что это правильно, что они вершат благое дело! И никогда раньше она даже и не задумывалась, а верно ли поступает, идя по тропе призраков прошлого. Никогда не испытывала сомнений, нанося смертельные удары. Не переживала угрызений совести, жалости. Руки не дрожали, разрушая чей-то мир. Спокойно и хладнокровно. Что же тогда случилось в этот раз? Все когда-то бывает впервые. И прошедшая ночь тому доказательство. События ее породили некий хаос в мыслях, восприятии, словно приоткрыли завесу на запретную истину, которую всячески старались утаить. Оставляя за собой алые следы, тяжело дыша и выбиваясь уже из последних сил, она едва переставляла ноги, шатко ступая ими по узкой тропинке, ведущей в самую чащу леса. Одной рукой держась за раненый бок, ощущая под прикосновениями пальцев горячую кровь, что даже наскоро сооруженная повязка из додзимэ не могла хоть немного ее остановить, уже окончательно вымокнув насквозь. Придется зашивать. Но для начала нужно было еще добраться до своего временного укрытия, не потеряв сознания, которое так и норовило покинуть свою обладательницу. В принципе привыкшая к постоянной боли, ведь в сражениях всякое могло случиться, она уже почти научилась игнорировать ее, пусть и стиснув зубы. Такая серьезная рана была далеко не первая и уж точно не последняя. А времени на проявление своих слабостей у нее не было, точно так же, как и права на то, чтобы вот так легко сдаться, и, истекая кровью умереть в этих лесных трущобах. Прежде еще нужно столько всего сделать, возвращаясь к выше обозначенным вопросам. Разобраться в себе, определить для себя дальнейшие действия, решить, как поступить. Унять собственные грызущие сомнения или же позволить, пусть и на первый взгляд бредовой, но истине явить свой лик? Требовалось понять, было ли ошибкой тотальное уничтожение всех демонов, без разбора: женщин, детей, стариков. Так ли правдивы истории об этих седовласых созданиях, коими пичкали воинов-ниндзя? Об их якобы ненасытности до крови и убийств людей? О том, что даже младенец с молоком матери впитывает в себя жажду уничтожать расу смертных? И если демонов не остановить, не искоренить до последнего, то не будет уже привычного мира, не останется ни одного живого человека. «И воцарится демоническое царствие!» - Ведь так вещали старейшины клана. По цепочке из уст в уста, из поколения в поколение. Верен ли был этот путь, выбранный предками, она не знала наверняка, но слепо повиновалась тем, за кого сражалась, под чьим командованием была. И вот теперь былая непоколебимость вдруг пошатнулась. Это непонятное состояние пугало засомневавшуюся не меньше, чем смертоносная рана на правом боку ее тела. А перед глазами ее так явственно и ярко память продолжала воспроизводить события недавних часов… Эти карие очи, наполненные слезами и мольбой. Срывающийся крик, с просьбой пощадить тех самураев. Готовность отдать за них собственную жизнь. А эти слова, что были произнесены той девчушкой - так не характерны для демонов, по крайней мере, для многих, которых уже успели повстречать ниндзя. Из каждого общепринятого правила бывают исключения или же все-таки убеждения и вера клана теневых воинов изначально были неверны? Тщетно пытаясь не забивать и так шальную голову всеми этими вопросами без ответов, среброволосая девушка все-таки добралась до своего пункта назначения. Сим стало некое подобие шалаша, сокрытого от возможных лишних глаз под густыми кронами деревьев. В нем было спрятано все самое необходимое, что могло потребоваться ниндзя. А так как последователи ниндзюцу обучались еще и медицине — траволечению и иглоукалыванию, то всегда, уходя на задания брали с собой нужные вещи, способные помочь на случай получения ран и всяческих травм. Достав из укрытия небольшой черный мешок, девушка одной рукой и зубами развязала его, второй ладонью все так же сжимая кровавый бок. И было бы не так сложно, если б не пришлось все делать самостоятельно. Но ничего не изменишь, именно в этот раз ее отправили на очередную миссию одну, поэтому и выкручиваться приходилось собственными силами, которые источались с каждой ускользающей секундой. С приглушенным болевым стоном, она резко отодрала, успевший прилипнуть к ране додзимэ, и поморщилась от открывшегося зрелища. Порез был даже глубже, чем представлялось, а потревоженный сим действием, словно выплеснул новую порцию алой жидкости. Больше терять времени было нельзя. Счет велся на секунды. Кое-как стянув верх темного костюма и чуть распустив, опоясывающие хрупкий стан бинты, девушка вставила в рот твердый колышек, плотно сжав его зубами, а потом принялась на живую зашивать полученное ранение. Было больно, когда игла проходила по мягким тканям, и весьма неудобно, но она привыкла справляться с подобными трудностями. Солнце почти полностью уже вышло из-за горизонта, когда она завязала последний узел. Кровь удалось остановить, но теперь следовало тщательно обработать шов специальной смесью, изготовленной из трав. Она так же имелась в том походном мешке, поэтому без промедления была нанесена ровным слоем на пораженный участок тела. Затянувшись снова тем же додзимэ, кое-как прикрыв полу-наготу, ниндзя позволила себе, наконец, облегченно выдохнуть и немного расслабиться. Уже совсем измотанная, она прислонилась к стволу дерева, что своей листвой скрывал временное сие пристанище. Измученный организм требовал отдыха. Так хотелось ненадолго прикрыть глаза и поспать, набравшись хоть немного растраченных сил, но подобная роскошь, увы, была для нее непозволительна. Слишком велик еще был риск, что ее до сих пор могли преследовать те, на кого она минувшей ночью напала. Хоть и прошло определенное время, а самураи так и не настигли ее, но терять бдительности все равно нельзя. Всегда нужно быть готовой к любой неожиданности. Так ее учили. Так ей приходилось жить – вечно на чеку! Устремляя голубой взор на ясное небо, с примесью рыжеватых красок, исходящих от солнца, среброволосая запрокинула голову вверх, следя за мерно проплывающими над ней пушистыми облаками самых различных форм. Подул легкий ветерок, скользнув своим дыханием по чересчур уж бледной коже ее лица, заставив слегка поежиться хрупкое тело, словно от щекотки. Она была ему даже рада, ибо он заметет следы, оставленные кровью на тропинке, где она ступала. Но долго рассиживаться в этом месте ей все равно было опасно. Нужно либо искать новое пристанище в лесу, либо попытаться пробраться в город, скрывая свою личность, и снять хоть какой-нибудь самый недорогой номер в рёкане (*). Возвратиться в таком состоянии в горы, в свой клан, она при всем желании не смогла бы, да и не стремилась. Данное ей задание так и не было выполнено, а навлекать на себя гнев вышестоящих и позорится перед соплеменниками совершенно не хотелось. Никто не должен знать пока, как она облажалась, и по каким именно причинам. Ей нужно для начала полностью понять все самой и разобраться в собственных мыслях. А уж потом докладывать дзенину (*). Однако у судьбы видно были совсем другие намерения, идущие наперекор среброволосой. Почувствовав чье-то присутствие совсем рядом, девушка чуть напряглась, однако ничем не выдавая себя, лишь прислушиваясь к звукам и ожидая незваного явления. Которое не преминуло случиться. Неподалеку раздался легкий шелест листьев на деревьях, а затем на землю практически бесшумно приземлились несколько человек. Они так же были облачены в темные одеяния, со скрытыми лицами. Хорошо, что не враги, а соплеменники. Хотя особой радости от их внезапного появления она не испытала, пробурчав что-то себе под нос, и даже не приподнялась со своего места. Четверо из новоприбывших остались в стороне, а к сидящей возле дерева приблизился пятый. Из прорези в маске на среброволосую был устремлен весьма хмурый и неодобрительный взгляд серых глаз. А она и не ожидала чего-то иного, во всяком случае не в такой ситуации. Ее отчитают. Ну, конечно же, как и всегда. - Какая честь, - еще так хрипло, что, даже не узнав своего голоса, произнесла сидящая на земле, смело глядя на скрытое под тканью лицо. - Можно поинтересоваться, чем я ее заслужила? Вместо ответа ниндзя просто снял маску, являя истинный лик, и опустился на корточки подле среброволосой. И вот напротив нее такие знакомые и родные черты, да даже больше сказать, столь похожие на ее собственные, что порой не отличить. Еще одна куноити (*), только с иссиня-черными волосами, словно в противовес ее — белесым. Ну, еще цвет глаз не совпадал у этих двоих. А все остальное казалось настолько одинаковым, что если бы не заметная разница в возрасте, этих двух девушек вполне можно было бы принять за близнецов. - Ты хоть иногда можешь вести себя иначе? - Даже голоса были схожи, с мягкими бархатистыми нотками. Новоприбывшая сразу же подметила окровавленную материю на боку другой ниндзя, тут же бесцеремонно подняв ее руку, дабы внимательнее рассмотреть ранение. - Прекрати, - огрызнулась та, выдергивая свою ладонь. Снова накрывая ноющую травму, будто таким образом - поглаживаниями, заставляя боль по чуть-чуть стихать. - Я уже в порядке, не твое дело. Чего ты здесь забыла? Прислали за мной? Неужели так быстро прознали о моем поражении? Она действительно всегда была такой. В подобных ситуациях несдержанной, грубой. Как специально могла нахамить, оттолкнуть от себя тех, кто тянулся к ней. Стремилась закрыться ото всех, пыталась переносить все тяготы жизни в одиночестве. Сама же не раз заявляла, что ей куда проще и легче было бы существовать одной! Глупо… Но все это было напускным! Такое ее поведение было всего лишь показушной маской, чтобы выглядеть сильнее, независимее, взрослее. И только родственники, семья знали, какова эта девчушка была на самом деле! Только они могли еще как-то понимать и принимать ее, независимо от выходок. Но и их она так же словно пыталась от себя отвратить. - Так ты все-таки провалила это задание, - реплика прозвучала не как вопрос, а как утверждение, будто вторая девушка изначально знала, что так все и будет. Она, казалось бы, не обратила внимания ни на грубость слов среброволосой, ни на повышенной тон, с которым та вещала минутой ранее. Брюнетка проигнорировала хамское поведение сидящей ниндзя, ведь подобное было привычным. Та, что выглядела постарше, выпрямилась в полный рост, теперь сверху вниз глядя на себе подобную. - А ведь я тебя предупреждала, Мизуки, что в одиночку тебе не справиться. Но ты опять не послушала совета сестры, как и всегда бывает. Пойми ты, наконец, мы сильны только тогда, когда едины. Сотая попытка достучаться до строптивицы, но все равно - тщетно! Как об стену горох. - Ой, только нотаций твоих мне сейчас и не хватало, Уназуки, - обреченно прикрыв глаза ладонью, покачала головой та, которую назвали Мизуки. - Слушай, я задала конкретный вопрос — откуда ты и твой отряд оказались здесь и зачем? А уж со своими проблемами я сама как-нибудь разберусь. Прошло то время, когда я нуждалась в твоей опеке, извини, но уже не маленькая. Вздохнув, словно заранее предугадав подобную реакцию, старшая ниндзя лишь покачала головой, в тысячный раз осознавая горькую истину — характер этой бунтарки исправит разве что могила. И когда она только успела стать такой, где был упущен момент. Ведь будучи в детстве самым милым и отзывчивым ребенком, который улыбался всегда и несмотря ни на что, сейчас младшенькая являла собой разительный контраст со своим прошлым «я», что оставалось только диву даваться, как же люди все-таки сильно меняются, по мере взросления. Но непонятно, что играет главную роль в подобных переменах. Почему с возрастом холодеют и ожесточаются сердца? Рушится первичное детское мировоззрение, восприятие? Возможно и так. Тем более касательно конкретно Мизуки, слишком многое повидавшей за свою еще недолгую жизнь, можно с уверенностью заявить, что определенный отпечаток на формировании ее характера все судьбоносные передряги отложили. Да взять в пример момент ее рождения... Уназуки не хотела вспоминать об этом снова, но память сама отчетливо обрисовала те дальние события, заставив сердце вновь ныть от боли. *** В тот день их рожающая мать промучилась много часов, прежде чем на свет появился новый член семьи. И, казалось бы, радости родителей не должно быть предела. Однако счастливыми в те минуты их назвать было нельзя. Отец глядел на свое новорожденное чадо глазами, полными ошеломления и неверия. Мать испуганно жалась к нему, едва сдерживая слезы, но даже не прикасаясь к ревущему младенцу, еще не обмытому от родовой крови. И что же так поразило этих людей в собственном ребенке? А то, что их девочка уже была рождена с пушком волос серебреного цвета. Это было настолько необычным и пугающим явлением, что, будучи очень суеверными, родители решили, что злой дух запятнал малышку еще во чреве. Поначалу отец, который так же являлся ниндзя и вел борьбу с демонами, подумал, что жена могла нагулять себе это отродье, пока он бывал на заданиях. Уж больно цвет локонов второй дочери был схож с этими седовласыми существами. Однако понимая, что их клан находится в горах, далеко даже от простых людей, и здесь везде глаза и уши, то возможность встречаться с кем-то у него за спиной была просто нереальна. Да и фамильная принадлежность проглядывалась у новорожденной уже с первых дней жизни. Она очень была похожа на свою старшую сестру! Поэтому мужчина отбросил всякие подозрения, порочащие честь его жены, принимая свершившееся, как проклятие небес. Родители в ту же ночь отнесли малышку к главам клана, испрашивая у них решения, что дальше делать с ребенком. Мнения разошлись, кто-то велел убить девочку немедля, боясь силы, что могла таиться в этом дьявольском отродье, а другие наоборот не желали навлекать на себя гнева духов, давали добро на то, чтобы малютка жила, но за пределами клана. И только тогдашний дзенин вынес вердикт — выбор о дальнейшей участи странной девочки был оставлен за ее же родителями. Вернувшись домой, отец и мать долгое время разговаривали на эту тему, никак не приходя к нужному решению. И когда мужчина вдруг разозлился и на свою женщину, породившую дитя духа, и на свою судьбу, что выдала ему подобные испытания, схватил меч, направившись оборвать еще невинную жизнь, к ногам его упала первая дочь — Уназуки. Тогда ей было всего три года. Она плакала, хваталась за хакама отца, умоляя не убивать ее маленькую сестренку. Обещала, что сама будет всегда за ней присматривать, что поможет воспитать ее послушной и хорошей девочкой. Сделает все, что угодно, только бы крошку оставили в живых. И в тот момент мужчина только осознал, что собирался совершить непоправимое. Он обнял своего старшего ребенка, стыдливо пряча собственные слезы, и клялся, клялся, как заведенный, что никогда не причинит вреда ни одному своему отпрыску. Даже если придется покинуть клан, дабы воспитывать обоих детей. Однако этого не потребовалось. Опять же дзенин, весьма мудрый и понимающий из главнокомандующих тех времен, великодушно принял решение родителей необычной девочки. Даже пошутил по этому поводу, что младенец, видимо, по праву рождения будет великим. Избежать неминуемой, казалось бы, смерти, будучи в пеленках, не всякий сможет. Так вторую дочь семьи Такаси назвали Мизуки, что означало «Прекрасная Луна». Как раз-таки из-за ее странной особенности — серебреного цвета волос *** Очнувшись от нахлынувших, так некстати, воспоминаний, Уназуки вновь задумчиво посмотрела на свою сестру, которая все еще продолжала ждать ответы на свои вопросы, не говоря больше ни слова, не стараясь даже поторопить старшую. Хоть и следовало, наверное, вырвать ту из прошлого. Подмечая сильную бледность лица Мизуки, темноволосая понимала, что как бы младшая ни хорохорилась, а состояние ее явно было не самым лучшим. Ей требовался отдых и сон, для подкрепления сил. Поэтому Уназуки не могла вот так ее оставить. Нужно было как-то помочь. - Мы нашли твои метки в лесу, - ниндзя всегда помечали свой путь тайными знаками. - И проследовали сюда. А так мы на задании. - На каком именно сероглазая уточнять не стала, ибо даже в кругу своих соплеменников указания свыше не обсуждались. - Думаю, сейчас ты до клана не доберешься, поэтому я оставлю двоих воинов с тобой. Они либо помогут с перемещениями до города, а потом уйдут. Либо покараулят тебя здесь, пока ты немного отдохнешь. - Да надо же, - снова несколько издевательски хмыкнула вторая девица в ответ на эти реплики. - А ты не сильно рискуешь, а? В который раз и опять из-за меня. Не боишься навлечь гнев дзенина? Для тебя-то клан ниндзя и его принципы всегда на первом месте. Даже сейчас, когда, казалось бы, среброволосая должна быть, по меньшей мере, благодарна за помощь, эта несносная строптивица все равно проявляла свой нрав и гонор! Но брюнетка давно привыкла, давно смирилась. Поэтому, не произнеся больше ни слова, снова надела маску на лицо, отворачиваясь от сестры. Она лишь махнула рукой через плечо, уже подходя к ожидающим ниндзя. Дав нужные указания двоим из них, старшая Такаси снова мельком глянула назад, туда, где так и продолжала сидеть чересчур бледная Мизуки. А потом, легко оттолкнувшись от земли, подпрыгнув вверх, скрылась в листве деревьев. Точно так же, как и появилась. За ней аналогично последовали те, которым не было приказано присоединиться к к раненой куноити. - Вот только нянек мне не хватало, - опять забурчала себе под нос младшая Такаси, хотя в глубине души, конечно же, понимала, что сестра в который раз уже выручает ее. И хоть всячески скрывала истинные чувства, но была благодарна. *** После случившихся ночных событий все командиры Шинсенгуми были собраны в большом зале для обсуждения и принятия решения по поводу дальнейших действий. Не присутствовал только Тодо-кун, ибо получив пусть и не смертельное, но серьезное ранение, отдыхал в своей комнате, набираясь сил. Харада же, с перевязанной правой рукой, сидел посреди хмурого Шимпачи и слегка ухмыляющегося Содзи. Последний, поглядывая на командира десятого подразделения, расплывался в улыбке еще шире, чем просто выводил из себя. Обычно Сано и внимания-то особого не придавал вечной неунывающей манере зеленоглазого товарища, но сегодня отчего-то не мог не беситься. Ибо Хиджиката-сан только что сообщил собравшимся, что ночной лазутчик оказался не паршивцем, а ПАРШИВКОЙ! Девушкой! Надо было видеть лица Нагакуры, Саннан-сана, Кондо-сана, ну и, конечно же, самого Харады. Неверие, ошеломление, удивление — вот что застыло в их взорах. И лишь один Окита, усмехнувшись, произнес: - Даже так, ну надо же. И хоть все и проигнорировали его высказывание, не разделяя непонятного веселья в подобной ситуации, сам мужчина так и не переставал кривить уста в полуулыбке, все снова и снова косясь на Хараду. А уж этот его взгляд, цвета свежей листвы, красноречивее всяких слов! Вот ведь негодник! Теперь, наверное, всегда будет напоминать и подтрунивать о том, что когда-то Сано был побит девчонкой-куноити. Ладно, Хейске, сам еще ребенок, ему простительно. А вот взрослому, здоровому мужику придется стыдливо отводить взор или же с ходу разбивать физиономию тому, кто будет слишком много болтать об этом инциденте. Вот последняя мысль очень и очень понравилась Хараде. - Я отправил Ямазаки по ее следам. Думаю, скоро он обнаружит эту ниндзя, ведь далеко она уйти не смогла бы, Сайто довольно серьезно ранил ее. - Продолжал говорить Хиджиката-сан, совсем не обращая внимания на эти переглядки между командирами первого и десятого подразделений. - Не верю, - вдруг опять влез Содзи, слегка тыча в бок сидящего рядом синеглазого товарища, взор которого так и оставался непроницаем. - Даже Хаджиме-кун не смог с ней справиться? Это что-то новенькое. Ну, хотя бы наподдал, как следует. - И он опять кинул хитрый лисий взгляд на Саноске. Рыжеволосый уже едва держал себя в руках. И, наконец, заметив это, замкомандир Шинсенгуми решил предотвратить возможный конфликт, осадив Окиту: - Содзи, ты можешь быть серьезней? - Хорошо-хорошо, - словно защищаясь, поднял руки шатен, все так же храня на губах легкую ухмылку. Уж кого-кого, а вот самого Хиджикату-сана злить не хотелось. - Умолкаю. - Прошу простить мою оплошность, - вдруг заговорил, до этого хранивший молчание, Сайто. Он смиренно склонился перед своими военно-начальниками, но обращался явно к Тошидзо, - Вы поручили разобраться с ниндзя мне, а я подвел Вас. Прошу дать еще один шанс. Я отправлюсь вслед за Ямазаки, и если мы ее найдем, я избавлю Вас от этого беспокойства. На некоторое время черноволосый мужчина задумался, устремив внимательный взгляд фиалковых глаз на бесстрастное лицо Хаджиме, но словно глядя сквозь него, мысленно взвешивая все «за» и «против». - Не нужно винить себя, - он начал с этих слов, чем немало удивил каждого присутствующего. Казалось, в данном случае он должен быть зол и разгневан, желая наказать командира третьего подразделения за невыполнение поставленной задачи. Однако Хиджиката понимал, что и сам виноват в том, что девчонка сбежала. Недооценил противника и, руководствуясь кодексом чести самураев, позволил сражению быть один на один. Тогда как все вместе они могли бы в тот же миг скрутить мерзавку и выведать, кто она и кто ее подослал. - Если ты уверен, то я снова поручаю это тебе, Сайто. Вы согласны, Кондо-сан, Саннан-сан? - Обратился он и к другим главнокомандующим. Те лишь кивнули, и на этом собрание было закончено. Выходя на улицу, самураи увидели Чизуру, которая опустившись на колени, касаясь кончиками пальцев обоих рук досок в полу, смиренно склонив голову, ожидала их. Всем своим видом она выражала раскаяние и покорность. Мужчины приблизились к ней, и Хиджиката-сан сразу же не преминул отчитать Юкимуру: - Я велел тебе сидеть в своей комнате и не высовываться! Из-за твоего поведения, глупого безрассудства и необдуманных действий, ты вообще больше не будешь покидать стен казармы. Никаких патрулей! От тебя одни только проблемы. Марш отсюда. Девушка выслушала подобную гневную тираду в свою сторону, но так и не шелохнулась, заговорив в ответ тихим голосом, словно в противовес замкомандиру Шинсенгуми: - Я приношу свои извинения, я виновата. В будущем буду стараться не создавать вам неприятностей. Но я сейчас прошу только о том, чтобы мне позволили ухаживать за Хейске-куном. Пожалуйста, - с последним словом Чизуру коснулась лбом пола, совсем уж преклоняясь перед самураями. Харада дернулся вперед, чтобы поднять девушку, не желая видеть подобные унижения, но Хиджиката жестом руки остановил его. - Поднимись, - более снисходительным тоном произнес вице-командир, а когда Юкимура все-таки встала на ноги, продолжил, - иди на кухню, раненым нужно хорошо питаться, чтобы быстрее накопить силы. Обрадованная кареглазая шатенка, еще не до конца верящая, что одобрили ее просьбу, снова поклонилась уже стоя, пробормотала слова благодарности и мигом устремилась в нужном направлении. За ней последовали Харада и Шимпачи, ведь сегодня было их дежурство по кухне. Саннан-сан и Кондо-сан разошлись по своим комнатам. Окита присел на лестницу возле главного входа, подумывая, чем бы таким себя занять, ведь в патрули его пускали отныне все реже. По причине неизвестной хвори. Сайто поспешил выполнить приказ Хиджикаты. А сам фукутё направился в сторону кельи Тодо Хейске, видимо, проведать раненого. А, может, и отчитать за проигрыш в бою против какой-то девчонки-ниндзя. От непредсказуемого дьявольского вице-командира никогда не знаешь, что ожидать. *** Прошло уже несколько дней с той ночи, когда та девушка являлась к Шинсенгуми, чтобы убить меня, став моим кошмаром во снах. Никогда еще прежде я не была напугана столь сильно, как в те мгновения, которые казались тогда уже последними. Она возникла передо мной так внезапно, когда я уже направлялась в свою комнату. И словно кто-то оборвал мои голосовые связки, ибо в тот миг я не могла издать ни звука. Все произошло слишком неожиданно. Я не ведаю, кто она такая. Почему пришла убить меня? Она что-то говорила о чистокровных демонах, значит ей известна моя тайна. Но откуда? Ниндзя ведь это наемные шпионы и убийцы. Кто-то послал ее за мной? Если это так, то кто? Ответов на эти вопросы не знаю ни я, ни Шинсенгуми до сих пор. К сожалению, даже Сайто-сан и Ямазаки-сан не смогли найти ее, хоть и прочесали большую часть окрестностей, куда предположительно могла отправиться раненая. Девушку с подобной внешностью уж всяко бы запомнили, если бы она появлялась в городе. Однако оставался еще лес, расположенный неподалеку. Именно туда и вели кровавые следы, но в самой чаще они исчезли, подобно неизвестной ниндзя. И с тех пор мы больше не сталкивались с ней, что весьма странно. Отчего же она отступилась от своей цели убить меня? Да и почему вообще в ту ночь все-таки отпустила, ведь у нее была возможность закончить начатое. Хоть и небольшой шанс, но был. Я чувствовала, как обессиленно дрожали тогда ее руки, как пошатываясь, она будто делала упор на меня, дабы не потерять равновесие. Ее серьезно ранили, и крови она потеряла не мало. Может в этом и причина того, что она так и не выполнила задуманное? Но в ее голосе, с которым она обратилась ко мне, в этом тихом полушепоте внезапно зазвучал такой спектр эмоций — удивление, неверие, сомнение, ошеломление. Я так и не разобрала, но, кажется, мои слова явно выбили ниндзя из колеи. Почему? Слишком запутанно, слишком загадочно. И отчего же все это никак не даст мне покоя? Я должна быть рада тому, что ее спугнули, и она больше не желает объявляться. У меня куча дел и без этих мыслей. Даже Хиджиката-сан, хоть и по-прежнему не позволяет мне куда-то отлучаться, и вместе с патрулями тоже, все же немного успокоился. Ему так же негоже зацикливаться на одном этом происшествии, ведь у него столько работы, забот о своих подчиненных. Он очень занят, не жалея себя и собственных сил. Да и остальные ребята тоже. Хейске-кун уже в порядке, на деле его рана довольно-таки быстро затягивалась. И неплохо отдохнувший, он вернулся в наши ряды. И жизнь, казалось бы, потекла опять привычным руслом... - Эй, Чизуру, - голос, позвавший меня, как раз и принадлежал нашему командиру «Огоньку». Он стоял на ступеньках у входа в дом, подманивая меня к себе рукой. - Не желаешь сходить со мной за продуктами? - Ты же знаешь, мне запрещено покидать... - Неуверенно и несколько грустно начала говорить я, однако Хейске-кун меня тут же перебил, не дав высказаться до конца. - Брось, я обо всем договорился, Хиджиката-сан дал добро, так что идем. Прогулка пойдет тебе на пользу. Он всегда так задорно улыбался, что невозможно сдержать ответную улыбку. Схватив мою руку, он повел меня к воротам, на выход с территории штаба Шинсенгуми. Никогда не думала, что могу так сильно радоваться простому походу в город за продуктами. Но так и есть. *** Мизуки проследила внимательным взглядом за этой парочкой, покидающей казармы. Лазутчица пряталась среди густой листвы столетнего дуба, который рос неподалеку от главных ворот, почти слившись цветом одежды с его стволом. Ниндзя прекрасно были обучены технике «Inpо» (*) – скрытности. Поэтому вот уже несколько дней она следила за Юкимурой, и пока успешно - ее нежеланного присутствия никто не замечал. Она не нападала, а просто наблюдала за девушкой. За ее поведением, пыталась понять ее отношения с этими людьми, что тоже были готовы жизнь свою отдать за ее спасение. Куноити все еще задавалась мучавшими вопросами, на которые так еще и не находились логические ответы. Что могло так прочно связывать демона и простых смертных? В чем подвох? Он ведь должен быть. Такой феномен встречался Мизуки впервые, и поэтому она пребывала в смятении после той роковой ночи. Хотя постоянно мысленно корила себя, ругала за эту странную неуверенность в действиях, что возникла тогда. Скорей всего среброволосая просто выжидала определенного момента, когда же Юкимура скинет маску милой и добренькой девчушки и явит наконец истинный облик. И тогда бы все сомнения несостоявшейся убийцы сошли бы на нет, она бы вновь уверилась в правоте своего клана, в том, что демонам действительно нельзя верить. Что все это обман. Но почему эти чертовы слова до сих пор звучат в голове, не давая покоя?! - «Кем бы я ни была, я всего лишь хочу всем сердцем и душой беречь тех, кто мне дорог!» Что за непонятная дружба, привязанность между кучкой ронинов и кареглазой шатенкой? Что их объединяет? Какая-то общая тайна? Зачем они так рьяно боролись друг за друга, когда должны бы ненавидеть? Или все же познания Такаси о тех, с кем клялись бороться ниндзя ее клана, кардинально отличались от того, что она воочию могла наблюдать на протяжении этих нескольких дней слежки. В чем смысл демону так привязываться к людям? Они же всегда стремились погубить человечество, создав свой собственный мир. Именно поэтому клан теневых воинов и боролся с ними, уничтожая одного за другим, бывало даже целыми семьями. Ведь не просто так началась эта незримая война! Что-то же дало первый толчок к возгоранию нескончаемых, кровопролитных битв между двумя расами. Ниндзя впитывали ненависть к демонам с ранних лет. Их учили безжалостно убивать, не щадить никого: ни детей, ни женщин, ни стариков. Сейчас седовласых противников оставалось все меньше и меньше. Битва почти была выиграна сторонниками учения ниндзюцу. И когда до победы оставалось совсем немного, у Мизуки внезапно внутри проснулись эти сомнения и колебания! Какого черта это происходит именно теперь и именно с ней?! Почему в ее голове зародились эти вопросы, насчет правильности совершенных и будущих поступков? И зачем она кинулась в этот омут в поисках ответов? Девушка даже пошла против воли своих командующих. После того, как ее рана подзатянулась, а силы были восстановлены, она обязана была вернуться в клан, чтобы доложить об исходе своего задания. Но, ослушавшись, отправила лишь устное сообщение через соплеменника. В нем она просила дать ей еще немного времени. Она уже не говорила о втором шансе, дабы завершить начатое. Не выпрашивала возможности доказать, что она способна выполнить, возложенную на нее миссию. Что именно тогда она хотела? Просто так бессмысленно высиживать по кустам, скрываясь, продолжать следить за Юкимурой? Но вечно это продолжаться не могло, нужно было что-то решать. Рискнуть опять напасть на Чизуру или... А что или? Запутанная собственными мыслями, размышлениями, Мизуки никак не могла выбрать в какую сторону шагнуть. Чувство долга диктовало одно, но что-то внутри отчаянно противоречило. Юкимура Чизуру. Эта юная демоница ведь даже защищаться толком не умела. Она же была совсем безобидной. Тем более обитала теперь среди людей, и, как оказалось, тянулась к ним. Стало быть не испытывала отвращения и ненависти, как многие другие демоны, не признающие никого, кроме себя достойными жить. И даже если шатенка сочеталась бы браком с любым из этих самураев, то их дети родились бы всего лишь полукровками, безо всяких унаследованных сверхъестественных сил и возможностей. Никакой угрозы человеческой расе они не представляли бы. И все бы ничего, можно было махнуть рукой хотя бы на эту Чизуру, да вот только один факт не давал покоя клану, поклявшемуся не позволить воцариться эре демонов на земле. Доподлинно известно, что при союзе двух чистокровных дьяволоподобных существ на свет является настолько мощное и сильное потомство, под стать родителям, а то и превосходящее их. А продолжительность жизни демонов куда длиннее, чем у простых смертных. И чем больше у них шансов для размножения, тем меньше возможностей искоренить это зло! Вот она главная причина! Вот почему нельзя так легко и безалаберно отпустить и отвязаться от Юкимуры Чизуру. Она последняя представительница своего древнейшего рода. И именно ЕЕ желает заполучить Казама Чикаге! Слава об этом демоническом принце бежала далеко вперед своего обладателя. В клане ниндзя прекрасно знали, насколько тот был силен и опасен. Его много раз пытались отловить, предпринимали множественные попытки уничтожить, но все напрасно. Тягаться с ним и его приспешниками все равно, что заигрывать с самой смертью. Именно он стал виновником того, что за Юкимурой была послана убийца, коей и стала Такаси Мизуки. Грезя мечтами о чистокровных отпрысках, Казама желал заполучить шатенку себе, пусть и против воли. Ему было плевать на всякие там чувства, сантименты, он хотел лишь продолжить свой род. Животный инстинкт? Или же он не мог позволить себе проиграть в этой войне с ненавистными людишками? Вот чего опасались и не могли допустить главы и старейшины теневых воинов. И вполне логично, что сперва решили убрать ту, что слабее, что не могла дать достойный отпор, но все равно своим существованием представляла угрозу. Но где же в этих доводах справедливость? Отнимать невинную, как оказалось, жизнь только потому, что нет возможности справиться с более сильным противником? Не это ли явный признак трусости клана ниндзя? И почему раньше подобное не вызывало столь диких вопросов, столь непонятной реакции у той, что должна была сыграть роль палача во всей этой мудреной истории?! Что же среброволосая не задумывалась обо всем этом тогда, когда убивала новорожденных детей-демонов, их матерей, отцов? Безжалостно вырезала семьи! Все это было ошибкой?! И вся ее жизнь, учения, принципы, цели — все построено на этой страшнейшей ошибке?! А вдруг были демоны такие же, как и эта Юкимура, которые хотели жить в мире с людьми, не гнались за былой властью. Что если в войне изначально не было никакого смысла. Ее навязали последователям против воли, и никто до этого не спрашивал, а с чего она вообще началась и зачем! Ох, как же сильно давили на Такаси эти мысли и противоречия. Она настолько запуталась сама в себе, что, казалось, может сойти с ума в любой момент. С одной стороны она не могла так просто перестать верить своему же клану, в котором выросла. Своим учителям, которые посвящали ее в искусство ниндзюцу. Своим соплеменникам, которые, так же как и она до сего дня, безоговорочно доверяли и следовали по пути своих предков. Но с другой стороны... Все внутри так яростно протестует, сердце подсказывает иное решение, и даже разум почти соглашается с ним. Ведь даже на миг прикрывая глаза, она по-прежнему явственно видит перед собой юный лик перепуганной, но такой отважной девчушки, которая ценой своей жизни готова бороться за тех, кого любит! До последнего! Столько доблести, по крайней мере, заслуживают хотя бы уважения. И будучи сама особью женского пола, понимая, что подобные качества присуще больше мужчинам, Мизуки просто не могла их не отметить в этом хрупком создании и не восхититься ими. Может все-таки найдется другой способ, что позволит сохранить жизнь хотя бы этой безобидной демонице? Пусть существует себе тихо и мирно в рядах Шинсенгуми и не ввязывается в войну с кланом ниндзя. И если все так и будет, то про шатенку позабудут. Надобность в ее смерти отпадет. Но! Опять это чертово «но»! Чтобы попытаться выполнить задуманное, Такаси, видимо, придется пройти через все круги ада. И речь сейчас не о том, как воспримут ее отказ в повиновении, касательно убийства Юкимуры. Хватит ли ей сил, ведь она решила покончить раз и навсегда с самой большой проблемой во всей этой истории, то есть попробовать самолично уничтожить Казаму Чикаге. Хоть и звучит весьма безрассудно и самонадеянно, но не попытавшись — не поймешь и не узнаешь, на что способен. А вдруг и судьба соблаговолит куноити в этом, и подарит хотя бы один удачный шанс, который младшая Такаси ни в коем случае не упустит. Мизуки, наконец, решила, что слежку за Чизуру будет пока продолжать, ведь Казама обязательно еще явится за девушкой и не раз. И к этому моменту шиноби (*) стоит хорошенько подготовиться... Внимательно осмотревшись, ниндзя удовлетворенно отметила, что никого поблизости не было. Поэтому, легко перемахнув с дерева на внушительную стену, она пробежала по ней с молниеносной скоростью до определенного места, а потом спрыгнула по другую сторону, скрываясь в полутемных закоулках домов. *** Закупившись нужными продуктами, Чизуру и Хейске не спешно возвращались обратно. До ужина еще было довольно много времени, поэтому они особо не торопились. Наслаждаясь погожим деньком, мило беседуя на интересующие их темы. Тодо подмечал про себя, что Юкимура несколько взбодрилась и снова непринужденно улыбается, не то, что в последние дни. Та ночная стычка с неизвестной ниндзя, что являлась, дабы отнять жизнь шатенки, видимо еще долго не даст покоя ни самой Чизуру, ни тем более командирам Шинсенгуми. До сих пор злясь на самого себя за то, что не смог тогда достойно защитить эту девчушку, дать отпор мерзавке в маске, парнишка снова погрузился в свои мысли, вспоминая тот роковой момент. И даже не заметил, как свернул с главной дороги. Ноги будто сами несли его на берег реки, на заветное живописное местечко, где неподалеку располагался небольшой мост. - Хейске-кун, - сквозь пелену размышлений в разум пробился звонкий голосок Юкимуры. Она остановилась в нескольких шагах позади, чуть недоуменно глядя карими глазами на самого юного командира среди «волков Мибу». - Может нам пора уже возвращаться? Тодо как очнулся, энергично тряхнув головой. Запрокинул назад руки, и, улыбнувшись с присущей ему еще детской беззаботностью, поманил девушку к себе. - Да ладно тебе, давай немного посидим, отдохнем. - Он сбросил с плеч небольшой плетеный короб, в котором были купленные продукты, и поставил его на землю, усевшись прямо на траву. Чизуру еще некоторое время колебалась, боясь опять навлечь на себя гнев Хиджикаты-сана за опоздание с ужином, но все же, пусть и весьма нерешительно, приблизилась к Хейске-куну, аккуратно опускаясь подле него. Он лишь еще раз улыбнулся ей, уже уваливаясь на спину, и глубоко вдыхая теплый полуденный воздух. Порой так не хватает в их нелегкой жизни вот таких простых, но настолько нужных моментов. Чтоб ни тревоги, ни постоянных забот. Маленькая слабость побыть свободным ото всего. Но как бы сильно им ни хотелось нежиться на зеленой травке, зачарованно следя за мягкими облаками, мерно проплывающими по небу, при этом чуть жмурясь от слепящего солнца, ощущать ласкающие порывы легкого ветра, колышущего свежую листву… К сожалению подобной возможности им не было предоставлено и в этот раз... Позади молодых людей раздались тихие шаги, но врасплох Хейске было довольно-таки трудно застать. Имея весьма неплохую реакцию и слух, паренек быстро подскочил на ноги, оборачиваясь, и лицом к лицу сталкиваясь с теми, кого меньше всего хотелось бы видеть. В надменном и высокомерном взгляде алых глаз высокого статного блондина, облаченного в белое кимоно, поверх которого был накинут темно-коричневый халат, как и всегда явственно читалось превосходство и некая толика презрения, когда он так брезгливо осматривал командира восьмого подразделения Шинсенгуми. С ним прибыли еще двое. Вечные спутники, чтоб их! Один - внушительных размеров мужчина, одетый во все черное, с рыжеватыми волосами, собранными в тонкий и не особо длинный хвост. А другой, будто в противовес, худощавый, с локонами синеватого оттенка, достигавших до поясницы. На его узком лице застыла вечная, словно приклеенная, мерзкая ухмылка, в руке он сжимал пистолет, пальцами игриво проводя по курку. Это были те самые демоны, охотящиеся за Юкимурой Чизуру. А главный среди них, конечно же, Казама Чикаге. Взор прищуренных алых очей теперь переметнулся на столь желанную особу, и Тодо поспешил прикрыть шатенку собой. Руки самурая легли на ножны с катаной, однако парнишка безусловно понимал, что в одиночку ему с этими тремя не справиться. Знал, с кем имеет дело, и по достоинству оценивал возможности данных противников. Но иного выбора не было. Как воин он обязан был бороться до последнего, не страшась даже леденящего дыхания смерти, коим словно пропиталась атмосфера вокруг. Во что бы то ни стало, но в этот раз он не позволит себе облажаться и любой ценой защитит Чизуру. - Как интересно, - тягучим голосом, словно вязкий мед, произнес Казама, легким движением высвобождая свой меч из крепления на поясе. - Мы снова встретились, Юкимура Чизуру. От судьбы не уйдешь. И если не хочешь, чтобы твой маленький друг пострадал, то, наконец, смиришься и сделаешь правильный, а главное безопасный выбор. Явно оскорбленный подобным высказыванием, Хейске в один миг извлек и свою катану, тут же свободной рукой преграждая путь кареглазой девушке. Та, видимо, решила не перечить приказу демона в этот раз, дабы защитить командира восьмого подразделения Шинсенгуми. Глупышка. Нельзя же так. Это, по меньшей мере, унизительно для воина прятаться за спину женщины, спасая свою шкуру. А что еще она могла предпринять? Подобное уже случалось не впервой. Стоило ей воспротивиться воле рока - расплачивались за это дорогие ей люди. Она приносила им лишь беды и напасти. Может, настала пора положить этому конец? - Я не позволю тебе уйти с ними, даже не думай, - мимолетно улыбнувшись через плечо, Тодо вышел вперед, обращаясь уже к этим надменным демонам, - только через мой труп вы ее получите! - Как всегда настроен решительно. В бирюзовых глазах столько уверенности и отваги. В ответ Казама лишь усмехнулся, как и позади стоящий длинноволосый. Тот, что был в черном одеянии, выглядел всегда более сдержанным. Он предпочел не выказывать вообще никаких эмоций на хмуром лице. - Крысеныш, видимо, не выучил прошлых уроков. Что ж, избавиться от тебя не составит труда. - И с этими словами Чикаге медленно стал приближаться к юному противнику. Чизуру затаила дыхание, чуть подрагивая всем телом. Она ведь тоже прекрасно осознавала, что один Хейске-кун против троих демонов долго не продержится. А от штаба они находились далеко. Докричаться о помощи случайным прохожим тоже не получится. Местечко довольно безлюдное. Да и кто откликнется, кто рискнет прийти к ним на выручку? Это же сродни самоубийству! Лихорадочно обдумывая, как же поступить и выбраться из этой передряги, шатенка до крови закусила свою губу, чувствуя, как привычно начинает пощипывать глаза от безысходности. И словно прочитав ее мысли, Тодо опять на миг обернулся к ней, бросив лишь пару слов: - Беги! Я попытаюсь задержать их. Это единственное, что она, пожалуй, могла сделать в данной ситуации. Послушаться и бежать! Со всех ног в штаб Шинсенгуми, чтобы позвать остальных на помощь Хейске-куну. И хоть боязно было оставлять здесь юного воина одного, сражаться с очень сильными врагами, но пользы-то от ее присутствия все равно не прибавлялось. Поэтому Чизуру вняла доводам разума и словам друга, выжидая нужный момент для побега. Он настал тогда, когда командир «Огонек» в который раз первым бросился на оппонентов, отвлекая внимание на себя. Катана схлестнулась с мечом Казамы. А Ширануи и Амагири так и стояли немного в стороне, пока просто наблюдая за начавшимся боем. В этот же миг Юкимура подорвалась с места, быстро достигая моста, перекинутого через реку, стремясь перебежать на другой берег. И вот уж теперь приспешники демонического принца не могли не проявить себя. Так внезапно появившись в столь опасной близости перед ошеломленной девушкой, Кё приставил смертоносное дуло пистолета к ее лбу, оскалившись в злорадной усмешке. - Будь паинькой, не заставляй меня нажать на курок. Она резко замерла, широко распахнутыми карими глазами испуганно глядя на угрожающего мужчину, ощущая, как собственное тело будто наливается свинцом, заставляя остолбенеть на месте. Хейске, продолжавший отбиваться от Казамы, ибо самому пока не представлялось возможности нанести удар, заметил, что Чизуру так и не удалось спастись. Отчего разозлился еще сильнее, кляня этих чертовых демонов на чем свет стоит. Почему они вечно приходят так не вовремя?! Повадились, сволочи! То они, то эта выскочка ниндзя! Да когда это все закончится?! И словно в ответ на безмолвный мысленный вопрос, по воздуху, где-то совсем рядом, создавая подобие свиста от трения с воздухом, пролетел некий стальной предмет. Он вонзился прямо в металл пистолета Ширануи, поцарапав не только внешний корпус, но и наполовину прорезая смертоносное дуло. Приводя оружие в негодность. - Какого черта? - Выругался длинноволосый, начав озираться по сторонам, в поисках того, кто мог это сделать. А, осмотрев инородный предмет, торчащий из огнестрельного орудия, признал в нем сюрикен. К сожалению, а может и к счастью, но о ниндзя демоны были не просто наслышаны, а знали о том, что эти пакостные людишки ведут охоту на них. Сталкивались лбами не раз. Дело начинало принимать весьма неприятный оборот. Если сюда еще заявился бы отряд из теневых воинов, то разразилась бы кровавая бойня, в которой ненароком можно было навредить той, желанной для Чикаге. - Казама, - громогласно позвал своего лидера Амагири, до этого момента хранящий молчание и, казалось, малую заинтересованность в происходящем. Светловолосый отскочил от паренька из Шинсенгуми, обращая внимание на своих соратников. И именно в этот миг, под более сильный порыв ветра, что взмыл ввысь дорожную пыль, откуда-то сверху, перед Ширануи и Амагири легко приземлился воин, облаченный в черные одеяния, со скрытым под маской лицом. Ниндзя, которого уже в принципе ожидали. Но всего один! Однако он отрезал демонам путь к Юкимуре, тем самым, ошеломив не только нападающих, но и саму шатенку. Аналогично в ступор на доли секунд впал и командир восьмого подразделения «волков Мибу», когда увидел, что теневой воин будто прикрывает своей спиной Чизуру, попутно доставая из додзимэ два парных клинка — саи. Но Тодо быстро пришел в себя, и, поплевав уже на Казаму, бросился к Юкимуре. Осознал, что снова явилась именно та убийца, которая несколькими днями ранее напала на их штаб. Вот уж эта дрянь как раз-таки стремилась оборвать жизнь шатенки, в отличие от демонов, которым Чизуру требовалась живой. Явная опасность теперь исходила от вновь прибывшей, и Хейске не мог позволить этой ниндзя свершить задуманное. Парнишку опередил сам Казама, за мгновение оказываясь рядом со своими соплеменниками, и гневными красными глазами глядя на ту, что им помешала. А оная все так же, что странно, прикрывала собой Юкимуру. - Чизуру, убегай! - Прокричал командир восьмого подразделения Шинсенгуми, опасаясь, что сам не успеет вовремя добраться до девушки. Ведь что мерзкой ниндзя стоит, всего лишь быстро развернуться и вонзить острие сая в сердце кареглазой. Сделав это молниеносно, так, что даже демоны не сумеют сориентироваться. - Тебе стоит его послушаться, - снова этот мелодичный голос донесся до слуха Юкимуры, пребывающей в легком шоке, вообще толком не понимая, что вокруг происходит. Она-то тоже ждала смертельного удара от куноити. Но этого все не случалось. Что же это получается, убийца столь внезапно стала защитницей?! Не подпускает Казаму и его приспешников, прячет за своей спиной! Разве так может быть?! - И дружка с собой забери, думаю, для тех троих вы уже не первостепенные цели, - не сводя голубого взора с демонов, стоящих несколько впереди, и так пока не предпринимающих никаких действий, Мизуки (а это была именно она) скрестила саи перед лицом, принимая боевую стойку. В любой миг ожидая нападения от любого из противников напротив. Почему-то уже не учитывая, что ударить вообще-то могут и в спину. Тот же подоспевающий Тодо Хейске… Однако оный, подлетев к Чизуру, резко потянул ее к себе и медленно, вместе с девушкой, стал отступать назад, ни на секунду не опуская своей катаны. И с неким удивлением понял, что никто их задерживать более не собирается. Внимание Казамы и его соплеменников теперь было приковано к той ниндзя, и, казалось, дело похищения Юкимуры действительно отложилось на следующий раз. Замечательно! Пусть перегрызутся эти твари между собой! Хейске было нужно только защитить Чизуру, увести ее отсюда, как можно скорее. Что он и сделал, подтолкнув девчушку в нужную сторону, приказал бежать, сам поспевая следом, но постоянно оглядываясь через плечо. Мало ли. Однако напрасно было переживание. Ни Казама, ни те, кто с ним вечно ошивался, ни даже мерзавка в маске не подумали остановить скрывающихся с их поля зрения. Нет, теперь эти четверо были заняты исключительно друг другом. - Мерзкое отродье, - Чикаге не сдерживал себя в высказываниях, стискивая меч в руках сильнее. Он не скрывал ненависти и гнева во взоре. Точно так же, как и Амагири с Ширануи. Кё уже достал из-за пояса запасной пистолет, направив дуло на ниндзя, а Кюдзю сжал внушительные кулаки, готовясь в любой миг кинуться на врага. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, какие мысли в данный момент овладевали этими тремя демонами. Желание уничтожить, растерзать на куски не только Мизуки, но и всех подобных ей. Что и говорить, эти чувства обоюдны, как со стороны порождений дьявола, так и со стороны клана теневых воинов. - Давно пора бы с вами покончить! Я утоплю тебя в твоей же собственной крови! Ты поплатишься за весь свой род выродков, посмевших когда-то развязать эту бойню против нас! Слишком много на себя взяли, низшие создания. Ну, так я заставлю вас пожалеть о том, что развязали с нами эту войну. - Кто сказал, что будет легко, - совсем невесело усмехнулась среброволосая девушка, осознав, наверное, только сейчас в полной мере, на что именно она решилась! Вот так, стоя лицом к лицу со смертельной опасностью, она уже и не рада была столь необдуманному поступку - бросить вызов демонам, да еще и выйти на бой с ними в одиночку. Поспешность до добра не доводит. Однако назад дороги уже нет. Она хотела попытаться сразиться с ними, так и получила исполнение желаемого. Ведомая Хейске-куном, Чизуру спешно покидала место действий. Эти двое бегом направлялись в штаб, надеясь, что за ними все же не кинутся вдогонку. Пусть их недруги разбираются дальше между собой, и плевать, какими такими вражескими отношениями оные связаны! Шинсенгуми никакого дела до этого нет. Однако шатенка отчего-то напоследок обернулась через плечо, прямо на ходу, запечатлевая в памяти начало битвы между Казамой и той все еще неизвестной ниндзя… А ведь она и в правду защитила Юкимуру в этот раз! И только благодаря нежданному появлению куноити, им с Тодо удалось сбежать. На это ли ниндзя рассчитывала? Привлечь внимание на себя, позволив им уйти? Но... Зачем? В чем смысл ее действий? Одна против таких сильных воинов, что даже не каждый из Шинсенгуми мог бы дать им отпор, на что она уповает? Ее же убьют! Должно ли это так волновать саму Чизуру? Нет. Однако, почувствовав, как сердце отчего-то забилось сильнее, и не только по причине быстрого бега, девчушка уже с легкой толикой волнения вновь обратила взор карих глаз назад, где потихоньку исчезали силуэты, теряясь вдали. До казарм оставалось совсем немного. Хейске выпустил руку Юкимуры, когда они достигли пункта назначения, и, велев ей отправляться в дом, сам поспешил в покои Хиджикаты-сана. Доложить о случившемся инциденте он всяко был обязан своему начальству. Поэтому, не теряя ни минуты времени, беспардонно ворвался в комнату замкомандира, чем снова вызвал недовольство оного в свою сторону. - Хейске, - угрожающе начал было говорить Тошидзо, но паренек оборвал его на полуслове, чем, казалось, еще больше разозлил. Однако вести, принесенные командиром восьмого подразделения Шинсенгуми, заставили лейтенанта поостынуть в отношении Тодо, и перенаправить думы в совсем иное русло. - Хиджиката-сан, там...