Немного о неосторожных желаниях

Отдаем швартовы и вперёд! Снова приключение нас ждёт! Гимн маньяков-приключенцев Эрушки Феанорушки... Неудачливый толкинист

— Что это было? — спросила я, когда оцепенение спало. — Нашла у кого спрашивать… — протянула подруга. — Может, розыгрыш, а может — всё взаправду. — Боже, Эру, Ктулху Фхтагн и Летающий Макаронный Монстр — пусть это будет розыгрыш!.. — взмолилась я, воздевая к небу белые длани. Нет, побродить по Средиземью — это, безусловно, очень интересно. Но что-то мне подсказывает, что если мы вдруг попадём туда — без подготовки, без припасов — то наши шансы стать обедом какого-нибудь кровожадного пушистика (причём, в первый же день) предельно высоки. Забудем о том, что у Алины есть Гронд. Пользоваться своей силой она всё равно не умеет ещё! Инфа сто процентов. — Смотри! — Аля пихнула меня в бок и указала на окно. Я посмотрела туда, куда хотела Алина… и мне как-то резко поплохело. Нет, слишком сильно окно не изменилось, и упомянутые кровожадные пушистики оттуда не скалились. Просто замечательный, уже полюбившийся мне пейзаж дачного посёлка сменился лесом. Тёмным дремучим лесом. — Что за..? — а может это просто розыгрыш с гипнозом? Ну вдруг? Надеяться ведь не вредно… Подруга, почему-то оставшись в данной ситуации спокойной словно танк, явно о чём-то думала. Наконец она произнесла: — Давай выйдем на улицу и осмотримся, — Аля задумчиво разглядывала мешок с короной. — Там решим, что нам делать. Я признала данную мысль разумной. Действительно, прежде чем что-то предпринимать, лучше выяснить обстановку. Осторожно, стараясь не задеть ничего Грондом, мы стали продвигаться к выходу из комнаты. Когда мы вышли, я, бросив мимолётный взгляд на соседнюю комнату, увидела там свою гитару. Повинуясь неведомому порыву, я решила не оставлять верного боевого товарища и зашла за ней. Вдруг раздался звук бьющегося стекла. — Чёрт… это же любимая бабушкина ваза!.. — с немного паническими нотками проговорила Аля, взметнув руки, из-за чего Грондом была благополучно снесена ещё половина мебели в комнате. Подруга осмотрела принесённый ущерб. Затем заключила: — Бабуля меня убьёт. — Если ты продолжишь и дальше размахивать своим оружием — то пострадает не только ваза, комод и два дивана, но и любимая стена твоей бабушки, — съехидничала уже успевшая спуститься я. Аля подняла на меня несчастные глаза. Потом её взгляд скользнул по разместившейся у меня за спиной гитаре. — А гитара тебе зачем? — удивилась подруга. — Ну… — закатила глаза я. — Вдруг мы выйдем, а на нас нападёт стая варгов. У тебя есть Гронд, а я буду полностью безоружной и лёгкой добычей. Но я достану гитару и буду храбро отбиваться! Никто не подойдёт ко мне, ибо я страшна в страхе. И хватит ржать! Между прочим, гитара — это ударный инструмент! Согнувшаяся в три погибели Алина произнесла сквозь смех: — Ладно, пойдём уже, — подруга смахнула выступившие в уголках глаз слезинки. — А то мы так и не выйдем… Я пожала плечами. Данное предложение имело смысл. Когда мы наконец вышли, все надежды на групповую галлюцинацию, гипноз или хотя бы хорошие декорации развеялись как дым. Мы стояли посередине огромного тёмного леса. Причём, он был явно не подмосковный. В Подмосковье леса больные, с невысокими берёзками, сосенками и липками, которым едва-едва стукнула пара-тройка десятков лет. Здесь же были и просто очень высокие, но стройные деревца, и могучие дубы в три моих охвата, и какие-то непонятные не то кусты, не то что-то, отдалённо напоминающее орешники. И ладно бы стояли редко, но нет. Деревьев росло очень много, как в настоящем лесу из книжной иллюстрации. Солнечный свет слабо пробивался через густую листву, из-за чего среди белого дня царил полумрак. — М-м-мда… — протянула я, прикинув наши шансы на выживание в тёмном и незнакомом лесу, — всё очень плохо. — Надо бы вернуться и набрать припасов с медикаментами… — задумчиво сказала Аля, разворачиваясь. Дом исчез. Без треска, грохота и световых спецэффектов. Просто взял — и исчез. — Всё совсем плохо, — вынесла вердикт я. — Нельзя просто так взять и исчезнуть, — сказала Аля, будто подслушав мои мысли, — что-то должно было остаться. — Попробуй поищи, — огрызнулась я. — Да без проблем, — пожала плечами подруга и села на корточки рядом с местом недавнего нахождения дачного дома, положив на землю Гронд и сунув мне мешок с короной. Стала внимательно разглядывать траву и стволы деревьев. Потом вдруг произнесла, вставая: — Смотри! — На что? — приподняла бровь я, глядя, как Алина поднимает с земли что-то странное и чёрное, — Что это? Аля повертела странный предмет в руках. Затем неуверенно произнесла: — Сковородка?.. Я подошла поближе, дабы тоже посмотреть на странный предмет. — Похоже на то… — я поставила мешок на землю и забрала сковородку из рук Али. Потом меня осенила гениальная догадка: — Может быть, дом превратился в сковородку? Подруга пожала плечами, мол, всё может быть. — Тогда возьмём её, — я засунула сковородку в мешок. — Чисто на всякий случай. Аля снова пожала плечами. Я начала раздражаться из-за её спокойствия в такой панической ситуации. — Слышь, преемница Моргота, — сказала я, мрачно глядя на подругу, — может, блеснёшь гениальностью и скажешь, что нам делать теперь? — Ну… — задумчиво произнесла Аля, — найти тропинку и идти по ней, — подруга пожала плечами. — Куда-нибудь да выведет. — Гениально… — сказала я всё так же мрачно, — а если эта часть леса абсолютно нелюдима? Если здесь нет никаких тропинок? — меня начала одолевать лёгкая паника. — И вообще: это была твоя идея выйти из дому! Можно было остаться и спокойно собрать припасы там… Аля глубоко вздохнула и закатила глаза. Потом развернула незбагойную меня на сто восемьдесят градусов и указала куда-то вперёд, уперев руки в бока. — Это что? — Аля устремила на меня требовательный взгляд. Я посмотрела туда, куда мне указали. — Тропинка, — мрачно оповестила я. Аля сложила руки на груди и подняла бровь: — Пойдём? — Пойдём. Аля удовлетворённо кивнула и пошла за оставленным Грондом. Затем водрузила его на плечо, и мы вместе пошли по тропинке. Какое-то время мы шли молча. Потом я не выдержала: — Но это всё равно не отменяет тот факт, что у нас нет припасов, — я нервно теребила кончик косы. — Нет, у меня, конечно, в чехле есть немного сухофруктов и орехов… Но этого явно мало, чтобы выжить в лесу, который неизвестно, когда закончится! — Не вижу проблемы, — пожала плечами Аля, — я неплохо различаю грибы, а ты, насколько я помню, недавно изучала съедобные ягоды. К тому же, некоторые сорняки тоже вполне съедобны… в травах ты тоже вроде как разбираешься… Если мне память не изменяет, Средиземская флора не сильно отличается от нашей. — То есть… ты предлагаешь посидеть на растительной диете? — ехидно спросила я. — Ну… можно попробовать поохотиться, — Аля погладила рукоять Гронда. Я сразу вспомнила разнесённую подругой комнату. — Лучше не надо. Снова воцарилось молчание. Потом меня в очередной раз одолел пессимизм: — А как насчёт воды? Диких зверей? И ночью здесь должно быть очень холодно… — я поёжилась. — Тут и сейчас не слишком тепло… Аля глубоко вздохнула и начала медленно и терпеливо, будто маленькому ребёнку, перечислять: — Здесь неподалёку есть ручей. И не один. Если не веришь — можешь попробовать прислушаться. Дикие звери нам не сильно угрожают, если учитывать то, что у меня есть Гронд, а у тебя гитара и сковородка в мешке. К тому же, у нас есть какая-то сила, можно попробовать её развить. Ближе к ночи насобираем сухостой и разведём костёр. Если не умеешь, то я — так и быть! — научу. Дикие звери, кстати, огня боятся. И сейчас не так уж холодно. Сейчас как раз бабье лето… — Откуда ты знаешь? — поражённо уставилась я на подругу. — На деревья посмотри, — Аля указала на ближайшую осину. — Вернее, на их листву. Она пожелтела почти наполовину. В Средиземье сейчас осень. А если учитывать, что нам в футболках не шибко холодно — сейчас бабье лето. — Не думаю, что оно будет очень долго, — пессимистично заявила я, — и зима близко, наверное… — Слышь, Нед Старк, — Аля фыркнула. — Где зима и где мы? Придумаем что-нибудь, время есть ещё. И вообще, — подруга усмехнулась и сделала «жест збагойного лемура». — Узбагойся. Здесь и сейчас мы живы и полны энергии, чтобы жить дальше. — Как можно оставаться спокойной!? — воскликнула я, воздевая белые длани к небу. — Еды нет, медикаментов нет, Москва вообще чёрт знает где, а хата превратилась в сковородку! — Угу… за последнее особенно обидно… — саркастично изрекла Алина. — И что нам теперь делать? Сесть и заплакать: «Какие мы несчастные! Как у нас всё плохо! Эй, кто-нибудь, пожалейте нас!»? Если очень хочешь — можешь поплакать. Но я предлагаю пойти вперёд и сделать хоть что-то, чтобы улучшить наше положение. Я шмыгнула носом. Аля продолжила: — А вообще… давай представим, что мы — эльфийки. А всё вокруг — наш волшебный лес. — Это почему ещё мы — эльфийки? — ехидно спросила я. — Ну… как же… — усмехнулась подруга. — Мы, заядлые толкинистки, оказались в Средиземье, в лесу. Вынуждены питаться ягодами, грибами и травкой. Кто мы после этого, если не эльфы? — Угу, — согласилась я ещё ехидней, — Эльфы Тьмы… — Точно! — подтвердила Аля. Потом подошла к поваленному дереву возле тропинки и приняла ну очень благородный вид: поставила одну ногу на это дерево и пафосно выпятила грудь. — Как их там в твоей книженции звали… Я — истинный Эллери Ахэ*! — Эллеро, — машинально поправила я. — Разница? — беспечно мотнула головой Аля. — Ну… вообще-то… — протянула я насмешливо, — во множественном числе о себе говорят либо монархи, либо шизофреники. Ты из которых? — Ну, ладно, — быстро согласилась Алина, — пусть эллеро, — подруга убрала ногу с дерева и встала нормально, окинув меня торжествующим взглядом. — Вот! Уже улыбаешься! — Это ещё ничего не значит… — упрямо заявила я, на что Аля подошла и, пихнув меня в бок, произнесла: — Не отнекивайся. Процесс активации оптимиста уже запущен, — Алина задорно улыбнулась и толкнула меня в плечо. — Догоняй! — затем побежала по тропинке, весело смеясь. Я, вытаращив глаза, возмущённо воскликнула: — Эй! Так нечестно! — и побежала вслед за подругой. Через некоторое время мы уже вовсю хохотали и дурачились, и даже я умудрилась временно забыть о наших проблемах. Лучшим бегуном оказалась я — Але было немного неудобно бегать с Грондом на плече. Хотя... мне тоже было не очень удобно с мешком. Так что… возможно, Алина просто оправдывалась, не желая признавать моё внезапное превосходство. На даче-то она меня всегда обгоняла… Много ли, мало ли времени прошло, но тропинка нас в конце концов всё же вывела к широкому тракту. Недолго думая, мы решили пойти по нему. Глядишь, выведет к какому-нибудь городу. Или к эльфам. Они добрые. Наверное. Может быть. Во всяком случае, нам так казалось. Что ж, с последним нам повезло, хоть только наполовину. В смысле, эльфы нашлись, но вот оказались они не слишком добрые… В какой-то момент мы услышали топот множества копыт и громкие разговоры. Причём разговоры не самые цензурные. Я всё же присвистнула. Как — не знаю, сама удивилась, а потом повторить не смогла. Неизвестные представители рода остроухих в своём даре «называть вещи своими именами» превзошли даже Мелькора. Когда мы почти поравнялись, эльфы внезапно остановились и прекратили разговоры. Воцарилась сцена молчания. Они с интересом разглядывали нас и наше странное одеяние. А также странное оружие Алины. Вряд ли эльфы знали, что именно это есть Гронд, молот ненавистного им Моргота. Но от заинтересованных взглядов нас этот факт не спас. Мы же не менее увлечённо разглядывали эльфов, которых вообще в первый раз видели. Наверное, эффектное появление Чёрного Валы на нас подействовало благотворно: челюсти остались на месте, а мы не пытались потрогать милых эльфиков за острые ушки. Мы просто стояли и беспардонно их разглядывали. Посмотреть, кстати, было на что. На каждом эльфе была либо кольчуга, либо доспех. Про материал что-то утверждать не стану. Может — сталь, а может — митрил. А может — ещё что-нибудь. Могу заверить только, что выглядели они очень мощно. Все эльфы носили плащи. Рисунок одинаковый: две вертикальные полосы, чёрная и алая, а посередине серая звезда на восемь концов. Первый дом. У многих за плечами висел лук с полным колчаном стрел. У других на поясе висел меч, а за спиной — щит. Наблюдений хватило, чтобы сделать вывод на случай экстренной смывки: если у них у всех есть чит на стрельбу без промахов (как у Леголаса в фильмах «Властелин Колец» и «Хоббит»), то, как только мы рискнём начать побег, нас в первые же секунды нашинкуют стрелами. А если нет — в капусту. Или в салат. Короче говоря, шансов мы не имели никаких. Больше всего меня привлекли восемь всадников, ехавших во главе воинства (а может, просто большого отряда) клином. Самый первый восседал на вороном коне. Облачение эльфа я с уверенностью неискушённого человека могу назвать очень богатым. Отороченный толстым чёрным мехом по вороту плащ по краям украшала позолота. Облегающий, если так можно выразиться, доспех стального цвета украшен резными узорами. На груди — золотая восьмиконечная звезда. Причём не нарисованная краской — литая. К волосам, убранным в конский хвост, подошла бы метафора «чернее вороного крыла». Шлему нолдо предпочитал украшенный россыпью белых драгоценных камней золотой венец в виде причудливых узоров с восьмилучевой звездой во лбу, в центре которой красовался большой рубин. Венец, достойный короля. Это они очень любят красивость и вычурность. В общем и целом, эльф смотрелся очень эффектно. Разве что меня насторожило его лицо. Вроде бы очень красивое и правильное, но какое-то... Застывшее, холодное. Смотрит с интересом и даже каким-то благодушием… но под его взглядом всё равно неуютно. Про себя я отметила, что именно этот нолдо был самым разговорчивым в нецензурном споре. По левую руку от него на белой лошади восседал другой эльф. В голову сразу полезло выражение «Прекрасный принц на белом коне». Именно так можно было охарактеризовать этого нолдо. Длинные волнистые волосы при солнечном свете напоминали раскалённую медь. Их украшал серебряный венец в виде переплетённых виноградных листьев. Во лбу — камень сапфира. Вероятно, под цвет глаз. Красивое лицо почти не портили шрамы и явно когда-то сломанный нос. Взгляд помягче. Доспехи победнее, с резьбой и красными кожаными вставками. Плащ без меха. Меч расположен необыно: справа. Вместо обычной кисти правой руки — стальная. «Маэдрос» — пронеслось в мыслях. Мне стало нехорошо. А нолдо рядом — Феанор? Повезло, нечего сказать… За рыжеволосым на гнедом коне восседал очень странный нолдо. Странный — потому что среди нолдор мало златоволосых. Даже с рыжеватым оттенком. «Келегорм» — решила я. Серебряный венец сделан в виде переплетённых цветов. Каких-либо каменьев данный головной убор не имел, что совершенно не говорит о скромности его обладателя. Напротив, в принце чувствовались лёгкая надменность и осознание собственной красоты. Что ж, среди своих дивных собратьев нолдо всё-таки выделялся. Утончённые, даже слегка женственные черты лица, изогнутые в лёгкой полуулыбке тонкие губы, убранные в две косы до пояса и закреплённые сзади длинные волосы, в которых как будто запуталось яркое летнее солнце. Нолдо носил доспех с большим количеством гравировки. В отличие ото всех эльфов, рассматривающих попеременно то Алину, то меня, Келегорм не сводил пристального взгляда с меня. Мне снова стало не по себе. «Неужели что-то заподозрил? — в груди начала нарастать паника. В конце концов, мешок с их семейной реликвией был у меня… — Нет, не мог… конечно, не мог…» Я стала разглядывать следующих эльфов. Всадников было сразу двое. Они восседали на одинаковых сивых лошадях. Близнецы. Амбаруссар. Кто из них кто — точно не знаю. Есть у меня предположение, что слева был Амрод... Близнецы имели медно-рыжие волосы до плеч, что странно, если учитывать, тот факт, что эльфы обычно предпочитают более длинные стрижки. Поглядеть хоть на рядом стоящих (сидящих) — все как один длинноволосые... На головах близнецы носили одинаковые серебряные венцы с непонятными узорами. В отличие от своих братьев, Амбаруссар предпочитали доспеху серебристые кольчуги с выглядывающим из-под них ярко-красными рубахами и накинутыми поверх тёмно-коричневыми кожаными куртками. В данных представителях семейства перводомовых чувствовался юношеский задор и немного детская легкомысленность. Даже странно: вроде бы, им несколько сотен лет, а ощущение, будто мои ровесники, а может даже немного помладше… Они с живейшим интересом разглядывали нас, периодически перешёптываясь между собой и немного посмеиваясь. Вероятно, наша одежда казалась им нелепой и смешной. По правую руку от Феанаро на вороно-пегой лошади восседал чернявый эльф с аристократически белой кожей и с добрыми тёмно-синими глазами. Он единственный улыбался, глядя на нас. Волосы у нолдо были прямые, распущенные, но собранные у висков. Серебряный узорный венец выполнен в виде переплетённых листьев и цветов с янтарными сердцевинами. «Наверное, эльфы очень любят растительные узоры…» — промелькнуло в голове. На нолдо были серебристые доспехи с гравировкой и резьбой в виде всё тех же листочков-цветочков. На поясе рядом с мечом я заметила флейту. Эльф сразу был определён как Маглор. За менестрелем находился ещё один нолдо на караковом коне. Выделяло его то, что он был краснолицым. «Карантир» — решила я. Черты лица резкие, в серых глазах сталь. Насколько я помню, по канону принц Карнистиро был самым суровым и гневливым, а прозвище «Тёмный» ему дали не только за цвет волос… что ж, это было видно. Он смотрел на нас, не скрывая своего презрения и недоверия. Волосы собраны в высокий хвост. Венец больше походил на обруч с гравировкой. Доспех напоминал панцирь. Мощный, без каких-либо узоров. «Танк» — такое прозвище я дала четвёртому принцу Первого Дома. Последним был Куруфин. Он являлся гордым владельцем коня вороной масти, как и у отца. Он вообще больше всех походил на Феанаро. Как лицом, так и взглядом. Разве что волосы распущены, да венец серебряный и без кандибобера. А вот доспехи пробудили в моей душе маньяка-художника, пытающегося запечатлеть всё прекрасное и великолепное, причём сразу. Красивые, очень красивые. С огромным количеством резьбы, гравировки, росписи — всего, что только можно придумать для украшения металла. Позолота местами, но её очень мало. На груди, как и полагается, восьмиконечная звезда. От исполнения желания немедленно всё это нарисовать меня спас только тот факт, что ни карандашей, ни бумаги у меня сейчас при себе нет. А жаль. Такой экземпляр пропадает!.. Тем временем Феанаро решил начать переговоры: — Кто вы, смертные, и куда держите свой путь? — сказать, что удивилась — ничего не сказать. После краткого рассказа Мелькора о Феаноре, у меня сложилось мнение, что у данного нолдо как минимум каждое третье слово должно быть матерным. Два варианта: либо эльф очень неприлично общался с Чёрным Валой, либо он взял себя в руки и решил не выражаться при незнакомых, тем более — дамах. В конце концов, до этого он со своими говорил не особо цензурно. Роль парламентёра взяла на себя Алина: — Мы мирные путницы. Держим путь в… — Аля запнулась. Чёрт, а ведь мы легенду не удосужились даже в общих чертах обговорить. А врать на ходу может быть проблематично — насколько мне известно, эльфы могут распознавать ложь. Но подруга быстро нашлась: — Не знаю точно куда, честно говоря. Мы ищем пропавшего на севере друга, — ну, ладно. Этот вариант имел свои изъяны, но сейчас вполне подходил. Кстати, он не был такой уж откровенной ложью — Саурона и вправду надо бы найти и задать пару вопросов. Только когда он стал нам другом… Нолдо окинул нас задумчивым взглядом. Потом сказал: — Вы не местные, — скорее утверждение, чем вопрос. — Откуда вы? Я фыркнула, за что получила локтем в бок от Алины и очередной подозрительный взгляд от Карантира. А я что? Я ничего… Просто эльфийский государь вряд ли знает такие названия, как «Евразия», «Россия» и «Москва». — Мы из дальних краёв, малоизвестных в ваших землях… — отвечала тем временем подруга. Мне очень хотелось добавить: «Вообще не известных», но пришлось сдержаться. Феанаро усмехнулся. — И всё-таки? Это что, допрос? А почему не предупредили? И где мой адвокат? — С Московии мы… — мрачно оповестила я, не давая подруге и рта раскрыть, за что получила ещё один тычок в бок. Глава Первого Дома, в упор не замечая нашей перепалки (а может, просто делая вид, что более вероятно), удивлённо поднял брови. — Никогда не слышал о такой стране… — задумчиво протянул Феанор. Что ж, ничего другого от него ждать не приходилось. Так уж исторически сложилось, что мы знаем о Средиземье многое, а оно о нас — ничего. — Она очень далека отсюда, — заверила Аля, — за десятки, сотни тысяч миль… — Как же вы добирались за эти десятки, сотни тысяч миль? — вмешался в разговор Куруфин, свесившись с коня. — Вы уж извините, но ни телеги, ни лошади я у вас не вижу… Неужели ножками? — принц ехидно приподнял правую бровь. Да уж, всего пара фраз, а у меня уже руки чешутся опробовать «ударность» гитары на одном отдельно взятом нолдо. Огорошенная таким вопросом Алина не смогла быстро придумать достойный ответ. Молчание начало затягиваться. Пришлось спасать ситуацию. — До деревни на телеге, а потом ножками, — ответила я, вспоминая дорогу до Алькиной дачи. — Долог и труден был ваш путь, вероятно… — протянул Куруфинвэ младший ещё ехиднее. Я горестно вздохнула: — Очень… — долгие полгода изнуряющих уговоров родителей с обеих сторон и мучительные полчаса дикой тряски в машине. К разговору подключился Келегорм, которого явно забавляла ситуация: — А молот где взяли? Всё, блондинчик, ты следующий в моём списке… Теперь была моя очередь отмалчиваться. Алина перехватила инициативу: — Знакомый подарил… — и, видимо, для пущей убедительности: — Он раньше был сильным воином, но после очередной битвы решил заняться мирными делами… Но оружие девать было некуда, а выкидывать жалко. Вот он и решил отдать в хорошие руки… — Это вам, что ли? — нет, это не Келегорм и не Куруфин. Это в Феаноре внезапно проснулось ехидство. Мы синхронно развели руками (насколько это вообще было возможно, если учитывать, что у меня мешок, а у Али молот на плече). Мол, какие есть. Добить мои бедные нервы решил Маэдрос, до этого просто с задумчивым интересом наблюдавший за развитием разговора. — Боевой молот весит не мало… — сказал он задумчиво, — не берусь даже предполагать, сколько может весить этот. Как хрупкая девушка может держать его так же легко, как обычный ивовый прут? Над этим мы как-то даже не задумывались. Но нужно было быстро придумать что-то простое и хотя бы относительно логичное. — А она от природы очень сильная, — я обворожительно улыбнулась, что должно было быть достаточно эффектно, если учитывать, что я не носила брекеты и все зубы верхней челюсти у меня кривые. — И коня на скаку остановит, и в горящую крепость войдёт… — Даже так… — усмехнулся Феанор. В серых глазах промелькнуло недоверие. Его взгляд упал на мой мешок. «Вот не надо туда смотреть… — думала я с нарастающей паникой, — там нет ничего интересного… совсем ничего… и Сильмариллов там точно нет… правда-правда!» Как будто прочитав мои мысли, Феанор кивнул в сторону мешка: — А там вы что несёте, если не секрет? — угу, а если мы скажем, что секрет, это будет чересчур подозрительно. Вдруг контрабанда наркоты? — Не секрет, — улыбнулась Алина не менее обворожительно, чем я до этого. Ну, разве что, не так эффектно… у подруги зубы поровнее, всё-таки. — Личные вещи, забранные из дома ещё в Московии. — Припасы, я так понимаю, там же? — уточнил Келегорм. — Нет, — ответила я как можно непринуждённее, — всё самое необходимое у меня в гитарном чехле. А остальное можно и так насобирать, благо — лес рядом… — я мысленно погладила себя по головке за то, что догадалась перетащить из сумки в чехол сухофрукты, орехи и что-то из конфет. Получилось, что сейчас я не соврала. Самое необходимое действительно находится в чехле. — А что светится в мешке? — поинтересовался златовласый. Я удержалась от желания хлопнуть себя ладонью по лбу. Надо было предвидеть, что пробивающийся сквозь ткань свет Сильмариллов, незаметный при солнечном свете с нашим зрением, может привлечь внимание остроглазых эльфов. Предвидеть, и спрятать мешок куда-нибудь. Впрочем, куда? За спину? Всё равно заметят. В общем, как бы ни хотелось этого избежать, но сейчас нужно было врать, ибо прямо отвечать на вопрос нельзя, а воображение помахало ручкой, смывшись восвояси, и убедительную «полуправду» я придумать не смогла. Алина молчала, стараясь не показывать своё напряжение. Вряд ли она догадалась, КТО перед нами, ибо Сильмариллион читала сквозь пальцы и никого из Дома Феанора (тем более, кто как выглядел, чем занимался и какой герб у Первого Дома) толком не знала. Дай Боже, если вспомнит, что у Маэдроса только одна рука, а Феанор черноволосый(хотя это уже нам Мелькор сказал). Однако то, что никто не должен знать о содержании мешка Аля явно понимала, но, видимо, что сказать в данной ситуации тоже не могла придумать. Я мысленно позвала на помощь высшие силы и приготовилась как-то выкручиваться… Однако мне даже рта не дали раскрыть. Феанаро, явно что-то подозревающий, нехорошо прищурился. — А ты чего так побледнела-то сразу? — начал он нарочито заботливо. — Тебе плохо? Уж не заболела ли? Может, лекаря позвать? — ох, какая у него улыбочка-то нехорошая… — Голова что-то разболелась… — соврала я, демонстративно прикладывая свободную руку к виску. Вышло чересчур нервно и неубедительно. — Да ну? — Феанаро приподнял одну бровь. Впрочем, я и не надеялась, что мне поверят. — Вы ведь будете не против, если мы сами посмотрим… ммм… содержимое мешка? — и, не дожидаясь нашего одобрения: — Тьелкормо! — Да, отец, — ухмыльнулся Келегорм. Принц легко спешился с коня и двинулся ко мне, очень быстро преодолев разделявшее нас расстояние. Наши взгляды встретились. Говорят, глаза — это зеркало души. Самое прекрасное и таинственное, что может быть в человеке. В них можно прочитать самое сокровенное, самое потаённое, самое важное. В них же можно утонуть… Я глядела в ясные глаза златовласого нолдо и понимала, что не в силах отвести взгляд. Они притягивали, затягивали и не желали отпускать. Казалось, что я стояла несоизмеримо долго. Это позже Алина рассказывала, что зрительный контакт был не дольше пары секунд. Здесь и сейчас проходила целая вечность, в которой был только ясноглазый принц и его слегка насмешливый взор… Глаза нолдо и вправду были очень красивыми. Хотелось сказать, что они были стального цвета… но слово «стальной» — слишком жёсткое и холодное, не подходящее для описания чего-то прекрасного. Серебряные. Бездонные серебряные озёра души огненного нолдо… Келегорм усмехнулся, забрал мешок из моих враз ослабевших рук. Я даже не сопротивлялась. Потом он открыл его, заглянул… …Ухмылка стремительно сползла с лица, глаза расширились, брови поползли вверх. «Лёгкая» ошарашенность нолдо подействовала на меня как ведро холодной воды. Наваждение спало, я обрела способность быстро и трезво мыслить. — Извини, — я обворожительно улыбнулась. — Ничего личного. Я знаю ушу, каратэ, айкидо, тейквондо, дзюдо и много других страшных слов, чтобы поразить мужчину в самый… глаз. Келегорм, явно не ожидавший удара и потому не поставивший блок, вскрикнул, отшатнулся и выпустил мешок из рук, который быстро подхватила ловкая я. Сильмариллы очень подло блеснули на дне, и поэтому содержимое мешка стало известно даже тем, кто этого не особо-то и хотел. Потом Алина мёртвой хваткой вцепилась в моё предплечье. …И в тот же миг по воинству нолдор ударила мощная воздушная волна, сбившая с ног коней и их седоков. Смешались в кучу кони, люди… Эффект неожиданности сделал своё дело: эльфы далеко не сразу поняли, что произошло, а потому какое-то время просто лежали — кто на пыльной дороге, кто в кустах у обочины — не поднимаясь. — Не стой, балда! — заорала мне на ухо Аля, беря молот в обе руки, вероятно, чтобы не бил по плечу. — Они же оклемаются сейчас! — подруга побежала с дороги в лес. — Что это было?! — заорала я, стараясь не отставать и бежать рядом. — Потом объясню! — подруга повернула направо. Достаточно долго мы бежали так, пьяной змейкой. Почему пьяной змейкой? Потому что порой изгибы и повороты делались настолько странно и неожиданно, что хотелось сказать: «Путь, ты пьян. Иди домой». Потом мы всё же остановились. Не для того, чтобы отдышаться, нет: как это было не странно, но после такого «спринта» мы умудрились совершенно не запыхаться и не устать. Просто надо было оглядеться и решить, в какую сторону света идти дальше. — Желя, — обратилась ко мне Алина, — глянь там: не слишком ли мы сильный след оставляем? Я повернулась на сто восемьдесят градусов. Потом захихикала. Нервно. — Ну… как тебе сказать… — протянула я, глядя на просто шикарную картину: большая просека за нашими спинами из сломанных(!) и выволоченных с корнем поваленных деревьев. Вдруг я буквально головой почувствовала что-то не то. Слушая свою интуицию, которая сейчас просто орала об опасности, я быстро присела на корточки. Надо мной раздался свист рассекаемого воздуха. Я, так и не поняв, что это было, встала, посмотрела на «слегка» удивлённую физиономию Алины… и тут до меня дошло. Просто моя любезная подруга изволила развернуться. Гронд она держала не на плече, а в руках. Значит, он оказался несколько пониже, чем раньше. А если учитывать, что для Альки молот почти невесом… В общем, хорошо, что шестое чувство подсказало мне нагнуться. Я послала ну очень выразительный взгляд в сторону недоумевающей подруги. Потом в её глазах стало появляться понимание… — Пожалуйста, аккуратней… — сказала я как можно доброжелательней. — Без головы мне будет очень холодно и одиноко… — Извини… — теперь нервно хихикать стала Алина. Какое-то время у нас проходило состязание взглядов. Потом я всё же отвела глаза и спросила: — Может, убрать его куда-нибудь? — Куда? — устало спросила подруга. — В мешок, — увидев очередной недоумевающий взгляд, пояснила: — Хотя бы частично, — я хитрила. Просто мне надоело таскать этот мешок самой. Хотелось хотя бы частично засунуть туда Гронд, а потом, злобно хихикая, сказать: «Извини, твой молот неподъёмен для меня. Тащи его сама. Вместе с мешком» К моему удивлению, Алька согласилась на такую странную затею. Подруга попросила меня расправить мешок, потом, навершением вниз, стала опускать в него молот. Молот опускался, опускался… пока не кончился. Мы ошарашенно уставились на мешок. — А мешочек-то с секретиком… — протянула Алька. Я сунула руку внутрь. Нет, ничего не пропало. Молот был там, куда его только что опустили. Где-то на самом дне я нащупала корону с Сильмариллами и сковородку. — Вот тебе и пятое измерение… — поражённо сказала я, вытаскивая руку. Сняла с плеч гитару, засунула в мешок. Да, её таскать мне тоже немного поднадоело. — Ну спасибо, Мелькор. Хоть что-то хорошее от тебя… — Ладно, — сказала вдруг подруга, разворачиваясь в сторону ещё «живого» леса, — раз проблема с переноской вещей и молота решена — предлагаю идти дальше, пока к нам не пришли эльфы. — Не придут, — мрачно заверила я, двигаясь за подругой, — во всяком случае, пока. Дорога за нами превратилась в чёрт-знает-что. А по лесу — не вариант. Мы умудрились забежать в такую чащобу, что лошадь ноги сломает. А сами эльфы быстро не дойдут. — Хочется верить, — Аля напоследок окинула печальным взором поваленные деревья. — И за что нам это всё?.. — Кто-то очень хотел корону с Сильмариллами… — сказала я ехидно. — А ведь я предупреждала про милых огнеопасных эльфиков…