А был ли Саймон

Саймон сидел в карете, неспешно катившей по Шелтон-стрит, и бережно придерживал огромный сверток из папиросной бумаги, перевязанный голубой лентой. В этом свертке была изящно сделанная клетка для канареек Эммы, которую Саймон смастерил лично. Целых два месяца он мучился, заканчивая работу и переделывая ее заново, но в конце концов совершенство было достигнуто, и довольный собой Саймон направлялся теперь в дом Кэрью на празднование дня рождения Эммы. Его несколько волновало то, что вот уже неделю от Эммы не было никаких вестей – ни письма, ни записки с просьбой явиться к ужину или сопроводить ее в театр. Саймон недоумевал по поводу такой перемены, но, быть может, Эмма просто была занята подготовкой к торжеству, шутка ли – двадцать лет! Успокоив себя в очередной раз таким образом, Саймон откинулся на сиденье и удовлетворенно улыбнулся, предвкушая восторг, который вызовет его подарок. И, может быть, сегодня ему удастся улучить минуту наедине с именинницей, чтобы сказать ей то, что давно уже было заготовлено и оговорено с отцом. Возбуждение в связи с предстоящим объяснением щекотало нервы и вызывало сладкую дрожь. Да, весьма вероятно, что сегодня он выйдет от Эммы, унося с собой ее согласие стать его женой. Карета тем временем подкатила к нужному дому, и Саймон, подхватив подарок с сиденья, сошел на мостовую. Окна дома были ярко освещены, за ними виднелись силуэты гостей, один из которых, быть может, принадлежал Эмме – его Эмме, да, скоро он сможет говорить так по праву. Сделав глубокий вдох, Саймон постучал в дверь. Дворецкий впустил его, пожелав хорошего вечера, и Саймон принялся высматривать Эмму в толпе гостей. Почти все были ему знакомы, за исключением двух джентльменов, обособленно стоявших у окна и, по всей видимости, увлеченных разговором. Внезапно – у Саймона екнуло сердце – к ним подошла та, которую он искал. Великолепное темно-зеленое, расшитое жемчугом платье выгодно обрисовывало каждый изгиб ее стройной фигуры, оставляя открытыми белые округлые плечи. Оба незнакомца почтительно поклонились имениннице и рассмеялись в ответ на ее шутку, не забыв, впрочем, окинуть ее восхищенными взглядами. Аккуратно обхватив клетку, Саймон начал пробираться в ту сторону сквозь разодетую толпу. - Эмма… мисс Кэрью, - произнес он, когда ему удалось нагнать Эмму у лестницы. – Разрешите преподнести вам небольшой подарок в честь вашего дня рождения. - Саймон! – радостно воскликнула та, и глаза ее округлились в притворном ужасе при виде огромного свертка. – И это ты называешь «небольшой подарок»?! Стоящие неподалёку гости переглядывались, шушукаясь. Эмма впервые обратилась к Саймону на «ты» в обществе, что могло дать отличный повод к сплетням, но Саймон сейчас был этому даже рад, ведь теперь он получил подтверждение того, что сегодняшний его план непременно увенчается успехом. Лорд Сэведж уже ухмылялся себе в усы, нашептывая что-то на ухо супруге, а генерал Глоссоп громогласно объявил: - Я всегда говорил, что эти двое просто созданы друг для друга! Эмма улыбнулась, но, тем не менее, сочла нужным ответить: - Милорд, сегодня еще несколько рано для подобных заявлений, позвольте мне сначала отпраздновать совершеннолетие в будущем году. Послышался смех, и генерал, весьма довольный получившейся шуткой, отошел к столам с напитками, дабы провозгласить тост за здоровье именинницы. Эмма, к большому сожалению Саймона, не стала разворачивать подарок, а передала его в руки подоспевшей горничной, однако последовавшие за этим ее слова заставили сердце Саймона забиться чаще: - Я не могла дождаться, когда ты придешь. Меня просто разрывает на части! Я хочу рассказать тебе один секрет. Саймон, предвкушая возможность урвать поцелуй, дал увлечь себя в оранжерею сэра Дэнверса. Когда, наконец, Эмма решила, что они достаточно далеко забрались в чащу из лиан и фикусов, она остановилась и обернулась к своему спутнику. Глаза ее лихорадочно блестели, а губы улыбались. Она была столь обворожительна, что Саймон порывисто взял ее руки в свои и поднес их к губам, ощутив тонкий аромат духов. Он почувствовал, как дрожат от волнения эти маленькие ручки, и со все возрастающей надеждой поднял глаза. Вот сейчас! Сейчас она скажет, что любит его! - Ох, Саймон, я так волнуюсь! – Эмма пританцовывала на месте от нетерпения, пользуясь тем, что поблизости не было посторонних глаз. – Я просто не могу успокоиться. В понедельник мы с отцом были в госпитале… ну, знаешь, госпитале Святого Иуды, где он возглавляет совет попечителей… мы как раз пили чай, когда дверь открылась, и вошел доктор, доктор Джекилл, как мне представил его отец. Я впервые в жизни видела такого молодого врача! Я протянула ему руку, и он поцеловал ее, а потом!.. Потом он улыбнулся и сказал, что еще никогда не встречал женщины красивее! Представляешь, Саймон? Еще никогда незнакомый мужчина не говорил мне такого! Никогда! Как ты думаешь, - Эмма испытующе заглянула ему в лицо, - Он сказал это серьезно? Ты мужчина, ты должен разбираться в таких вещах. Саймон стоял, оглушенный, и чувствовал, как в нем впервые в жизни закипает злоба и ревность. Какой-то докторишка из лечебницы для душевнобольных посмел коснуться руки его Эммы! Посмел вторгнуться в мир, принадлежащий только им двоим! Да что он себе вообразил, этот, как его – Джекилл?! - Саймон! – Эмма нетерпеливо потрясла его за руку. – Саймон! Ответь же мне! - Он очень дурно воспитан, этот доктор Джекилл, - процедил сквозь зубы Саймон, изо всех сил стараясь казаться спокойным. – И сэр Дэнверс должен был бы немедленно поставить его на место. Что вообще можно ожидать от человека, который каждый день вынужден проводить в обществе помутившихся рассудком людей? - Но он не показался мне ни грубым, ни невоспитанным, - пробормотала Эмма, высвободив свои похолодевшие внезапно руки из рук Саймона. – И папа очень его уважает. Он говорит, что доктор Джекилл подает большие надежды как врач. Хочешь, я представлю вас? Ты увидишь, он очень милый человек, и обязательно изменишь свое о нем мнение. «Благодарю покорно», - хотел было ответить Саймон, но вовремя сдержался. Вместо этого он снова взял руки Эммы в свои и сказал: - Хорошо, я обязательно познакомлюсь с доктором, если ты так хочешь, но могу ли я прежде поговорить с тобой? - Ах, Саймон, а это не может немного подождать? - с легкой досадой воскликнула Эмма. - Доктор должен скоро уехать, и тогда я не смогу вас познакомить. Пойдем прямо сейчас! И Эмма ринулась прочь из оранжереи, увлекая за собою несчастного Саймона. Он покорно шел за ней и думал о том, что Эмма все такая же легкомысленная, как и пять лет назад, и упорно не желает замечать того, как его, Саймона, сердце разрывается от любви к ней. После того нечаянного поцелуя на террасе в Кингсбридже самое большее, на что он мог рассчитывать, были прогулки по берегу моря, где он мог безнаказанно держать Эмму за руку, когда она забиралась на самый краешек высоченного утеса; домашние танцы, во время которых можно было обнимать ее тонкий стан, чувствуя сквозь ткань платья тепло ее тела; вечера в гостиной, когда можно было сколько душе угодно наблюдать за тем, как Эмма за роялем играет очередную пьесу, а свет газовых рожков заставляет ее волосы блестеть тусклым золотом… - Доктор Джекилл, позвольте представить вам моего самого большого друга, мистера Страйда! – звонкий голосок Эммы оборвал чреду воспоминаний, проносившихся одно за другим в голове Саймона. Он увидел протянутую руку и холодно ответил на рукопожатие. - Рад нашей встрече, мистер Страйд. - Взаимно, доктор Джекилл.