***
- Блин, я забыл сделать задание по философии, - произнес Алек, вспомнив, о предстоящем предмете. - У тебя еще есть целый день, что бы его сделать, - успокоил его Йен, пока тот не возомнил из этого катастрофу и не напугал половину студентов колледжа, - срок сдачи работы истекает завтра. - Твою ж… вот я пипец ступил, спасибо, что напомнил, - выдохнув, произнес парень. Галлагер со своим другом сейчас были на втором этаже учебного заведения и как раз направлялись в лекционный кабинет, где пожилая женщина рассказывала о различных философических направлениях, немецкой классической философии, об учении Платона, Гераклита и других, малознакомых Йену, персонажей. Сегодняшней темой стал – экзистенциализм. - Хайдеггер определяет человеческое бытие как «бытие к смерти». - Женщина, достав небольшую книгу, принялась читать. - Возникающий в человеке страх смерти, страх перед ничто, как бы раскрывает человеку неподлинность его повседневной жизни, но одновременно раскрывает и суть его подлинной жизни, которая как раз и заключается в «бытии к смерти». Анализируя страх смерти, Хайдеггер выделяет два вида страха, которые испытывает человек. Житейский страх, т.е. боязнь потерять жизнь или некоторые жизненные блага и страх онтологический, т.е. страх – бессмысленного существования. Рано или поздно, так или иначе, человек сталкивается с ничто, встает перед ничто и ничто влечет его как пучина. Сам того не осознавая, человек боится погрузиться в ничто, уничтожиться. В этой своей устремленности к ничто человек стремиться обрести нечто безусловное. Безусловное, которое ищет человек, открывается ему в его собственных безотчетных действиях, которым Хайдеггер дает общее название «экзистирование». Через полчаса монотонного ораторства преподавательницы, Йену наскучили попытки уследить за темой повествования и он решил, что лучше посмотреть, что творится на улице. Он как раз сидел возле окна, ведущего на передний двор колледжа. Бросив взгляд на лавочку, где совсем недавно он болтал с Микки, рыжий обнаружил, что она занята. В следующее мгновение сердце парня остановилось и пало к его ногам. Он не мог отвести взгляд, не мог даже моргнуть, его внутренние органы свернулись в узел, в ушах зазвенело и, кроме этого звона, Йен не слышал больше ничего. Он хотел подняться и убежать, или хотя бы отвернуться, но тело больше не подчинялось ему. Галлагер так и окаменел, увидев Микки и рядом с ним СЕБЯ. Это был ОН, точно ОН. Йен прекрасно знает как выглядит в зеркале, и аудитория, в которой он находится, расположена не далеко от места, приковавшего его взгляд. И эти жесты, «да это же наш с Микки разговор, который был в пятницу» - промелькнула мысль в голове Галлагера. Первая волна паники начала спадать, по мере утихания звона, рыжий начал различать звуки в аудитории. - Й…н …гер, Йен в… меня слы…те? Йен Галлагер! – пыталась дозваться до парня женщина. Йен услышал ее, но все еще не мог оторвать взгляда от двух парней, сидящих на улице. Он думал, что сейчас не до нее, пускай ставит хоть пропуск лекции, но не пытается добиться какой-нибудь реакции в ее сторону. Женщина, скорее всего, поняв, что тот ее слышит, продолжила, - Йен, какой вид страха поселяется в вашем бессознательном, когда вы смотрите в его глаза? Когда до Галлагера дошел смысл ее вопроса, Микки, подняв голову и посмотрев в окно прямо на Йена, заставил того в ужасе резко отвернуться. С бешено колотившемся сердцем и рваным частым дыханием рыжий распахнул глаза, находясь в своей кровати. Он не сразу узнал свою комнату, ему понадобилось время, чтобы до конца осознать, что он не находится в аудитории и все это было лишь кошмаром. До невероятности реалистичным кошмаром. Часы показывали пять утра; Йен посчитал, что на сегодня сна достаточно. Умывшись и одевшись как можно тише, что бы не беспокоить родных, рыжий вышел на крыльцо и закурил сигарету. Он смотрел на темные окна квартиры Милковичей и не мог понять, что за хуйня ему снится вторую ночь подряд. И что означал тот вопрос о страхе?Глава 4
7 июля 2015 г. в 01:46
Йена явно влекло к его новому знакомому, не то чтобы он верил во влюбленность с первого взгляда, да и вообще в любовь как таковую, но что-то в брюнете зацепило его внимание. Это что-то он увидел в ярко голубых глазах Милковича, которые могли бы принадлежать кому-нибудь богатому отпрыску голубых кровей, а может супер популярной звезде сцены или телевидения. Но они принадлежали гопнику, покинувшему свой район, в поисках, наверное, лучшей жизни, как бы банально это не звучало. Хотя истинная причина Галлагеру была не знакома. Он прокручивал в голове их недавний разговор и реакцию Микки на упоминание его семьи, он подумал о том, что их с сестрой родители, как и его собственные, не отличались добротой и заботой, присущей нормальным семьям. И возможно были даже хуже.
Последние, да и все остальные, отношения Галлагера не были продолжительными. Он не чувствовал привязанности к партнеру и никогда не боролся за сохранение отношений при возникавших разладах. Еще в школе, когда он встречался с Юэном, - довольно чувствительным пареньком, - чуть было, не убившим его и себя после распада их отношений, Йен понял, что другие люди, в отличие от него, все-таки способны на привязанность.
После занятий Галлагер отправился на подработку. Он работал по четыре дня в неделю, а то и больше, барменом, официантом, уборщиком и кем только можно в заведении под названием «Алиби». Это не была его первая работа, примерно год назад он некоторое время работал в гей-клубе, там он и познал основы барменского дела. Когда менеджер предложил ему попробовать себя в роли танцовщика, Йен согласился, так как парни в коротких золотистых шортах танцующие под зажигательные ритмы музыки получают чаевых в разы больше. Успех не заставил долго ждать: обладая высоким ростом, бледной кожей с россыпью ярких веснушек, огненно рыжими волосами и изумрудными глазами, и, конечно же, подтянутым и упругим телом – парень быстро стал звездой этого маленького и не выдающегося заведения. Но настойчивые клиенты и появившаяся наркота в клубе, заставили парня изменить свое мнение о данном месте. И когда ему отказали в увольнении, семья Галлагеров, представлявших себе это место со слов Йена немного по другому, пригрозила менеджеру полицией, так как рыжий был тогда еще несовершеннолетним.
Но история с клубом закончилась, и Кевин пригласил его поработать в свой, недавно приобретенный, бар. «Алиби» Кевин и Вероника выкупили у прежнего, слишком постаревшего для управления чайником не то, что баром, владельца. Кев и Ви, как звали их друзья, были давними соседями семьи Галлагеров, и их дом приходился смежным по левую сторону. Кевин имел модельную внешность, но не возможность для осуществления такой деятельности, да и в голову она ему не приходила. Он был высок с темными волосами и добрыми глазами. Вероника была дерзкая и сексуальная женщина с темным цветом кожи. Она и Фиона быстро стали лучшими подругами. Пару лет назад Кев и Ви поженились, а через год у них появилась двойня.
Йен рассказал Кевину о просьбе сестры на счет алкоголя и тот, усмехнувшись, принял ее к сведению. Бар был на половину пуст: все еще находились на работе и только алкоголики и тунеядцы, попивая пиво из массивных стаканов, уставились в телевизор, не силах пропустить изменение в счете игры, никому не известных юношеских команд. Уже ближе к семи часам, свободного места стало в разы меньше. За время своей работы в «Алиби» Йен запомнил всех клиентов. Произошло это отнюдь не из-за феноменальной памяти рыжего, просто здешняя клиентура не имела большой текучести, точнее здесь вообще крайне редко можно было увидеть новые лица.
За час до закрытия, наконец-то привезли партию товара, быстро разгрузив и оформив ее, они закрыли бар и направились в сторону своих домов. Дойдя до пункта назначения, они попрощались друг с другом, и Йен обратил внимание на свет, горевший в окне Милковича. Снова упрекая себя за неудачный вопрос, заданный сегодня возле колледжа, Галлагер вошел в дом и сразу направился в свою комнату. Был уже поздний час и он, уставший от всех сегодняшних дел, хотел только одного – побыстрее лечь в постель и насладиться сном. И ему это удалось, буквально через пять минут, Галлагер уже был одарен забытьем, подаренным мистером песочным человеком.