Мы извращаем представление о счастье

      Микки и Йен встречались уже две недели, хотя никто из них не поднимал тему их взаимоотношений. Все происходило непринужденно: встречи в баре, потрахушки в колледже, болтовня на крыльце и совместные прогулки к магазину за выпивкой. Общество Милковича становилось все более неотъемлемой частью жизни Йена, перенося его в другой мир, без возможности возвращения обратно в первозданном виде. В Микки тоже происходили, слабозаметные, а может и вовсе скрытые от глаз посторонних, перемены, замечаемые только Йеном. Замкнутость и отрешенность брюнета, понемногу отпадали с его образа как старая штукатурка, даря его взгляду новую форму.       Октябрь подходил к концу - пожелтевшие листья начинало срывать холодными порывами ветра, проникающими за воротник и вызывающими содрогание всего тела. Но было и кое-что хорошее, даже очень, в это время года – Хэллоуин. День всех святых, один из любимейших праздников семьи Галлагеров. В не зависимости от возраста, абсолютно все, конечно же, все кроме Фрэнка, обожали наряжаться и выпрашивать сладости, хотя это больше походило на угрозы. И это тридцать первое октября не было исключением. А то, что этот день выпал на выходной, позволило собраться всей семье вместе.       - Карл, хватит портить тостер, ты уже один сломал своими попытками скрестить супермена с человеком-пауком, - прокричала Фиона через весь дом, находясь гостиной в поисках баллончика с временной белой краской для волос, необходимого для нанесения самой важной неотъемлемой черты высокой прически невесты Франкенштейна. – Если мы сейчас не выйдем, то все эти спиногрызы с мамочками разберут все конфеты.       - Окей, уже выходим, расслабься, - произнес Лип в костюме сумасшедшего ученого; Фиона была самым ярым поклонником по вытягиванию конфет у соседей.       Наконец, когда вся семья собралась на улице, Йен увидел знакомую походку Милковича, ковыляющего со связкой пивных банок в направлении своей квартиры.       - Эй, Мик, иди к нам, - махнув рукой, позвал Йен. Нахмурившийся брюнет, опознав голос рыжего, но, не сумев различить, где он, направился к небольшой группе. Лишь подойдя ближе, он разразился смехом при виде семейства Галлагеров.       - Ебать, Галлагеры, ну вы даете, детство в жопе застряло?       - Заткнись Мик, иначе у тебя в жопе тоже что-то застрянет.       - Это угроза или предложение? - Ухмыльнулся Милкович.       - Не сейчас, мы только собрались за конфетами, - улыбнувшись, произнес Йен.       - Мы, пожалуй, уже пойдем пока вы двое не нафлиртуетесь, - сказала Фи, и повела всех в первый дом.       - Тебе не нравится Хэллоуин? – спросил рыжий.       - Да нет, в детстве я водил Мэнди в другие районы за конфетами, а когда мы жили в интернате, там Хэллоуин не праздновали, так как весь этот маскарад мог плохо отразиться на детях с ослабленной психикой. К тому же я вырос из этого детского сада - Микки достал банку из связки и отпил из нее. – Будешь?       - Если от меня будет пахнуть алкоголем, конфеты я точно не получу.       - А ты вообще в кого нарядился, в педофила?       - Фредди Крюгер не был педофилом, такая задумка была, но она не реализовалась в фильме, к тому же мне нравятся парни постарше.       - Да? И почему же именно этот персонаж?       - Ну, мне идут свитера в полоску.       - Пиздецки идут, - прикусив нижнюю губу и проведя взглядом от пяток до макушки Йена, признался Милкович. – Кстати, какой из тебя Крюгер, если ты без перчатки с лезвиями? - Заметив отсутствие оной, спросил Микки.       - Что? – подняв правую руку, рыжий в удивлении обнаружил, что забыл надеть главное отличительное оружие своего персонажа. Мигом отправившись в дом, Йен вышел спустя минут десять с улыбкой до ушей и спрятанными за спиной руками. Злость Микки, вызванная продолжительным ожиданием парня, быстро сменилась подозрением. За все время их знакомства Милкович уже сталкивался с таким выражением лица рыжего, и это никогда не приводило ни к чему хорошему.       - Микки, - продолжая лыбится, Йен подошел к брюнету.       - Бля, что ты опять задумал? – отчаялся Милкович.       - Микки, - снова произнес парень, - Мик, я нашел тебе костюм на Хэллоуин, - эти слова окончательно привели брюнета в ужас, хотя он и не знал, что именно взбрело в эту рыжую веснушчатую голову. – Закрой глаза.       - Нихуя, не буду я наряжаться.       - Если ты не нарядишься – я пойду выпрашивать конфеты без тебя, а раз я уже не ребенок, то мне придется сильно постараться, чтобы холостые мамочки и мужчины, изголодавшиеся по молодым телам, наполнили мой мешок. – Всплывшие в сознании Милковича образы всех этих похотливых мудил-соседей, тянущих свои потные ручонки под полосатый свитер Йена, сильно взбесили брюнета так, что он сдался и закрыл глаза. Голову сдавило каким-то обручем и с трудом сдерживаемое хихиканье Йена, заставило брюнета пожалеть о своем решении. – Открывай.       Подойдя к ближайшей припаркованной тачке, Милкович взглянул на свое отражение в затонированном стекле.       - Ебана в рот! Бля, правда, Микки Маус?! Чувак, ты нарываешься! - Взвился брюнет, но, собравшись скинуть с себя объект детских насмешек, был остановлен объятием Галлагера за талию. Солнце давно скрылось за крышами домов, а весь народ уже продвинулся вниз по улице.       - Тебе идет, Мик, ты мой маленький белобедрый красавец Микки Маус, - оставив легкий поцелуй на седьмом шейном позвонке, произнес Галлагер.       - Бело… что? Тогда ты – веснушчатозадый, - смутившись, Милкович не смог придумать что-нибудь язвительнее, чем собезьянничать Галлагера. Увлекаемые поцелуем, парни не заметили, как стекло машины начало опускаться.       - Эм, ребят это, конечно круто, что вы помирились и все такое, но это как-то немного смущает, - мужчина лет сорока, обратился к паре из припаркованной машины. Округлившиеся глаза Микки выдавали его шокирование и обескураживание, он то ли хотел рвануть с места, то ли врезать этому мужику, хотя тот не был в чем-то повинен. Разрядку нагнетенной обстановки обеспечил Йен, извинившись за беспокойство и потащив Микки к первому соседскому дому.       - Нам нужно вернуться к тому мужику и заставить его молчать, бля, я забыл свой балисонг дома, - пошарив по карманам, нервно произнес парень, - одолжи свою перчатку.       - Микки успокойся, - обнаружив, что лезвия не настоящие, брюнет начал грызть ноготь большого пальца в попытке придумать какой-нибудь план. – Мик, - подойдя ближе начал Йен, но Милкович сделал шаг назад, - Микки, всем срать какая у тебя ориентация, это не Саус Сайд и твоего отца здесь нет, - сделав очередную попытку дотронуться до испуганного брюнета, произнес Йен. – Этот человек не причинит тебе вреда, я его знаю, он отец моей бывшей одноклассницы из школы и ему давно известно о моей ориентации.       Испуг постепенно начал сходить с лица Милковича и, в который раз, убедив себя, что у него новая жизнь – без Терри и потенциальных врагов в каждом прохожем, брюнет поддался в объятия Йена.

***

      Позвонив в очередную дверь, Милкович никак не ожидал, очередного такого пристального внимания к своей персоне, которого удосуживался и в предыдущих домах. Не зависимо от возраста или пола, люди реагировали на него не так как обычно, точнее: вначале их взгляд был остерегающимся, но в следующее мгновение к их лицам припечатывалась улыбка. Это приводило в замешательство и становилось новой причиной не праздновать больше Хэллоуин.       Спустя час, проведенный в мотании от одного дома к другому, а также десятки произнесенных: «сладость или гадость», парни, наконец, вернулись к дому Галлагеров. Довольство Йена, похожего на удава или кота, греющегося на обогревателе, поднимало настроение брюнета, чей вечер явно задался не лучшим образом.       - Выбирай конфеты, - раскрыв мешок и протянув Милковичу, произнес рыжий. Микки, схватил горсть сладостей не глядя и запихнул их в карман.       - Бля, хорошо, что я с тобой пошел, нынче люди какие-то неадыкваты, накурились все разом что-ли? Ты видел их рожи, пизда просто! – подняв брови, закурил Микки.       - Мик, ты, правда, не понимаешь, почему они так вели себя? – Начиная опасаться за свою жопу, спросил рыжий.       - Нет, а должен? – Йен, протянув руки к голове брюнета, схватился за большие круглые пушистые уши Микки Мауса, купленные Дебби в Диснейленде в прошлом году, и снял их с головы Милковича. – Блядемудиный пиздец нахуй, я забыл об этой хуевине после того сука-мудилы-мужика-в-машине! Схуяли ты мне не сказал?       - Я думал, ты знаешь, все-таки они у тебя на голове были! – чувствуя свою вину, Йен был готов принять любое наказание со стороны брюнета, но его недоумевающий взгляд вдруг сменился несдерживаемым смехом. Микки смеялся, задыхаясь от нехватки воздуха, хватаясь за Йена, чтобы не упасть и заражая того весельем. Их животы начинали болеть, лица сводило от улыбок и тела содрогались под силой гомерического хохота. Такими их и застало остальное семейство Галлагеров, также вернувшееся с полными пакетами конфет. Не став отвлекать парней от их занятия, семья направилась в дом.       Йен и Микки сидели на асфальте в попытках отдышаться, утирая выступившие слезы.       - Знаешь, это было похоже на свидание, - произнес Йен в пустоту улицы.       - Нихуя, свиданки выглядят по-другому, ты что фильмов не видел? – Украдкой взглянув на рыжего, Милкович быстро отвел взгляд и уставился в окна своей квартиры. – Я слышал, Navy Pier хорошее место для этого.       - Ты приглашаешь меня на свидание?       - А сам как думаешь? – смутился брюнет. – Я зайду за тобой завтра в одиннадцать, - поднявшись на ноги и переходя дорогу, произнес брюнет, не обернувшись.       - Мик, стой, - обнаружив у калитки связку банок, оставленную Милковичем, крикнул Йен, - твое пиво. – Вскочив на ноги и схватив пластиковый держатель, рыжий направился к замершей фигуре Милковича, стоявшей на тротуаре прямо под светом фонаря. Но то кого или что он увидел в следующий момент, приковало его к месту. Стоявший в пол-оборота брюнет, выглядел по-другому, его вид резал глаза Йена и если бы он не знал, что в этой точке пространства должен находиться его любовник, он бы никогда не опознал его. Это было существо натянувшее костюм Микки Милковича, будто кто-то аккуратно срезал его кожу и пытается использовать ее для маскировки, в надежде, что никто не обнаружит подмены. Только глаза выдавали истинного хозяина, холодные и чужие они впились в лицо Йена, то ли пытаясь прочесть его мысли, то ли передать свои.       Прошло всего пару секунд, но этого было достаточно, чтобы напугать Йена на всю жизнь. Он не знал, что будет дальше, ему казалось, что это сон, но все было уж слишком реально. Моргнувший фонарь, на долю секунды скрывший Милковича во тьме, изгнал ряженного из этого мира, заменив себя знакомым Йену человеком.       - Ну, ты че застыл? – позвал Микки.       - Я видел, - еле шевеля губами, произнес Йен, - не важно, до завтра - стараясь избавиться от чувства ужаса, парень попрощался с брюнетом и направился домой.       «Сначала кошмары, теперь непонятные галлюцинации. Это ведь можно назвать галлюцинациями? Как все это понимать? Может это побочное действие тех таблеток, что дала Ви, но я соблюдал дозировку или возможно я схожу с ума? Нет, люди не становятся психами на ровном месте. – Голова рыжего практически разрывалась от различных версий, - да, кажется, я понял, все потому, что после сильного смеха, когда организм испытал кислородное голодание, я резко поднялся – это то и стало причиной возникших образов» - Йен старался найти успокоение в цепочке логических суждений.