История в деталях

      Их отношения можно принять за формальные лишь если не вслушиваться и не наблюдать. Вейдер и Траун до странности часто оказываются в одном месте в одно время, и ведут себя не слишком-то официально, по крайней мере, совершенно не так, как должны вести себя Главнокомандующий Имперских Войск и обычный адмирал, пусть и такой загадочный, как Митт’рау’нуруодо.       На очередном официальном приеме, которые частенько проводятся в Императорском Дворце, они встречаются снова и задерживаются друг напротив друга чуть дольше, чем того требует протокол. На фоне огромного Вейдера в пугающих черных доспехах рослый и широкоплечий Траун кажется хрупким и беззащитным.       Они обмениваются приветствиями и расходятся, но на губах экзота играет задумчивая улыбка, а аура агрессии и опасности, всегда окутывающая Вейдера, почти рассеивается. На мероприятиях, где присутствует адмирал Траун, многие даже решаются подойти к младшему ситху и заговорить.       Когда мероприятие в самом разгаре, высокопоставленные гости собираются в группы по интересам, и, держа в руках бокалы с напитками, ведут светские беседы. Вейдер и Траун снова встречаются где-то в стороне от любопытных глаз. И если бы Вейдер Силой не создавал вокруг иллюзию незначительности, которая заставляет попросту не видеть их, наблюдатель бы обратил внимание на многие любопытные детали. Например, как, увлекшись разговором, Траун проводит кончиками пальцев по грудной броне ситха, а тот, в свою очередь, протягивает руку, будто желая приобнять чисса, но в последний момент одумывается и неуклюже пытается выдать движение на эмоциональный жест.       Они снова расходятся, возвращаясь к другим гостям Императорского Дворца, и в момент расставания их руки соприкасаются и задерживаются на несколько длинных секунд. Ладони и взгляды. Это невозможно не заметить, если смотреть.       Какой-то чиновник кривит лицо при виде Митт’рау’нуруодо, в его взгляде отчетливо читается: «Мерзкий нелюдь!». Этот человек, как и многие в Империи, убежденный ксенофоб. Он покидает приём в сопровождении экстренной бригады медиков и спустя час умирает в реанимационном отделении госпиталя Империал-Сити, несмотря на отчаянные усилия лучших врачей. Диагноз в отчете расплывчато гласит: «Острая сердечная недостаточность».       Экзальтированная особа, дочь крупного банкира, бросает на Трауна томные взгляды и многозначительно улыбается, поглаживая ножку бокала с набуанским игристым. Она отнюдь не страдает ксенофобией, зато знает толк в мужской привлекательности, и синекожий офицер ей явно симпатичен. Остаток вечера она проводит в уборной и мучается с расстройством желудка всю следующую неделю, проклиная нерадивых поваров и совершенно позабыв про интересного экзота в белоснежном мундире.       С оглушительным хлопком взрывается огромный осветительный блок, осыпая присутствующих мелкими осколками. Некоторые, в основном гражданские, валятся на пол, прикрывая голову. Начальник эксплуатационной службы готовится лишиться в лучшем случае работы, а в худшем — жизни, а несколько адмиралов Флота, с которыми Вейдер секунду назад обсуждал преимущества того или иного тактического маневра, с изумлением смотрят в другой конец зала приемов.       Главком слишком неофициально загораживает собой своего чисса от возможной, хоть на этот раз и несуществующей опасности.