История в деталях

      Череда хирургических операций — самая сложная и самая рискованная часть программы лечения в Нираунском госпитале. Вейдер несколько долгих дней почти не выходит из наркотического полутранса, напичканный обезболивающими и седативными препаратами, то и дело погружаясь в медикаментозный сон. Реальность разорвана на узорчатые разноцветные лоскуты, и они, словно знамёна, полощутся в измученном сознании.       Он не испытывает привычной боли — медикаменты полностью блокируют болевые рецепторы, но зато испытывает холод и безотчётный страх. Ему видятся татуинские солнца-близнецы, палящие и ослепляющие, но они ничуть не согревают.       - Мама…       Шми садится рядом и гладит его по голове, по лицу, шевелит губами, но он не слышит её, хоть и старается услышать изо всех сил. Он пытается сфокусировать взгляд на лице матери, но образ вздрагивает и тает, превращаясь в мутное облако, а потом и вовсе исчезает.       - Квай-Гон…       Его первый учитель грустно улыбается и смотрит, как кажется, с лёгким осуждением. Качает головой, и даже не пытается говорить. Лишь ласково прикасается к щеке большая твёрдая ладонь.       - Падме…       По щекам Падме текут слёзы, она плачет беззвучно и прижимается губами к его лбу. Слёзы падают на кожу, и от них становится ещё холоднее, но Падме отстраняется и ладонью стирает влагу с его лица.       - Люк…       У сына немного потерянный взгляд. Он говорит что-то, и Вейдер слышит его, но слова разобрать не может. Он хочет попросить Люка говорить на общегале, но голоса нет, и ему остаётся лишь смотреть в синие глаза, пока и они не исчезают в мутном облаке.       У всех, кто приходит к нему в разрозненных галлюцинациях, одинаково горячие руки, и Вейдеру невыносимо хочется согреться этими прикосновениями, избавиться от зябкой дрожи, зарождающейся где-то слишком глубоко, чтобы можно было унять её извне.       - Доктор Ким, у него лихорадка, — говорит кто-то рядом, и голос кажется Вейдеру родным, но имени он вспомнить не может.       - Гранд-адмирал, вам нужно отдохнуть. У милорда незначительная реакция на препараты, это пройдёт, нет никаких поводов волноваться, — отвечает певучий голос доктора, и в памяти возникает образ высокого существа с огромными глазами и длинными тонкими конечностями.       - Я останусь с ним.       Тёплые пальцы проводят по лицу, очерчивая странный полукруг. Маска. На лице кислородная маска и её невыносимо хочется сорвать, но Вейдер не может пошевелиться. Хочется попросить того, кто рядом, так ощутимо и тепло рядом, не уходить, но он не может произнести ни слова.       «Не уходи», — просит он в Силе, почти не надеясь, что будет услышан.       «Я здесь, ч’аках. Я всегда буду рядом».       Вейдер чувствует тепло чужого раскрытого перед ним сознания. Раскрытого полностью, до самого последнего уголка, словно рядом одарённый, владеющий сложной техникой ментального слияния. Но партнёр раскрыт не для Великой Силы, а лишь для него. Тепло осязаемо ласково обнимает, притягивает, и Вейдер погружается в него полностью, и внутри становится хорошо и спокойно. Лишь нежно-фиолетовое марево бесконечной любви и принятия, защищающее от невыносимого холода, проникающее глубоко и унимающее дрожь.