Часть 3
12 июня 2017 г. в 12:39
Дерек решает остановиться, когда они доезжают до кафе в небольшом городке.
— Ты кофейный наркоман, знаешь? — дразнит Стайлз, как только они припарковываются.
— Где-то я это уже слышал, — кивает Дерек, придерживая для него дверь.
На мгновение он чувствует запах Стайлза, когда тот проходит мимо него внутрь, и это выводит его из строя на непростительно долгие секунды. Он не знает, когда тот последний раз принимал душ или спал в кровати, не знает, как долго он в дороге: несколько дней или недель. В любом случае, он не ожидал, что запах окажется приятным. Есть в нем что-то сладкое; запах солнца, пота, но по большей части — чисто мужской запах, его запах. Дерек глубоко вдыхает, прежде чем заходит следом.
Кошелек кажется тяжелым из-за налички. Он чувствует взгляд Стайлза, когда расплачивается за свой кофе и за капучино — потому что Стайлз любит не только газировки. Они выходят наружу, чтобы усесться на солнце, и Дерек понимает, что с него хватит.
— Давай, — говорит он, поводя рукой, — выкладывай.
Стайлз недоверчиво щурится, слегка приоткрыв рот, но ничего не говорит. Дерек ждет.
— Тебе не нравится пользоваться картой, — наконец осторожно выдает он. Дерек кивает, готовый объяснить, но Стайлз продолжает. — Иногда мне кажется, что ты не делаешь чего-то, даже если привык к этому, — он кивает на кофе в руке Дерека. — Ты не сразу просишь сахар или сливки, потому что на самом деле тебе не нравится сладкий кофе.
Дерек с удивлением смотрит на свой кофе, не зная, как отреагировать. Когда он снова поднимает голову, Стайлз выглядит так, словно ему не стоило этого говорить.
— Ты очень внимателен.
Стайлз пожимает плечами.
— Это мое проклятье.
Дерек задумчиво хмыкает, какое-то время молчит, а затем все-таки решается.
— Я от кое-чего бегу, — говорит он, и его сердце пропускает удар от того, что он впервые признает это вслух.
Стайлз кивает, будто ожидая этого.
— От закона?
Дерек фыркает, выгибая бровь.
— Нет.
— Ты похож на сбежавшего заключенного, — настаивает он. — Может тебе стоит начать носить кардиганы.
И Дерек смеется, что удивляет их обоих. Он снова надел черную кожанку, потому что намного проще носить с собой ключи и кошелек, когда есть пара дополнительных карманов. Но хоть это и практично, он понимает, что Стайлз имеет в виду. И его руки никак не доходят до того, чтобы бриться хотя бы раз в неделю.
Стайлз смотрит на него широко раскрытыми глазами, и выражение его лица настолько близко к благоговенному, что Дерек сглатывает. Он вздыхает, наклоняя голову.
— Почему бы ты сел в машину к бежавшему заключенному?
— Может, потому, что это было бы не в первый раз, — просто отвечает Стайлз.
Взглядом Дерек осматривает его лицо, внезапно чувствуя себя взволнованно. Он уже понял, что у Стайлза в жизни все далеко не солнечно, но слышать тому подтверждение нелегко. Тревога ползёт вверх по его спине, и как бы ни хотелось задать сейчас все интересующие его вопросы, которые копятся ещё с утра, ему кажется, что Стайлз этого не оценит. Ему, как и Дереку, не особо хочется говорить о своём прошлом.
— Я бегу от семьи, — вместо этого говорит он. — Или от того, что от неё осталось, — глаза Стайлза раскрываются шире, и Дерек несколько раз открывает и закрывает рот, прежде чем продолжить. — Я вырос в большом особняке. Мы довольно... богатые, — бормочет он, потому что ему не нравится это слово, но оно лучше альтернативных. — Был пожар. Родители умерли. Я был в школе с сестрами.
Он много раз об этом говорил — это очевидно — но Дерек сомневается, что ему когда-нибудь удастся рассказывать о родителях без неприятного кома в горле. Ему до сих пор больно об этом вспоминать, больно признавать, что его жизнь пошла наперекосяк. Долгое время он винил себя в произошедшем просто потому, что ничего не сделал, чтобы это предотвратить.
И Стайлз — не первый незнакомец, которому он это рассказывает, но все равно все ощущается по-другому. Потому что Стайлз не психиатр, которому за это платят, не шериф, который строит из себя хорошего полицейского, и не один из его одноклассников, который до пожара вообще не смотрел в его сторону, а тут решил постоянно на него оглядываться. Стайлз — просто парень, которого он встретил на заправке этим утром, который сейчас сидит и молча слушает так, будто понимает, и Дереку этого достаточно.
— Нас забрал к себе дядя. Хотел, чтобы мы чтили семейные традиции, чтобы пошли по выстланой золотом дорожке. Все или ничего, — он поджимает губы, думая о Питере, и чувствует нарастающую злобу, которую пытался похоронить. Удивительно, как он смог уехать и не врезать ему, но это, наверное, к лучшему. — И у моих сестёр все сложилось хорошо, потому что они знали, чего хотят от жизни. Я... я не знал.
До сих пор не знаю, мысленно добавляет он. Вообще ничего.
— Дядя сказал мне идти на юриста, потому что это якобы уважаемая работа. — Он слегка хмыкает, изображая в воздухе кавычки, бросая взгляд на Стайлза, который все ещё наблюдает, слегка щурясь из-за солнца. — Он заплатил за обучение. Заставил делать то, чего он хотел, и использовал моих мёртвых родителей, чтобы залезть мне под кожу.
Дерек мотает головой, смотрит на кофе, который уже остыл.
— Он все говорил, что они будут гордиться мной. Что они бы этого хотели, — он вздыхает, снова поднимая взгляд. — И, может, так оно и есть, — признает он, сглатывая ком, — но я этого не хотел.
Стайлз заметно сглатывает и медленно кивает. Будто понимает.
— Ему незачем меня искать, и он не коп, — продолжает Дерек, — но я бы не удивился, если он решил попросить об услуге, чтобы меня найти. А безнал... — он вздыхает. — Мне просто не нравится им пользоваться. Это не... не мое.
Дерек закрывает рот и ждёт какой-нибудь реакции, не будучи уверенным, чего ожидать. Он чувствует себя легче, будто голым, думая, предстал ли он перед Стайлзом в другом свете, и не понимая, было бы это хорошо или плохо. Через какое-то время гляделок в напряжённой тишине Стайлз елозит по стулу и наклоняется вперёд, опираясь локтями о стол. Дерек ждёт, не зная, расскажет ли он что-то подобное в ответ или нет.
— Будь у меня семья, от которой можно убежать, — тихо говорит он, — я бы этого делать не стал.
Его слова ранят, но Дерек не уверен, почему: потому что Стайлз, как и он сам, — сирота, или потому, что он думает, что убегать из дома ему не стоило. Да и домом это сложно назвать.
— Извини, — выпаливает он.
Но Стайлз отрицательно качает головой.
— Не надо. Я не пытаюсь сравнивать, это нечестно.
Дерек согласно кивает, чувствуя тяжесть в груди. Если у Стайлза правда никого нет, то ему и не представить, каково это. Ему повезло, что у него есть Лора и Кора, потому что каким одиноким он бы себя не чувствовал, его сестры сидят с ним в одной лодке. Если бы у него их не было — и был только Питер — вряд ли он пережил бы это. Оно бы его уничтожило.
И внезапно он поражен тем, что Стайлз при таких обстоятельствах все еще может смеяться и смешить Дерека.
Они сидят так минут десять, наблюдая за приходящими и уходящими посетителями, пока напряжение между ними не сходит на нет. Стайлз не говорит о своей семье, но его лицо перестает быть угрюмым, и он начинает сползать вниз по стулу, как делает обычно в машине. Дерек расслабляется и понимает, что ему все равно, узнает он что-то о жизни Стайлза или нет. Он ему ничего не должен.
Это маленький городок, но через него проезжает много людей. Он мог бы оставить Стайлза здесь; тут будет легко найти попутку. Они как-то не договаривались, как долго будут ехать вместе. Стайлз, кажется, думает о том же, потому что он снова замыкается в себе, переводя взгляд с Дерека на Камаро, будто боясь, что видит их в последний раз. От этого что-то неприятно начинает колоть в груди и только усиливается, когда он понимает, почему.
Потому что он не хочет оставлять здесь Стайлза. Потому что хочет его оставить. Потому что Стайлз самый живой человек, которого он когда-либо встречал в своей дорогой, бесцветной жизни, и абсолютно точно не хочет его отпускать.
Дерек опустошает стаканчик в один глоток и выбрасывает его в мусорку.
— Пошли.
Стайлз тут же вскакивает, выкидывая свой стаканчик, и следует за Дереком. Никто из них больше ничего не говорит, но перед тем как сесть в машину они встречаются взглядами, и Стайлз одаряет его широкой улыбкой. Такой, которая заставляет всем известных насекомых в животе очнуться ото сна. Он улыбается в ответ, и говорить ничего не надо.
Когда они подъезжают к ресторану через пару часов, Дерек уже выучил второй куплет Break Free.
Это приличное место, не особо вычурное. Дереку это нравится; вычурные места вызывают неприятные воспоминания, к которым он предпочел бы не возвращаться пока Стайлз сидит напротив. Тем не менее, в меню есть очень вкусные блюда, но Стайлз все равно заказывает наггетсы.
— Ты что, питаешься только фастфудом? — фыркает Дерек.
— Кто угодно может есть один фастфуд, — ухмыляется Стайлз.
— Сомневаюсь, что много у кого есть твой метаболизм.
Стайлз издает смешок.
— Ну да, есть такое.
Дерек закатывает глаза и отпивает немного воды. Официант предлагал вино, но Дерек автоматически захотел пива, и Стайлз оказался прав: он хочет отказаться от своих привычек. Вино заставляет его думать о Питере и ужинах с Аржентами, да и вкус ему, если честно, не нравится. Конечно, пива он тоже не заказал, потому что за рулем, как бы сильно Стайлз его не заверял, что может сменить его.
— Придется как-нибудь познакомить тебя с нормальной едой, — вздыхает он.
Глаза Стайлза расширяются, и Дерек понимает, что это прозвучало как обещание. Намек на то, что они будут проводить вместе время. Но ему не хочется забирать свои слова обратно. Он отводит взгляд в сторону, будто ничего такого в этом нет. Стайлз не отвечает, но Дереку хочется верить, что ему не показалась легкая улыбка на его лице.
Между ними устанавливается несколько другая атмосфера, Дереку она кажется мягче. Будто они беззвучно договорились отложить сарказм и дружелюбные беседы в сторонку. Дерек думает, связано ли это с тем, как он разоткровенничался возле кафе. Атмосфера не дискомфортная, и хоть отчасти ему не хватает остроумных комментариев Стайлза, она его тоже устраивает.
Примечания:
хоба