***
После урока Рон предложил Гермионе прогуляться. Конечно, она бы больше предпочла еще раз пройтись по учебнику трансфигурации за седьмой курс, так как именно этот урок был у них следующим. Но ей не хотелось обижать Рона, к тому же, если они теперь встречаются, проводить свободное время с ним наедине было бы вполне приемлемо. Возникшая, тем временем, пауза непозволительно затянулась, пока Рон, собравшись с мыслями, не выпалил: - Знаешь, Гермиона, я хочу кое-что обсудить. Это... касается нас с тобой. Она остановилась, принуждая Рона сделать тоже самое. То, что Уизли вот так внезапно решил поговорить "о нас", было, по меньшей мере, странно, и сбило Гермиону с толку. Он редко заботился о ее чувствах, и его всегда устраивало все так, как есть. - Хорошо, Рон. Я совершенно не против обсудить наши отношения. Правда, я не совсем понимаю, что конкретно тебя беспокоит. Рон же, набрав в грудь побольше воздуха, решил действовать напрямик: - Я хочу, чтобы ты честно ответила мне. Что между нами происходит? - Рон, я... - она слегка встряхнула головой, – что-то не совсем понимаю, к чему ты клонишь. Похоже, он начал терять терпение: - Я к тому клоню, дорогая, что мы даже особо не поцеловались по-нормальному, если не считать того несчастного раза в Тайной комнате. Дома, сама понимаешь, особо негде уединиться, но сейчас, когда мы наконец-таки в Хогвартсе, ты могла бы уделять мне больше времени! Гермиона вздохнула. Ну, теперь все яснее ясного. Рон все также зациклен на себе, впрочем, как и всегда, чему удивляться? Она уже собралась ответить Рону, но тот внезапно перебил ее: - Послушай, видишь ли, я давно собирался поговорить с тобой об этом, но все никак не подворачивался подходящий случай. – Он явно нервничал и без конца теребил край своей рубашки. Наверное, сейчас ей суждено услышать нечто грандиозное. - Ты нравишься мне еще с младших лет, с того самого раза, когда мы впервые встретились в Хогвартс-Экспрессе. Ты казалась мне такой красивой и умной, что я все чаще чувствовал себя рядом с тобой каким-то... ущербным типом, который никогда не будет достоин тебя. Я боялся, что ты откажешь мне, сославшись на то, что мы просто друзья и между нами никогда не возникнет нечто большее. И... ты не представляешь, каких трудов мне стоило справиться с собой, предложив тебе встречаться. Гермиона слегка улыбнулась, и, умиленная речью, ласково погладила его по волосам. Нет, Рон определённо знает, какие приемы нужно использовать, чтобы добиться от нее всего, чего угодно. А еще, вопреки его убеждению, она как раз могла представить себе, каких трудов Рону стоило ей признаться. Джинни, в свое время, в красках описала ей своего братца, битый час репетировавшего перед зеркалом то, как он предложит встречаться Гермионе Грейнджер. - Я был так рад, что у нас все наладилось, – продолжал тем временем Рон. – Но если честно, у меня такое ощущение, как будто ты намеренно не хочешь показывать наши отношения. Особенно в присутствии Гарри. Он-то наш лучший друг и обязательно все понял бы правильно. И еще, мне кажется, что с Гарри ты общаешься гораздо охотнее, чем со мной. У тебя всегда находится время на то, чтобы выслушать его проблемы и дать совет. И знаешь что еще? Я не хотел говорить тебе, но не мог не заметить – ты никогда не обнимала меня так, как его. - Рон! – Гермиона вдруг ощутила сильное желание переубедить его, во что бы то ни стало. – Но ведь это же ничего не значит. Гарри грозила опасность, и я боялась за него, как за друга, мне хотелось как-то его поддержать. – Она заметила, как с каждым новым словом с лица Рона постепенно сходит беспокойное выражение. - Значит, ты любишь меня? – произнес он твердым голосом и девушка тут же растерялась. Своим вопросом Рон застал ее врасплох. И прежде, чем она успела подумать и хорошенько взвесить свои слова, рот помимо воли произнес: - Да, конечно. Ты на самом деле очень нравишься мне, Рон. Он расплылся в довольной улыбке: - Как насчет того, чтобы пойти сегодня куда-нибудь? - Сегодня никак не получится. - Гермиона опустила взгляд в пол. - Вечером мне нужно будет патрулировать второй этаж, так что, прости. – Увидев его разочарованное лицо, Грейнджер быстро добавила: – Лучше всего будет сходить в Хогсмид на выходных. Как тебе мое предложение? - Да я только за! – Рон выглядел счастливым как никогда. Пора было возвращаться в замок. Да и, судя по всему, Уизли больше не собирался обрушивать ей на голову неожиданные признания, или же совершенно немыслимые обвинения. Гермиона облегченно вздохнула. У нее было ощущение, словно она только что сдала годовой экзамен по какому-нибудь невероятно сложному предмету. И еще она чувствовала, что в чем-то действительно виновата перед Роном. Возможно в том, что никогда не была с ним достаточно искренней. Они все еще стояли на месте, не решаясь нарушить воцарившееся молчание, как вдруг резкий поток холодного осеннего ветра вернул их к действительности. Гермиона поежилась, думая о том, что нужно было все-таки захватить с собой куртку. Но Рон, очевидно, воспринял по-своему ее движение. Он вдруг притянул ее к себе и с силой обнял. Гермиона не сопротивлялась и позволяла крепким рукам Рона стискивать ее хрупкие плечи. Наверное, Уизли хотел хоть немного согреть ее. Но вместо этого девушка ощутила лишь смутное желание поежиться еще сильнее.***
После урока трансфигурации Рону внезапно стало плохо. Всему ли виной профессор МакГонагалл, загрузившая их очень большим количеством работы в первый день занятий, или же чрезмерная порция сосисок, съеденная за завтраком, но у Рона очень сильно разболелся живот. Джинни взяла его под руку, намереваясь проводить в больничное крыло. - Я тоже пойду, Рон. – Гермиона уже сделала шаг навстречу, но Уизли отрицательно замотал головой. - Нет, не надо. Ты лучше сходи к Слизнорту и предупреди, что меня, скорее всего, на зельеварении не будет. – Рон развернулся к Гарри. – Тебе тоже лучше последовать примеру Гермионы. В конце концов, мне не настолько плохо. - Ладно, как скажешь. – Гермиона проводила его полным сожаления взглядом. Ей очень хотелось, чтобы с ним все было хорошо. Хотя, впрочем, она не особо верила, что пищевое отравление может нанести ему серьезный вред. Без лишних слов они с Гарри стали спускаться в подземелья. После того, что произошло вчера, было как-то неловко находиться наедине в обществе друг друга. Когда первые эмоции отпустили, Гермиона перестала злиться на него, но все равно твердо решила не поднимать данную тему первой. Всю дорогу до кабинета зельеварения они провели в молчании, Гарри даже не взял ее под руку, как делал это обычно. Гермиону ужасно злила эта перемена в его поведении, но все что ей оставалось, так это упиваться безмолвным гневом, раз уж она твердо решила не поднимать данную тему первой. Но когда они уже почти пришли, Гарри вдруг резко остановился и, взяв Гермиону за руку, оттащил в сторону. - Гермиона, нам надо поговорить. - Я тоже так думаю, - быстро согласилась она. - Я хотел извиниться за то, что вломился к тебе вчера. Прости. Но клянусь, что ничего не видел. – Он усмехнулся, заставляя Гермиону смущенно покраснеть. Хотелось побыстрее покончить со всеми этими объяснениями. - Да ладно, забудем об этом, – произнесла она слегка дрогнувшим голосом. – Хотя должна предупредить тебя, Гарри. Если сделаешь так еще раз, непременно получишь в глаз. Он рассмеялся и приобнял ее за плечи. Ему вдруг стало так легко оттого, что они все-таки помирились и обо всем поговорили. Но спокойствие длилось недолго. - Нет, ну вы только посмотрите на это: наш Великий Избранный и Главная заучка Хогвартса обжимаются по углам, надеясь, что никто не застанет их за этим занятием! – Ледяной голос, в котором сквозила насмешка и безграничное презрение, без всяких сомнений принадлежал Драко Малфою. Он приближался к классу своей обычной вальяжной и неспешной походкой. Его губы растягивала настолько отвратительная усмешка, что не возникало сомнений – он чрезвычайно доволен произнесенной только что издевкой. Жаль только, что кроме его верных шестерок в лице Кребба и Гойла, ее больше некому было оценить. Гарри медленно убрал руки с плеч Гермионы. То, насколько Малфой искажал реальность своими гнусными словами, просто неописуемо выводило из себя. Гермиона почувствовала, как он напрягся. Ей это совсем не понравилось. - Если честно, Малфой, я думал, что ниже той дыры, в которой ты валялся, падать уже некуда, – тихо заговорил он, не сводя глаз с ухмыляющегося слизеринца. – Но ты только что доказал нам обратное. Очень гордишься тем, что выучил за лето пару новых гадостей, а, Малфой? Драко раздраженно фыркнул. - Сейчас же извинись перед ней. - Отправляйся на хер, Поттер, и не подумаю. Гарри резко дернулся к Малфою. - Нет, не надо этого делать! – В голосе Гермионы сквозила плохо скрытая паника. – Он не стоит того, и мне совершенно наплевать на все его слова! – Она с ненавистью взглянула на Драко и схватила Гарри за руку. - Правильно, правильно, Грейнджер. На твоем месте я бы тоже не отпускал его от себя ни на шаг. Ведь очевидно, что это твой последний шанс. Потому что трудно найти еще одного подобного неудачника, способного позариться на тебя и твою грязную, мерзкую, и отвратительную кровь. Хотя, - Драко сделал вид, словно вспоминает о чем-то, - мы же забыли про малыша Уизли. Я так понимаю, Поттер, вы с ним трахаете ее по очереди. Гермиона не успела ничего предпринять. Кулак Гарри встретился с челюстью Малфоя с такой силой, что тот едва устоял на ногах. Из его губы засочилась кровь, он явно был обескуражен тем, что Поттер так быстро перешел от слов к наступлению. Кребб и Гойл уже дернулись в их сторону, и тут Гермионе стало ясно, что теперь им точно настал конец. Потому что если с одним Малфоем еще можно было справиться, то две его слизеринские гориллы представляли собой немалую угрозу. От неожиданности она сначала даже не вспомнила о волшебной палочке, но это продлилось недолго. Гермиона нервно вытащила ее из сумки: - Протего! – прокричала она. Теперь от общества ненавистных слизеринцев их отделял плотный щит. Честно говоря, она была не уверена, что Малфой просто так сдастся. Но, к ее удивлению, именно это он и сделал. - Уходим отсюда. Но не думай, Поттер, что это, – он многозначительно посмотрел на него, – просто так сойдет тебе с рук! Гермиона сдавленно всхлипнула. Она и в самом деле очень сомневалась, что Малфой так просто возьмет и оставит его в покое после того, что здесь произошло. Скорее уж, он придумает что-то поистине гадкое, чтобы заставить Гарри заплатить за его унижение.***
Вечером Гарри сидел в гостиной Гриффиндора, рассеянно листая журнал по квиддичу. Гермиона отправилась за Роном, чтобы забрать его из больничного крыла, а Джинни сидела рядом и напряженно молчала уже где-то полчаса. Это было странно, особенно для нее, но Гарри все никак не мог успокоиться и думал лишь о том, что за ужасные оскорбления Малфоя он врезал ему не достаточно хорошо. Конечно он знал, что поступил глупо, и что ему не следовало решать проблему подобным образом. Но это было сильнее него. Никто не имел права оскорблять Гермиону. Он сам не понимал, почему это имеет для него такое большое значение. Да и, по правде говоря, уже не пытался понять. Отложив журнал в сторону, Гарри перевел взгляд на Джинни. По ее сжатым губам и рукам, стиснутым в кулаки, и напряженному молчанию он понял, что что-то снова случилось. Гарри знал, что лучше не трогать ее сейчас для своей же безопасности, но все-таки не сдержался: - Что с тобой? Ты в порядке? Джинни резко развернулась к нему. У Гарри создалось ощущение, что все это время она только и ждала этого вопроса. - Со мной как раз все в порядке. А вот насчет тебя я что-то сильно сомневаюсь! Гарри уставился на нее в тщетной попытке сообразить, что опять сделал не так. Джинни же, кипя негодованием, продолжала: - Когда я покинула больничное крыло и направилась в нашу гостиную, то увидела Малфоя, который бежал к мадам Помфри, весь истекая кровью. Между прочим, он сказал, что это с ним сделал ты. - И что? – спросил Гарри. – Только не говори, что жалеешь его. Когда я два года назад чуть не убил Малфоя Сектумсемпрой в туалете, ты не сказала мне и слова упрека. А теперь... - Но...- Джинни запнулась, – в тот раз это вышло случайно. Ты не знал действие заклятия. Гарри закатил глаза. Нет, еще одной нотации на тему: это-было-очень-глупо-с-твоей-стороны-и-тебе-не-следовало-драться-с-Малфоем, он просто не вынесет. - В этот раз, Гарри, – все никак не унималась Джинни, – ты чуть не подорвал свою репутацию. И все из-за... Грейнджер. Гарри вздрогнул. Раньше она никогда не называла Гермиону по фамилии. И он вдруг догадался, что Малфой был бы не Малфоем, если бы не сообщил его девушке подробности их мелкой стычки, а точнее, попросту не наврал в своей излюбленной манере. - Это правда? – спросила Джинни, сверля его свирепым взглядом. - Что? – Гарри начал выходить из себя. – То, что Малфой в очередной раз оскорбил ее и получил по заслугам, – да. - Почему-то все ваши стычки происходят из-за Гермионы! – взвизгнула Джинни и раскраснелась почти также, как Рон. - Не только, – вставил Гарри. - Да что ты! Ведь ты готов набить морду любому, стоит ему хотя бы косо взглянуть на нее. - Да, потому что Гермиона – мой друг. - Судя по тому, с какой горячностью ты ее защищаешь, я начинаю в этом сильно сомневаться. - Но это так, – заорал Гарри, теряя контроль. Это было уже слишком. Сегодня Джинни превзошла саму себя. Сидевшие неподалеку гриффиндорцы с любопытством покосились в их сторону. - Малфой сказал, что вы обнимались. – Голос Джинни странно повысился, а Гарри при этих словах выронил журнал, но даже не заметил этого. - Не было такого. Что за фигня, Джинни? И вообще, почему Малфою с его больной фантазией ты веришь больше, чем мне? Джинни молчала, по-прежнему сжимая губы. - Я устал, – произнес Гарри. – Твои бесконечные сцены ревности... меня достали. - Я не ревновала бы тебя, если бы ты не давал мне повода. Гарри резко встал. Все это ему уже порядком надоело. - Куда ты собрался? – поинтересовалась Джинни. - Пойду прогуляюсь. - Стой! Она схватила его за локоть, но он грубо вырвал руку. - Отстань, Джинни. - Ну и проваливай, я не держу тебя… Гарри не стал дожидаться повторения и быстро покинул гостиную, громко хлопнув дверью. Похоже, что сегодня все поставили перед собой цель непременно достать его. Гарри направился в раздевалку сборной Гриффиндора по квиддичу, чтобы взять свою метлу и немного потренироваться на поле. Конечно, он знал, что наверняка нарушает этим школьные правила, и если бы Гермиона застала его за этим занятием, ей бы, как старосте, пришлось снять с их факультета приличное количество баллов. Но оставаться в гостиной в обществе Джинни, которая ужасно его достала, и на которую он был зол как никогда он тоже не мог. Гарри был так увлечен собственными мыслями, что, выходя из раздевалки, даже не обратил внимание на темную фигуру, вынырнувшую оттуда. Как только он сел на метлу и поднялся в воздух, то сразу же почувствовал себя лучше. Все проблемы как будто бы утратили свою значимость. В лицо дул неудержимый поток ветра, словно очищая его и давая столь желанное спокойствие. Это было тем, в чем он так нуждался сейчас. Из-за внезапно нахлынувших эмоций Гарри не замечал, что сегодня что-то происходит не так, как обычно. А когда он уже начал спускаться вниз, с его метлой стали твориться странные вещи. Она сильно вибрировала и не слушалась его. Гарри вдруг с ужасом осознал, что если так пойдет и дальше, он попросту разобьётся о землю и переломает себе все кости. - Я предупреждал тебя, что твои выходки не сойдут тебе с рук, Поттер, – послышался голос Драко откуда-то снизу. – Проникнуть в вашу раздевалку и заговорить твою метлу не составило особого труда. Я, конечно, надеялся, что ты сдохнешь во время матча по квиддичу, но судьба преподнесла неожиданный подарок. Гарри закрыл глаза. У него не было ни сил, ни желания отвечать что-либо Малфою. Потому что даже сейчас он не жалел о том, что врезал этому слизеринскому ублюдку. Он уже ни о чем не жалел, потому что знал, что поступил правильно. Последнее, что промелькнуло в его угасавшем сознании перед тем, как он почувствовал адскую боль во всем теле, был образ смеющейся Гермионы, в шутку взъерошившей его волосы.