"Невозможное" - слово для слабых

В тёмные времена хорошо видно светлых людей.

Наверное, когда я выхожу из этого пугающего кабинета, мне не сразу удаётся прийти в себя. Перед глазами всё так странно начинает мелькать, что я на шатающихся ногах c трудом прохожу дальше и крепко упираюсь ладонью в стенку, лишь бы не потерять равновесие. Всё кажется странным. Не таким, каким оно вообще могло быть, и от этой мысли я с жадностью пытаюсь захватить воздух и хоть как-то успокоить бешеный импульс шока. Нужно успокоиться. Прямо сейчас! Я облокачиваюсь на стену и смотрю прямо перед собой, сжимая дрожащие ладони в тугую хватку. Пальцы впиваются в кожу. Глаза рассеяно смотрят по сторонам. — Стейси? — слышу чей-то голос. Вижу кого-то, но так и не могу понять кого именно. — Что с тобой? А затем я делаю очередной вздох и, едва отходя от твёрдой стены, фокусирую своё зрение на только что появившемся передо мной человеке. Джессика. Её округлённые от испуга глаза так и впиваются в мой жуткий внешний вид. — Всё хорошо, — мой язык почти заплетается, но я пытаюсь на это не обращать никакого внимания. — Просто… просто мне нужно прийти в себя. С этими словами я решительно отхожу вперёд и, так ничего не объяснив, я пытаюсь дойти до раздевалки. Мне необходимо проанализировать всё произошедшее. Мне необходимо хотя бы поверить, что это, всё это было реальностью. — Так ты говоришь, он предложил тебе подписать контракт? — вновь спрашивает Джессика, когда я пытаюсь снять с себя этот яркий купальник. Как оказалось, стоило мне дойти до раздевалки и тут собралась уже целая куча всех моделей, желающих сразу же узнать обо всём произошедшем. Видимо, новость о том, что я прошла этот чёртов кастинг, распространилась быстрее, чем я смогла пройти пару метров до этой жалкой комнаты. И как такое вообще успевает происходить? Теперь мне приходится переодевать здесь и одновременно объяснять всем этим любопытным девушкам, что всё-таки случилось, ведь в ином случае меня отсюда никто не выпустит. — Да, — я тяжко вздыхаю, когда пытаюсь застегнуть своё изношенное платье, — поэтому я вынуждена полететь в Лондон. — Боже, Стейси, это же так круто! — тут же с радостью вскрикивает Оливия, которая уже целых пять минут смотрела на меня с восторгом. Её глаза ни на секунду не перестают излучать восторженный блеск эмоций, но меня это совершенно не радует. — Теперь у тебя есть шанс стать по-настоящему знаменитой. Я в ответ лишь отрицательно киваю. Ох, эти девчонки слишком наивные, если верят, что слава приходит так легко, но я, в отличие от них, очень скептически верю в такую удачу. Да и было ли это вообще счастливым шансом? Может, наоборот, именно этот миг и есть моим личным проклятием, который повернёт мою жизнь только в худшую сторону? В конце концов, бесплатный сыр есть только в мышеловке. И кто, как ни я, должна об этом каждый день помнить. Так что с грустной усмешкой оглядываясь на всех девушек в этом месте, я застёгиваю свою сумку и побыстрее пытаюсь подойти ближе к выходу. — Может, ты и права, Стейси, — вдруг слышу голос Маргарет прямо возле двери. Такой ехидный, неприятный. Вполне в духе этой высокомерной модели. — Таким как ты обычно никогда не везёт. Мне приходится сжать руки. Терпи, Стейси. Не обращай внимания. Я слышу, как Джессика решается вступиться за меня, отчего наезжает на Маргарет с огромной долей возмущения, но меня уже ничего из того не волнует. Мне вообще плевать, кто и что обо мне думает. Я пережила столько дерьма, что это всё кажется мне сплошным детским садом. — Донован, — вдруг передо мной резко появляется Молли. Чёрт, опять вовремя. — Нам надо поговорить. И конечно, я её слушаюсь. Киваю так старательно, с трудом заставляя не показывать тех истинных чувств, от которых всё сжимается в моей груди. Пусть лучше эта истеричка не знает, как я мечтаю сбежать отсюда. Уже начало девятого и для меня ничего не может быть лучше, чем просто оказаться дома. Я устала от всего этого. — Присаживайся, — спокойно говорит она, когда мы обе оказываемся в её кабинете. На какой-то период меня даже пугает её равномерный спокойный тон и я медлю пару секунд, не решаясь сделать ни единого движения. Но Молли терпеливо ждёт меня на своём кресле и, понимая, что глупо так трусливо бездействовать, я всё-таки присаживаюсь. — Мне Брэндон рассказал о своём решении, — её голос звучит очень строго. Она напряжённым взглядом проходится по моему лицу, и от этого жеста я резко задерживаю дыхание. — Признаться, я удивлена, но с другой стороны даже обрадована. Брэндон очень придирчивый человек. Не могу поверить, что хоть кто-то пришёлся ему по душе. Я киваю. Сказать нечего, но оно, видимо, и не нужно. Молли сама вздыхает. Тяжко так, устало. Она даже протирает глаза, и это вводит меня в некий шок, ведь я никогда не замечала за ней таких признаков изнеможённости. — Моё агентство поможет тебе, чем сможет в финансовом плане, Стейси. Но ты должна понимать, что оплатить всё растраты твоей поездки в Лондон я не в силах. Поэтому кое-что тебе придётся оплатить самой. От этой мысли меня кидает в дрожь. Сердце учащённо бьётся и я опять ненавижу свою реакцию на то, когда речь заходит о деньгах. Увы, но я берегу каждую копейку. И, увы, но мне и лишнего доллара не найти на эту тупую поездку. Молли, кажется, не замечает моего встревоженного взгляда. — Я понимаю, что ты считаешь меня ненормальной и бешеной, — вдруг говорит она, поднимаясь и отворачиваясь к окну, —, но на самом деле, я вас всех очень люблю. Всё-таки вы моя гордость. Эти слова повергают меня в шок. Я не ожидала услышать подобное. Мне вообще не доводилось даже задуматься, что Молли готова пойти на такое признание. И сейчас я пытаюсь уловить в этих словах фальш. Обман, наигранность. Но стоит мне увидеть то выражение лица, когда Молли обратно ко мне поворачивается, и я теряю все свои подозрения. Она искренняя. И смотрит она на меня с таким переживанием, что я даже замечаю… сочувствие? — Ты должна быть готова ко всему, Стейси, — так просто звучит её голос. На её губах проявляется нежная улыбка, но уже через секунду от этого не остаётся и следа. — Ты должна быть готова к тому, что попадёшь в ад. Это не удивляет. Совсем. Всё кажется даже таким надоедливым от этих глупых предостережений и наставлений, от которых мне якобы должно стать легче. Но легче то не становится. И не станет. Потому что мне уже нечего терять. — Моя жизнь уже давно стала адом, мисс Бэкер, — я пытаюсь говорить бесстрастно, но к сожалению, голос всё равно вздрогнул на последнем слове. — Хуже для меня уже быть не может. И женщина просто удовлетворительно кивает. Я знаю, что задерживаться здесь больше нет смысла, и я мгновенно выхожу из этого помещения. Даже не оборачиваюсь. Не замедляю шаг. Лечу домой так быстро, как только могу. В глазах ещё проявляется скользкое выражение Брэндона, опасный тембр его голоса, но я пытаюсь избавиться от этих мыслей. Я не знаю, чем смогла зацепить этого человека. Я не знаю, что именно меня ждёт. Но всё моё сердце и вся моя интуиция твердили одно — ему ни в коем случае нельзя доверять. Дома атмосфера не изменилась. Всё оказывается таким же — заботливая мама, так трепетно накрывающая на стол; Рик, всё с таким же серьёзным видом читающий газету, и Стивен, с таким же сильным энтузиазмом раздражающий меня своим поведением. Интересно, как я вообще раньше здесь выживала? Пытаясь спокойно ужинать, я игнорирую возмущения Рика о том, что я ушла с собрания раньше, чем должна была. Оказывается ему об этом сообщил кто-то из учителей и он, как правильный родитель не мог не отчитать меня за это. Я его игнорирую. Вот, накладываю себе ещё больше гречневой каши и просто игнорирую этого человека. Не слушай, Стейси. Ешь. Наконец, Рику надоедает. Вылив на меня всю грязь за собрание, он решается уже пожаловаться моей матери на свою маленькую зарплату на работе. Ох, а здесь начинается самое интересное. — Может, нам продать твою машину, Стейси? — серьёзно заявляет он, делая один глоток остывшего чая. — Ну, а что? Твоя работа не так далеко, ты бы могла ходить пешком. Я молчу. Смотрю в тарелку. Не двигаюсь. Терпи, Стейси. Не обращай внимания. Мама уже за меня не заступается. Раньше она хоть как-то пыталась защитить меня перед Риком, но, видимо, с годами она принимала его позицию. Конечно, они обожали экономить именно на мне. Стивену они даже новые игрушки покупали! А на меня не были готовы потратить ни копейки. Я сдерживаюсь. Просто жду окончания этого затянувшегося ужина и когда этот миг наступает, я не могу не сделать вздох облегчения. — Давай я помогу, — с резкостью поднимаясь со стола, я подхожу к своей матери и аккуратно отнимаю у неё стопку грязных тарелок. — Я вполне в состоянии помыть посуду сама, ты же знаешь. Но моя мать на это никак не реагирует. Возможно, она устала и я вижу в её глазах какую-то долю отчаяния и неспособности найти выход. Я знала, что моя мать была слабой женщиной. Она во всём искала самый лёгкий путь, а этот путь всегда требовал отказаться от всего, что ты любишь. Возможно, поэтому моя мать отказалась от меня. Я для неё словно и не существую. Ей на меня плевать. А с такими мыслями не только сложно свыкнуться. Их просто страшно принимать. — Мам, я сегодня кастинг прошла, — пытаюсь говорить спокойно, когда мои руки старательно вымывают грязную посуду. — Меня позвали в Лондон. Ноль реакции. Она вообще слышит меня? Так и не получив никаких эмоций на моё заявление, я даже оборачиваюсь в её сторону, проверить, чем моя мать может таким заниматься. И неудивительно — она просто молча сидит и смотрит в одну точку и, конечно же, эта точка находится, как можно дальше от моего присутствия. — Мам, — говорю настойчивее. Я уже полностью отвлекаюсь от мытья посуды. — Мне нужны деньги. И вот, теперь я реакцию получаю. Я вижу краем глаза, как она оборачивается ко мне. Это сразу заставляет и меня повернуться, поэтому я, застыв у края умывальника, с ужасом замечаю насколько холодными стали её глаза. — Ты издеваешься? — такой отвратительный вопрос, который она выговаривает сквозь сжатые зубы. Боже, её взгляд уже говорит о том, как ей мерзко со мной говорить. — Ты с ума сошла, Стейси? Я молчу. Пытаюсь сдерживаться. Пытаюсь реагировать, как обычно, но что-то внутри уже не поддаётся терпению. Господи, да я никогда у них не просила денег! И абсолютно все свои заработанные копейки я отдавала ей! На нашу семью! Которой, на самом деле, у меня никогда и не было. — Ты же знаешь, что я никогда ничего не прошу, — мой голос звучит жалко. В глазах неконтролируемо просачивается скопившаяся боль, но я пытаюсь сдерживаться изо всех сил. — И мне надо совсем немного, мама! Ты понимаешь хотя бы, что это мой единственный шанс? Это единственный выход выбраться из всего этого кошмара! Она не понимает. Её глаза загораются теперь не просто злостью, а самой настоящей яростью, той, от которой просто болезненно сжимается сердце. Она таким рывком поднимается со своего стула, что я даже не успеваю сделать вздоха, прежде чем эта грозная женщина оказывается впритык ко мне. Я чувствую её гнев. Как медленно он течёт по её жилам, с каким нетерпением она готова его выпустить наружу прямо на меня. — Ты считаешь, что жить с нами это кошмар? — она говорит тихо. Едва слышно, будто готовя меня к большему удару. — Что будто жизнь там, в каком-то Лондоне будет лучше? Да посмотри на себя, Стейси! Кто ты такая вообще? И кем была бы без меня? Просто жалкая тварь, ничтожная дочь этого конченного убий… Удар. Я не выдержала. Впервые в жизни я просто не выдержала. Мне и не удаётся понять, когда моя рука с резкостью опускается на лицо собственной матери. Когда я даю ей такую сильную пощёчину, что даже мою ладонь отдаёт неприятным жаром. Всё это понять мне не удаётся. Дрожь охватывает меня. Нервы полностью сдают. Я в испуге наблюдаю, как мать замирает. Притрагивается к раненной щеке. А потом смотрит на меня. Тем самым взглядом, который я вечно буду помнить. Ты попала, Стейси. Теперь ты окончательно всё потеряла. Уже два часа ночи. Я стучусь в дверь Криса, так отчаянно надеясь, что он откроет. Уже стало совсем холодно и я ощущаю, как дрожит моё тело, после такой длительной поездки от дома. Неудивительно, что мне пришлось уехать. Теперь назад дороги нет — мама даже видеть меня не хочет, после нашего с ней разговора. Это конец. Это глупая жестокая безнадёжность. — Стейси? — слышится сонный голос Криса, когда он пытается отворить дверь. — Господи, что ты здесь делаешь? И я вхожу с растерянной улыбкой и тяжёлыми сумками на руках. Даже не знаю, как это всё объяснить, но Крис мой единственный друг и, если он меня не поймёт, тогда не поймут и другие. Я тихонько прохожу вперёд и кладу две сумки в дальнем конце коридора. За всё это время Крис молча наблюдает за мной, не решаясь что-либо сказать. Между нами застывает напряжённая атмосфера и я чувствую себя ужасно неловко, что ворвалась в его дом в такое позднее время суток. Но что я ещё могу сделать? Куда мне ещё идти, если не к нему? — Поругались, да? — спокойно спрашивает он. Я киваю, и это заставляет Криса сделать глубокий вздох. — Ничего, это правильно. Тебе давно стоило избавиться от этой жестокой семейки. Почему-то хочется улыбнуться. С большим трудом верится, что Крис видит во всём этом какой-то лучик света и от этих простых слов, от этой поддержки, я вдруг начинаю плакать. Слёзы сами текут и я не прикладываю никаких усилий, чтобы себя успокоить. Я так устала. Я не могу больше. Я не могу больше делать вид, что я сильнее, чем есть на самом деле. — Мне нужны деньги, Крис, — шепчу я в таком полном отчаянии. — Господи, я не знаю, что мне делать. Парень трепетно меня обнимает. Его ладони опускаются к моей талии и я с резким порывом обхватываю его за шею, пытаясь согреться, пытаясь найти такое нужное утешение. Мне страшно. Впервые за всю мою жизнь мне по-настоящему страшно. — Всё будет хорошо, Стейси, — нежно шепчет он. Гладит меня по спине, бережно дотрагивается до моей кожи и просто стоит со мной рядом. — Я помогу тебе. Обещаю. И Крис сдерживает это обещание. Он признаётся, что у него были небольшие сбережения и он знал, что совсем скоро они окажутся необходимыми. Парень пытался убедить меня, что я заслуживаю этих денег и что больше всего на свете ему хочется видеть меня счастливой. Он так отчаянно в этом всём меня убеждал, что я и сама поверила в свои реальные возможности обрести жизнь намного лучше, чем эта. Не описать словами моей радости, когда он протянул мне стопку денег и сказал такие слова поддержки, от которых сердце не просто таяло — оно распадалось на части. Я поверила ему. Смогла заставить себя принять такую нереальную помощь и дала парню искреннее обещание вернуть всё до последней копейки, после того, как окажусь в Лондоне. Но Крис, наверное, тогда меня и не слушал. Он безумно хотел помочь, а люди, которые по-настоящему жаждут совершить добрый поступок, никогда не ожидают получить что-то взамен. Я не помню, сколько времени занимает эта поездка. Я ехала на автобусе несколько часов и, находясь в такой тёплой уютной атмосфере, не могла не позволить себе хоть немного выспаться. Прошлая ночь была чересчур напряжённой. Ссора с родителями, поддержка Криса и такой длительный поиск подходящего автобуса в Лондон. Даже не верится, что я пережила такой ужас. Услышав сигнал водителя о том, что мы уже на месте, я с небольшим трудом пытаюсь приподняться со своего сидения. Руки сразу дотрагиваются до той драгоценной сумочки, где были все мои сбережения, и я невольно улыбаюсь, понимая, что всё совсем не так плохо. Мне помогли. Крис достал пару сотен долларов и Молли сдержала своё обещание о финансовой помощи. Так что сейчас я не так безнадёжна, правда? Я хочу в это верить. Я не хочу падать духом. Поэтому сонно протирая глаза, я встаю, поправляю неровные складки одежды и пытаюсь достать все свои сумки с вещами. Первый раз, кстати, радуюсь тому, что у меня их так мало. Теперь будет не так трудно дойти до ближайшего отеля, где я могу оставить все эти личные принадлежности. А там я уже справлюсь. В любом случаи назад дороги нет. Стоящее передо мной здание выглядит очень красивым. Стеклянное, высокое — таких даже не было в моём родном городе. Оно выглядит таким величественным, что не удивительно, что офис самого Брэндон Уокера находится здесь. Это во вкусе таких людей, как он. Но мысли о красоте такого помещения вскоре прерываются моими собственными волнениями. Мне становится страшно. Куда мне вообще стоит идти? К кому стоит обращаться? Неуверенность ещё пару минут держит меня в одной точке, но не выдержав, я перехожу дорогу и оказываюсь у главного входа. Даже двери здесь необычные. Зеркальные, кристально-чистые. В каждом уголке этого места чувствуется безумная роскошь и безупречность. — Вы к кому? — вдруг передо мной оказывается один из охранников. Мужчина выглядит настолько грозным, что я едва нахожу в себе силы ответить. — К мистеру Уокеру, — стараюсь ответить уверенно, протягивая мужчине ту самую визитку, которую мне дал Брэндон. По его словам эта маленькая карточка служила целым ключом к его личному кабинету. Охранник действительно как-то рассеяно присматривается к этой визитке. Мне удаётся уловить его сомнение, но всё же оно оказывается недолгим. Через пару минут меня уже с улыбкой пропускают вперёд и я, сделав пару шагов, останавливаюсь от очередной порции изумления. Боже мой, как здесь красиво! Широкие стены, огромный зал. Я такого не видела прежде. Мне почти не удаётся заставить себя прекратить наслаждаться таким приятным интерьером, от которого так сильно захватывает дух. Хочется вечность стоять здесь и просто смотреть. А где-то внутри души и быть частью такой красоты. Да вот только куда мне. Я уже чувствую на себе взгляды всех проходящих людей. На меня смотрят с таким презрением, что я так и ловлю их непонимание, как меня вообще могли сюда пропустить. Но я должна быть выше этого. Просто. Не обращать. Внимания. Оказываясь у края рецепции, я пытаюсь подойти к самой миловидной девушке из всех присутствующих и, к моему счастью, у меня это получается. Со мной вежливо здороваются и я, произнеся слова приветствия в ответ, тут же протягиваю девушке нужную визитку. На какой-то момент она застывает в удивлении, обнаружив написанную на ней фамилию, но вскоре её губы опять складываются в приятной улыбке. — К сожалению, мистера Уокера пока нет, — говорит она таким сладким голосом. — Но он появится через пару минут и вы можете подождать его пока в зале ожидания. Я застываю. Сначала рассеянно смотрю перед собой, а потом забираю свою визитку обратно, пытаясь понять, куда мне всё-таки идти. К счастью, эта девушка тут же указывает мне нужное направление своей рукой. — Спасибо, — благодарно говорю я, — вы мне очень… — О, ты случайно не Стейси Донован? Господи, это было очень быстро. Я даже не успеваю ничего понять. Мои глаза просто расширяются от удивления и стоит мне обернуться, как я вижу перед собой совершенно незнакомую мне женщину. Стройная блондинка с зелёным цветом глаз. Явно не молодая, средних лет, но она выглядит настолько величественно, что мне искренне страшно находиться с ней рядом. — Да, это я, — говорю как-то неуверенно, но незнакомку это совершенно не смущает. Она улыбается ещё шире и, с резкостью подхватывая меня за руку, женщина тянет меня в непонятном мне направлении, напоследок успев что-то крикнуть девочке на рецепции. Я пытаюсь не сопротивляться, но всё же это кажется мне довольно странным. Откуда вообще у этой незнакомки мог появиться такой внезапный интерес к моей личности? И откуда она меня знает? Но в душе появляется облегчение, когда я задумываюсь о том, что это Брэндон послал её. Наверное, он просто послал кого-то из своих помощников встретиться со мной из-за своего отсутствия. — Проходи, — блондинка вежливо пропускает меня вовнутрь небольшой комнаты. Здесь всё выглядит вполне уютно и безопасно, поэтому я с приятным спокойствием прохожу к центру помещения. Посередине стоит небольшой журнальный столик и я, обогнув его, решаюсь присесть на край мягкого дивана. Незнакомка не спешит присоединиться ко мне. Прикрыв дверь рукой, она внимательно меня осматривает и я уже замечаю отсутствия её вежливой улыбки на лице. Теперь эта блондинка хмурится. Смотрит на меня так строго, что я испытываю море неприятных эмоций. — Меня зовут Сьюзен, — резко представляется она. — Я старшая сестра Брэндона. Это было неожиданно. Я не двигаюсь. Не могу пошевелиться и хоть что-то сказать. Но Сьюзен лишь с язвительной усмешкой присаживается на свободное кресло. Кладёт ногу на ногу, поправляет лёгким движением прядь волос. Я даже не могу отвести от неё взгляда. Не то, чтобы она была совсем не похожа на Брэндона, но они определённо были совершенно разными людьми. От Сьюзен веяло гордостью и самодовольством, от Брэндона же настоящей силой и властью. Я с интересом присматриваюсь к этой женщине повнимательнее. Ей около тридцати пяти, не больше. Её волосы очень светлые, слегка волнистые. Глаза безумно холодные и уже отдают некой опасностью, а не тем дружелюбием при нашей первой встрече. Сьюзен продолжает как-то таинственно улыбаться. Она смотрит на меня свысока и стоит мне это почувствовать, как всё становится ясно. Меня сюда позвали не для того, чтобы подписывать контракт. — Скажи, сколько ты хочешь, — она говорит прямо, жёстко. Её губы складываются в тугую полоску и я замечаю напряжённые черты её лица. — Пять тысяч? Десять? Скажи, сколько тебе нужно, и ты получишь своё. Меня трусит. Тело покалывает от неприятных ощущений и мне трудно усидеть на месте. Я хочу уйти отсюда. Прямо сейчас. Но Сьюзен не отпустит меня так просто. Всё выражение её лица говорит лишь только о том, как побыстрее она хочет добиться своей цели. — Боюсь, мы не правильно понимаем друг друга, — я пытаюсь говорить вежливо, скрывая своё истинное волнение. — Мне не нужны деньги, я просто… — Ты совсем что-ли тупая? — она начинает злиться. Ярость в глазах набирает таких оборотов, что я тут же умолкаю и с настороженностью жду, что она скажет дальше. — Неужели ты не поняла моего вопроса? Чёрт, меня даже не хотят выслушать. Это уже начинает раздражать. Но я не знаю, что делать. Ругаться с сестрой моего будущего начальника слишком ужасная перспектива. Я пытаюсь держать себя в руках. — Послушай, Стейси, — вдруг продолжает Сьюзен. — Я понимаю, что ты грезишь о великой славе, но мой брат просто сошёл с ума. Да, он твой спонсор, но я буду главным организатором всего этого мероприятия, понимаешь? — она смотрит на меня так холодно, что я даже решаюсь кивнуть. — То есть это я буду над всем работать, это я буду корчиться и целыми днями пытаться превратить тебя хоть во что-то достойное. И ты хотя бы осознаёшь, насколько это большая для меня проблема? Молчу. Всё это слышать адски больно и я просто молчу. Она права. Господи, конечно она права! Но что я могу сделать? Брэндон дал мне надежду, а Сьюзен удачным образом опускает меня обратно на землю. Падать вниз всегда больно после достижения большой высоты. — Я не собираюсь с тобой работать, — наконец, слышу её дальнейшее чёткое заявление. — Мне нужна нормальная профессиональная модель, а непонятно кто и непонятно откуда. Так что давай. Если не хочешь возвращаться в свою деревню ни с чем, прими от меня эти чёртовы пару тысяч долларов и убирайся. Её слова звучат, как оскорбление. Я не выдерживаю и тоже поднимаюсь, оказываясь на одном уровне с этой высокомерной женщиной. Глаза Сьюзен презрительно следят за моими движениями, а я просто думаю, как бы помягче её послать. Хочет от меня отделаться каким-то тысячами долларов? Да за кого они вообще меня принимают! — Я не уйду отсюда, пока не поговорю с вашим братом, Сьюзен, — мои слова звучат чётко и глаза женщины расширяются от моего заявления. Она делает шаг ко мне и теперь наше противостояние замирает в просторах этой комнаты. Напряжение ощущается в каждом дюйме моего тела и я, зная, что вот-вот сорвусь, просто пытаюсь себя контролировать. — Ты никому здесь не нужна, Стейси, — произносит она ядовитым голосом. — И мой брат будет только рад, если я избавлю его от такого ничтожества, возомнившего себя непонятно кем. Модельный бизнес не для такого отродья, как ты, милая. В твоём-то возрасте это уже давно стоит понять. Мне хочется её ударить. Просто треснуть по этому смазливому лицу и убрать эту наглую усмешку с её полных губ. Она меня безумно раздражает. Всем своим существом. Всем своим поведением. Я уже едва сдерживаюсь, когда вижу готовностью Сьюзен продолжить. Так хочется вступиться за свою гордость, но нас двоих прерывают. Нас двоих мгновенно успевают шокировать. Пролетает всего секунда и я вижу, как открывается входная дверь. В проёме двери показывается строгий мужчина и, к моему недоумению, им оказывается сам Уокер. Он выглядит рассерженно. И к счастью, его злость направлена не на меня. А на его сестру. — Что здесь происходит? — спрашивает он таким тоном, что от этого я невольно покрываюсь мурашками. Но Сьюзен, видимо, не пугается. Она издаёт какой-то усталый вздох и без всякого желания отходит от моего места положения. Ей приходится подойти к своему брату. — Что, Кира выдала меня? — с каким-то сарказмом интересуется Сьюзен. Брэндон злится ещё больше и в то же мгновение захлопывает за собой дверь со всей силы. — Ты слишком многое стала позволять себе в последнее время, — он говорит злобно, устрашающе. Удивительно, как на женском лице не проявляется ни единой капли тревоги. — Думаешь, я это вечно буду терпеть? Конечно же, эта блондинка просто вздыхает. Закатывает с недовольством глаза и смотрит на своего брата, как на глупого ребёнка, а не на самостоятельного человека. Ей, видимо, очень неприятно такое отношение Брэндона к ней, но судя по всему такое было уже не в первый раз. — Я хочу как лучше, ты же знаешь, — Сьюзен подходит к брату ближе. — Я просто хочу предотвратить твою самую глупую ошибку, дорогой. Она даже кладёт свою ладонь на его плечо, но Брэндон со злостью тут же откидывает её руку. Его взгляд стальной. Господи, если он хоть раз так на меня посмотрит, то я просто провалюсь сквозь землю. Как Сьюзен вообще выдерживает это? — Если подобное повторится, то я сниму тебя с должности организатора, поняла? — заявляет Брэндон, ожидая согласия своей сестры. Но она не спешит соглашаться и теперь Брэндон повышает тон своего голоса: — Ты поняла меня, чёрт возьми?! Вокруг всё вздрагивает. Даже тело Сьюзен охватывает лёгкая судорога, но она, наконец, сдаётся. Я слышу её подавленный вздох, а затем замечаю, с каким недовольством она поворачивается в мою сторону. Когда наши глаза встречаются, я чувствую, как всё вокруг вспыхивает от горячего напряжения. — Будь готова к аду, милая Стейси, — шепчет она ехидным голосом. Таким мерзким, что мне невольно хочется скривить зубы. — Со мной будет работать ой, как непросто. Мне нечего ей ответить. Поэтому Сьюзен решается покинуть данную комнату, всё же успевая с недовольством посмотреть на своего брата. Ох, чувствую, они ещё не раз буду спорить с ним на эту тему. Оба этих человека упрямые и они оба будут пытаться добиться своего. Мне даже неловко, что я стала причиной такой семейной ссоры. Но с другой стороны… мне вдруг становится приятно. Брэндон остаётся со мной в одном помещении и я вижу, как рассеяно он смотрит по сторонам. Его мысли витают ещё вокруг его прошлого разговора с сестрой, поэтому я не решаюсь попытаться заговорить с ним о чём-то. Вместо этого, воспользовавшись моментом, я решаюсь всего-лишь понаблюдать за его внешностью. Смотрю на его строгий профиль, аккуратные черты лица. В этом мужчине есть что-то необычное, что-то притягивающие и хоть я не могла себе объяснить, чем именно это является, я ощущаю это всем своим телом. Особенно, когда Брэндон вдруг начинает смотреть на меня. Так внимательно, что у меня сразу отнимает дыхание. — Спасибо, — решаюсь произнести я, ощущая искреннюю благодарность к этому человеку. Сегодня он словно сыграл роль моего спасителя и я хочу, чтобы он знал, как я ценю такие поступки. — Вы оказались сегодня как раз вовремя. Он смотрит на меня с неким замешательством пару минут. А потом даже улыбается. Его улыбка выглядит настолько нежной, что это приятно затрагивает глубину моего сердца. Да, этот человек был действительно невероятным. — Всегда рад помочь, — он делает шаг ближе ко мне. Всё-также с нежностью смотрит на меня. И я просто таю. За меня так редко заступались. Так редко пытались мне помочь. И сейчас, чувствуя такую неожиданную поддержку, оказываясь под опекой такого человека, я просто окунаюсь в необыкновенное счастье. На пару секунд. Но на самые приятные мгновения в данный момент. — На самом деле, Стейси, — вдруг говорит он. Улыбка уже сходит с его лица. И так резко, что я даже не успеваю заметить в его глазах внезапный холод, — мне плевать на твою благодарность. Что? Я в шоке. Яростно не понимаю, что он имеет в виду. Но потом до рассудка всё-таки доходит. Потом я осознаю. Ну конечно. Брэндон просто высмеивает моё поведение. Он высмеивает мои жалкие чувства. — Ты мой проект, Стейси, — говорит так чётко и бесстрастно. Никаких тёплых эмоций в словах. Просто жёсткие и конкретные утверждения. — Проект, который должен приносить мне деньги. И если вдруг ты не будешь мне этих денег приносить, то, боюсь, — ещё один его шаг. Прикосновение его пальцев к моему лицу и бешеная дрожь по моему телу, — я поступлю с тобой хуже, чем пыталась поступить моя сестра. Так что не будь дурой, Донован. Мне плевать на тебя. Как и всем остальным. Главное, чтобы ты хорошо выполняла свою работу. Вокруг всё замирает. Я уже не вижу его лица, я уже не замечаю его последующих движений. Мне трудно стоять. Воздух будто выбили из лёгких. Силы будто безжалостно отобрали. Я теряюсь. Смотрю на Брэндона испуганными глазами и понимаю, что он сейчас зовёт меня подписать контракт и подняться к нему в кабинет. Этот мужчина прав. Он удачно снял с меня все прежние розовые очки, заставив посмотреть на жизнь таким реальным взглядом. Я для него никто. Просто модель. Просто очередная возможность заработать деньги. Вот и вся правда. Именно об этом я и думаю, когда всё-таки решаюсь поставить подпись на предъявленном мне контракте. И именно тогда я понимаю, что Молли была права. Это место станет моим личным адом.