Шишкина Травка

Шишкин сел на свободное место в автобусе и тут же был атакован двумя омегами: - Сергей, сложно вам с двумя, да? - Митрофан поправил бандану в цветочек на голове. - Чего сложного? Дети сами растут как трава, особенно твой! - Егор злобно сверкнул голубым глазом на соседа по сиденью. - Твой-то вчера клубнику спер у Ильича! Всю и сожрал! Не слушайте его, Сергей! Мой Филя замечательный мальчик! Вашим детям папа нужен! Как без догляду папского в деревне? Почитай не то, что в городе. - Не себя ли предлагаешь в папашки? - Егор был помассивнее и локтем тыкнул в бок Митрохи, заставляя ойкнуть. - Да всяко не тебя! От тебя один уже сбежал! - Твой вообще в столб врезался, лишь бы с тобой не жить! Шишкин уставился в окно на проплывающий мимо деревенский пейзаж, перепалки этих двоих были привычной двадцатиминуткой по пути на работу. Оба омеги проявляли явный интерес к холостяку, а близнецы ныли: «Найди нам нового папу, иначе нас в школе засмеют!». С них станется и сандалики свои с панамками в чужой двор занести, слишком уж быстро они освоились в деревне. Пара недель прошла, а уже сами на площадь ходят, козла чужого сухарями прикармливают и на удочки Игната нацеливаются. Серёга вздохнул и повел мощными плечами. Росли близнецы и при папке как сорная трава: когда Колька пил, за детьми сосед приглядывал, «папа болеет», «папе плохо». Да только дети все видят, обо всем догадываются даже в шесть лет. Приезжал альфа из командировок - Колька пир горой на радостях и в запой регулярный. Семь лет уговаривал да упрашивал завязать с выпивкой, ради него, ради близнецов, все круги ада прошёл, живя с алкоголиком. Стоило получше приглядеться к Кольке, прежде чем жить вместе начинать, да молодой был, необстрелянный ещё. Яркий Коля был, пах одуряюще мякотью спелой тыквы, «кровь с молоком», шутки с прибаутками неиссякаемые. Блеснул кометой, да и повис на Сереге на семь долгих лет. Если бы не дети… Автобус притормозил на площади городишка и, кивнув все ещё пререкавшимся омегам на прощание, альфа пошагал к зданию больницы, где располагался пункт скорой помощи. Работа не пыльная, зарплата стабильная, а не спать сутками Серёга умел ещё с армейских времён. Чем там близнецы заняты? Обещали на озеро не ходить, да уж больно заманчиво удочки Игната висят на веранде, завтра надо будет ещё одно внушение провести, чтоб не смели и думать без взрослых на озеро. Близнецы позагребали пыль сандаликами, глядя на высокий железный забор, и переглянулись: - Дед Игнат говорил, что в деревне работы всегда полно, и в доме, и во дворе, вот и поможем, чем сможем. - Сперва попасть внутрь надо, - Нитка оглядел глухой забор, опоясывающий все двадцать соток. - Кругом обойдём, посмотрим. Маленькие альфы прошлись вдоль забора и, дойдя до того места, где торчала крыша дровника, снова переглянулись: - Кирпичей натаскаем, запрыгнем, а там вниз с березы. - Собаки у него ведь нет? - Витка попытался подпрыгнуть, чтобы разглядеть, что там внутри во дворе. - Не-а, не лает никто. У Игната кирпичи за баней, берем по два, сходим три-четыре раза и хватит как раз. - Давай быстрее, Мишаня в город уехал, надо успеть что-нибудь полезное сделать до его возвращения. Близнецы потрусили за кирпичами, не зная, что за забором к их разговору прислушивается крохотная чихуахуа. Ветка березы треснула и согнулась, когда два тельца повисли на ней: - Нитка! Спрыгивай осторожнее! Оба плюхнулись на мягкую стриженую траву и тут же подскочили, когда перед ними нарисовалась маленькая псинка, внимательно наблюдавшая за их движениями. - Сухарики тут не помогут? - Он же маленький! Щенок ещё! Помнишь, в городе у дяди Саши такая была? Он в сумке её носил! - Этот не в сумке, - Витка попятился и ткнулся спиной в ствол березы. Чихуахуа внезапно подбежала к Нитке и понюхала его палец, торчащий из сандаликов, старший рассмеялся, а осмелевший младший отлип от дерева и присел на корточки: - У него ошейник. Это Кузя! Кузя тихонько тявкнул и принялся лизать протянутые к нему ладошки. - Будку ему надо построить! - И в синий покрасить! - За один день с будкой не управимся. Давай в огороде поможем! Сопровождаемые собачкой, близнецы оглядели двор, парник и пару грядок с клумбами у дома. - Клубника и лук, - Нитка оглядел посадки, - прополоть? - Усики у клубники оторвать надо! Помнишь, дед вчера говорил, чтобы ягоды в рост пошли? Усики оторвать! - Оторвём. Клубничный куст был безжалостно вырван из земли, вместе с усиком, за который потянул Витка. - Картошки у него нет, надо посадить картошку! Между луком место есть! - А где мы картошку возьмем? - Выкопаем у нас пару кустов, цветочки красивые, сиреневые да белые, ему понравятся. - Мы ему должны понравиться, а не картошка! – рассудительно сказал Витка. - Вот и будем помогать! Чтобы без нас ему уже никак! А там сам к отцу придёт, скажет: "Такие дети у вас, Сергей, хорошие, давайте, я им папой буду!" - И Киря пусть свой нос утрёт! Будет у нас папка и в школу отведёт! Очередной клубничный куст был вырван из земли и тихо переброшен за забор. - Будку для Кузи сделаем, в парнике все прополем, картошку посадим, забор покрасим, - рассуждал Нитка. - Там ворона на парнике. - Камень кинь. Прогони! - Она на нас смотрит. Кузя радостно греб лапами взрыхленную землю на клубничной гряде, пока близнецы швыряли камнями с клумбы в птицу. Серега Шишкин с некоторым недоумением наблюдал за действиями хозяина дома с синей черепицей. Субтильный омега кружил вокруг грядок, время от времени оглядываясь по сторонам и пожимая плечами, рядом с ним крутилась мелкая собачонка, которой раньше не наблюдалось. Омега чем-то действительно походил на стебелек травы, тоненький, гибкий, с хвостиком русых волос на затылке. В деревне такому и работу не доверишь, надорвется. Хотя нет, вон, отломанный березовый сук потащил, на плечо закинул и тащит. Шишкин был уверен, что Мишаня Травкин пыхтит сейчас как паровоз. Альфа усмехнулся, глядя на то, как омега снова застыл у клубничных грядок, смотря на проплешины, где по идее должны были быть ягодные кусты. По стене парника шла трещина, которую омега разглядывал с не меньшим удивлением, а потом погрозил вороне, которая пролетела мимо. Отойдя от окна, альфа спустился вниз и ещё раз заглянул в кроватки близнецов, которые мирно спали, утомленные постройкой чего-то из деревяшек, выделенных им Игнатом. Папку им. Серега был решительно настроен провести свою жизнь в одиночестве, и об этом следовало сказать близнецам. Ни с Егором, ни с Митрофаном Шишкин не намеревался сводить близкое знакомство, а дети могли их и в дом пригласить.