На улице удивительно свежо после мелкого утреннего дождя и солнечно настолько, насколько это вообще возможно в восемь утра. Шелби должно это успокоить, как и мягкая влажная трава под ее кроссовками, но выполнением этой функции занимается Сет Бренсон, который опаздывал на свой урок уже на две с половиной минуты.
— Это хороший класс, — уверяет новенькую учительницу Сет и трижды за минуту думает о том, что она красивая. — Конечно, с ними есть проблемы, но ты справишься.
Услышать-скопировать-запомнить “золотые правила”: не лезть на рожон с Фитцджеральдом, не делать замечания коротким шортикам Мэддокс и не отвлекать унылую Эмму от размышлений (вопрос, с кем она хочет быть, конечно, важнее физкультуры). А еще не упоминать серийных убийц и вечера кино в парке после восьми, иначе она рискует стать объектом внимания Фостера (Шелби сразу делает ставку на то, что этот парень ненормальный).
Бренсон желает удачи, участливо улыбается и наклоняется для того, чтобы по-дружески поцеловать ее в щеку. Шелби думает, что сломала бы ему нос, если бы он промахнулся.
Толпу выпускников в спортивной форме она замечает сразу, как только огибает школьное здание, их недовольство витает в воздухе и обрушивается на тоненькие плечи Шелби заметным напряжением. Она миниатюрная, с глазами олененка Бэмби и желанием доказать всем вокруг, что уже давно не ребенок.
— Эй, почему никто не сказал, что у нас новенькая?
Ком в горле мисс Уайт рассасывается в ту же секунду, моментально вспыхнувшая злость давит на легкие, и Шелби думает, что, черт подери, ей не стоило устраиваться на эту работу.
(Ей кажется, что она кого-нибудь убьет).
— Ну-ка подравнялись! — неожиданно для самой себя повышает голос девушка и с удовольствием отмечает про себя, что произвела должное впечатление на учеников.
— Не ругайтесь, милая леди, — внезапно подает голос из строя молодой человек, у которого на лбу написано, что он считает себя умным. В подсознании Шелби срабатывает щелчок. “Фостер”. — Простите, вам подсказать дорогу? Вы, верно, заблудились.
Звучит как вызов, брошенный вскользь и безобидно (куда более безобидно, чем острый как нож взгляд Брук, которая явно не в духе от снежной красоты новенькой преподавательницы). Шелби знает, что не обязана ничего доказывать, но если есть шанс повысить оценку в насмешливых глазах выпускников, нет смысла отказываться.
Она срывается с места, вручает внимательному Фостеру свою спортивную сумку (которая, к слову, кажется ему неприлично тяжелой для такой маленькой блондинки) и секундомер, что легко умещается в его ладони, и шагает на беговую дорожку, постепенно набирая скорость. Утренняя прохлада приятно гармонирует с теплом ее разгоряченного от бега тела, рваное порывистое дыхание выбивается струйкой парой, а тренированные мышцы удовлетворенно зудят под белоснежной кожей. Она почти не контролирует себя, теряясь в ощущениях свободы, но возвращается к реальности ровно в тот момент, когда столпившиеся вокруг Ноа ученики удовлетворенно повизгивают и хлопают в ладоши.
Шелби затягивает потуже резинку на волосах и довольно хмыкает, разминая шею.
— Сто метров за двенадцать секунд? Неплохо. В конце года вы будете бегать еще быстрее.
— Ради такой училки я готов посещать все уроки физкультуры, — Джейк говорит это скорее для поддержания статуса, ведь все знают про его щенячью преданность Брук.
Ноа думает, что уроки физической подготовки теперь точно не пропустит.
# # #
Она такая приторно-аккуратная в школьных коридорах со съехавшей на бок кепкой и с пластиковым стаканчиком капучино в руке, пока на её пути не появляется Сет Бренсон, который для себя решил, что крутить роман с коллегой куда более безопасно, чем с ученицей. Твёрдость в ее взгляде поражает обаятельного литератора, что умело цепляет на губы тактично-вежливую полуулыбку, а Ноа, который замечает все вокруг и даже больше, напрямик издевается над отвергнутым Ромео и хлопает по выставленной ладошке Одри с чувством пронизывающего до костей удовлетворения.
Свисток теряется под ее намокшей после усердной тренировки футболкой, прямо в ложбинке между грудями, но Фостер старательно пытается об этом не думать и фокусируется на васильковых глазах.
(Господи, от нее всегда пахнет лавандой?)
— Ноа, — протяжно тянет она, обдавая его льдом испытующего взгляда. — Это ты сказал щуплым пятиклассникам, что не обязательно быть спортивным, если есть голова на плечах?
— Я просто объяснил, что наступают в жизни моменты, когда женщине плевать на мускулы, становится важно то, насколько мужчина умен.
— Я так понимаю, ты придерживаешься этой теории и в своей жизни?
— Если я стану качком к концу года, вы согласитесь со мной поужинать?
Шелби хмурится слишком часто за последнюю неделю; выпускники, честно, сводят ее с ума.
# # #
Первые школьные танцы в новом учебном году крайне порадовали школьников, что боялись свихнуться от очередного урока геометрии или же попросту затеряться в унылой серой рутине. Шелби, которая выступала в роли дежурного руководителя, искренне жалела о том, что смертники вроде Джейка Фитцджеральда не подлили в отвратительно-сладкий пунш немного коньяка из отцовского бара.
Ей на ухо в семнадцатый раз шепчет комплименты Сет, который под предлогом «я хочу пригласить тебя на танец» увёл ее подальше от поста и легко закружил по залу. Его руки, скользя по матовой ткани голубого платья, спускались все ниже, и мисс Уайт терпеливо дожидалась повода наконец влепить заслуженную пощёчину несносному литератору, но ее планам суждено было вдребезги разбиться о чёртово упорство Ноа Фостера.
— Ещё бы секунда, и вы бы показали ему, где раки зимуют, — хмыкает парень, копируя манеру Джейка, но от него по-прежнему веет устойчивой теплотой.
— Ещё слово, Фостер, и я с радостью покажу это тебе, — дерзит в ответ Шелби и думает о том, что рядом с этим юношей, чёрт его дери, никогда не повзрослеет.
У него мягкие, неопытные руки, которыми он бережно обнимает блондинку за талию, словно опасаясь, что одно неосторожное движение может все испортить напрочь — девушка в его руках расправит крылья, взлетит и исчезнет в пушистых облаках (она всегда казалась ему ангелом, что уж тут).
Ей удивительно приятно и немножко смешно от того, как щеки молодого человека окрасились в пунцовый оттенок от смущения, но она не смеется. Она позволяет ему неловко передвигаться с ноги на ногу и уводить ее за собой подальше от центра, туда, где пронзительные взгляды учеников не будут давить на нервы тысячекратно.
Шелби делает ставку на то, что однажды примет предложение Ноа поужинать вместе.
[К слову, Шелби не ошибается].
