Скажи, что любишь меня. Часть первая. Когда мы встретились.

Два дня спустя…

      Я играю с куклой в саду. Со мной мой друг. Он предлагает поиграть в догонялки. Я весело смеюсь, кода он почти догоняет меня. Он бегает быстрее меня. Но он всегда поддаётся, чтобы не расстроить меня. Теперь я догоняю его. Он резко останавливается, и я сталкиваюсь с ним. Я отхожу, и теперь передо мной Калеб. Он поворачивается, и я вижу его злое лицо. Я хочу убежать. Он делает шаг ко мне, я шаг назад. Его лицо меняется. Он улыбается мне той улыбкой, от которой появляются маленькие ямочки на его щеках. Мне больше не хочется убежать от него. Я подхожу ближе к нему. Он протягивает мне руку, и я принимаю её. Его ладонь такая тёплая. Мы идём по саду. Здесь много роз. Я люблю розы. Калеб наклоняется и срывает одну. Для меня. — Корнелия, давай же, просыпайся, — мамин голос звучит у меня над ухом и проигнорировать его, как будильник, я не могу. Открываю глаза и вижу её недовольное лицо. — Ну, сколько можно спать? Ты не забыла, что мы переезжаем? — задаёт она вопросы, на которые мне ещё трудно ответить. Мой мозг до сих пор в том сне. — Мама, я, кажется, что-то вспомнила, — шепчу я, осознавая, что начало моего сна это вовсе не моё воображение, а воспоминание. — Правда? — взволновано спрашивает она, уже намного тише того голоса, которым будила меня минуту назад. — Расскажи мне. — Ты знаешь, где находится сад с розами? — Сад? Анжела выращивает розы. Возможно, этот сад, про который ты говоришь, находится возле их дома. Вы с Калебом часто там играли, — подтверждает она мой сон-воспоминание. Значит, это действительно было. — Мне приснилось это воспоминание, — говорю я. — Приснилось? — переспрашивает она, явно удивлённая моим признанием. — Да. Мы играли в догонялки, — рассказываю я. Так вот почему я постоянно убегаю от Калеба. Это на подсознательном уровне, даже спустя столько лет. А ведь мы больше не маленькие дети. Я начинаю смеяться над тем, как сейчас неосознанно мы делали то, что делали в детстве. Фактически, каждый раз, когда я убегала от него, мы играли в догонялки. — Что смешного? — в непонимании спрашивает мама. Я не могу объяснить ей этого, мне слишком смешно. Если я расскажу об этом Калебу, он вспомнит? — А ну-ка, давай, вставай, — опомнившись, говорит она повелительным тоном. — Ладно, уже встаю, — ворчу я, потому что восемь утра для меня ещё слишком рано. Плетусь в ванную. Мне нужно умыться и принять душ.       Ровно в полдень, мы загружаем наши вещи в большой фургон, который заказали для переезда, и отправляемся в наш новый дом. Я думала, что родители продадут дом, в котором мы жили около десяти лет, но как оказалось, что они решили оставить его. Значит, мне будет куда сбежать, если Калеб всё-таки решит меня убить. Ну, зачем я поддалась его провокациям, и сказала, что сделаю всё, что он захочет. И он воспользовался моим отчаянным положением, в котором я оказалась по его милости. Поиграть ему захотелось. Ладно, в эту игру можно играть вдвоём. Рано или поздно, я тоже выбью из него желание. Как я им распоряжусь, зависит только от того, как он распорядится своим. — Корнелия, о чём ты думаешь? — спрашивает мама, когда мы едем в нашей машине. — А что? — весело спрашиваю я, думая о том, что придумаю для Калеба. — Ты выглядишь так, будто хочешь поработить мир, — нервно смеясь, отвечает она. По сути, так и есть. Только этот мир состоит из одного человека. И это Калеб Хидмэн. — Ну, что ты, мама, — говорю я, всё также улыбаясь. Она недоверчиво смотрит на меня. Она знает, что я что-то задумала.       Спустя два часа езды и долгих разборов вещей, решаю пойти отдохнуть в спальню. Калеб ещё не приехал и мне это на руку. Не знаю, какие у него дела в городе, но надеюсь, он не покупает для меня предметы пыток. С того момента, как он сказал мне помнить о своём обещании, я теряюсь в догадках. Скорее бы он сказал, что хочет, и я бы жила спокойно. Если, конечно, эта его «прихоть» не перевернёт всю мою жизнь. — Не успели заехать, а ты уже на кровати валяешься, — раздаётся издевательский голос Калеба. Ну, вот, кончилось моё спокойствие. Я отрываю свою голову от подушки. Он стоит напротив кровати, а в руках у него большой бумажный пакет. Неужели, он купил то, о чём я думала пять минут назад? — По крайней мере, я не хожу где попало, — ворчу я, садясь на кровати. Видимо он в хорошем настроении, потому что он не язвит по поводу моего возражения. — Ты придумал? — спрашиваю я, имея в виду его желание. — Не знаю, не знаю, — загадочно говорит он, оглядывая меня с ног до головы. Это ещё что? Что на уме у этого парня? — Ты меня пугаешь, — признаюсь я ему. Он усмехается. — Рад слышать, — действительно радостным голосом говорит он. Да чтоб его… — Что в пакете? — я меняю тему. — Ничего особенного, — утаивает он, идя к шкафу. Если он положит этот пакет в шкаф и куда-нибудь уйдёт, я смогу посмотреть что там. — Не смей трогать, — говорит он мне, поставив пакет на верхнюю полку шкафа. — Я и не собиралась, — вру я, сдерживая своё любопытство заглянуть туда прямо сейчас. Когда же он уйдёт?! — Ты идёшь? — спрашивает он, но я не понимаю о чём он. — Куда? — Чем ты слушала? — ворчит он и выходит из шкафа. Я закатываю глаза. — Я тебе говорил, чтобы ты этого не делала, — ругается он. — Почему я должна тебя слушать, — больше как возражение, нежели вопрос, говорю я. — Продолжишь в том же духе, и я что-нибудь с тобой сделаю, — угрожающе шепчет он, подойдя ко мне. Я пытаюсь не показать свой испуг, поэтому использую тактику «лучшая защита — это нападение». — Кто тебе позволит? — бросаю я вызов ему. — Смелость обрела? — усмехаясь, спрашивает он. Хотела бы я в это верить. — Да, — почти уверенно заявляю я. Надеюсь, он поверит. — Посмотрим, что ты скажешь, когда узнаешь, что я задумал, — интригующе шепчет он мне на ухо и уходит из комнаты, оставив в воздухе эти слова и запах своего парфюма, который сводит с ума. Значит, он уже придумал желание. Только чего он ждёт? Ожидание меня убивает. Думаю, именно этого он и хотел. Ему нравится меня томить. Вот злодей!       Спускаюсь вниз. Все сидят в гостиной и что-то бурно обсуждают. Мы уже переехали, из-за чего они спорят? — Лучше оставить это на потом, — говорит мой папа, замечая меня рядом с ними. — В чём дело? — спрашиваю я, не понимая, почему они не могут сказать это при мне. Что они скрывают на этот раз? — О, Корнелия. Мы собираемся отпраздновать новоселье, — отвлекая меня от вопроса, говорит мама. Ну, точно что-то скрывают. Я недоверчиво прищуриваюсь, а потом сажусь на свободное место, которое, конечно же, рядом с Калебом. Он тихо посмеивается надо мной, но я не понимаю причину. Что не так? — Мы будем праздновать здесь? — решаю поддержать тему, чтобы не чувствовать себя белой вороной. — У тебя есть другое предложение? — заинтересовано спрашивает Джон. — Можно было бы где-нибудь в городе, — предлагаю я. Не думаю, что кто-то захочет готовить еду для новоселья. — Хорошая идея, можем заказать столик в ресторане. Часов, может, в шесть или семь, — соглашается Анжела. — Да, так и сделаем, — одобрительно говорит мама, согласно кивая головой. Впервые меня услышали. Со свадьбой сложнее. — Ладно, продолжим разбирать вещи, — говорит Джон, и мы все расходимся по своим делам.       Я возвращаюсь в спальню и, пока нет Калеба, иду посмотреть, что в пакете, который он принёс и просил не трогать. Так я его и послушала. Наивный. Пытаюсь достать пакет с полки, но всё бесполезно, он слишком высоко. Калеб сделал это специально. — Тебе помочь? — ласково спрашивает Калеб за моей спиной. Меня поймали. Медленно поворачиваюсь, понимая, что сейчас мне влетит. Он упёрся одним плечом о дверной косяк и, улыбаясь, смотрит на меня. Я нервно перебираю пальцы, боясь его дальнейших действий. — Я знаю, что нарушила слово, но не ругайся, пожалуйста, — молю я, строя щенячьи глазки. — На меня это не подействует, даже не пытайся. Я неумолим, — скрестив руки на груди, весело говорит он. Ну, за что мне такое счастье досталось? — Даже если я очень хорошо попрошу? — я пытаюсь сделать голос более соблазнительным, чтобы он поддался на мою мольбу о пощаде. Никогда так не делала. За секунду его лицо меняется, и он выглядит обескураженным от моих действий. Я медленно приближаюсь к нему и, глядя прямо в его глаза, облизываю губы. У него перехватывает дыхание, и он не знает что делать. Кажется, я добилась своего. — Пожалуйста, Калеб, — впервые произношу его имя вслух, и оно так необычно звучит. Мне даже нравится. Чтобы окончательно его добить, я кладу свою руку ему на плечо и тихонько сжимаю его. Он открывает рот, пытаясь сказать что-то в ответ, но ничего не получается. Он втягивает воздух через нос, хочет прийти в себя, но я не даю ему трезво думать, приблизившись к нему ещё чуть-чуть. — Ладно, — выдыхает он, когда уже не может спокойно реагировать на мои прикосновения. Так я ещё никого не умоляла. Гордись собой, Калеб. Стук в дверь нарушает нашу идиллию, и я тут же отхожу от Калеба во избежание недоразумения. — Войдите, — громко говорит Калеб, выйдя из шкафа-комнаты, как я её называю. — Ты закрывал дверь? — тихо спрашиваю я до того, как кто-то войдёт. Он робко улыбается и пожимает плечами. Ого! Он умеет быть робким. — Не помешал? — войдя в комнату, спрашивает папа. — Нет, проходи, — немного смущаясь, говорю я. — Не обижайся, Корнелия, но ты не могла бы выйти. Мне нужно поговорить с Калебом, — просит папа. Зачем ему говорить с ним? — Ладно, — шепчу я, а потом смотрю на Калеба. Он удивлён, но не испуган. Дорого бы я отдала, чтобы присутствовать здесь, но я выхожу из комнаты, оставляя этих двоих наедине.