"Imagine" или "Все что нам нужно, это любовь.."Часть 2

      2007       – У меня появились морщины, – констатировал Эван, отвернувшись от зеркала, и повернулся к Танит.       Девушка хихикнула и вытянулась на кровати, подложив под голову подушку. Последние минут десять она умирала со смеху, наблюдая за Эваном, который сначала корчил рожи, а потом разглядывал свое отражение в большом зеркале на стене, отпуская забавные комментарии.       – Я серьезно! Морщины! А мне только двадцать один год... Я ведь ещё так молод! – он застонал и закрыл лицо руками.       – Если ты будешь столько времени проводить, кривляясь перед зеркалом, то точно состаришься...       Он смерил ее подозрительным взглядом, потом снова широко улыбнулся и вдруг с разбегу прыгнул к ней на постель. Танит взвизгнула, а кровать издала угрожающе скрипящий звук.       – Эван, прекрати! Если она сломается, нас заставят платить штраф!       – Тебя заставят. Это же твой номер... – он лениво потянулся и, прищурив один глаз, посмотрел на нее.       – Чем, они подумают, мы тут занимались? – девушка игриво приподняла аккуратную, четко подведенную бровь.       Взгляд Эвана на мгновение метнулся в сторону, потом снова вернулся к ней. Губы дрогнули в улыбке, он придвинулся ближе, и Танит замерла в ожидании поцелуя. Эван взял ее лицо в ладони и притянул ближе, не переставая улыбаться. Танит закрыла глаза, вытянула губы трубочкой, и несколько минут они самозабвенно целовались, словно соревнуясь друг с другом, кто перетянет время. Иной раз это напоминало больше игру, нежели любовный ритуал. Не смотря на то, что Эван целовался очень классно, время от времени у девушки возникало ощущение, будто в этот момент мысли его бродят где-то в стороне. Ей то и дело приходилось на всякий случай напоминать ему о реальности, разрывая поцелуй чтобы прошептать что-нибудь. Поцелуй... С ним, в общем-то, не было особых проблем, не считая того, что дальше этого Эван как-то не торопился продвинуться. Бен в шутку говорил, что ей не стоит беспокоиться о проблемах с сексом, ведь пока его нет, нет и проблем. Надо сказать, что эти подколы начали порядком надоедать. Танит еще могла вытерпеть их от Джонни, который не упускал случая пройтись по их отношениям, с пошлыми шуточками, вроде того, что, будь Эван нормальным парнем, уже давно бы отодрал ее без вазелина... ну, или еще что-то в этом духе. Танит вообще не понимала, как кто-то из тех, с кем общался Джонни в жизни, может считать его гламурной принцессой. Выражения у Вейра были часто под стать ковбойской брани. Было бессмысленно объяснять, что ей как раз нравится, что у них с Эваном все развивается естественным путем, без спешки, и дает время создать настоящую близость. Танит всегда выводила из себя эта зацикленность на сексе.       – Ты бы уж помалкивал, – отвечала она Джонни. – У тебя вообще первый раз был почти в двадцать лет!       – Да, но когда мы с Дрю объяснились, то времени зря уже не теряли. О, Господи! – он сделал страшные глаза. – Только не говори, что у тебя этого не было вообще! Хотя, если ты хочешь оставаться девственницей, то более идеального парня, чем Лайс, тебе не найти.       Танит только фыркнула и отмахнулась. Она, между прочим, имела не лучшие воспоминания об этом первом опыте и предпочитала, чтобы сексу предшествовали романтические отношения. Это нормально. Нормально хотеть узнать человека и довериться ему перед тем, как лечь с ним в постель. Она так устала от этих поклонников с их грязными приставаниями на первом же свидании, что уже не хотела встречаться вообще ни с кем. Слава самой красивой девушки сборной была не так уж и хороша на поверку. Ее совсем не радовало, когда знаки внимания начинали оказывать чересчур уж настойчиво. А с тех пор, как они с Эваном начали везде появляться вместе, ее оставили в покое. Уже большой плюс. Рядом с ней был красивый, умный парень, который заботился о ней, смешил, развлекал, делил все трудности спортивной жизни, по-настоящему понимал и был, чёрт возьми, при этом чемпионом США! И с ним не было скучно ни одной минутки! Чем дальше, тем больше Эван нравился ей, и в какой-то момент Танит почувствовала себя настолько счастливой, что слова и насмешки перестали иметь значение.       – Ты совершенно не знаешь его, – мягко сказала она Джонни в ответ на очередную колкость. – Ты понятия не имеешь, какой Эван человек.       – А ты уже, наверное, можешь писать его биографию, да? – Вейр прищелкнул языком. – Держу пари, что сам Эван не знает, какой он. Что ж, помоги ему уже разобраться. Он ведь возомнил себя королем мира и чемпионом нового света... боюсь подумать, какие еще у него заблуждения.       Так выходило, что почти всегда, когда они с Джонни общались, разговор переходил на Эвана и их отношения. Танит решила, что парень просто ревнует. Джонни совершенно не может сам смириться с мыслью, что парень, которого он считал геем и своим главным соперником, мало того, что любит девушек (что для Джонни остается недоступным), но еще и обыграл его на всех соревнованиях. Эван вот о Джонни не упоминал вообще, словно того не существовало в природе. Когда они с Танит оставались наедине, что происходило не очень часто, но всё же... им было чем заняться. По крайней мере, она себя в этом убедила. И дело было не в том, что ей не хотелось чего-то большего. Откровенно говоря, этого хотелось все сильнее, но иной раз появлялся страх: что если они переспят, и ему не понравится? Или... ей... В сексе вообще все так сложно... Хотя, когда они целовались вот так, лежа на кровати, наедине в номере, мысли волей не волей уплывали в известную сторону. Если бы она только знала, что он тоже хочет, но медлит из-за желания разобраться в своих чувствах, она могла бы ждать сколько угодно. Главное, что за то время, что они были вместе, у нее не возникло сомнений относительно его чувств. Эван убедил ее, что в определенный момент просто не разобрался, поддавшись влиянию среды, а вот теперь-то понимает, кто на самом деле ему нравится.       «Я сожалею о том, что было. Наверное, я просто хотел быть своим в этой стае... Теперь они меня, конечно, ненавидят, потому что я не такой, как они. Я нормальный. И это не дает кому-то покоя... кто-то очень хочет привлекать к себе внимание и думает, что если будет выставлять свои проблемы напоказ, то они перестанут существовать...»       Под этим «кем-то», он, конечно, подразумевал Джонни. Танит, в общем-то, уже было безразлично, что о них думают окружающие, и в такие моменты, как этот, она чувствовала особенную внутреннюю грандиозность, и Эван, несомненно, ощущал то же самое.       В какой-то момент рука парня, лежащая у нее на плече, скользнула на талию, а потом еще ниже, проводя ладонью по бедру. От этого прикосновения по телу побежали мурашки. Танит подумала, что Зои вернется только через пару часов, а завтра они уезжают домой и может быть сегодня самый подходящий момент, чтобы... Эван оторвался от ее губ и, чуть спустившись вниз, поцеловал в шею, заставив испустить тихий вздох и выгнуться навстречу. Он целовал ее аккуратными, короткими поцелуями, продолжая бережно обнимать, словно в его руках была дорогая статуэтка. Танит почувствовала, как его пальцы осторожно расстегивают верхнюю пуговицу на ее рубашке, потом еще одну, осторожно приоткрывают и касаются губами груди, возле кромки бюстгальтера. Полностью расстегнув рубашку, Эван в легкой нерешительности остановился, как будто сомневаясь, что, по правилам, следует снимать с нее дальше – лифчик или брючки.       – У тебя есть с собой... защита? – пробормотала Танит, дотрагиваясь до его волос и нежно перебирая.       Эван неожиданно отстранился. У него был смущенный и озадаченный вид. Он смотрел на нее непонимающим взглядом, будто не узнавал, кто это с ним, а потом попытался пошутить:       – Ты про хоккейную маску полузащитника?       – Неет... ты же понял... – она улыбнулась и протянула к нему руки. – Ты куда?       – Мне пора идти...       – Что? – Танит села на кровати. Это прозвучало так неожиданно, что она сперва решила, будто он опять шутит.       – Завтра рано вставать, – парень поцеловал ее в нос. – Ненавижу автобусы...       – Эван, подожди! Зои вернется еще не скоро... я вообще могу позвонить ей и сказать, чтобы не приходила... Я думала, ты останешься! – выпалила она, удерживая его за руку.       Эван явно был в замешательстве. Намек был слишком очевиден, чтобы сделать вид, что он не понял, о чем она. Танит вдруг подумала, что Эван ведь всегда уходил первый. Ему всегда надо было куда-то спешить – на тренировку, встречу с друзьями, спать... Все это выглядело действительно правдоподобно, ведь они и так проводили вместе много времени, если не считать того момента, что эти причины каждый раз возникали, когда они подходили очень близко к тому, чтобы заняться сексом. Девушку пронзила неожиданная мысль: а ведь он ни разу не возбудился с ней во время поцелуев, порой очень откровенных. Она не знала и не умела говорить на подобные темы, да и собственный сексуальный опыт был совсем не большой. Она рассчитывала, что Эван первым сделает шаг к близости, а теперь засомневалась. Он боится или не хочет ее?       – Мне ДЕЙСТВИТЕЛЬНО надо идти...       – Иди, если надо, – она почувствовала, что обижается на него.       – Танит...       – Я подумала, что ты, может быть, захочешь остаться...       – Ты об этом... – он сказал это и нервно затеребил край покрывала. – Я хочу. Правда. Просто... это все Фрэнк.       – Кэррол? – она не поняла, при чем тут тренер.       – Ты будешь смеяться, если я скажу.       – Не буду я смеяться...       – Ну... он вроде как... не разрешает мне заниматься сексом...       Это прозвучало так странно и смешно, что она действительно чуть не прыснула. Конечно, многие тренеры проявляли особенную жесткость в отношении режима своих подопечных, распространяя свои санкции и на их личную жизнь. Вот только никто на ее памяти не следовал этим указаниям. Она знала о той гиперсерьезности, с которой Эван подходил к занятиям, но именно сейчас определенно не знала, что сказать на все это.       – Ты, конечно, считаешь, что я конченый псих, да? – он сидел спиной к ней, опустив голову, и нервно сжимал и разжимал ладони. – Я знаю, как это звучит. Но когда начинаешь во все это погружаться... все эти сомнения... а вдруг, правда? У нас с тобой все так хорошо... Я не хотел торопиться... У меня давно никого не было и... Может быть, ты захочешь меня бросить теперь...       – Эван! – она переползла по кровати на его сторону и, встав на колени, обхватила руками за плечи, обнимая. – Ты правда так про меня думаешь?       – Ну... я бы так про себя думал... – он развернулся и взволнованно посмотрел на девушку. – ну, типа я... не хочу и морочу тебе голову... и все такое...       – Я не думаю, что ты морочишь мне голову, – серьезно сказала она. – Я тебя не тороплю. Я даже рада, что у нас все именно так. И все произойдет в свое время.       Эван некоторое время смотрел на нее, а потом воскликнул с волнением, в котором смешались восхищение и благодарность:       – Ты такая... такая классная! Ты даже не представляешь... Я тебе так благодарен! Если бы не ты... Я все время думаю о том, как мне повезло быть с такой девушкой, как ты. Давай, ммм... знаешь... я на тебе женюсь, что ли...       – Перестань, – смутилась Танит и засмеялась. – Ты собирался идти спать, уже действительно поздно...       Эван глянул на часы, потом на нее и игриво усмехнулся.       – Ну, я ведь могу нарушить режим еще минут на десять.       – Или пятнадцать.       – Или пятнадцать, – он обхватил ее за талию и опрокинул на кровать. – Или двадцать...       Когда Эван вернулся в номер, то обнаружил у себя Джеффри Баттла, который валялся на соседней пустующей кровати, поедая чипсы и читая книжку. Увидев Эвана, он хмыкнул и состроил гримасу.       – Я не стал тебя ждать. Умирал, как хотел жрать.       Эван поймал брошенный ему пакет "Лейс Макс" и с хлопком открыл, вдыхая пряный аромат лука. Ага... трахаться ему нельзя, а чипсы трескать можно... То есть, конечно, нельзя, но кто узнает?       – Кстати, я сегодня буду спать у тебя, – заявил Баттл, забирая целую горсть соленой картошки, и запихивая её в рот. – У меня сломалась кровать, а ты все равно живешь один. Вообще-то я думал, что ты и не придешь уже...       Эван поймал многозначительный взгляд, но сделал вид, что не понимает, о чем речь.       – Что ты с ней сделал?       – С кем?       – С кроватью.       – Аа... – Джеффри зевнул.– Ничего. Так оставил и пришел к тебе. Кстати, о сломанных кроватях... Как твое свидание с Танит?       – Нормально, – Эван ответил на этот вопрос как обычно. Как, обычно, он отвечал на большинство вопросов о его состоянии.       – Ну? – друг явно был настроен на подробности.       – Что «ну»?       – Вкрутил ей тройного акселя? – он специально сказал эту расхожую в среде фигуристов-натуралов фразочку, чтобы его подколоть. Джеффри прекрасно знал, как обстоят дела, но каждый раз задавал ему этот вопрос после очередного свидания. Хотя для Эвана переспать с Танит было скорее сродни тому, чтобы сделать четверной. То есть он может, конечно... но если есть хотя бы малейший шанс этого не делать... ведь можно же испортить такую безупречную программу! Как-то так.       – Нет, – Эван посмотрел на Джеффри и произнес, томно прикрыв глаза: – Не торопи меня, детка. У меня режим. Баттл сел на кровати, высыпал ообломки чипсов себе в рот, со вкусом облизал пальцы и заявил:       – Почему бы тебе просто не сказать ей правду?       – Какую правду?       – Что ты никогда не спал с женщиной.       Эван вздрогнул и инстинктивно огляделся, как будто кто-то мог их услышать. Он почувствовал, как против воли его лицо заливает краской. Легко сказать такое...       – А что тут такого? В конечном счете, до встречи... в смысле, до того, как ты решил с ней встречаться, ты вообще считал себя геем, так что... пусть радуется, что была избрана на эту священную роль для первопрохода.       – Я думаю, она и так догадывается... потому что когда я сказал ей, что дело во Фрэнке...       – Ты сказал, что спишь с Фрэнком? – Джеффри вытаращил глаза и получил пинок.       – Я сказал, что Фрэнк наложил табу на секс до конца сезона, – Лайсачек зачем-то посмотрел на часы. – До которого осталось два месяца. Это невозможно больше оттягивать. Я, наверное, слишком серьезно к этому отношусь... – пробормотал он и лег на подушки. Рука нащупала открытый пакетик чипсов, выудила одну чипсину и сунула в рот.       – И зря. Когда у меня это было с девушкой...       – Что? – Эван изумился. – У тебя была женщина?       – Да! – не без оттенка гордости заявил Баттл. – Один раз было. Не то чтобы я поставил себе такую цель... сделать это... Просто, когда появилась такая возможность, я подумал: а почему бы и нет?       – И с кем? – заинтересованно спросил Лайсачек, повернувшись на бок, чтобы быть к приятелю лицом. – С Джоанной?       – Я джентльмен! А джентльмены не выдают имен! – Джеффри хитро прищурился.       – И как? – Эван не мог удержаться, чтобы не задать этот вопрос.       – Нормально, – Баттл пожал плечами. – Совсем не больно.       Эван оценил этот подкол и, повернувшись на спину, уставился в потолок. Он хотел. Действительно хотел. Вопрос, скорее, упирался в то, что это желание было больше абстрактным, чем конкретно связанным с Танит. Он не совсем понимал, чего должен хотеть конкретно – секса с ней, или секса с женщиной вообще? Учитывая, что близости у него не было ни с кем с прошлого года, секса он должен хотеть самого по себе, с кем угодно.       – Хочешь дружеский совет? – оказывается, Джеффри что-то говорил ему последние несколько минут.       – ?       – Если переживаешь за то, как это будет с Танит, сделай это в первый раз с кем-то другим.       Предложение поставило Эвана в тупик.       – Ты предлагаешь снять проститутку?       – Зачем сразу проститутку... просто симпатичную девушку, за отношения с которой после этого ты не будешь переживать. Желательно не из нашего круга, конечно, но можно и здесь найти...       – Саша!       – Почему-то я так и думал, что ты сразу о ней подумаешь... – Джеффри ухмыльнулся. – Но я бы, скорее, в самом начале, реши встречаться с девчонкой, выбрал бы ее, а не Танит.       – Что? – Эван непонимающе посмотрел на него и показал на телефон. – Да нет, Саша прислала мне смску, что ее пригласили на премьеру "Лезвия славы"... Круто. Представляешь, если она реально начнет сниматься в кино?       – Да? А я-то подумал, ты хочешь переспать с ней...       – Что? – опешил Лайсачек. – Ты с ума сошел?       – Почему? Вы же друзья. Пусть окажет тебе такую услугу... К тому же она такая... ррррр... – Джеффри вцепился зубами в подушку. – Просто огонь! И думаю, опыта в этом деле у нее побольше, чем у Танит...       Саша? Такое ему даже в голову не приходило. Они, конечно, друзья, и все такое... и она очень привлекательная... Но ведь это совершенно невозможно! Во-первых, потому что они друзья, во-вторых, она не согласиться почти наверняка. И интересно, что имел в виду Джеффри, говоря, что опыта у нее будет побольше, чем у Танит? Ему как раз нравилось, что у Танит до него был только один парень, и она не спала со всеми подряд. Неужели Саша могла? Мысль об этом почему-то вызвала внутреннее негодование. Коэн всегда был окружена поклонниками, но на его памяти проявляла крайнюю избирательность и даже щепетильность. Он всегда был о ней именно такого мнения. Неужели она спала со многими парнями за его спиной?       – Кстати, новость знаешь? – Баттл легко перевел тему. – Джонни ушел от Присциллы Хилл.       – Ушел? В смысле... насовсем? – Эван резко сел на кровати, взволнованный, и моментально забыл о недавних размышлениях. "Неужели Джонни решил бросить фигурное катание?" – эта глупая мысль невольно пронеслась в голове       – Говорят, он ведет переговоры с русским тренером. Хочет полностью сменить программу тренировок. Там намечается что-то очень крутое... Пока известно, что это, скорее всего, женщина.       – Неужели... Тарасова? – сердце Эвана пропустило удар.       – Нет. Точно, нет. Другая... – авторитетно заявил Джеффри.– Кажется ты, приятель, вывел его из себя в этом сезоне. Лебедь решительно настроен надрать тебе задницу.       – Я в душ и спать, – Эван взял свое полотенце и направился в ванную.       Мысли путались, он думал одновременно о Танит, Саше, Джонни, Фрэнке и о том, почему, даже достигнув желаемого, нельзя расслабиться и просто наслаждаться результатом. Результатом, который бы сохранялся вечно. Если бы он, раз выиграв чемпионат США, мог оставаться чемпионом навечно. Если бы они с Танит могли встречаться и любить друг друга, не занимаясь сексом! Им было бы очень хорошо вдвоем... Или если бы на месте Танит в первый раз действительно могла быть Саша... Испугавшись этой внезапно вспыхнувшей мысли, Эван сделал струю воды прохладнее. Почему он так подумал? Потому что с Сашей все было бы проще... Или не было? Разве это имеет значение, ведь они только друзья. Интересно... неужели у нее могло быть много разных парней, с которыми она спала? Ужасно, если это так. Но она ничего ему не рассказывала об этом... Хотя, с чего бы ей рассказывать? Но все это не похоже на правду... У Джонни тоже репутация шлюхи... Почему-то он подумал, что между Сашей и Вейром есть нечто общее. Хотя они, конечно, совсем не похожи. Саша его друг, а Джонни – соперник. Эван закрыл глаза, стараясь не позволить мыслям о Вейре захватить его по-настоящему. Он может контролировать свои чувства и свое тело. Парень прислонился лицом к прохладному кафелю и закрыл глаза, стараясь ощутить дыхание в грудной клетке. Два года назад он всерьез занялся йогой, и это здорово выручало в минуты кризиса. Когда казалось, что сил не остается, нужно просто закрыть глаза и представить, что ты часть Вселенной, маленькая, легкая частичка... и все, что происходит здесь и сейчас, не имеет никакого значения перед Вечностью.       «Черт!»       Он едва не поскользнулся и не упал на скользком полу. В голове вихрем пронеслась мысль: если бы он упал и повредил ногу... или руку... он мог бы сняться с соревнований. Пришлось бы лежать дома и... Эван сам испугался того, о чем подумал. Что с того, что у Джонни будет новый тренер? Разве это повод бояться? Когда начинаешь прислушиваться к себе, вдумываться и хотя бы на долю секунды представлять, что в твоей, расписанной до мелочей, четко спланированной жизни может быть что-то иначе... о, с этим ужасом нельзя будет совладать! Эван помнил те времена, когда тело деревенело перед выходом на лед, а в легких не хватало воздуха, и невозможно было продохнуть. Когда хотелось громко закричать. Развернуться и броситься бежать...       Он выключил воду, вытерся и, обернувшись полотенцем, присел на краешек ванной. Нельзя отступать. Он доказал себе, что может стать чемпионом, он научился контролировать эмоции. Джонни не единственный его соперник. Где-то в маленьком уголке сознания, испуганно сжавшийся червячок сомнения шептал, что он не выдержит этой гонки. Не с Джонни Вейром, нет. Чтобы победить там, ему нужно победить себя самого здесь. Зачем?       Эван вздрогнул и, подняв голову, посмотрел на свое отражение в зеркале.       – У тебя есть выбор? – вслух сказал он, обращаясь к своему отражению. Бледное, худое лицо выглядело каким-то детским и беспомощным. – Выбор всегда есть. Один на нас двоих.       – А ты помнишь? Помнишь, как твоя мама приехала к нам и стояла в гостиной? И ты вошел с этим дурацким подносом и фразой: твой кофе, дорогой! Какое у нее было выражение лица! – Эван покатился со смеху, хлопая ладонью по столу.       Чарли тоже расхохотался, так, что на них обернулось несколько человек.       – А Саша стояла в одной твоей рубашке, и все это выглядело, как будто мы шведская семья! Мама чуть с ума не сошла... И мне пришлось паковать чемоданы...       – Классно было, на самом деле. Мы как-то с тобой сразу хорошо ужились, правда? – Эван произнес это с таким энтузиазмом, словно готов был вот-вот предложить совместное проживание.       Сидевшая рядом на кожаном диванчике Танит неловко улыбалась, стараясь ничем не выдавать своего замешательства. Так одновременно глупо, неловко и смешно она не чувствовала себя очень давно. Теперь идея Эвана о том, чтобы встретиться с Чарли, казалась не просто неудачной. О нет! Она начала подозревать, что это очередная дурацкая шутка в духе Эвана, попытка отомстить вот таким вот изощренным способом!       С самой первой минуты, как они зашли в бар и увидели Чарли, а он увидел их, стало очевидно, что эта встреча не будет похожа на дружеские посиделки. Танит невольно вздрогнула, увидев, как вытянулось лицо Уайта, когда он заметил ее рядом с Эваном. Интересно, о чем он подумал? Не мог же он решить, что они пришли сюда вместе, как пара! Танит машинально отметила про себя, что Чарли изменился со времени их последней встречи. Прежде кудрявые волосы были выпрямлены и аккуратно подстрижены, лицо похудело и выглядело более мужественным за счет легкой небритости, которая ему очень шла. Теперь шла. Раньше ей не нравилось, когда он отращивал бороду, она говорила, что это простит его лицо. В ее воспоминаниях Чарли остался таким, каким она помнила его с самого начала: добрым, милым, простодушным и открытым парнем, влюбленным в нее с юношеским восторгом, который она воспринимала с покровительственной благосклонностью. Когда он встал навстречу, в глаза бросилась прекрасная физическая форма мужчины. И одет он был очень стильно, по-мужски элегантно: джинсы, белая водолазка, кожаная куртка... Эван тоже так одевался когда-то. Ей очень нравился этот стиль – мужественный и утонченный одновременно. Танит посмотрела на стоявшего рядом с ней бывшего мужа. Рокки был прав. В этом прикиде Эван похож не то чтобы на гея, а скорее на дорвавшегося до распродажи пижона. Если бы он одевался так с самого начала, их отношения вообще могли быть другими. То есть ей бы и в голову не пришло с ним встречаться... Танит смотрела на двух мужчин, с которыми ее связывали самые продолжительные отношения в жизни, и не могла понять, что чувствует к ним обоим. Эван поздоровался с Чарли так тепло, что это ее укололо. Ее всегда немного удивляло, что он, зная о чувствах к ней Чарли, всегда относился к Уайту с искренней симпатией, хотя и подшучивал иногда над его влюбленностью. Хотя, чему она, на фиг, удивляется? Это же Эван!       – Ты посмотри, кого я случайно нашел на улице! – жизнерадостно воскликнул он и, поймав гневный взгляд Танит, тут же добавил: –Ладно-ладно! Шучу... Чарли! Представляешь, Танит приехала! Вот это новость, правда?       На короткое мгновение их с Чарли взгляды встретились. Она ожидала увидеть в его взгляде все что угодно: радость, злость, удивление, но не то, что прочитала на знакомом лице. Равнодушие. Чарли окинул ее спокойным взглядом, даже улыбнулся. Хотя он и был поражен в первую секунду их встречи, теперь совершенно взял себя в руки.       – Привет. Надолго к нам?       – Пока не знаю... – она неловко улыбнулась и сцепила руки на груди. Не смотря на то, что Рокки поработал над ее внешним видом, женщина не чувствовала никакой уверенности.       Чарли мог бы спросить ее о чем-то еще, например, про Австралию, но внимание Уайта сразу же переключилось на Эвана, она как будто просто исчезла из поля видимости его радаров. Это было так странно, но она не помнила... почти совсем не помнила, как они расстались. Кажется, все было очень быстро. Слишком быстро для того, чтобы он мог нормально пережить это. Господи! Танит захотелось развернуться и уйти, но Эван предусмотрительно подхватил ее под локоть и потащил к одному из свободных столиков.       – Кто что будет пить? Мне – виски с колой!       – Я думал, ты перешел на мартини, – Чарли усмехнулся, разглядывая его. – В последний раз, когда мы виделись, ты пил что-то с разноцветными зонтиками...       – Даже не знаю, что это такое было... хм... Танит, что ты будешь?       – Я...       – Подожди... – Эван посмотрел на Чарли и весело сказал: – Давай мы угадаем. Мммм... водку с клюквенным соком?       – Пожалуй, нет.       – Ты всегда ее любила и заказывала.       – Нет, это ты заказывал ее мне, а потом сам выпивал, – напомнила Танит.       – Чарли, что пьет Танит на самом деле? – Эван перевел стрелки на сидевшего и наблюдавшего за их разговором Уайта. – Цикуту? Раствор мандрагоры? Отвар шалфея? Молоко?!       – Пиво. Два будвайзера, темное и светлое, – Чарли сделал заказ, и Танит вздрогнула: он помнит.       – Вы пьете пиво? Фу...       – Ты тоже пил его, когда мы жили вместе! – воскликнул Уайт. – Так что не прикидывайся, что перешел на клубничную маргариту.       – Я как раз вспоминал недавно то время... огда ты гостил у меня в Нью-Йорке! – Эван оживился.       Танит не знала, что у него было на уме изначально, но вел он себя как человек вообще без мозгов. Чарли смотрел на Лайсачека с веселым удивлением, явно не совсем понимая, что происходит. За первые пятнадцать минут она едва ли вставила пару слов, потому что рот у Эвана не закрывался вообще. С одной стороны, для нее это было неплохо, если не обращать внимания на то, ЧТО Эван говорил. Он вел себя как человек, находящийся под воздействием сразу нескольких психотропных препаратов: веселящего газа, ЛСД и марихуаны. Они с Чарли то и дело вспоминали какие-то эпизоды, о которых она и понятия не имела, и, перебивая друг друга, рассказывали, опять же, как будто только друг другу, подробности. Должно быть, со стороны их компания выглядела довольно странно.       – Может быть вам двоим следует уединиться? – не выдержала Танит, когда Чарли отошел в туалет.       – О чем ты? – Эван сделал вид, что удивился.       – Вам так хорошо вдвоем, что я чувствую себя лишней!       Мужчина потрепал ее по волосам небрежным жестом, тут же растрепав творение дизайнерских рук. Он выпил уже три порции виски с колой, причем последняя была без колы.       – Перестань! Он очень рад тебя видеть!       – По-моему, здесь рад только один человек – это ты! – Танит отодвинула его стакан. – Я не знала, что вы двое такие друзья! Чего ты добиваешься?       – Нас объединило общее горе... – Эван хмыкнул, забрасывая руку на спинку дивана. – Ты.       – Ах, да пошел ты... – она хотела встать, но он рывком опустил ее на диван и, наклонившись, зашептал: – Ты что, не догоняешь, что я специально себя так веду?       – Что? – не поняла она. – Зачем?       – Ну... во-первых, чтобы ты еще раз сравнила нас и поняла, что Чарли... он... – Эван глубоко вздохнул, – он с самого начала подходил тебе намного больше, чем я.       – Эван, я это поняла очень давно, и тебе не надо было для этого надевать клоунский жилет! Не хватает только белых перчаток!       – А во-вторых... на моем фоне ты выглядишь очень мило! – он отобрал у нее свой стакан. – Сейчас он вернется, я отойду... а ты... говори с ним! Можешь даже обо мне. И улыбайся! – он ухватил ее за щеки и потянул, растягивая её губы в подобие улыбки. – Где твоя фирменная улыбка? Это твой козырь!       – Эван, перестань! – возмутилась Танит, сбрасывая его руки. – Ты рехнулся что ли? Не вздумай меня с ним оставлять!       – Просто будь милой и держись непринужденно, а я потом незаметно свалю и оставлю вас наедине. И смейся над его шутками! Парни это любят... уж поверь мне, я знаю. И я знаю, что любит Чарли!       – Я не могу вести себя с ним непринужденно! И если мне и хочется над кем-то засмеяться, так это над тобой!       – Ну, отвлекись... не знаю... – Эван развел руками. – Представь его... в балетной пачке... И улыбнись! Тихо! Возвращается!       Эван поприветствовал приближающегося Чарли, пихая ее локтем в бок, а когда тот уселся напротив, неожиданно сам начал хихикать.       – Черт... зачем я это сказал? Сам представил! О, Боже!       Чарли бросил быстрый взгляд на Танит, и на долю секунды ей показалось, что между ними что-то проскочило, какая-то искорка взаимопонимания.       – Эван, как Александр?       – О, прекрасно! Мы ездили на озеро Мичиган на эти выходные! – воскликнул тот, с трудом взяв себя в руки и перестав смеяться.       Танит опешила.       – Ты ездил в Мичиган? И ничего мне не сказал? Не позвал с собой?       – Бог мой, Танит, – Эван многозначительно посмотрел на нее, – это же Мичиган! Ты там столько лет жила! Ты же все знаешь!       Чарли хмыкнул. Это напоминало игру в футбол с одними воротами.       – Мы могли бы поехать туда втроем! – продолжала она.       – Зачем втроем? Мы запланировали эту поездку уже давно... целый месяц назад... Можно мне еще... водка с колой... то есть с клюквенным виски...       – Зачем втроем? – переспросила она, пытаясь вернуть его в нормальное состояние. – Я его мать!       Эван уставился на нее так, словно впервые увидел. А потом приложил одну руку к груди.       – Так это была ты? Вот черт! Прости... просто... ты же его видела... он на тебя совсем не похож... он точная копия меня! И я тут подумал... может быть, это я его родил?       На этот раз Чарли не улыбнулся, а в легком смущении отвел глаза. От Эвана не скрылось их замешательство. Танит не знала, делает ли он это специально, но ей было почти стыдно перед Чарли за то, что все сложилось вот так. Стыдно за Эвана, который ведет себя, словно они группа школьных друзей на встрече выпускников, стыдно за то, что она по-прежнему связана с ним и приходит сюда, на эту встречу, в ЕГО компании. Как все нелепо...       – Ребята, я так рад был видеть вас обоих! – на выходе из бара Эван по очереди обнял Танит и Чарли, крепко прижимая к себе. – Нет, я совершенно-совершенно серьезно! Как-нибудь съездим куда-нибудь втроем? Как хотела Танит... На озеро Мичиган?       – Я надеюсь, ты не собираешься садиться за руль? – Чарли встревоженно посмотрел на сияющего Эвана. – Может быть, тебе вызвать такси?       – Нет. Я все равно собирался прогуляться пешком... Мне давным-давно пора... Спокойной ночи... – он пробормотал что-то неразборчивое и стал надевать плащ.       Танит и Чарли молча наблюдали, как он пытается попасть рукой в нужный рукав, потом перекладывает телефон и ключи из одного кармана в другой, обматывает вокруг шеи длинный черный шарф от Гуччи. В какой-то момент в женщине проснулось уже знакомое, острое чувство жалости и желание позаботиться о нем.       – Ты собираешься идти домой пешком? – она осторожно тронула его за плечо.       – Мне надо развеяться...       – Может быть, мы проводим тебя... хотя бы немного...       – Нет!!! – он и замахал руками.- Ты что, с ума сошла? Какого хрена тебе надо меня провожать?       До нее, наконец, дошло, что он имеет в виду. Эван стоял на краю тротуара, немного растрепанный то ли ветром, то ли выпивкой, с лихорадочно блестящими глазами, странно счастливый в своем одиночестве. Он улыбался, глядя на них, улыбался так искренне и тепло, что Танит моментально вспомнила, за что всегда прощала его, что притягивало в нем, как магнит, заставляя закрывать глаза на очевидную реальность и верить в то, что их сказка однажды может сбыться, сойти с нарисованной картинки и воплотить мечту о красивой идеальной любви. В Эване была легкость, восхитительная космическая невесомость, в которой хотелось растворяться и бесконечно парить, как в фантазиях. На него совершенно невозможно было сердиться слишком долго. Она чувствовала себя красивой, умной, талантливой, необходимой рядом с ним. И не важно, что сейчас ей просто хочется быть любимой. Она чувствовала эту близость, нечто родственное между ними, то, что не имело никакого отношения к Александру, то, что было с ними с самого начала. То, что она чувствовала в эту минуту. Танит мало что помнила об их романе, годы стерли многие воспоминания, но знала точно, что было много хорошего. Больше, чем плохого. Помнила их первый настоящий поцелуй и ощущение раскрывшихся в груди огромных крыльев бабочки. Он обнимал ее, и она парила, парила, теряясь в этой невесомости, совсем молодая, счастливая... абсолютно счастливая в своих мечтах. В них все было хорошо. В них не было разводов и оставленных детей, скандалов и попыток собрать и сохранить, даже не склеив, разбитые осколки юношеских планов и надежд. В них был уютный и светлый дом, счастливые дети и две собаки, которые резвились на зеленом газоне во дворе, позвякивая маленькими колокольчиками. Ей казалось, что Эван хотел того же самого. Или думал, что хотел. Или хотел хотеть. А теперь им обоим нужно пожинать плоды своих иллюзий... хотя, разве было преступлением иметь их в 20 лет? Она почувствовала себя очень старой и уставшей, захотелось взять и сесть прямо так, на асфальт, закрыть лицо руками и заплакать.       Эван ушел, и они с Чарли остались вдвоем. Уайт задумчиво смотрел в ту сторону, куда ушел Лайсачек, и некоторое время они стояли молча. Теперь, когда Эвана не было рядом, стало понятно, что им абсолютно нечего сказать друг другу.       – Чарли, знаешь, вообще-то...       Он перебил ее, продолжая смотреть вслед Эвану:       – Знаешь, мне так жаль его...       – Что?       – Вот об этом я говорил Бену. О том, что происходит с Эваном. Я понимаю, что это не мое дело, и не то чтобы мы с ним друзья... но что-то с ним происходит, и все это как-то... – он пытался подобрать слова, но теперь уже Танит его перебила:       – О, знаешь, он просто... – она хотела сказать, что тот вел себя так специально, но тогда придется объяснить с какой целью... и вообще, она сейчас совсем не была уверена, что хочет быть с Чарли.       – Я когда-то так завидовал ему... Я думал: "Вау, этот парень может добиться всего, чего угодно!" Он был... знаешь... ориентиром для многих. Примером того, что мечты исполняются, если приложить к ним усилия, – Чарли посмотрел на Танит, как бы говоря: да, ты была такой мечтой...       – Рада была тебя видеть, – она улыбнулась и поправила сумочку.       – Да, я тоже, – он не предложил проводить ее и указал рукой на стоящее неподалеку такси: – Твоё. Увидимся...       – Пока! – Танит развернулась и направилась к машине, запрещая себе оборачиваться. С одной стороны, ей хотелось, чтобы Чарли остановил ее, с другой – нет. Как это трудно, когда понимаешь, что должен чувствовать в той или иной ситуации, но не чувствуешь абсолютно ничего. Словно твою жизнь кто-то переписывает за тебя в пустой тетради, куда ты можешь только заглянуть через плечо. В какой-то степени они все проиграли.       Эван не заметил, как пешком добрался до Челси, района, где они с Эдвардом снимали апартаменты. Его совершенно не заботила судьба автомобиля, оставленного на стоянке возле бара. Он прошел пешком почти двадцать кварталов, словно в полусне, ощущая себя призраком, бредущим по заполненным людьми улицам, человеком-невидимкой. Он видит людей, а они его нет. Несколько раз поймал себя на том, что улыбается и переходит дорогу на красный свет, не помешав ни одной машине. Обычно он передвигался по городу на собственном авто, стоя в бесконечных пробках и воспринимая это как естественный порядок жизни мегаполиса, а сейчас город словно расширился перед ним, распахнул свои объятия, открытый, праздничный, светлый. Его город.       Оставляя Танит с Чарли, Эван надеялся, что у нее хватит женской сообразительности, чтобы обратить на себя внимание мужчины и удержать его. Он свое дело сделал – организовал им встречу, дал повод увидеть друг друга, ведь сами бы они никогда не решились на это. Почему-то он даже не сомневался, что эти двое сойдутся снова, и это было непривычное и приятное чувство: знать, что ты помог кому-то стать счастливым. Он даже не думал, что может быть по-другому. К Танит Эван испытывал что-то сродни родственной привязанности. Он думал, что почти ненавидит ее, а оказалось – совсем нет. Теперь их история не казалась такой уж ошибкой. Он всегда думал, что нужно сделать все правильно, совсем не обращая внимания на то, КАК это следует сделать. Сначала Эван и сам не мог понять, откуда эта беспричинная радость. Грудная клетка словно расширилась, впуская больше воздуха. Его восхищало и вдохновляло все вокруг: витрины магазинов, вывески арт-галерей, прохожие... Машины напоминали смешные разноцветные коробочки с людьми внутри. Все куда-то едут, куда-то идут. Остановившись возле подъезда их дома, Эван понял, что ни разу за то время, что они переехали, не обращал внимания на архитектуру этого здания. Боже мой, какое оно красивое! И как это он, когда-то мечтавший стать архитектором, мог упустить из виду место, где живет! Эван застыл, пораженный этим внезапным открытием. А ведь у него еще все впереди! Ему тридцать один год, он победил тяжелое заболевание, у него еще есть шанс! Задрав голову, мужчина посмотрел на затянутое серыми облаками ночное небо, и ему всерьез показалось, что тучи разбегаются в стороны как раз над ним. Перед глазами внезапно возникло лицо Анны. Она улыбалась. В его мыслях, всегда, когда он вспоминал ее, Анна улыбалась. Эван тоже улыбнулся. Она любит его! Неужели это может быть правдой? Весь вечер, валяя дурака с Чарли и Танит, он краешком сознания был там, на озере. Когда они разговаривали, в последний день, трудно было разобраться с тем, что творилось в душе. Он был слишком захвачен ночным эпизодом, чтобы по-настоящему задуматься о том, что лежит глубже всего этого. Ее чувства. Его чувства. Его? Это невероятно, он весь день не мог понять, что происходит, а вот теперь понял: он счастлив знать, что она любит, любит его!!       Едва войдя в квартиру, Эван понял, что Эдвард не один. На диване в гостиной валялось белое кашемировое пальто и черная лаковая сумочка. Чуть дальше на ковре темнела небрежно сброшенная лодочка на высокой шпильке.       Эван прислушался. Они с Эдвардом условились, что он будет заранее предупреждать его, если соберется привести к ним в квартиру девчонку, и сейчас почувствовал раздражение. У него самого были совсем другие планы на эту ночь, а чертов парень поломал их в одну секунду. Внимание мужчины неожиданно привлекла россыпь глянцевых фотографий, разложенных на стеклянном журнальном столике. Бросив взгляд, он на мгновение испугался, что на них изображено нечто ужасное... порно-снимки несовершеннолетних, расчлененка, прошлая неудачная коллекция Chloe... Подойдя ближе, мужчина изумился. На снимках, сделанных, несомненно, Эдом, была одежда. Просто одежда. Без людей. Изрезанная на кусочки, которые ошметками развешены на манекенах, вешалках, лежали на полу. Эван машинально взял в руки несколько фотографий и стал перебирать. Не смотря на очевидную агрессивность посыла, в этом определенно что-то было.       – Нравится?       Снимки посыпались на пол. Вздрогнув от неожиданности, Эван обернулся и увидел стоящего позади него Валентина. Из одежды на нем были только расстегнутые джинсы.       – Что это? – Эван наклонился и подобрал несколько снимков. – Ты совершил преступление?       – Идеи для проекта. Похоже на убийство, правда? – парень улыбнулся и, быстро перебрав фото, вытащил одно. – Вот! Это мое любимое.       На фотографии было изображено роскошное свадебное платье, висящее на вешалке. Вернее, то, что от него осталось.Пышная юбка была изорвана, изрезана, измочалена, уничтожена. Платье выглядело так, словно его драл дикий зверь.       – Когда ты это сделал?       – Я завтра тебе все расскажу... – Эдвард забрал у него снимки, бросил их на стол и, подойдя к нему, обнял за шею. – У меня для тебя сюрприз.       – У тебя гости? – Эван напрягся.       – У нас гости.       – Шанталь?       – Нет.       – Лиза?       – Нет. Не гадай... пошли... – Эдвард взял его за руку и очень мягко потянул за собой к лестнице, ведущей на второй этаж.