Глава 16
3 октября 2015 г. в 11:36
Джонни разбудил громкий стук незакрытой ставни, раскачиваемой ветром, от которого создавалось впечатление, будто в дом кто-то ломится со страшной силой. Встав с кровати, он подошел к окну и закрыл створку. По еще темному предрассветному небу плыли серые кучевые облака. Резкие порывы ветра гнули ветки деревьев, и даже через небольшую щель в закрытом окне было слышно зловещее завывание. Погода меняется. Поежившись, Джонни быстро забрался обратно в постель и с улыбкой посмотрел в лицо спящего на соседней подушке мужчины. Макс Хэмптон потянулся во сне, светлая челка небрежно упала на лоб, и Джонни убрал ее аккуратным движением. Давно он не просыпался в постели с мужчиной... Попытался вспомнить, когда последний раз... Боже, неужели с Эваном, в ту их последнюю ночь прощания в Нью-Йорке? Это же была весна 2015 года... А сейчас конец июля 2017. Неужели он жил без секса все это время? Конечно, если считать Сашу, то не совсем без него. Правда, если бы не долгое воздержание, возможно, он бы и не решился на тот безумный шаг. Или решился, но каким-нибудь другим путем... При том, что он не считал себя особенно темпераментным парнем, после года воздержания начинаешь чувствовать просто физическую потребность в сексе. У него не было ресурсов на целенаправленный поиск партера, но если бы кто-то сам проявил инициативу, едва ли сомнение длилось бы дольше двух секунд. Он понял, что с этим пора что-то делать, когда почувствовал быстро растущее тепло возбуждения во время поцелуя с Дирки. Это могло бы выглядеть, как если бы он сказал: "Слушай, ты не хочешь предложить мне переспать еще раз? Честное слово, на этот раз я обещаю подумать!"
А сейчас... Сейчас он чувствовал удивительное спокойствие, почти умиротворение. Этой ночью был не просто секс! Он испытал такой эмоциональный кайф, который за всю жизнь случался с ним лишь несколько раз: в их первый раз с Дрю, а потом с Эваном. Еще до свадьбы. Оказывается, ему этого не хватало намного больше, чем он думал...
Джонни перевернулся на спину и откинулся на подушку. Спать не хотелось, но и вылезать из теплой постели Хэмптона, одеваться и уходить – тоже. Придется будить Макса, а тот так сладко спит...
Джонни посмотрел на часы. Семь утра. Нужно идти домой. Почему-то не хотелось, чтобы его ночное отсутствие стало заметным дома. Несмотря на то, что они в очередной раз все решили со Стефаном, Джонни интуитивно не хотел, чтобы тот знал, с кем он провел ночь. Джонни скосил взгляд на лежащего рядом с ним Макса и подумал с удивлением, что ведь мог бы с ним переспать еще месяц назад. Хэмптон приехал в Коутсвилл в начале июня, и если хорошенько напрячь мозги, можно вспомнить, что он оказывал ему всяческие знаки внимания с самого начала. Вот только, даже замечая их и принимая с внутренней благосклонностью и радостью, Джонни не приходило в голову мечтать о сексе с ним. В Максе присутствовала определенная застенчивость, но он бы мог сам решить эту проблему в кратчайший срок, если бы захотел.
Джонни вспомнил вчерашний день и усмехнулся. Надо было видеть лицо Стефана, когда Макс присоединился к ним утром на прогулке. И черт бы с этим его присутствием, если бы Хэмптон не оказался неожиданно прекрасным наездником, в отличие от Ламбьеля, который по-прежнему мог прилично сидеть на лошади, только пока та спокойно стояла, но стоило животному ускорить шаг... Джонни хихикал и сочувствовал другу, не желающему признавать, что он боится лошадей, и прилагающему неимоверные усилия, чтобы не свалиться на землю, как в прошлый раз. Дирки держалась в седле отлично, чего не скажешь о Клае, который вполне бодро вскочил на лошадь, но через пару минут слез с нее, сказав, что не может давить своим весом живое существо, и вообще это варварство... и не могли бы дать ему что-то менее одушевленное, например, велосипед? Брайан вообще не поехал с ними, оставшись дома готовить обед. Лошадей он не любил.
Для Джонни, который с самого утра был как на иголках после звонка Саши, эта поездка стала способом снять стресс. Он хотел перезвонить родителям с утра и узнать, не пакует ли девушка вещи, но так и не решился. Он не должен показывать ей, что испуган и ему не всё равно. В конце концов, пусть... Пусть приезжает. У него хватает гостей, которые ему симпатичны.
В какой-то момент они с Максом вырвались вперед, оставив Стефана и Дирки позади. Натягивая поводья и уверенно заставляя лошадь бежать рысцой, Джонни думал об Эрике. Большую часть времени он старался избегать этих мыслей, чтобы, не дай Бог, не расплакаться где-нибудь посреди дня и в неподходящем месте. Прошло еще совсем мало времени с марта, и ему казалось, что боль не утихнет никогда. Удивительно, даже расставшись с Джеффри, он не чувствовал себя таким опустошенным и одиноким, хотя, как ему казалось тогда, это чувство было самым сильным в его жизни. А теперь осталась только смазанная картинка воспоминаний, которая лишь изредка всплывает в голове, вызывая щемящую грусть, не более. Джеффри бросил его, просто приняв решение не быть вместе. Его не хоронили на кладбище.
Ехавший рядом Макс словно уловил эту внезапно проступившую на лице печаль.
– Джонни, знаешь... Давно хотел тебе сказать... Когда я сюда приехал, то к своему стыду, не знал о тебе вообще ничего. Из всех видов спорта я смотрю только хоккей и футбол, и даже не думал, что ты местная знаменитость. Я просто решил, что это очередной богатый городской парень чудит... А потом мы с тобой познакомились, мне рассказали о тебе много такого... И я долго не мог поверить, что тот, чьи фото я потом видел в сети, и ты... что это один и тот же человек. Я был так поражен! Ты настолько не похож на то, что о тебе писали и говорили... В тебе, знаешь, совсем нет звездности. Я знаю, о чем говорю, сам родился и вырос в большом городе. Я насмотрелся на тех, кто приезжал из провинции и добивался успеха. В тебе есть достоинство. И сила. Я старался, но не мог потом уже выбросить тебя из головы...
Он говорил и говорил. Столько добрых, приятных слов... Джонни не хотелось прерывать его и начинать кокетливо спорить ради приличия. То, как Макс говорил о нем, с каким восхищением, уважением, как искренне и тепло... В какой-то момент он не выдержал. Остановив Мэрелин, слез с лошади и пошел вперед, сминая сапогами траву и низкие кустарники, почти ничего не различая из-за пелены слез, застлавшей глаза. Макс, пораженный, испуганный, почти бегом бросился за ним. Он никак не ожидал, что его слова вызовут такую реакцию.
– Джонни, я сказал что-то не то? – руки в кожаных перчатках легли ему на плечи, разворачивая лицом.
Джонни уже забыл, когда последний раз плакал вот так, перед кем-то. Он плакал значительно реже, чем многие думали о нем. И чаще всего это были слезы злости или усталости.
– То, что ты сказал обо мне... я всегда хотел услышать именно это. А люди обычно говорили про меня другое... Даже те, кто любил. Что я... Знаешь... веселый, забавный, что со мной не бывает скучно, что я такой добрый и красивый... – он вытер рукой уголки глаз и глубоко вздохнул. – В общем, какие-то вещи, которыми я не мог бы гордится... Ничего особенного. Я забавный. Всю жизнь.
<tab–>- Знаешь, – Макс очень серьезно посмотрел на него, посмотрел прямо в глаза, – я не думаю, что ты забавный. Ты сильный и... Смелый.
Он сказал – смелый... Джонни сам удивился тому, что сделал, но он резко подался вперед и, обхватив голову парня руками, поцеловал. Это действительно было смело, потому что, несмотря на все знаки внимания со стороны Макса Хэмптона, он не был уверен, что тот гей. Внутренне очень хотел этого, но уверен не был. И риск того, что сейчас уважение и восхищение этого парня сменится ужасом и отвращением, определенно, присутствовал. Поэтому, когда тот жарко поцеловал его в ответ и, обнимая, прижал к ближайшему дереву, Джонни едва не заорал от радости. Они вынуждены были остановиться довольно быстро, услышав, как их окликают издалека Дирки и Стефан.
– Что ты ответишь, если я позову... приглашу тебя... куда-нибудь... Можно просто сходить и... – Макс тяжело дышал от волнения и, кажется, сам перепугался того, что хотел сделать.
– Я скажу: с удовольствием с тобой встречусь и поужинаю. Вдвоем... – Джонни улыбнулся. Ему нравилось, что Макс так смущается. А вот он не смущался совсем. И уже решил, что если тот проявит такое желание и инициативу вечером, то да, он хочет с ним переспать. Он хочет, чтобы его обнимали и ласкали эти красивые сильные руки, хочет сам целовать эти губы, вцепляться пальцами в светлые волосы, хочет всего... хочет тепла его тела и прикосновений. Он хочет мужчину. Господи, как же он хочет... Просто нормального, здорового секса с красивым, молодым парнем.
Джонни поймал себя на том, что рассматривает и любуется спящим рядом человеком. Кажется, он впервые в жизни испытывал такую благодарность просто за хороший секс. А ведь в первый же раз он мог и не быть таким. Он постеснялся спросить у Макса, сколько у того было любовников, хотя в том, что они были, не сомневался. Тот оказался точно таким, каким он мечтал, представлял, воображал: страстным, сильным и в то же время удивительно искренним и нежным. И он не дрожал и не мямлил, когда они, наконец, отбросили ненужные церемонии, оставшись в спальне наедине. Джонни нервничал немного, потому что давно уже не спал с мужчиной, он не хотел казаться чересчур возбужденным и нетерпеливым, хотя, когда Макс расстегнул и снял рубашку, обнажив идеальный пресс и в меру накачанные мускулы, единственным желанием было схватить его, завалить на кровать и трахнуть. Само это желание немного удивило и обескуражило Джонни. До этого момента он был почти уверен, что предпочтет, чтобы Макс доминировал над ним, захочет отдаться ему, как чаще всего это происходило в первый раз между ним и партнером. Может быть, сыграл роль тот факт, что парень не намного, но всё же был младше его и определенно сильнее взволнован. Обычно Джонни нервничал в первый раз, когда еще недостаточно хорошо знал человека и не мог оценить, чего от него ожидать. В этом плане секс с мужчиной и секс с женщиной очень различны. Даже если любовник окажется не на высоте, женщина не испытает таких неприятных ощущений, какие может испытать парень, ложась в постель с другим парнем на первом свидании. Понимая, что у него давно не было секса, Джонни знал: если позволит Максу быть активом, ему будет больно. Не то, чтобы он боялся или не мог смириться с этими ощущениями... Нет, он знал, что они продлятся не более нескольких секунд, но... Но он не хотел испытывать такой дискомфорт в этот раз и именно с этим партнером. Макс видит его сильным, и Джонни нравилась мысль, что именно он должен взять и трахнуть этого парня, оставшись в лидерах. Он должен забрать себе эту власть, хотя бы для первого раза. Тем более, что уж он-то прекрасно знал, как следует все сделать, чтобы этой ночью никто не испытал дискомфорта.
И он никак не ожидал, что Макс не только легко согласится... парень, кажется, мечтал и хотел именно этого! Чёрт возьми, неужели ему впервые попался мужчина, который действительно ловит особенный кайф именно от этой позиции? При том, что большинство партнеров хотели его в пассивной роли, сам Джонни не сказать чтобы получал большое физическое удовольствие от этого. Это были естественные уступки в начале, когда важно создать круг доверия. И, каким бы прекрасным не был его секс с Эваном, он испытал глубокое и жестокое разочарование, когда понял, что тот, на самом деле, уже решил все за них обоих и распределил роли. От Макса, с его внешностью и фигурой фактурного почти мачо, он вполне ожидал привычного сценария и мысленно подготавливал аргументы, чтобы уговорить парня "побыть снизу". А тут даже уговаривать не пришлось. Как будто тот с самого начала видел все именно так. Джонни подумал, что с ним это впервые: чтобы любовник в первый же раз желал отдаться ему, полностью и безоговорочно. От такого расклада начисто срывало крышу. Он был готов поменяться потом, но парень огорошил его, тихо признавшись:
– Я всегда хотел с тобой именно так... но если ты настаиваешь...
Джонни не настаивал. После пары опустошающих оргазмов он был согласен на что угодно, но если Макса все устаивало, то ему самому больше ничего не было нужно.
Мужчина посмотрел на часы и, тяжело вздохнув, стал подниматься с кровати. Его белые брюки, валявшиеся на полу, теперь однозначно выглядели "как из задницы". Только в кино любовники страстно срывают одежду, скидывая ту на пол, рвут зубами пуговицы, а на утро, как ни в чем не бывало, надевают вещи, словно те только что из химчистки. Эван, например, тоже мог эмоционально расшвырять все по полу, но в первый же раз довел его до ступора, когда поднялся среди ночи, чтобы собрать и развесить одежду по стульям. Джонни однажды не удержался, чтобы не подшутить, и спрятал его трусы под подушку. И что же? Тот натянул джинсы прямо так, на голое тело, словно и не заметив, что чего-то не хватает. А потом, в отместку, наверное, засунул женский лифчик в свою постель... Сейчас Джонни не сомневался, что муж тогда не изменял ему с Анной.
– Ты уходишь?
Джонни, застегивая ремень, повернулся.
– Доброе утро... Мне уже нужно идти.
Макс лежал на боку, подперев голову рукой, и как-то слишком серьезно смотрел на него.
– Джонни, я не стал говорить об этом вчера, но... Ты расскажешь все Стефану?
– Что? – изумился тот. – С какой стати?
– Он явно ревнует тебя ко мне... Скажи, у вас это серьезно? Я должен понимать, чтобы...
– Эй! – Джонни присел на кровать и погладил его по щеке. – Я не встречаюсь с Ламбьелем. И никогда не встречался. Стеф мой друг.
– По-моему, он другого мнения...
– Нет, такого же. У него есть любимый человек, так что не о чем даже говорить. А я свободен. И волен проводить ночь, с кем хочу... – он наклонился и поцеловал парня в губы коротким, но нежным поцелуем.
– И ты поэтому так торопишься уйти?
Джонни замер на секунду, потом пожал плечами и весело сказал:
– Ну, я вполне могу выпить у тебя утренний кофе.
К его удивлению, дома никто не спал. Намереваясь по-тихому прокрасться к себе в комнату и подремать часок-другой (этой ночью было не до сна), Джонни никак не рассчитывал застать Брайана и Стефана восседающими за столом с напряженным и грозным видом присяжных в суде. Он не сказал брату, что идет на свидание с Максом, поделившись этим лишь с Дирки, но по его довольному лицу Стефан должен догадаться, что эту ночь он провел не за разбирательством юридических документов в библиотеке. Ламбьель жил у него уже достаточно, чтобы начать чувствовать себя как дома, поэтому Джонни не считал нужным отчитываться, когда и куда он уходит, тем более, что Стеф прекрасно нашел язык с его братом... И всё же сейчас, поймав на себе пристальный взгляд карих глаз, он почувствовал укол совести.
– Где ты был? – Боз вскочил из-за стола ему навстречу, едва не опрокинув чашку кофе. Вид у него был крайне взволнованный.
– С ума сойти... Только не говорите, что вы двое просидели тут всю ночь, кусая локти и гадая, не разорвали ли меня собаки! – Джонни фыркнул и поставил сумку на стул. – Я надеюсь, вы не забыли почистить зубы перед сном и спустить за собой воду в туалете?
– Ты не отвечал на телефонные звонки!
– Обычно я не болтаю по телефону ночью.
– Ты не знаешь, что произошло?
– А что произошло? – он обвел их непонимающим взглядом.
– Вчера, уже поздно вечером, звонила мама. По новостям передали срочное сообщение: "Саманта" изменила свой курс, циклон снова разросся до урагана и вчера обрушился на Виргинию! Синоптики дали ему четыре балла! Никто не ожидал усиления ветра, и несколько городов разрушены к чертям собачьим! А час назад поступило предупреждение о том, что ураган движется в сторону Дэлавера и может дойти до Пенсильвании... уже через сутки!
Джонни медленно опустился на стул. Голова пошла кругом. Он и думать забыл о Саманте за эти два дня, никто из них не включал новости, и в интернет он заходил не больше трех раз. Неужели пропустил такое важное сообщение? Сутки?
– Дэлавер уже объявлен зоной стихийного бедствия, там идут спешные приготовления к эвакуации людей, – тихо добавил Стефан.
Джонни взял пульт и включил телевизор. Щелкнув несколько раз каналами, он нашел утренние новости. Кадры из репортажей заставили внутренне похолодеть. Затопленные улицы, сорванные крыши с домов, перевернутые машины и вырванные с корнем деревья. Просто какой-то гребанный фильм ужасов... Закадровый голос комментировал происшествие:
"– Основной удар принял на себя Норфолк, без крыши над головой здесь остались более десяти тысяч человек. Усиление ветра произошло неожиданно, в какие-нибудь пару часов. Власти города отказываются давать комментарии... – на экране появилось изображение губернатора штата, который спешно убегал от группы репортеров.
– Что вы можете сказать по поводу случившегося? Город явно оказался не готов встретить стихию!
– Я в шоке. Это все очень печально... – мужчина придал лицу скорбное выражение и запрыгнул в машину, где его не могли достать камеры.
– На данный момент траектория движения "Саманты" остается нестабильной. Ураган, ослабев до тропического шторма, в течение нескольких дней двигался вдоль северо-восточного побережья, не вызывая серьезных опасений. В настоящий момент продолжается эвакуация Атлантик-сити и Филадельфии, где Саманту ожидают уже сегодняшним вечером..."
Джонни выключил телевизор. На кухне повисла тишина. Казалось, драгоценные минуты утекают с катастрофической скоростью, не оставляя им ни единого шанса. Он помнил "Катрину" в 2005-м и искренне сочувствовал несчастным жителем Нового Орлеана, который оказался почти затоплен после столкновения с ураганом. Но все это происходило далеко от Дэлавера, северные штаты не пострадали тогда, и ему до сих пор было трудно поверить, что угроза нависла над ним, его домом и его семьей, и все это абсолютно реально.
– И что теперь делать? – нарушил молчание Ламбьель.
– Покинуть город... – Брайан посмотрел на часы. – В новостях сказали, что скорость ветра то усиливается, то ослабевает, поэтому очень трудно рассчитать скорость передвижения урагана. По их расчетам до Пенсильвании он может добрать к завтрашнему утру. Конечно, всегда есть шанс, что он стихнет, но... В общем, в Виргинии наверняка тоже так рассуждали. Все произошло за какие-то пару-тройку часов. Бум! И все вверх дном...
– А как же родители? – Джонни подумал о Патти, отце, Саше и Эмме. Дэлавер объявлен зоной стихийного бедствия... и это совсем недалеко от Норфолка!
– Мама сказала, что все случилось так быстро, что никто не успел ничего сообразить. Эвакуацию города проводить уже поздно, люди готовят укрытия... – Боз посмотрел на часы. – Сейчас девять утра. Шторм может быть в Делавере уже к полудню, если не изменится скорость ветра...
В какие-то пятнадцать минут весь привычный ритм жизни покатился к чертям. Джонни попытался дозвониться до родителей, но телефоны были отключены, что, в общем-то, было вполне ожидаемо. Он поверить не мог, что его родители, его дочь сейчас находятся в зоне стихийного бедствия, а он ничего-ничего не может с этим поделать! Безумие. Нужно делать хоть что-то...
Брайан следил за новостями, а Джонни позвонил Дирки и Клаю, попросив их приехать. Нужно держаться вместе. Стефан был напуган, хотя старался не показывать этого. Он то и дело задавал разные вопросы, типа: по каким критериям присваивается балл по шкале Саффора-Симпсона, есть ли в домах укрытия, как обычно в таких случаях поступают жители городов. Джонни не знал, что отвечать. Он помнил "Сэнди" в Нью-Йорке 2013-го, но одно дело встречать ураган в крепких бетонных стенах большого города, и совсем другое – в маленьком провинциальном городишке, где четверть построек из дерева, и большую площадь занимают лес и озера. Он знал, что делать в случае подобной опасности в Нью-Джерси или в Нью-Йорке: запастись свечами и продовольствием, укрепить окна, отключить электричество и ждать. Спасательные службы больших городов обязательно восстановят поврежденные линии электропередач, очистят улицы от поломанных деревьев и спасут тех, кому негде укрыться. А что здесь? Где прятаться здесь, в Коутсвилле, если "Саманта" решит нагрянуть сюда?
В одиннадцать утра со специальным обращением выступил губернатор Штата Пенсильвания, который призывал людей не поддаваться панике. Суть сводилась к тому, что чертова "Саманта" просто обязана была выдохнуться на Норфолке, однако зоной повышенной опасности по-прежнему остается северо-восточная часть штата.
Ну, просто отлично, Коутсвилл располагается примерно в 62 километрах к западу от Филадельфии, которая объявлена зоной стихийного бедствия! То есть, станет первым пунктом на пути урагана, если тот доберется до Пенсильвании.
Сейчас, когда им были так нужны новости из Дэлавера, время текло томительно медленно. Это было удивительно, но город совсем не охватила паника, люди, кто решался уехать, собирались неспешно, больше заботясь о хозяйстве, чем о себе.
– Из Дэлавера по-прежнему никаких вестей, – констатировал Боз, выключив телевизор, от которого у всех собравшихся разболелась голова. – Возможно, у них уже нарушена линия связи...
Джонни сидел, уставившись в стол, озлобленный от собственного бессилия. Он не понимал, как в их время человечество, ученые, по-прежнему остаются бессильны перед ураганами, люди по-прежнему гибнут, дома разрушаются, и никто не может это остановить.
– Нужно уезжать из города, – решительно сказал чуть ранее присоединившийся к ним Макс, когда время перевалило за полдень. – Мы не можем оставаться здесь и рисковать в ожидании.
– Одна проблема, – встрял Клай, который, единственный из всех собравшихся, испытывал почти радостное возбуждение. Он явно интересовался природой ураганов и, возможно, мечтал о личной встрече с одним из них. – Как нам уехать из города, при наличии всего одной машины?
– Я говорила тебе, что надо было ехать на своей, а не трястись в поезде! – воскликнула Дирки.
– И я без машины... Как назло! – Боз напряженно потер переносицу. – Мы все не влезем в Джоннин джип.
– Я никуда не поеду.
Все повернулись и посмотрели на застывшего в одной позе Джонни. Он сидел за столом, глядя прямо перед собой. Понимая, что все смотрят на него, мужчина поднял голову и четко повторил:
– Я не еду. Пока не поступят новости из Дэлавера, пока не свяжусь с родителями. Я не могу взять и все здесь бросить...
– У нас есть время собраться! – воскликнул Макс. Он протянул руку и ухватил его за плечо под пристальный взгляд Стефана. – У меня есть машина! Считайте, уже две! Нужно взять себя в руки...
– Джонни, нельзя здесь оставаться, он прав! – Дирки успокаивающе погладила друга по руке. – В доме даже нет укрытия, и он стоит почти в лесу! Если упадет дерево...
– То оно проломит крышу. Я знаю. Здесь есть погреб. На крайний случай. Небольшой, но я туда помещусь...
– Ты спятил? – молчавший до этого момента Стефан нервно вскочил и забегал по кухне. – Через несколько часов отсюда будет не выбраться! Дороги заполонят пробки!
– Вы правы. Езжайте. Боз, возьмешь мою машину. Ты и Стефан поедете на ней, а Макс возьмет к себе Клая и Дирки. Я остаюсь.
– Джо, ты ничем не можешь помочь своим родителям, оставаясь здесь. Мы даже не знаем, что сейчас происходит в Дэлавере и происходит ли что-то вообще!
– Мне некуда ехать. Мой дом здесь.
Все, кто были на кухне смотрели на него, как на безумца. Джонни и сам понимал, что поступает дико и, возможно, неправильно. Но он не хотел бежать. Нужно еще придумать, как обезопасить лошадей, помочь соседям... он знал, что многие останутся. Он уже убежал от самого себя из Нью-Йорка в Англию, потом вернулся на родину, в город, который был ему домом... Он не может бросить его из-за какого-то урагана.
– Это идиотизм, Джонни, – мягко заметила Дирки. – Ты же знаешь, что мы тебя здесь одного не оставим.
– Давайте подождем новостей, – предложил Макс, стараясь найти компромисс. – Может быть, нам всем повезёт, и Саманта сжалится и утихнет..
– Можно тебя на минутку? – Стефан удержал Джонни за локоть, когда тот поднимался по лестнице на второй этаж. – Зайдем ко мне.
Закрыв дверь в комнату, Ламбьель сначала схватил друга за плечи, крепко сжав, потом отошёл, снова подошёл, развернулся и сел на кровать. Почему-то больше всего Джонни опасался, что тот начнет расспрашивать его, где он провел ночь. В данных обстоятельствах это было смешно, но именно этого он и боялся. Не предстоящей встречи с ураганом, не ожидания плохих новостей из дома, а того, что придётся сказать Стефану, что он провел ночь с Максом Хэмптоном.
– Джо, зачем ты это делаешь?
– Ты о чем?
– Строишь из себя героя?
– Ничего я не строю! – разозлился мужчина, поняв, куда клонит Ламбьель. – Я же сказал, что остаюсь! Мне очень жаль, Стеф, что Пенсильвания встретила тебя такой плохой погодой.
– Кому и что ты пытаешься доказать? Тебе мало быть миллионером, нужно еще стать крутым парнем? Что за бред о том, что ты должен остаться? Я приехал сюда к тебе. Ты думаешь, блядь, я смогу вот так бросить тебя и уехать? Бросить своего друга, когда ты сам не можешь бросить кучку лошадей! Зачем ты это делаешь? Зачем?
Он был испуган. Джонни и сам боялся. Он прекрасно понимал, как его решение должно выглядеть со стороны, но этот адреналин... это именно то, чего ему так не хватало. Ощущения риска, настоящей опасности. Он не может просто взять и сбежать.
– К вечеру люди начнут покидать город.
– Ты же всё равно собирался уезжать... – Джонни печально улыбнулся. – Тебе надо в Нью-Йорк. Просто приедешь туда немного раньше срока...
– Зачем ты так поступаешь со мной?
– Что? – Джонни не понял этого вопроса. Он смотрел, как Стефан в порыве злости выкатывает из-за кровати чемодан и грубо швыряет его на пол.
– Мне вообще не нужно было приезжать. Я тебе здесь не нужен. Как и обычно.
Джонни вышел на улицу и посмотрел на небо. Ветер стих, и в воздухе чувствовалось до странного звенящее напряжение. Было душно. Он подумал о том, что сейчас происходит в Делавере. Его семью лишили возможности уехать, и сам он не может отправиться к ним. Отец может передвигаться только на машине, он физически ограничен, и с ним две женщины и маленький ребенок. Что если на их дом упадет дерево? Саша так злилась на него, потому что он не приезжал к ним, избегал встреч, а сейчас Джонни отдал бы все на свете, чтобы оказаться сейчас рядом с родителями, взять Эмму на руки, быть там, где он нужен.
Брайан грузил в машину вещи. Они то и дело по очереди звонили домой, в надежде, что один из сигналов прорвется. Брат погрузился в состояние мрачного молчания. Джонни понимал, что тот чувствует то же самое. Он не должен быть здесь. Они оба. И все-таки Боз едет, а он остаётся. Стефан прав: он хочет что-то доказать самому себе, выстоять в одиночку, испытать судьбу. Как будто здесь все развалится без него, как будто он должен остаться и защищать это место.
Зазвонил телефон. Джонни схватил трубку, в надежде, что кто-то из Делавера смог дозвониться к ним, и был невероятно удивлен, услышав в трубке голос Эвана.
– Джонни!
– Эван?
– Где ты находишься? – голос у Лайсачека был необычайно взволнованный.
– В Пенсильвании. Что случилось?
– Ты знаешь о Саманте?
– Ну, разумеется, Эван, я знаю про ураган! – Джонни устало вздохнул. Это было очень мило со стороны Эвана – позвонить и сообщить ему новость, о которой наперебой рассказывали по всем каналам в новостях.
– У вас уже объявлена эвакуация?
– Да, но не в принудительном порядке. Лично я не собираюсь покидать город, плевал я на Саманту, Сэнди и Стивена, даже если они заявятся сюда всей компанией! – он сказал это с некоторым вызовом.
– Слава Богу! Даже не вздумай никуда двигаться с места!
Джонни, который как раз шагал в сторону машины, собираясь попрощаться с друзьями, затормозил.
– Что? Почему? По новостям сказали, ураган доберётся до нас не раньше завтрашнего утра... У меня еще есть время передумать...
– Завтрашнего?! Очнись, Джо! Это они там все спят в метеоцентрах! – Эван почти проорал это в трубку. – Мой приятель хорошо разбирается в ураганах, он наблюдает за Самантой уже четвертый день, они рассчитывают скорость его передвижения по траектории побережья! А Тодд утверждает, что Саманта уже по всем признакам должен сместиться на запад и двинуться по суше, и в таком случае он доберется до вас уже к сегодняшнему вечеру или ночи!
– Твой друг работает в национальном ураганном центре? – скептически заметил Джонни.
– Нет, он охотник за торнадо. Изучает их десять лет. Чёрт возьми, Джонни, он разбирается в этом лучше тех идиотов из службы новостей! Если бы они знали, о чём говорят, то сейчас бы не разгребали обломки Норфолка по кирпичам!
– Эван! – Джонни видел, что на него направлены несколько пар встревоженных глаз. – Ты в этом абсолютно уверен?
– Я жил в Аллее торнадо, это самая непредсказуемая хрень на свете.
– Не знал, что Иллинойс относится к Аллее торнадо...
– Я должен был тебя предупредить. Если не веришь мне... Эй, Тодд, скажи ему, как обстоят дела... – в трубке раздалось шуршание и послышался незнакомый голос.
– Привет, Джонни. Меня зовут Тодд Олдридж. Я объясню в двух словах. Стена глаза бури...
– Погоди, что?! – прервал его Джонни, который не знал, радоваться ли тому, что Тодд действительно существует и Эван его не выдумал, или начинать беспокоиться.
– Глаз бури – это...
– Не надо объяснять мне механизм формирования ураганов! Я всё равно ничего не пойму. Эван сказал, что нельзя покидать город, и что Саманта доберется сюда через пять-шесть часов... Но в новостях передавали совсем другую информацию!
– Да, всё так. Я попытаюсь объяснить простыми словами... – говорящий откашлялся. – Отличительной особенностью урагана является действительный механизм его формирования. Тропические циклоны всегда возникают над водой... метеорологи рассчитывают скорость перемещения Саманты, исходя из того, что это тропический циклон, но я готов доказывать, что все не так, потому что этот ураган сформировался на суше!
– Что ты хочешь этим сказать? – Джонни нахмурился. – По-твоему, это дело завербованного инопланетянами русского, который разрабатывает против нас оружие в Северной Корее?
– Это не телефонный разговор, но да, я убежден, что Саманта – дело рук человека, как и Катрина в свое время, – Тодд явно не оценил шутки, – впрочем, сейчас это не важно... важно, что обычный циклон при столкновении с сушей постепенно начинает терять свою силу, а сейчас всё наоборот. По нашим данным, он сформировал несколько вихревых воронок...
– Смерчей? – Джонни почувствовал, как тело парализует судорога страха.
– Да. Покидать пределы города – это чистое самоубийство. Куда бы вы ни направились, он настигнет вас в дороге...
– Знаешь... Тодд... – Джонни сглотнул, – я, на самом деле, не собирался покидать свой дом, но после нашего разговора мне чертовски захотелось это сделать.
– Лучшее, что вы можете сделать – это найти надежное укрытие, в идеале подвал или погреб. На ваше счастье, городу едва ли грозит наводнение, а вот ветер будет только усиливаться. Возьмите с собой только самое необходимое... Документы, домашних животных... деньги. И постарайся уговорить людей отказаться от идеи эвакуации.
– Значит, то, что говорят в новостях...
– Они могли бы спасти Норфолк, если бы понимали, с чем имеют дело, – парень говорил очень серьезно. – На данный момент урагану присвоена пятая степень опасности. Хочешь правды, не смотри телевизор, зайти на ютуб. Я передаю трубку Эвану. Удачи!
– Слышал, что сказал Тодд? Он в этом разбирается! – с ним снова говорил Эван.
– Эван, мне... Откуда ты вообще взял этого парня? – он как будто надеялся услышать, что Тодд Элдридж на самом деле биржевой брокер и ничего не понимает в ураганах и их поведении.
– Тодд – один из ближайших друзей Кристины. Джонни... просто сделай, как он сказал, ладно? Просто один раз в жизни сделай всё в точности, как тебе сказали, а не наоборот.
– Ладно... – машинально произнес мужчина. – Спасибо, что позвонил, Эван.
– Я перезвоню тебе позже. Или напишу сообщение. Если что-то изменится, мы сообщим.
Джонни охватило чувство странного оцепенения. Стало очень страшно. За весь день по-настоящему, впервые. Как будто они все угодили в ловушку. Решение оставаться было его собственным выбором, но всегда грела мысль, что еще есть время передумать. Небо над головой было по-прежнему ясным и ни одной тучи на горизонте, ничего, что свидетельствовало бы о надвигающейся буре.
– Значит так... – он подошел к машине и вытащил ключи из замка зажигания. – Никто никуда не едет.
Ребята выслушали его с застывшими от напряжения лицами, на которых проступила печать близкой паники.
– А что, если на поезде? Чтобы не попасть в пробку?
– Все поезда отменены, – медленно произнес Макс. – Я узнавал. Сегодня, начиная с полудня. Из-за урагана. Отсюда выбраться можно только на машине.
– Я не хочу здесь оставаться! – в голосе Дирки звучал ужас. Клай обнял жену и принялся успокаивать. Стефан стоял возле дверцы машины и смотрел на Джонни. Кажется, он испытал облегчение от того, что им всем теперь нельзя уехать, а значит, Джонни уже не является стоиком. В этот момент из дома выбежал Боз.
– Джонни, мне только что дозвонилась мама!
– Что? – он бросился навстречу брату.
– У них все хорошо! Представляешь, Саманта их почти не задела... был сильный ветер, шел дождь, но все обошлось малой кровью! Говорят, ураган сменил свое направление...он движется на северо-запад! В нашу сторону!
– Я знаю, мне позвонил Эван...
– Джонни, я остаюсь! – вид у брата был испуганный и потрясенный. – Из-за Саши! Она еще утром взяла мою машину и поехала сюда!
– Что?! – заорал Джонни так, что все обернулись на них.
– Мама пыталась её удержать, но у неё была просто паника, она хотела бежать из города... Черт, Джонни, я ведь не взял машину, потому что собирался отдавать ее в техосмотр из-за перебоев в двигателе! А она взяла её и поехала! Ты понимаешь, что она может просто застрять где-то на середине дороги! Я никуда не еду!
Джонни хотел рассказать брату то, что передал ему Эван о том, что Саманта может дойти до них через несколько часов, но передумал. С Брайаном точно тогда случится истерика.
– Скажи, что она не взяла с собой Эмму! – только и смог вымолвить он.
– Нет, ты что! Она оставила ее с родителями.
– Слава Богу, на это у нее хватило ума...
Он смотрел на тяжело дышащего от волнения Боза, видел испуганно жмущуюся к Клаю Дирки, с кем-то нервно разговаривающего по телефону Макса и Стефана, который просто опустился на ступени перед домом и молча сидел, не выражая никаких эмоций. Джонни посмотрел на наручные часы. Три часа дня. От Дэлавера до Коутсвилла самое быстрое, при отсутствии пробок, это два часа езды. Если она уехала утром, еще до того, как все началось, то должна была уже приехать. Но ее нет.
– Позвони ей прямо сейчас! – скомандовал Джонни.
– Я звонил, блять! Конечно, я сразу же ей позвонил! Телефон недоступен. Может быть, линии сейчас перегружены... или она просто оставила дома зарядку. С ней это часто бывает! – голос Боза срывался на крик, лицо раскраснелось, он схватил Джонни за плечи: – Она не хотела ехать со мной, когда я звал её... Почему она отправилась теперь сюда одна! Почему?
– Я не знаю, Боз! Не знаю!
Стефан поднял голову и странно посмотрел в их сторону.
– Слава Богу, Саманта будет здесь только завтра... – пробормотал Брайан. – Представляешь, если бы она застряла на дороге, где даже негде спрятаться? Я никуда не еду, я буду ждать её...
– Мы не будем ждать, Боз, – Джонни подбросил в руке ключи от замка зажигания, – мы поедем ей навстречу.