К истокам кровавой реки

Он не слишком ушибся при падении и даже сумку не потерял, но совершенно не представлял, где левая сторона и куда улетел факел. То, что огонь так быстро погас, не было хорошим знаком - огромный коридор невозможно было проветрить, мертвый тяжелый воздух собирался внизу, на дне, и задушил собой пламя. На четвереньках тут ползать опасно. Мэсси еще немного пошарил по полу, не нашел ни факела, ни ступенек, и выпрямился в полный рост. Вытянув перед собой руки, он сделал несколько шагов в левую сторону, рассчитывая нащупать стену. Но впереди была только пустота - шаг, другой, третий, пятый... Не такой же широкий был коридор, может, он идет по нему вдоль? Мэсси решил сделать еще пять шагов, и тогда уже точно поменять направление пути. Лестница одна, тогда он просто вернется к ней по правой стороне и... На последнем шаге вспыхнул свет, сразу и внезапно, будто кто-то распахнул дверь, ведущую на солнечный полдень. Мэсси на секунду зажмурился. Он стоял на входе в большой зал, чистый и светлый, потолок которого подпирали витые колонны. Стены зала были покрыты невиданными доселе росписями - Мэсси даже вначале почудилось, что там притаились живые существа - крылатыми фигурами, изогнутыми в причудливом танце, безглазыми масками, контурами растений. Источника света не было, казалось, сиял весь потолок. Мэсси вскинул голову - и поверхность над ним пошла сверкающими полосами, как волны на воде. Пол тоже сошел с ума и переливался темно-синим цветом с искрами звезд, под ногами Мэсси образовалось светлое пятно, он сделал шаг в сторону - и оно сдвинулось следом. Он обернулся к выходу и увидел противоположную стену коридора, а заодно нижние ступени лестницы, не так уж далеко она и была, просто в темноте при падении он не смог ее найти. Это его приободрило, он хотел было идти к далекому выходу, но возобладало любопытство, не покидающее людей с пытливым умом даже на смертном одре. Мэсси решил, что вреда не будет, если задержаться еще чуть-чуть и осмотреть этот удивительный зал, ведь из внешнего мира сюда уже никак не попасть. Но комнату он не прошел и до половины, ибо уперся в преграду - прозрачную, невидимую, но в то же время твердую и непреодолимую. Он попробовал ее ощупать, но стена простиралась вверх, насколько хватило рук, и сбоку проем тоже найти не удалось. Мэсси с досадой хлопнул по стене последний раз, и совсем собрался уходить, но его внимание привлекло странное сияние на высоте своего роста. Похоже, стена была не совсем прозрачной, от внешних прикосновений она светилась четкими перепадами оттенков. Совсем, как цветовой язык... как цветовой язык? Кое-что и вправду можно было разобрать. В воздухе мерцала надпись, как на Каменной книге, только она вспыхивала и гасла, а затем опять загоралась: "Необходимо ввести код вашего уровня допуска". - Чего необходимо?! Надпись в ответ повторилась. Да уж, со стеной не поговоришь. Как ни жаль бросать такую находку, надо уходить. Мэсси отступил на пару шагов и заметил еще что-то интересное. Сбоку опять-таки прямо в воздухе располагалась полоса, окрашенная от белого до почти черного, с четкими перепадами тонов. Снова как в Каменной книге. Мэсси пересчитал оттенки, сбился, пересчитал опять - их было тридцать шесть, провел по ним рукой - каждый участок полосы словно на миг вспыхивал и теплел под ладонью. Ну чудеса просто. А что, если..? Мэсси, то ошибаясь, то торопясь, то некстати медля, все же набрал ответ: "Что такое код уровня доступа". Вопрос шерны обозначали бирюзовым оттенком, но цветной палитры он не нашел. Ладно, все равно стена не ответит. Однако большая надпись дрогнула и сменилась: "Пароль для входа в систему". Час от часу не легче. "Что такое пароль". Стена, к счастью, попалась снисходительная и не стала обзывать его недоумком, как это в подобных случаях делал Авий. Мэсси решил не разочаровывать ее и не говорить, что ответа он опять не понял, ибо запылавшая в воздухе полоса: "Последовательность символов для защиты системы от несанкционированного доступа" абсолютно ничего для него не значила. Он попробовал зайти с другого конца. "Для чего нужна система". Стена терпеливо разразилась очередной малопонятной тирадой. Да что ж такое-то... Нет, просто так он отсюда не уйдет! "Что будет, если система сломается". "Перестанут работать генераторы, удерживающие атмосферу Западного полушария, что приведет к утечке атмосферы и понижению давления до условий, неподходящих для поддержания жизни". Тут он наконец что-то понял, и это что-то не сильно ему понравилось. "Как перестанут". "Внимание на экран", - объявила в ответ стена. Кроме бегущей полосы оттенков на ней появилось изображение города. Живое, движущееся, объемное - только руку протяни, и ты окажешься там. Мэсси коснулся ладонью все той же знакомой непреодолимой поверхности и вздохнул - ладно, хоть поглядеть можно.. Дома в городе напоминали некоторые здания Герлаха, но Герлах был очень, очень стар, и стены его строений давно покрылись серым слоем песка и многолетним мхом. Этот город был молодым, он рвался ввысь, к синему небу, линиями домов, пенящимися фонтанами, деревьями, диковинными летательными повозками. Он кипел жизнью, он шумел, радовался, раскидывал вокруг мишуру праздников, прогулок, счастливых и наполненных смыслом дней. Его крылатые обитатели тоже были другими, эти ловкие, веселые и быстрые существа никогда и никого бы не жгли своими руками. Насколько дряхлый рассыпающийся Герлах был не похож на этот чистый и яркий город, настолько шерны, которых знал Мэсси, шерны, напоминающие озлобленных бесконечно усталых хищных птиц, при всем внешнем сходстве отличались от лунных первожителей, живших в юном мире, не лишившемся еще половины атмосферы. Панорама города на стене развернулась и стало видно белое облачко Земли - не на самом краю неба, а довольно-таки высоко над головой. Город плыл на зрителя, мелькали улицы, оросительные каналы с водой, рощи деревьев, сады. Вот появился памятник - на фоне застывшей каменной волны три крылатых фигуры. "Лунная столица, Город Трех владык", - сообщила надпись рядом. Мэсси и забыл про нее, но она ярко замигала, поневоле обратив на себя его внимание. "Запись сделана за год до катастрофы. Следующая запись - последняя из переданных Оком". Мэсси хотел спросить, что такое Око, но не успел. Города не стало, вместо него на стене появилась черная тьма, только внизу виднелись нагромождения камней - контрастные, черно-белые, с одной стороны освещенные чудовищно ярким солнцем, с другой прячущиеся во мрак и неотличимые от него. На звездном небе проступал контур скалы или утеса с тремя верхушками - то, во что время превратило памятник. Изображение исчезло, Мэсси потрясенно молчал. "Это пример изменения поверхности планеты в результате остановки генераторов Восточного полушария, - сообщила стена. - Нужны ли еще примеры?" Не дождавшись ответа, она продолжала: "Фракастор". Синие туманные горы с посеребренными снегом верхушками, море у их подножия, кипящая зеленью долина, знакомые летающие повозки, беседки на берегу, флотилия легких лодок на волнах. И почти сразу разрушенные морозом и зноем скалы, ослепительно-белые камни, испещренные трещинами, бугристая темная яма бывшего моря внизу. "Тенериф". Белые, ажурные здания, мосты с легкими перилами, башни, высокие как деревья и легкие, как облака. Прорезанные тысячами разломов валуны, обрушившиеся каменистые пики, щебень, засыпавший рухнувший виадук. "Мерсен. Автолин. Эйлер. Залив радуги. Море Паров". Голубое небо, облака, легкий ветер, песок морского побережья, качающиеся цветущие ветки деревьев. Сжигающая огненная пасть на черном фоне, звезды днем, бездонные пропасти и раскаленные добела каменные кальдеры. Шелест, журчание воды, движение и застывшая пустота. Живое. Мертвое. Живое. Мертвое. Белая пустыня становится оранжевой, Земля в небесах приближается к диску Солнца, превращаясь из голубой звезды в черную тень, багряный цвет затмения заливает мир, в зените зависает круг тьмы, объятый пламенем. Мэсси изо всех сил забарабанил по полосе: "Довольно. Хватит". Изображения погасли, поверхность снова была прозрачной. Мэсси перевел дыхание. Теперь он точно знал, что спросить. "Это может случиться у нас". "Вероятность отказа в работе системы составляет пятнадцать процентов". "Вы можете разговаривать нормальным языком", - Мэсси разозлился и с удовольствием вмазал бы по стене кулаком, если бы это помогло делу "Интерфейс настроен на Вселунный цветовой язык", - сообщила в ответ стена. Мэсси подумал, что издеваться она умеет неплохо. "Это много или мало, почему столько". "Вероятность сбоя возросла из-за повреждения участка сети в районе приморского города Эйнар, а также размытия материнской породы морем в результате подрыва участка берега. Дать изображение Эйнара невозможно, поскольку Око было уничтожено при взрыве шестнадцать оборотов и двое суток назад. Другой потенциально опасный участок - гора Шиккард на границе Восточного полушария". Два выпуклых круга развернулись в воздухе, один зеленоватый, с желтыми прожилками гор и пятном Великого моря посередине, другой бело-серый. Мэсси возликовал - эти изображения двух полушарий он видел на каменных шарах старого Корнута. По крайней мере хоть что-то было ему знакомо. "И где этот опасный участок, в чем его опасность". Стена увеличила бело-серый круг, приблизила его и начала вещать что-то про долготу и широту. Мэсси меж тем прикидывал про себя - если пройти вокруг горных колец Южного полюса, можно будет подобраться к этому самому Шиккарду поближе. Знать бы еще, как он выглядит. Будто услышав его мысли, стена продемонстрировала изображение холма, у подножия которого лежали крест-накрест два столба. Небо на заднем плане было не черным, а голубым - значит, там был воздух. Вершину холма венчала развалившаяся постройка дворца или святилища, окруженная такими же мощными светло-желтыми столбами, и выглядела бы она куда внушительней, если бы целы остались все колонны. "Участок сети на Шиккарде нестабилен, - замерцала надпись, - в случае его повреждения угроза возрастет до критической отметки". "Как это исправить". "Необходим пароль". Ну вот, снова-здорово. Мэсси сглотнул, и вдруг осознал, что пить хочется уже очень, а во рту совсем пересохло. "Здесь есть вода". "Запасов продовольствия и питьевой воды в лаборатории не предусмотрено". То есть, выражаясь человеческим языком, ему надо уходить. Но он найдет способ вернуться, наизнанку вывернется, а найдет. "В коридоре можно зажечь свет". "Наберите команду, - бесстрастно отмерцала стена. - Освещение на подконтрольном участке перехода будет гореть автоматически, пока вы его не покинете". Мэсси хотел спросить, что это за команда, но перед его глазами уже переливалась оттенками полоса, гласившая: "Освещение". Он провел по ней рукой и выглянул наружу. Прямой, как стрела тоннель с белыми стенами и потолком уходил вдаль, насколько видел глаз, лестница, по которой он спустился, освещалась вверх на несколько пролетов. - Я вернусь, - пообещал Мэсси, остановившись на секунду в дверном проеме. - Я непременно вернусь! Яростное солнце испепеляло своими лучами огромную мертвую гору, песчаный холм у ее подножия, остатки развалившегося здания на вершине холма. Воздух казался желтоватым от зноя или поднятой вверх пыли, хотя поднимать ее было нечему, не чувствовалось даже малейшего ветерка. В небе завис мертвенно-бледный серп Земли. Вокруг простиралась пустыня, лишь на востоке виднелись увенчанные снегом пики гор. Небольшой отряд остановился у двух поваленных крест-накрест колонн. Все воины казались похожи друг на друга, у всех лица покрыты коркой из пота и пыли, все, несмотря на невыносимую жару, одеты в тяжелую кожаную броню, закрывавшую тело от шеи до щиколоток. Такой панцирь немного ослаблял силу электрического удара при нападении шернов, хотя и не спасал от стрел. От них выручали стальные латы, но в ближнем бою металл становился ловушкой - люди буквально жарились заживо в раскаленных доспехах. Предводитель войска остановился у колонны, и облокотился на нее, переводя дух. - Всем вольно, - прохрипел он. - Последний бросок через пустошь, там уже... Он не договорил и склонился над песком, кашляя и отплевываясь. - Сделали, что могли, - утешающе сказал человек рядом. - Могли бы и больше, Арон, - огрызнулся предводитель. Злость придала ему силы, он побрел вдоль рядов солдат, выдернул из строя одного: - Ну, говори еще раз, - ты правда видел там шерна? - Правда, господин Никодар, Землей клянусь! - с жаром убеждал солдат. - Это точно был шерн, ну что я, крылья не узнаю? Просто он как сквозь пол провалился или в стену ушел. - Самих бы вас в стенку, - буркнул генерал. - Два дня потратили... - Эта страна своих тайн выдавать не любит, - сказал еще один человек, пожилой, седовласый. - А гора эта страшная, рядом ведь Великая пустыня. Она выпивает воду из всего, что рядом... Ночью воздух застывает от холода, днем камни плавятся от жары - этот поход в сотни раз тяжелей, чем когда с Победоносцем мы поднимались в первый горный город. Никодар развернулся и сощурил глаза, корка на скулах пошла трещинами: - Победоносец? Забываешься, Анна! Марк-еретик! - Прошу прощения, господин генерал, - спокойно ответил старый воевода. - Мы тут, на Юге, так привыкли. - Тогда и от шернов сами отбиваться привыкайте, - парировал генерал. - А то как они атакуют, так сразу - помоги боеприпасами, Север. А вы за них даже рассчитаться не всегда можете. Анна промолчал. Вместо него заговорил Арон: - Не горячитесь, господин Никодар, шерны всегда поджигают все вокруг факелами при нападении, они ведь не дураки и знают, что огнестрельное оружие наша единственная сила. А оружейные склады горят лучше всего. Сколько раз Табир сжигали за эти пятнадцать лет. - А сколько раз Теплые пруды с пепелищ отстраивали? - огрызнулся генерал. - И ничего, оттуда вышвырнули. Анна хотел что-то сказать, но Арон незаметно сжал его руку: - И здесь надо найти способ попасть внутрь гор и додавить их до конца, - продолжал генерал. - Ну, псы боевые, отдохнули? Вперед, за пустошью лес, там будет настоящий привал! Пока отряд выстраивался, Никодар последний раз обернулся к холму и погрозил кулаком - то ли скрывшемуся шерну, то ли разваленному зданию, то ли всей огромной горе, величественной безжизненной громадой возвышавшейся на фоне неба: - Я еще вернусь! И я доберусь до тебя, тварь! Молчала пустыня, молчало раскаленное небо. Может быть, слабый гул родился глубоко в недрах кратера, но никто этого не услышал.