К истокам кровавой реки

В глазах почернело, будто Мэсси мгновенно ухнул куда-то в глубокую пропасть, лишь в вышине метался неясный свет факелов. Потом посреди пляшущей темноты проявился оранжевый снег в отблесках пламени,черные фигуры поселенцев, избитое лицо Доната. Несчастный выворотень еще не заметил Мэсси, а если бы и заметил, сказать бы все равно ничего не мог, его не только связали, но и заткнули рот. Люди вокруг что-то возбужденно говорили, но до Мэсси не доходил смысл их слов. Он еле заставил себя вслушаться. На удивление, поселенцы не особо радовались "добыче" и упрекали приехавших, что те напрасно везли бесполезного пленника и подвергали себя опасности. - Что он нового скажет-то? Они же тупицы, с ними планами не делятся!- доказывал коренастый рыжебородый Барт. - Мы сегодня одного поймали, только глазами вращал, пока в него ножик не воткнули, тогда орать начал. - А что говорил? - Да что обычно. Отправили отряд из тех, кого не жалко, хода назад нет и быть не может, ничего не знает, ничего не видел, через стену не подняться, надо крылья иметь. Все. Ну и горло ему перерезали, там валяться оставили, зачем вы этого тащили? - Ну... - развел руками приехавший поселенец. - Вдруг? - Ночь глубокая, все устали, как собаки, а тут изволь возись с допросом, который ничего не даст! Днем закопали бы его вниз головой, как обычно, а сейчас все снегом занесло. - Закопать мы его и там могли, - возмутился до сих пор молчавший Габ, - а раз уж привезли сюда, допрашивайте, как положено! - Мы лучше спать ляжем, как положено, а проснемся и будем допрашивать! - Барт демонстративно зевнул. - Подохнет за ночь, - возразил сердито Габ. Сакко поднял руку в знак того, что хочет говорить, и спорщики утихли. Вождь поселенцев подошел к лежащему пленнику и пнул его ногой под ребра. Мэсси непроизвольно зажмурился, поэтому того, что происходило в течение ближайших нескольких секунд, он не видел. Он задыхался от бессилия, этим людям было невозможно что-то доказать, да и как бы Виславе не досталось, за то, что она привела его в общину, его, водящего дружбу с выворотнем. Но если Доната начнут резать прямо сейчас... Он раскрыл глаза, мысленно проклиная себя за слабость и трусость. Сакко, склонившись над пленником, спрашивал: - И назад путь не покажешь? А если хорошо попросим? - Нет пути назад, - невнятный слабый голос был еле слышен. - А если подумать? - Нет. Я ничего не знаю. - Гад, - Сакко выпрямился и снова пнул пленника, не слишком сильно, просто для порядка. - А ну, ребята, тащите нелюдя к столбу, да дров побольше, все равно костер разводить, ночью греться! Доната мгновенно подхватили и поволокли куда-то. Мэсси пошел следом, держась позади. Какая-то часть сознания спокойно и холодно отмечала - столб, к которому сноровисто прикручивали Доната, находился не в центре лагеря, а с краю - это хорошо, снег уже перестал валить крупными хлопьями - это еще лучше, значит, скоро он прекратится совсем, потом сугробы осядут под свирепым ночным морозом, и по ним можно будет идти... только вот идти куда? И что он оставит позади? Он прекрасно представлял, что ждет Доната, представлял подробно и в красках, и понимал, что это знает и сам Донат. Попавшие в общину похищенные поселенки иногда рассказывали, как страшно умирали выворотни, попавшие в плен к озлобленным и ненавидящим их людям. Сами преданные слуги шернов, усиленно делая вид, что бабьи сплетни их не касаются, обязательно начинали выполнять какую-то работу по соседству, прислушиваясь к кровавым рассказам. Но даже зная все подробности, выворотни не осмеливались роптать, когда их посылали в Гранитные ходы. Жизнь в общине также накрепко отучила их от любых попыток вступаться друг за друга - и виновного, и защитника ждало только еще более суровое наказание. Выслушивая из раза в раз подобные истории, Мэсси так и не поверил в них до конца. Первое подтверждение он сегодня получил из слов Виславы об отрубленных пальцах. Сейчас в рассказах похищенных поселенок ему предстояло убедиться наглядно. Несколько человек подтаскивали дрова к столбу, к самому основанию. - Вы его палить хотите? - возмутилась Гражела, которая накинула на себя сверху еще одну меховушку и стала совсем похожа на стог. - Еще чего не хватало! Всю ночь гарью вонять будет! После такого дня не выспишься! - После такого дня мы все будем спать без задних ног, сгори тут хоть сотня выворотней, - заверил ее болтливый спутник Габа. Ивата подошел и ногой отпихнул пару вязанок от столба. - Костер не прямо тут, так он сдохнет раньше, чем что-то скажет. - Все, я сейчас на снег лягу и усну, - заявил голос из задних рядов. - И в дозорные ночью не будите. - Потерпишь, - огрызнулись ему в ответ. - Выворотню хорошо, - упорствовал первый голос, - а нам утром вставать! - Вот я тебя с ним местами поменяю, шутник, - Ивата говорил негромко, не оборачиваясь, но сзади сразу притихли. Он склонился к подготовленному костру, пошевелил щепу. Огонь мгновенно усилился и с гудением взметнулся вверх, ярко осветив привязанного пленника. Снег совсем прекратился. Палатки, частокол, стоящие люди в свете пламени отбрасывали четкие тени. Ивата подступил к столбу. - Сколько вас было? - Десять. Услышав слова Доната, Мэсси снова зажмурился и открыл глаза лишь через несколько секунд. Столпившиеся поселенцы заслонили от него столб, надо было протискиваться вперед, но что он там увидит? Он беспомощно огляделся - Виславы рядом не было. Конечно, и она тут не поможет. И даже слушать его не захочет, со здешним отношениям к выворотням. До него донесся голос Иваты, который продолжал допрос: - Что врешь? Каких десять, когда и полсотни сразу видели? - С другой горы... не знаю про них, наших было десять. - Где твои? Сколько уцелело? - Я один. - Врешь. - Правда. - Рассказывай, как. - Я им уже говорил! - с отчаянием в голосе закричал Донат. - Наши вышли против двоих вроде как с арбалетами, но из-за пригорка появился третий, у него было ружье! Начали стрелять, я упал, остальных перебили. - Остальным повезло, тебе нет, - как бы между прочим заметил Ивата. - Молодцы вы, конечно, вдесятером против двоих. Кого еще видел? - Никого. Прятался. - Опять врешь. Вы пытаетесь одиночного воина отловить, пережить ночь на его припасе. - Я не пытался. - Не пытался выжить? - Убейте меня. - Убьем, когда заслужишь. Куда открывался выход из подземного хода? - Где-то на западном склоне... солнце уже светило в лицо, а гроза прошла. - Место найдешь? Где дверь или что там было? - Нет. Закрылось сразу. Там скала, там ничего нельзя разглядеть. - А если все-таки можно? - А! - Ну чего ты орешь? - спокойным голосом спросил Ивата. - Я в тебя даже факелом не ткнул по-настоящему. Силы береги, пригодятся. Мэсси вспомнилось, как в детстве во время склок в общине, когда он приходил к Хонорат, или во время драк выворотней между собой (за что их всегда наказывали) он удирал в тихое место и сидел там, заткнув уши, пока конфликт не прекращался. Если бы можно было сделать это сейчас! Но прятаться нельзя, а спасти Доната невозможно. - Как вы собирались возвращаться в город? - продолжал допрос Ивата. - Никак. - Что же, шерны вас на смерть послали? - Да. - Ну и ладненько. В этом у нас с шернами полное согласие. Есть ли непрочное место у стен? - Нет. - А если подумать? - Я просто не знаю! Я не охранник! - Ну да, ты идиот. Что в городе было разрушено после утреннего штурма? - Несколько старых зданий, куда долетели ядра. - Стены? Внешние стены? - Нет. - Врешь ведь. - Слетай да проверь, - доведенный до отчаяния Донат нашел в себе силы огрызнуться. Делать этого не стоило, потому что удар в ответ не заставил себя ждать. До Мэсси, который так и не смог протолкаться в передние ряды, донесся приглушенный стон. - Гад, - Ивата отступил от столба. - Пасть ему завяжите обратно, чтоб не гавкал. Ну, что делать будем? Поселенцы зашумели. Большинство было за то, чтобы оставить все как есть и идти спать, предварительно выбрав караульных. Но некоторые остались недовольны столь щадящим допросом и сыпали предложениями, от которых Мэсси снова захотелось заткнуть уши. Ведь еще совсем недавно это были нормальные и даже дружелюбные люди! - Снег кончился, а эти все спать не соберутся! Завтра глаз не откроете. - Костер поближе подвинуть... - Порубить и бросить псам, и спать! Что тут решать-то! - А то просто псов пустить... - Ты дурак? Нельзя живой человечиной прикармливать. - Мне, - процедил лысеющий человек с непокрытой головой, стоящий неподалеку от Мэсси. - Отдайте урода мне. Он у меня заговорит. Мэсси шарахнулся от лысого в сторону, тот повернулся к нему, поглядел светлыми ничего не выражающими глазами, и вдруг усмехнулся и подмигнул, будто предлагая восхититься своему умению обращаться с выворотнями. - Оставим пока у столба, - Ивата возвысил голос, перекрикивая общий шум. - Завтра он будет разговорчивее. - Сдохнет, - возразили из толпы. - Все равно ничего толком не скажет... - А я думал, костер поближе подвинут... - Все, хватит с этим до утра! Караульные пусть кормят, чтобы не сдох, а костер останется, где развели, - Ивата шагнул к расступившейся толпе. - А замерзнет? - спросил сердито Габ, который все еще беспокоился за сохранность "языка". - Так костер же! А пить захочет - может снег пососать. Поселенцы начали расходиться от столба, отпуская громкие шуточки по поводу того, что еще предлагалось пососать пленнику. Мэсси не сразу сообразил тоже отойти в сторону, он не осмеливался верить в удачу, хотя удача ли это? Сможет ли он освободить пленника? Может, для Доната лучше всего было бы быстро погибнуть, и для него самого тоже? Пока он размышлял, толпа отхлынула, и теперь у костра остались он сам, привязанный Донат и Ивата, который почему-то тоже не спешил уходить. Мэсси огляделся, делая вид, что задержался просто так, и поймал взгляд Доната - тот смотрел поверх языков пламени, с ужасом, с неверием, с вспыхнувшей сумасшедшей надеждой. Но с другой стороны костра стоял вождь поселенцев и пристально разглядывал странного новичка. Мэсси не осмелился подать Донату никакого знака, повернулся по возможности равнодушно и побрел следом за всеми, скорее угадав, чем заметив, как обреченно повис на веревках Донат. Сакко шел по пятам, след в след. Люди столпились у центрального костра, они уже не шумели, многие откровенно зевали. - Ну? - подал голос рыжий Барт. - Как с дозорными? А то пока с уродом возились, могли другие выворотни напасть, между прочим. - Не подобрались бы они по такому снегу, - возразил свидетель атаки на Герлах. - Все может быть, - ответил Барт загадочно. - Ша, народ, пора спать, - крикнул Ивата. - Давайте сделаем так. Первую десятичасовку караулить буду я. Стоявшие рядом поселенцы вздохнули с облегчением. После заката сон был наиболее крепким и неодолимым, поистине беспробудным - даже в условиях постоянной опасности люди замертво валились с ног в начале ночи. Объяснялось ли это сильнейшей усталостью за долгий день, к которому луножители так и не привыкли до конца - ведь на праматери-Земле, говорят, дни коротки, - или еще какой-либо причиной, но Ивата, вызвавшись дежурить самый неприятный отрезок времени, выручил всех. Дальше бодрствовать было проще. - Может, разбужу кого взамен, если станет невмоготу, тебя хотя бы, - Ивата указал на Мэсси. - А что? Попал к нам - привыкай. Следующими дежурят Бонифаты, идет? Братья, переглянувшись, кивнули, и опять покосились на Мэсси с подозрением. Если они расходились во мнениях по поводу вылазки Алеко, то новичку, похоже, дружно не доверяли. Сакко продолжал выкрикивать имена тех, кому предстояло дежурить ночью. Мэсси отвернулся от света костра, не рискуя смотреть ни в лицо вождю поселенцев, ни в сторону привязанного пленника. Неужели Сакко действительно доверит ему охранять лагерь? Он же подозревает что-то, наверняка подозревает! Кто-то дотронулся до его плеча - это подошла Вислава, закутанная еще в одну шкурку, словно пушистый зверек. - Пойдем, я тебе палатку покажу. Ну что? Все кончено с этим? Мэсси не сразу понял, что она говорит о Донате. Он только качнул головой, не зная, что сказать. - Не люблю, когда мучают, - вздохнула Вислава. - А утром еще смотреть... Неизвестно ведь, будет ли вообще завтра разведка. Ну ладно, вон тот шатер рядышком. Он сейчас пустует, в нем можно лечь, и чтобы никто в компанию не напрашивался. В маленькой палатке Вислава легла на шкурах, свернувшись комком, опять словно зверек. Мэсси присел, не решаясь вытянуться. Врать ей нельзя, она не заслужила... - Вислава. Я ночью, наверное, уйду. - Это шутка? - сонно спросила она из-под шкур. - Нет. Я... Понимаешь, я выворотня отвяжу. - Ты что? - она села, через кожаные стены шатра лишь слегка просвечивал костер, и Мэсси не мог разглядеть выражения ее лица. - С ума сошел? - Это мой друг, - беспомощно сказал Мэсси. - Он не человек! - Он в этом не виноват. - Ты что! Ты среди них жил, но ты же видел... Они же тупые! Они же злобные! - Будешь злобным, когда родная мать ненавидит! - И поделом! Они не люди! - Они несчастны, понимаешь? - Ты точно сошел с ума, - жалобно сказала Вислава, отодвигаясь. Помолчав немного, заговорила: - Ну и если развяжешь, если не поймают, что он будет делать ночью? Околеет же! А завтра днем? Все равно убьют рано или поздно! - Знаю. Я просто по-другому не могу. - Да что ты будешь делать с ним? - Попробую найти ту пещеру... вот и предупреждаю. - Ты с ума сошел, - повторила она с отчаянием. - Не дойдешь, просто не дойдешь. А собак не дам, учти, еще и их вместе с собой губить! - Можешь сейчас сказать про меня Сакко. - Ничего я говорить не буду, - в голосе Виславы слышались слезы. - Но ты сумасшедший. - Я только хочу спросить - если он вправду меня разбудит, давай, ты подежуришь? Чтобы без присмотра лагерь не оставлять. - Ты вообще невесть что говоришь... - Можешь на меня донести. - Не буду, - она всхлипнула. - Дурак. - Прости. И спасибо тебе. Оба замолчали. Мэсси прислушивался к затихающему шуму снаружи. Смолкали людские голоса, все реже мелькали тени мимо их палатки. Наконец, в лагере воцарилась тишина. Вислава молчала, как непоющая лунная пташка. Мэсси попробовал окликнуть ее, но она не отозвалась - от обиды, или же ее сморил обычный беспробудный сон. Мэсси чувствовал, что у него тоже слипаются веки, несмотря на колотящееся сердце и беспорядочно несущиеся мысли. Вислава права. Вислава беспощадно права - у Доната нет никаких шансов. Ни одного. Он не выживет долгой лунной ночью... они не выживут, потому что ему из лагеря тоже придется уходить. Как сказал Авий? Пожелал протянуть хотя бы день? Он невесело усмехнулся - один день позади, а на большее он и не рассчитывал. Встала перед глазами давешняя светящаяся стена, перемигиваясь разными оттенками, и бесстрастными серыми, и яркими, цветными. Мэсси протянул руку, пытаясь набрать вопрос, но не мог нащупать поверхность. Его пальцы внезапно сжала другая рука, он вскинулся - в голове гудело, как после тяжелого сна, вокруг было темно. - А? Что? - Не кричи, всех перебудишь, - послышался мужской голос, и он узнал вождя поселенцев. - Я тут падаю просто, день тяжелый был. Посиди у костра, дрова подбрасывай, хотя бы час, идет? Потом разбудишь меня и пойдешь на покой. Мэсси кивнул, хотя в темноте Сакко не разглядел бы этого жеста. Вылез из палатки, задернул полог - в отблесках огня он увидел еще лицо закутавшейся в шубку Виславы. Она крепко спала. - Вот он, костер, к выворотню не подходи, ничего ему не сделается, - Сакко указал на охапку дров. - Садись тут и подкладывай их по очереди, кинешь последнее, разбудишь меня. Ну и по сторонам гляди, хотя выворотни в начале ночи никогда еще не нападали, все может быть. Понял? - Понял, - ответил Мэсси хрипло. Ну не может же Сакко ему так доверять? - А я на боковую, - вождь поселенцев зевнул, отошел к связке шкур, вытащил самую большую и, завернувшись, лег прямо на снег. Мэсси подкинул полено, не осмеливаясь глядеть в сторону бокового костра. Огонь вспыхнул ярче, сноп искр вылетел и угас на снегу. Сакко начал всхрапывать - заснул? Сколько ждать? Сколько? Он сам не знал, сколько просидел у костра, не в силах собраться с мыслями, то ужасаясь, то исполняясь решимости, каждую секунду умирая и воскресая поочередно. Охапка дров уменьшилась на четверть, когда он решил, что пора. Распахнув пожалованную в лагере шубу, он вытащил из-за пояса кинжал, тот самый, с рубиновой рукояткой, проверил лезвие - острый, - и встал. Звезды сверкали на черном небе, слабая полоса света Земли рассеивалась сбоку на горизонте. Вокруг опоясавшего лагерь вала мерцала заснеженная мертвая равнина, и где-то вдали угадывались темные бугры гор. Мэсси оглянулся на тюк из шкур, скрывавший Ивату - оттуда доносился богатырский храп. Медлить было нельзя. Он пошел к столбу Доната, и снег при каждом шаге хрустел оглушительно. Несчастный выворотень висел на веревках не то во сне, не то в забытьи, но, заслышав шаги, приподнял голову, разлепив веки. Возможно, он не узнал Мэсси, потому что второй костер уже угасал. Донат замычал через повязку. - Тихо, тихо, Дон, это я, - шепнул Мэсси, поддевая кинжалом веревку. - Потерпи, сейчас... Когда его хлопнули сзади по плечу, он вздрогнул инстинктивно, но не испугался, потому что ждал этого подсознательно. Правда, сердце все равно ухнуло вниз, остановилось, и заколотилось вдесятеро быстрее обычного. Позади стоял Ивата. Он был ниже Мэсси на полторы головы, но смотрел так, будто все обстояло ровно наоборот. - Вот что, жертва пьяной повитухи, - сказал вождь поселенцев, чеканя каждый звук. - Какого. Беса. Ты. Тут. Делаешь?