К истокам кровавой реки

Мэсси молча стоял напротив вождя поселенцев. Сказать было нечего, оправдываться бесполезно, он просто ждал, когда Сакко поднимет людей по тревоге. Черное небо с мерцающими цветными алмазами звезд говорило о самом страшном наступившем полночном морозе, при котором снег смерзается и уходить по нему легче, но о побеге он подумал лишь на секунду. Такая попытка спастись тоже не имела смысла. Однако Ивата не торопился будить лагерь. Он перевел взгляд на привязанного Доната, опять поглядел на Мэсси в упор: - Ну? Я жду. Ты язык проглотил? - Вислава ни в чем не виновата, - сказал Мэсси невпопад. - Ах ты, ящерица красноухая! - удивился Сакко. - Ты мне еще будешь рассказывать сказки и Славушку защищать, как будто я ее обижу. Лучше говори, кто тебе этот выворотень. Говори и помни - врать можешь кому угодно, но не мне. - Он мне друг, - Мэсси и так понимал, что убедительную легенду придумать не сможет. - Мы оба из горного города. - Но ведь ты сам не выворотень? - Нет. - Так-так. Мэсси снова замолчал, не зная, что говорить. Сакко с насмешкой спросил: - И что же, там теперь людей принимают как дорогих гостей? - Нет, меня считали выворотнем. - Просто замечательно. Шерны кто угодно, но не придурки. И я тоже, кстати, если ты еще не заметил. - Я знаю. Пока я был маленьким, особо не отличался. Сейчас скрываться стало невозможно, я и удрал, - Мэсси решил не рассказывать, что убежал не совсем по собственной инициативе. Сзади захрустел снег, Мэсси в панике обернулся. Маленький закутанный в шубку призрак заговорил плачущим полушепотом: - Попался, да? Дядя Сакко, чего он натворил? Это оказалась Вислава. Сакко кивнул ей и быстро сказал менее суровым голосом: - Пока ничего, где ты его нашла, жалостливый ты ребенок? - На склоне... он же вроде нормальный парень, дядя Сакко! - Мы тут все ненормальные. А он изначально был такой дерганый, без бинокля видно, что дело нечисто. Давай, рассказывай дальше. Хотелось бы мне знать правду, почему ты так похож на одного человека... хотя есть ли тут правда вообще. - На старого Кубана? Не знаю, к тому же он мне никто, и я... - К тому же старый Кубан, - ледяным голосом отчеканил Сакко, - умер холостым, детей у него не было, и похож ты на него не больше, чем на меня. Снова все молча стояли в тишине, лишь потрескивал костер, да изредка от столба хрипел что-то в полубеспамятстве Донат. Далеко на горизонте, обрисовывая горный вал, слабо сиял перламутровый ореол Земли, Благословенной звезды. Мэсси вдруг понял, что в мыслях впервые не назвал ее Проклятой. Ивата вроде бы защищал Победоносца. А, все равно хуже уже не будет. - На кого я похож? - Сам не знаешь? В живых ты его не застал, молодой слишком. - На Победоносца? Ивата вдруг быстро шагнул к Мэсси и дернул его за руку в сторону. - Давай отойдем, и ты, Славушка, тоже. - Куда? - удивился Мэсси шепотом, потому что теперь они пробирались между палаток и говорить в полный голос было рискованно. - Хотя бы сюда, - Сакко остановился около возведенной вечером ограды, за которой начиналась ледяная пустошь. - Подальше от выворотня. Чтобы он ничего не слышал, а то завтра начнут его пытать, он и разболтает. - А если он не услышит, его не будут пытать? - уточнил Мэсси. - Не, пытать его будут в любом случае, просто, если он ничего не будет знать, то ничего не расскажет. Ну выкладывай, что ты там про Победоносца говорил. Почему ты на него похож, как вылитый? Мэсси решился. Пожал плечами и так же спокойно, как Ивата, ответил: - Наверное, потому, что я его сын. Ивата вздохнул несколько раз, коротко и хрипло. - Это ты врешь, это ты, братец, врешь, быть такого не может... - Мне так сказали, - Мэсси только сейчас понял, что его колотило крупной дрожью, капюшон свалился с головы, виски и затылок обдало холодом. Вислава ахнула, затем зашептала медленно, нараспев: - Со звезды далекой, что сверкает над пустынями... Я не помню дальше. - Сверкает то сверкает, только ничего это не доказывает, - Ивата скатывал голыми руками снежки, будто не чувствуя холода. - Вот что, сказочник, у человека обычно два родителя, так мать у тебя была? - Была. Она умерла сегодня утром, точнее, уже вчера, - Мэсси зажмурился, снова остро ощутив потерю. Неужели так недавно? Словно годы прошли... - Ее звали Ихазель. - Ихазель, - Сакко раскрошил снежок в руках. - Это хуже. Это намного хуже. Да знаешь ли ты, что... ладно, тебя там не было. Интересно, как она ухитрилась. Вот что, сказочник, доказательства у тебя есть? - Нет. Только слова матери, - Мэсси решил, что упоминать Авия будет лишним. - У него огниво было, дядя Сакко, - спохватилась Вислава, - я сбегаю, принесу! Она метнулась к их палатке. Костер по центру лагеря еще пылал ярко, боковой, у которого был привязан Донат, начинал уже угасать. Сакко ждал возвращения Виславы, не проронив ни слова, так же молча принял из ее рук огниво, повертел его и опять уставился на Мэсси тяжелым взглядом. - Видите же узор? - нетерпеливым шепотом спросила Вислава. - Да, - кивнул Ивата, - знак пришествия. Вот что, это, может, и доказывает, что ты сын Ихазели, но это никак не доказывает, что ты сын Победоносца! - У меня доказательств нет, - Мэсси взлохматил себе волосы, проведя руками от висков к затылку. Скорей бы все кончилось... Ивата снова хрипло вдохнул морозный воздух. - Силы земные, парень, у тебя даже жесты те же самые. Мэсси развел руками. - Я не знаю, те же или нет. - И что мне с тобой делать? - спросил Ивата. - Решать надо быстро, скоро народ понемногу просыпаться начнет. Давай, рассказывай сначала - как жил в городе, как сбежал и прочее. - Обычно жил... Мать пятна на боках рисовала, скрываться учила, как она попала в Герлах, она не рассказывала. Там много таких женщин, у некоторых были дочери, - теперь сердце уколола мысль о Хонорат, - в общине рождались сыновья. Ну, выворотни. Пока я ребенком был, я не очень отличался. Последние дни на меня косо смотрели, и мама еще заболела. Она кровью кашляла. - Чахотка, - уточнил Сакко. - Да. - Дальше. - Сегодня утром она умерла, просила меня бежать. Когда начались выстрелы снаружи, я бросился в подземный ход. Но выворотень правду говорит, клянусь. Посмертием матери клянусь, ходы закрываются сами и их не открыть снаружи. - Верю, - кивнул Сакко, - иначе за столько времени хоть один выворотень проболтался бы. Ну и? Что ты рассчитывал дальше делать? - Не знаю. Просто там бы шерны убили, скорей всего. Для них все люди на одно лицо, но мать опасалась, что меня они опознают. - А тут тебя тоже опознают. Это ты просто в сумерках появился, а завтра будет светло, и тогда... Слышал Бонифата? Это половина от того, что он говорит обычно. У него три брата полегло в Южном походе. - Я не виноват. - Из тех, кого в землю зарыли да камнями побили, половина не виновата. Так что ты собирался делать? Ты из ружья стрелять умеешь? Ты хоть что-то о нашей жизни знаешь? - Нет. - Хотя бы честно, - хмыкнул Ивата. - Только что мне с тобой, честным, делать? - Здесь же нужны люди, - вмешалась Вислава. - Нужны, да такие, которые пользу приносят. А его в окопе не спрячешь, и на лицо так похож... кто-то вроде Бонифата да признает. Эх, сын Ихазели, ты бы лучше со скалы сбросился, меньше хлопот всем и тебе тоже. Мэсси опустил голову. Он ведь и сам это понимает... - Когда отца твоего казнили, меня заперли, - неожиданно сказал Ивата. - Я ни предупредить не мог, ничего, ногти об стенку ломал. Так что не жди, что я сейчас спущу тебя со скалы, хоть это было бы лучше всего. Мы вот что сделаем. Тебя на подвиги тянет или просто где-то укрыться? - Я подвиги не смогу... - Тьфу, отец бы твой в могиле перевернулся, вижу, что не сможешь. Но укрыться, пожалуй, получится в большом городе. В Табире лучше всего, там народу много, никто особо к новым не присматривается. Далековато только. Там найдешь господина Анну, он старый вояка и тоже помнит твоего отца, ради его памяти в лепешку расшибется. Славушка, - Сакко обернулся к девушке. - Проводи ты его. Анну найди, объясни... ну и тебе лучше остаться в Табире. - Нет, - Вислава упрямо покачала головой. - Я здесь нужна, я плохая разведчица разве? Конечно, провожу его, устрою и вернусь. - Не стоит, не стоит, - поморщился Сакко. - Война это не для девочек, а тут война. Ты хоть подумай, что не только шерны, а и люди могут быть опасны. Мы же всех принимаем, даже грабителей с большой дороги, а многие не только грабили. - Они меня не трогают... - Не трогают, потому что я обещал рубить руки и не только руки. А я не вечный. И никто тут не вечный. Тебе надо в город возвращаться, там спокойней, чем раньше было. Короче, думай, Славушка. Я тут посмотрю, что получится с шернами, с лагерем, будут ли нападать... если будет спокойно, дней через пять приеду, посмотрю, как устроитесь. Пусть Анна ему, - Ивата кивнул в сторону Мэсси, - какую-то работу поможет найти, чтобы не на виду. Освоится... Там видно будет. - Я все равно вернусь сюда, - Вислава была непреклонна. - Кому еще от шернов предполье оборонять, если не нам. - Да не глупым девчонкам, - буркнул Сакко. - Вот что, - обернулся он к Мэсси, - ты не слышал, не говорили ли шерны выворотням, что они собираются летать подолгу над горными склонами? - Нет, - Вислава из-за спины Сакко состроила гримаску, и Мэсси понял - она лишний раз напоминает ему не выдавать знание языка шернов.- Они решили после пушечных выстрелов, наверное. Я не думаю, что они будут устраивать облавы несколько дней подряд. Они не любят что-то менять. - Ладно, завтра видно будет. А что ты умеешь делать вообще, сын Ихазели? Ремесло там какое-то... может, читать умеешь. - Читать умею, мать учила по земной Библии. У нее были страницы, просто кусок книги. Ремесла нет. Что-то чинить, что-то носить, и все. - А драться? Не стрелять, ладно, а обороняться? - Мы там с другими мальчишками дрались, но вообще за драки гоняли.... Ивата сделал пару шагов назад и встал, широко расставив ноги для упора. - Ну, ударь меня. - Зачем? - Делай, что говорят. Мэсси замахнулся... и через секунду обнаружил себя лежащим в сугробе. Ивата возвышался над ним оранжевым утесом на фоне неба. - Ну вот, - сказал он. - Толку-то с твоего роста. Твой отец точно в могиле переворачивается. Да тебя Вислава через колено перекинет. Анне скажи, чтоб хоть немного приемам подучил, пусть не от выворотней, от людей иногда защититься надо бывает. Чего разлегся, вставай. Буду дорогу объяснять. Мэсси не то чтобы совсем легко выбрался из сугроба. Ивата уже указывал рукой на север, в направлении, противоположном горам. - Вот отсюда начинается дикая степь, дикая потому, что несколько часов пути вряд ли кто-то встретится. Потом уже поселения идут, но редко. Дорога ровная между холмами, .через пару десятков часов будет Еретова пустошь, знаешь, Слава? Доедешь? Девушка с готовностью кивнула: - Конечно, знаю! - С южной стороны там сопка, в ней схрон, тоже с юга. Вот на такие случаи, если вдруг поселенцы с самых гор рванут на север. Его грабить - проклятым быть вовеки, так что даже разбойники не трогают. В схроне переночуете, запас есть, дрова, рыба сушеная. А утром сразу в Табир. Шатунов только можно опасаться, но от них на упряжке уедете. Все понятно? - Да, - снова кивнула Вислава. - А он? - спросил Мэсси. - Кто - он?- не понял Сакко. - Донат. - Какой Донат? - Выворотень. Ивата остолбенело уставился на Мэсси. - А, выворотень... Так он же... Он не человек, поймут в Табире, что это нелюдь, и что? - Он же еще молодой, он не очень похож, скажем, борода просто пока не выросла, - Мэсси оглянулся на столб. - Он не охранник, ни в кого не стрелял. Он мне мать помогал хоронить. - Парень, - жестко сказал Ивата. - У тебя и так шансов почти нет, а ты? Ты еле выплываешь и хочешь камень на шею? - Я просто не уйду без него. - Ты мне условия ставишь? - Я просто по-другому не могу... - Человек, водящий дружбу с выворотнем, - усмехнулся Ивата. - Только один такой был... Ну что же. Он повернулся и пошел к столбу быстро, почти бегом. Мэсси еле поспевал следом. Ивата вытащил нож, лезвие тускло сверкнуло в отблесках догорающего костра, перерезая тряпку, которой была обмотана нижняя часть лица Доната. Выворотень висел на веревках без чувств, Ивата слегка похлопал его по щеке: - Эй, ты, красавец. Имя такое знаешь - Нузар? Донат, с трудом приходя в себя, непонимающе помотал головой. - А зря, - Ивата поддел ножом веревку, обвившую плечи пленника. - Надо... знать имя... того, кто спас тебе жизнь... держи же его, он сейчас грохнется! Мэсси не сразу понял, что последние слова обращены к нему. Донат осел на снег словно охапка одежды. - Не вздумай заорать, - предупредил Сакко, - с языком сразу расстанешься. Взвалим его на тележку, в Табире не знаю, как его будешь прятать... Правда, туда выворотни не доходят, далеко. Они только на поселения у гор нападают. Может, если где-то в маленькой деревушке на побережье... Не знаю. Просто вспомнил тут одного. Донат потихоньку перекатился со спины на бок, скорчился, подтягивая ноги к животу. Ивата оглянулся на него: - Погоди, принесу ему что-то переодеться. Пусть потом хоть снегом оботрется, смердит от него, как от выгребной ямы. Мэсси казалось, что прошла вечность, пока Ивата ходил за одеждой, а Вислава за тележкой. Донат кое-как сел на снег, обняв руками колени. - Меня сейчас убьют? - спросил он с трудом ворочающимся языком, Мэсси вначале даже не понял. - Нет, нет, что ты, отпускают. Все обойдется. Донат то ли тоже не понял, то ли не поверил. Он сжался, обхватив голову руками и тихо всхлипывал в темноте. - Мать-Луна, - шептал этот несчастный сын, не знавший другой матери. - Мать-Луна! К счастью, подошла Вислава с упряжкой, псы вертелись у ее ног молча, лишь слегка повизгивая, а там подоспел и Сакко, кинувший ком одежды на тележку. - Ну, в добрый путь. - Спасибо, - прошептал Мэсси. - Спасибо будешь говорить, если до старости доживешь. Езжайте, храни вас Земля. Донат с трудом понял, что от него требуется сесть в сани. Вислава запрягала собак. - Сначала поедем, - сказала она Мэсси, - потом, как лагерь из виду скроется, побежим рядом, жалеть собачек надо... Дядя Сакко, а что ты людям скажешь? - Скажу, шатун нападал... да придумаю. Будто первый раз люди ночью исчезают. Езжайте. Народ скоро просыпаться начнет. Упряжка тронулась. Медленно поплыли белоснежные наметенные вечерней вьюгой холмы. Вокруг простиралась дикая степь. Где-то далеко-далеко на востоке, на границе Великой пустыни, поднималась невидимая пока заря второго дня, который Мэсси предстояло провести среди людей.