К истокам кровавой реки

Люди в их положении были не менее опасны, чем шерны. Мэсси только подумал об этом, а сверху, забыв всякую осторожность, спотыкаясь, хромая и скользя по скалам, сбегала тоненькая фигурка: — Живой! Вислава с размаху кинулась Мэсси на шею, смеясь и плача одновременно. Он еле отстранился: — Живой, живой! Не подходи близко, ты же помнишь, что у меня! За Виславой следом спустился крепкий худощавый невысокий человек, когда он подошел ближе, Мэсси признал Сакко, затем еще несколько человек, с виду поселенцев, — разномастно одетых загорелых людей с цепким взглядом и быстрыми движениями, у многих луки за спиной. Вождь поселенцев быстро подошел к нему, протягивая руку, будто они расстались вчера: — Ну, привет, бродяга. Мэсси спрятал ладонь за спину. — Держитесь подальше, чахотка у меня. — Ерунда, зараза цепляется к тем, кто боится, — заявил Сакко. — Только вроде кто-то с тобой тут стоял? Мэсси обернулся. На плоскогорье уже никого не было. — Да, ушел… — Кто? — Никодар. — Какой Никодар? — глаза Сакко расширились. — Обыкновенный, с Теплых прудов. — Так он же… — Сакко обернулся к своим товарищам. — Тогда надо сваливать, сейчас он солдат позовет! — Не позовет. Они там, — Мэсси махнул рукой на безжизненный Шиккард, над которым нависла огромная, тяжелая Земля. Сейчас даже она выглядела мрачной и устрашающей. Сакко глянул, оценил мертвый силуэт холма на фоне черного неба, присвистнул и скомандовал остальным: — А ну, быстро! Почтенного господина надо расспросить, что он тут забыл! Несколько поселенцев следом за Сакко бросились по плоскогорью бегом. Уже через пару секунд раздался чей-то ликующий вопль: — Вот он! Мэсси стиснул зубы. Никодар по понятным причинам не вызывал у него особой симпатии, но не сочувствовать пойманному бедолаге он тоже не мог. Вислава молча взяла его за руку и улыбнулась. Она явно не испытывала никакого сожаления, наоборот, ее глаза горели торжеством. — Ничего-ничего. Ему будет полезно. — Где Донат? — спросил Мэсси. — Там, — она неопределенно махнула рукой за спину. — Все хорошо. С отрога тем временем спустился весь отряд Сакко. Среди них Мэсси не мог припомнить никого из виденных в прошлом году. Доната среди них не было. Мэсси хотел спросить о его судьбе, но не успел — ушедшие на поиски Никодара поселенцы поднимались обратно. Генерала никто не тащил, он шел сам — видимо, Никодар оценил обстановку и не стал унижаться до драки с грязными оборванцами. Он остановился в центре каменистой площадки, вокруг него как-то само собой образовалось кольцо поселенцев, справа и слева встали два крупных, похожих друг на друга бородача. Мэсси сразу вспомнил Бонифатов. Никодар даже глаза не скосил на своих охранников, он презрительно смотрел на Сакко, в котором угадал вожака. — Где-то я тебя видел, — свысока сказал Никодар. — А, конечно. Ивата, он же Сакко, бунтовщик. — Да я тоже тебя припоминаю, — самым радушным тоном ответил Сакко. — Точно, вспомнил. Никодар, генерал. Нас искал или случайно здесь? — Не твое дело, — заявил Никодар. — Далеко забрался, господин главнокомандующий, — покачал головой Сакко, при этом оглядываясь по сторонам. — Неужели нас решил в горах истребить? Табир-то ведь там. Никодар презрительно промолчал. — Ну ладно, до Табира мы господина генерала проводим, верно, ребята? — обратился Сакко к остальным. — А по пути в лагерь завернем. Вы, северяне, прятаться не умеете, ваш лагерь за версту виден. — Давно ли ты сам перестал быть северянином? — надменно обронил Никодар. — Северянина во мне убил господин первосвященник, — спокойно ответил Сакко. — Когда объявил нам бойкот и бросил против шернов без огнестрельного оружия. Так что недавно. — Оружие? Будь у меня при себе хотя бы меч, вы бы и близко не подошли, — усмехнулся Никодар. — Если бы у моей тетушки росла борода, она была бы моим дядюшкой. Какой смысл говорить о том, чего нет. Подошли же. Вот и проводим мы тебя до лагеря, — Сакко отвернулся от генерала, оставив беднягу с собственными и явно невеселыми мыслями, и подошел к Мэсси. — Ну, теперь рассказывай! Чего молчишь? — Да слишком много… Не знаю, с чего начать. А где Донат? Сакко обернулся в сторону, откуда пришел отряд, и громко свистнул. От выступа скалы отделилась человеческая фигурка. Сакко махнул рукой, приглашая спускаться, и обернулся к остальным: — Ну вот вам Победоносец. Люди, до сих пор недоверчиво разглядывавшие Мэсси, подошли поближе. У Никодара вспыхнули было глаза, но бородачи рядом с генералом и не думали двигаться с места. Кто-то охнул: — А ведь и верно, похож… — Да что похож, одно лицо! — поддержали из задних рядов. — Победоносец… — Победоносец… — пробасили рядом. Мэсси встретил взгляд высокого, смуглого, абсолютно лысого человека с иссеченным шрамами лицом. — Брас! — вспомнил он. — Ага, — кивнул здоровяк, и в его глазах блеснули слезы. — Батя-то мой помер… Вот я и решил сюда перебраться… А я ведь признал тебя, Победоносец, да не осмелился верить! Повернувшись к остальным, Брас ликующе выкрикнул: — Победоносец с нами! По скалам грянуло громовое «ура». Мэсси тоскливо поглядел на Шиккард — ох, не годился холм в качестве убежища от учеников… Тому, кто поплыл бы на корабле вдоль Северного берега, нужно было хорошо постараться, чтобы найти полностью дикие и необжитые места. Если даже на горизонте не видно поселков, к побережью почти всегда спускаются распаханные участки плодородной земли или сады. Южный материк люди при всем своем трудолюбии не могли освоить полностью за прошедшие пятнадцать лет. Корабль Анны пристал к земле не так далеко от главной пристани южан, но берег казался диким совершенно, будто на него никогда не ступала нога не то что человека, а и вовсе разумного существа. Волны размеренно выкатывались на пустую песчаную косу, что дальше переходила в унылую холмистую равнину. На горизонте виднелись вершины горных хребтов, изрядно разрушенных временем. Тишина, нарушаемая только плеском воды и шелестом трав, стояла вокруг. Анна спустился на песок со сходней, за ним попрыгали и моряки, те, кто помоложе и побойчее, лихо перескакивали прямо через борт. — Ну, друзья мои, — сказал старый воевода. — Собак мне передайте, а вас с собой не зову. Сами знаете, не отдыхать я иду, не знаю, как ко мне отнесутся. — Вам одному тяжело будет, — возразил один мореход. Прочие согласно закивали. — Тяжело добраться, — согласился воевода. — А что дальше буду делать, и вовсе не знаю. Поэтому вас не зову. Возвращайтесь в Табир, вам было сказано доставить меня до места, вы доставили. Тот же мореход почесал в затылке: — А вот и нет. Нам было сказано вас сопроводить на переговоры. Где переговоры будут, верно, не указали. Так что и не думайте, что мы вас одного отпустим. — В Табир под начало иренарха нам неохота, — поддержал другой моряк. — Он уже нараспоряжался. — Ребята, так я не знаю, что сам делать буду, — начал Анна, но его снова прервали: — Господин Анна, — самый молодой моряк выступил вперед. — Может, вам и поругаться с северянами придется, а может, и сражаться. Один вы ничего не сделаете. Как мы потом друг другу в глаза смотреть будем, если вас одного оставим? Нет уж, мы с вами до конца. В Табире и без нас у господина иренарха охраны хватает. Анна невольно улыбнулся. — Ну, если так, потом не говорите, что не предупреждал. Тогда в путь. С плоскогорья, откуда открывался вид на злополучный Шиккард, отряд ушел. Жители Луны вообще старались не подходить слишком близко к Пустыне, поэтому все, не сговариваясь, зашагали прямо на запад, и лишь когда с горизонта исчезла черная тень Той стороны, а от Земли Благословенной осталось лишь легкое сияние, вздохнули с облегчением. Дальше путь лежал по распадку между двух цепочек холмов. Для отдыха выбрали ущелье с протекающим ручейком, — все уже были порядком измучены жаждой. Нависающие сверху скалы скрывали людей от летящих первожителей, если тем вдруг взбредет в голову забраться так далеко на восток, а чтобы не пропустить шернов, выбрали пару бойцов в караул. Оба разведчика начали карабкаться вверх, остальные обступили новообретенного Победоносца, ожидая повествования о его приключениях. Мэсси знал про себя, что рассказчик он неважный, поэтому радостно уступил инициативу Виславе, кивая, когда надо. Потом они выслушали Сакко. Его история была еще проще. Несколько дней назад Сакко отправился в Табир навестить Анну и поговорить со старшинами, почему разведчиков перестали снабжать порохом и пулями. Вернувшись назад в горы, он не нашел своего лагеря у Герлаха. В отсутствие вожака кто-то погиб, кто-то решил пристать к другому отряду, — в общем, Сакко оставалось либо тоже пойти к кому-то под крылышко, либо подождать новых людей. Армия горных бродяг как раз в эти дни активно пополнилась. Кто-то, боясь гнева первосвященника, который наверняка прибыл бы с армией показать южанам, что он думает о независимости, решил переселиться к горам. Были среди новичков и беглецы-северяне из тайных учеников Победоносца. В первое же утро после начала арестов эти люди перебрались на Юг, на кораблях-одиночках или пешком вдоль Горьких линий, пока границы еще не охранялись так строго. Никодар, тоже слышавший последние слова, только зубами заскрипел. Так за пару дней Сакко возглавил новый отряд, состоявший большей частью из учеников Победоносца. Люди помнили его и охотно признали за вожака. Шерны Герлаха пока что вели себя спокойно, не обращали внимания на людскую возню снаружи кратера, и поселенцы решили пройти восточную часть материка в надежде встретить еще кого-то из северян, преодолевших заслон на Горькой линии. Там они увидели военный лагерь и насторожились, ну, а вскоре услышали вдали странный гул и звуки взрывов. — Мы думали, это каратели Севина, — закончил свой рассказ Сакко. — Не поняли, зачем они в Пустыню забрались. Неужели не видели, что там ничего живого нет. — Час назад, — Мэсси вздохнул, понимая, что ему вряд ли поверят, — Пустыни там не было. — А откуда она тогда взялась? — хохотнул переселенец из числа жителей Табира. Ученики посмотрели на него с осуждением. Они ловили каждое слово Мэсси. Донат среди них тоже был в безопасности, верующим в светлого посланца звезд достаточно было напомнить имя Нузара, чтобы они смирились с обществом выворотня. — Она взялась, когда северяне пытались разрушить огромный кратер и повредили что-то под ним. Там древние механизмы, — Мэсси помолчал, обводя взглядом людей. — Механизмы шернов. Именно они держат здесь воздух. На лице у большинства людей сохранялось восторженно-тупое выражение, и Мэсси сам заскрипел зубами от бессилия. Но Сакко слушал внимательно, ловя каждое слово, и еще один поселенец с горящими черными глазами, и еще… — Дураки, — подал голос Никодар, и в его сторону начали оборачиваться. — Вы думали, мы прибыли перебить вас? Да кому вы нужны. Мы хотели разделаться с шернами. — Слушайте меня, если вы зовете меня Победоносцем! — возвысил голос Мэсси. — Они хотят разделаться с шернами, но готовят нам худшую смерть. Нельзя трогать горное кольцо, иначе задохнется вся Луна! — Да откуда ты можешь знать это наверняка? — прошипел Никодар. — Ты-то шернов истребить не сможешь никогда, самозванец! — На Теплых прудах готовили огромное количество пороха, — сказал Мэсси, и некоторые северяне закивали, подтверждая. — Его хватит нагрузить несколько кораблей и уничтожить несколько горных городов. Вспомните, как провалился берег на месте приморского города! Подумайте, что будет, если разрушить горы! — Нельзя уничтожить наших врагов без жертв! — крикнул Никодар. Сакко медленно поднялся с земли: — А ты подумал, что будет с шернами из уничтоженных городов? Они ведь не погибнут сразу, большинство улетят и набросятся… Давайте подумаем вместе, на кого? — На нас, на разведчиков! — выкрикнул кто-то. Сакко кивнул: — Нетрудно догадаться! Ты-то на Север уплывешь, господин генерал, а нас тут оставишь рассвирепевшим шернам на съедение? — Если бы только это, — начал Мэсси, но его не услышали. Теперь на ноги вскочил обозленный Никодар: — Ты считаешь меня трусом? По-твоему, я испугаюсь сразиться с шернами? Это вы, мужичье, трусы! Вы хотите уничтожить шернов и при этом ничем не пожертвовать! Мечтаете, что за вас будет сражаться кто-то другой! — Не-ет, это вы хотите, чтобы мы сидели тут прослойкой между вами и шернами и не пускали их на Север, — крикнул поселенец, который спрашивал про пустыню. — А как мы будем жить, вам наплевать! Вы уже считаете нас нечистыми и презираете наших жен и сестер! Для вас шерны пустой звук, а для нас ежедневная угроза. — Вас не разберешь! — усмехнулся Никодар с нарочитым удивлением. — Сейчас мы прибыли уничтожить шернов, а вы вместо благодарности шумите, что кто-то из них уцелеет. — А еще шерны это прибыль для фабрикантов с Теплых прудов, — подал голос человек из числа учеников. — Сюда-то оружия продают в десять раз больше, чем по всему Северу! — Да! — неожиданно поддержала Вислава. — Вы сражаетесь с шернами своим оружием, за которое вам платят деньги, и нашей кровью, которая вам ничего не стоит!. Никодар поглядел на нее так, будто хотел разорвать на куски голыми руками, и прошипел: — Место бабы на кухне или в постели, а у вас они распустились. Вислава в ответ лишь рассмеялась как можно звонче и обидней: — Коротки руки! Командуй своими северянками! Никодар сделал вид, что не слышит. — Если шерны и озлобятся на время, то потом их не будет совсем, — сказал он громко, но спокойно и холодно. — Я в сотый раз говорю вам, нельзя расправиться с ними совершенно без жертв. — Это потому, что нас тоже не будет совсем, — Мэсси поднялся и встал напротив Никодара. — Ты же видел, что случилось с тем холмом! Никодар поглядел в ответ очень злобно. Генерал был из тех людей, которые охотно вступают в спор, только имея численное преимущество. — Пусть исчезнет воздух над горами шернов, — пробурчал он. — Не так велика будет потеря. Или ты беспокоишься о наших врагах, а? — Горы было бы жалко, — неуверенно сказал кто-то. Его поддержали: — Горы нам и самим пригодятся! — Там красота какая! — это выкрикнула Вислава. — Победоносец их не рушил, значит, нет его воли на то! — Да какой он Победоносец! — сорвался Никодар. — Даже тот, первый, без людей ничего бы не сделал! Чужой кровью воевал! — То-то тебя без солдат тоже никогда видно не было, — усмехнулся Ивата. Никодар сплюнул, показывая, что он думает о взявшем его в плен сброде и замолчал. Ивата, снова усмехнувшись, пробормотал: — И что с ним таким делать… Он, скорее всего, сказал это просто так, не ожидая ответа, но Мэсси услышал. — Отпустить. Ивата быстро шагнул ближе. Теперь в общем шуме никто не разобрал бы их слов: — Отпустить? С чего бы? — Только он сможет приказать своим отступить от гор, — сказал Мэсси, сам не слишком веря, что Никодар так и поступит. — Пока что он намерен штурмовать, — Сакко тоже не верил. — Потому что сейчас он обозлен, он будет возражать, просто чтобы возразить. — Можно было бы… — Ивата задумался. — Странный ты, сын Ихазели. Большинство бы решило… ладно, и говорить не буду. Эй, господин главнокомандующий, — сказал он громче, обращаясь к Никодару. — Ты вот что скажи — сколько ружей твои солдаты могут нам безболезненно пожертвовать? Никодар явно не ожидал такого вопроса. — Что-что? — переспросил он, широко раскрыв глаза. Ивата, слегка поморщившись от шума, сделал остальным знак говорить тише. — Все очень просто. У нас тут только луки и арбалеты вашими стараниями. И шерны, куда ж без них. А вот без ружей плохо. Как тебе сделка — вы отдаете нам пару десятков ружей, нам за своими далеко идти, кто-то и просто бросил, зачем они без патронов. И еще ящик боеприпасов. Пару ящиков. Собачью упряжку — везти все это. И ты уходишь в свой лагерь. — Да не ври, — возмутился Никодар, но глаза у него вспыхнули ярче. Возможности получить свободу за относительно невысокую цену он явно обрадовался. Люди вокруг, наоборот, недовольно зашумели. — А что нам с тобой делать, — сказал Ивата громко, чтобы слышали все. — Задержать у себя, так еще и кормить придется, а еду тут добывать непросто. Как заложник ты не годишься, слишком многое у Севина на кону. Можно было бы поторговаться с ним, чтобы он не трогал южан… да только он не согласится. Между Югом в подчинении и твоей жизнью он выберет Юг в подчинении. — Ты уверен? — Никодар немного обиделся, но не мог не признать правоту Сакко. — Уверен. Чтобы он согласился на наши условия, нужно поймать его самого, а это пока никак. Так сколько ружей твои солдаты отдадут? Двадцать, тридцать? — Дешево ты меня ценишь, — проворчал Никодар. Сакко пожал плечами: — Ну, я могу попросить и сотню ружей, десять ящиков с патронами… — Двадцать дадут, — быстро сказал Никодар. Военный лагерь северяне разбили удачно — рядом с рекой, на открытом месте, так, чтобы никто не подобрался к нему незамеченным. Но с одной стороны местность все же круто поднималась к нагромождению скал. Здесь, недалеко от горной системы Южного полюса, трудно было найти совершенно ровную долину. Палатки окружал возведенный солдатами земляной вал с частоколом, в центре стояли ящики с боеприпасами. Часовые прохаживались снаружи, время от времени поглядывая на небо. Крик, потревоживший их, раздался именно со стороны нагорья: — Хорошо вы тут устроились, как я погляжу! Может, патронами поделитесь? — человек кричал, приставив ко рту сомкнутые руки. Часовые переглянулись. Шутник быстро нагнулся, и теперь его невозможно было достать выстрелом. Несколько человек бросились к склону. Непрошенный гость сверху выкрикнул: — Эй, не советую за мной гоняться! А то своего генерала не досчитаетесь! Слышите, у нас ваш Никодар! А что с вами сделает Севин, если он погибнет? Шкуру заживо спустит! — Докажешь чем? — яростно закричал воин, одетый побогаче других. — Врешь! Я до тебя доберусь! — Вы не слышали взрывов? — наглец чувствовал себя в безопасности в своем укрытии. — Ваши товарищи мертвы — все! А чтобы вы поверили мне, вот вам! Круглый предмет вылетел сверху и покатился вниз. Солдаты шарахнулись, будто ожидая увидеть отрубленную голову, но то был просто шлем. Покореженный, потерявший блеск серебряный шлем, ранее принадлежавший Никодару. Командир осмотрел находку, принесенную часовыми, и крикнул в ответ: — Ты врешь! Наш генерал погиб при взрыве, а ты нашел его труп, тварь! Ни единого патрона! — Так слушайте его сами! Только без глупостей, начнете стрелять — мы ему тут голову отрежем и тоже кинем вниз! На склоне появилось несколько фигур. Солдаты внизу подняли было ружья и снова опустили их. — Эй, Друд! — послышалось сверху. — Дайте им, что они просят. Солдаты переминались с ноги на ногу, поглядывая на командира. Самый усердный часовой подскочил ближе: — Господин Друд! Позвольте, мы вверх заберемся в обход! Они нас и не заметят! Командир жестом велел ему замолчать и после паузы крикнул: — Условия ваши какие? Требования оказались приемлемыми, и командир поспешил согласиться, пока негодяи не запросили большего. Несколько воинов поднялись на середину холма вместе с тележкой, нагруженной ружьями и боеприпасами. Сверху крикнули: — Нормально, спускайтесь! Чтобы поторопить солдат, вслед им полетела стрела из арбалета. Усердный часовой пригрозил вершине холма кулаком. Воины спустились к подножью: — Ну, забирайте! — Вы только без глупостей, — предупредили сверху. Несколько оборванцев, кубарем скатившись по склону, потащили в свое укрытие тележку с грузом. Собак вели следом. Последний бродяга скрылся с глаз. Какое-то время вершина холма была пуста, командир уже собирался отправить солдат в обход, но тут на вершине показалась человеческая фигура. — Господин генерал! — ахнули снизу. Никодар, слегка пошатываясь, спускался по неровному склону. Навстречу ему кинулось сразу пять или шесть воинов. Не доходя до солдат несколько шагов, Никодар вдруг пошатнулся и тяжело осел на землю. — Господин Никодар! — солдаты кинулись поднимать упавшего военачальника. — Убили! — прошипел один, оборачиваясь к вершине. — Небось, ножом… Другой солдат, постарше, помотал головой. Кожаные доспехи генерала были в пыли, лицо и руки покрыты ссадинами, но никаких серьезных ран больше заметно не было. Солдат приложил ладонь к лицу Никодара и сразу отдернул: — Да у него же лоб — кипяток! Прочие воины закивали, соглашаясь. Оборванцы не причинили Никодару вреда, генерал свалился в приступе жестокой горячки.