Записки Низшего: Вкус звёзд

      Всю сегодняшнюю ночь я не спал, занятый мыслями, назойливо лезшими в мой усталый измученный мозг. Перед глазами стоял образ Оливера, нависшим надо мной с глазами, полными животной страсти и желания. С каким удовольствием он управлял ситуацией, ему откровенно нравилось видеть меня привязанным и беспомощным. Но что-то внутри него щёлкнуло, когда, увидев мои шрамы и раны, он тут же отступил. Кажется, где-то в душе этого парня всё же живёт что-то, не дающее ему окончательно озвереть.       Я промаялся без сна до самого рассвета, не сомкнув глаз ни на минуту. Постепенно солнце заливало мою комнату рассеянным нежно-оранжевым светом, возвещая начало нового дня. Осознав, что поспать я так и не смогу, я встал с непривычно большой и мягкой постели и направился в душ. Тёплые сильные струи сбивали остатки усталой ночи и пессимистичных мыслей, вода ровными дорожками стекала с шеи и спины. Быстро вымыв голову, я вышел из душной влажной кабины в ванную. У стены стояло огромное зеркало, в котором я видел себя по пояс. Мда, я понимаю, что именно так впечатлило Высшего: некоторые шрамы были и вправду безобразны. Ну а что поделать, я не хирург, а дырявым ходить не комильфо. Моя берлога была полностью адаптирована для жизни - зубные щётки, полотенца, даже одежда и обувь были на своих местах. Непонятно и странно, откуда он знает размеры? Я провёл кончиками пальцев по одежде и увидел ценники на круглые суммы. Кажется, можно к этому привыкнуть, не зря говорят, что красиво жить не запретишь. Едва я обмотал вокруг бёдер полотенце, в дверь громко постучали. На пороге стоял Оливер, весьма свежий и без тени похмелья на на лице. Он вошёл внутрь, бесцеремонно отпихнув меня в сторону: - Ты, что, не спал? Я закатил глаза: - Ага, и тебе доброго утра, Оливер. Высший молниеносно прижал меня к стене и зашипел: - Отвечай. На мой. Вопрос! Каждую паузу он сопровождал звонкой пощёчиной, и едва я очухался от шока, хрипло пробормотал: - Н-нет, я не спал. - Ты должен вести себя почтительно, я твой Хозяин, отныне и навек, чем раньше ты это поймёшь и примешь, тем проще тебе будет! И у тебя есть в этом интерес. - Какой же? - Отныне, если ты будешь хорошо вести себя, мы сможем хорошо общаться без унижений по крови и жесткого секса. Но если ты оступишься - больше никогда не увидишь ласки с моей стороны, это понятно? Его голос был таким властным, строгим - будто у директора, отчитывающего хулигана-двоечника. Я коротко кивнул и Оливер отпустил меня на пол: - Вот и умница. Внизу тебя ждёт доктор Сэмюэл Гафт, он тебя подлатает. Эти шрамы и рубцы просто кошмар, а Сэм сможет избавить тебя от них. Заодно и поможет тебе психологически адаптироваться здесь. Имя показалось мне смутно знакомым, но я не обратил внимания на это: - А член он мне не увеличит заодно?       И я тут же пожалел о сказанном: Оливер сдёрнул повязку на бёдрах и оценивающе меня оглядел: - Хм... Нет, в данном случае это ненужная трата времени. Я вскрикнул и закрыл хозяйство руками, сгорая от стыда: - Ты что творишь?! Личное пространство! Руки убери, извращуга! - Пф, я всё равно бы рано или поздно всё увидел. Но мы отошли от темы: внизу уже ждёт доктор, а потому поторопись одеться и привести себя в порядок. Хоть я и не прочь остаться тут наедине... - То есть, мне придётся с тобой трахаться?.. Оливер притянул меня к себе за талию: - Тебе не придётся, ты сам этого захочешь. Ну, или тебе будет так казаться, что ты хочешь. А если нет - что ж, первый раз будет только по моему желанию. Готовься, красавчик, сегодня вечером я тебя возьму. Он шептал мне слова на ухо, а в голове они отзывались словно из громкоговорителя, эхом разносясь по закоулкам сознания. Стадо мурашек пробежало по спине, пульс участился и я почувствовал, как тело меня предает. Брови Высшего поползли вверх, а губы исказила лёгкая пошлая усмешка: - Так-так, мистер Убери-руки-извращенец, кажется, у кого-то поднялось не только настроение. Я отпихнул хохочущего парня от себя и отвернулся, скрестив руки на груди. Он откровенно издевался надо мной, сволочь! Буквально задницей я чувствовал его пристальный взгляд, блуждающий по моему телу: - Если бы не твои шрамы и раны, я бы несмотря на сопротивление трахнул тебя прямо сейчас. Вдруг он схватил меня за плечи и притянул к себе, поглаживая тёплыми, слегка шероховатыми ладонями по груди и рукам, а в поясницу мне упирался его стояк, скованный одеждой, но всё равно твёрдый и упругий: - Вот как ты на меня влияешь, мой грязнокровный красавец. Немедленно одевайся и вниз, а то мне придётся доплачивать старому хрену за сверхурочные.       Оливер тут же отпустил меня и вышел из комнаты, хлопнув дверью. Во мне кипели противоречивые чувства горькой обиды и жгучего желания. Он одновременно притягивал и отталкивал меня, слишком трудно понять. Моё подсознание подсовывало мне развратные картинки с участием Высшего, его руки, губы в разных местах моего тела, тяжёлое дыхание и протяжные стоны... Я быстро заморгал, стряхивая наваждение и, одевшись в чёрные джинсы и майку-"алкашку" того же цвета, я вышел из своей берлоги и отправился в гостиную, где вчера очнулся.       Когда я шёл по коридорам сверхтехнологичного дворца Высшего, мимо высоких колонн из оргстекла и готичной мраморной мозаики на стенах между огромными окнами, я встречал местных обитателей - моих товарищей по несчастью. Одинокая девушка с испуганными серыми глазами в униформе горничных быстрыми шагами шла мне навстречу. Взгляд её лишь на секунду задержался на моём лице, я кивнул ей и собирался пройти мимо, как вдруг она остановила меня: - Кто ты? Раньше не видела тебя здесь. - Я Энди, Энди Бирсак. Новенький здесь, только вчера выкупили, а ты? - Элизабет, можно просто Лиз. - Лиз, как давно ты тут живёшь? - Полгода, послезавтра будет полгода. Знаешь, Энди, за такое Лиз, скорее всего, убьют, но послушай: беги отсюда. Выбери самую тёмную ночь и беги. Наш хозяин - страшный человек. Смотри, что он сделал с Лиз два дня тому. Девушка подняла подол юбки, и я ахнул от ужаса: на её бедре было выжжено раскалённым железом унизительное "грязнокровная". На ране коркой запеклась кровь, а по щекам девушки катились градом слёзы: - Убегай, Энди, спасай себя от нашего Господина. - Подожди, давай убежим вдвоём? Сегодня же ночью, как можно дальше. Она подняла на меня светло-серые глаза, полные надежды: - Лиз так благодарна тебе, храбрый юноша. Ещё никто не предложил Лиз сбежать вдвоём, а убегали многие... Номер комнаты Лиз двести восемнадцатый, она будет ждать тебя там. Мы побежим оттуда, так ближе до кухни, а там есть чёрный ход. Но мы не можем говорить так долго, нас заподозрят. Девушка тут же сорвалась с места и быстро пошла по коридору, не оборачиваясь на меня. Когда она скрылась за поворотом, я двинулся дальше к гостиной, где меня ждал Хоз... Оливер. Мне встретились ещё двое парней-дворецких, но их имён я так и не узнал. Эта девушка, Лиз, она показалась мне очень запуганной и забитой жизнью. Чёрт, так значит, вся эта нежность Высшего напускная и фальшивая? Меня тоже ждёт клеймо и испуганный взгляд, если я не решусь сегодняшней ночью на побег. Мне нужно вести себя непринужденно, будто всё нормально и никуда я не сорвусь среди ночи с безумной девчонкой. Но если у нас не получится, мы обречены на смерть. Увлечённый мыслями, я добрёл до той самой двери и, немного помедлив, собираясь с духом, мягко надавил на ручку и вошел внутрь.       Оливер о чём-то разговаривал с невысоким седым мужчиной, одетым в серый костюм. Когда я вошёл, они даже не прервали разговора, горячо обсуждая какие-то новости. Наконец Оливер поднял на меня взгляд: - Доктор Гафт, это Энди, тот, ради кого я прервал Ваш рабочий день. Старик легко улыбнулся: - За такие суммы Вы имеете право хоть каждый день прерывать меня. А сейчас, мистер Сайкс, я попрошу Вас оставить нас с Энди наедине. Высший поднялся с кресла и вальяжной походкой покинул комнату. Он что, дохрена ему заплатил? Но зачем это всё, если в итоге он будет бить меня, а то и клеймить, как Лиз. Я сел на диван напротив кресла с доктором, пристальным взглядом изучавшим меня. Наконец он заговорил спокойным, расслабляющим голосом: - Здравствуй, Энди, я здесь чтобы помочь тебе чувствовать себя лучше как физически, так и психически. Оливер рассказал мне о твоей непростой судьбе - признаться, я пребываю в ужасе. Ну вот, обычная ситуация "Как мне тебя жаль, Энди Бирсак". Я закатил глаза от негодования: - Оставьте реплики "мне жаль" для мыльных опер, док. Мне не нужна Ваша жалость. Гафт коротко хохотнул: - С чего ты взял, что мне жаль тебя? Я пребываю в ужасе от несправедливого, прогнившего насквозь мира, а не от твоей истории. Она заслуживает лишь моего внимания и уважения к тебе за твою жажду жизни и изобретательность. Этот мир уже не тот, каким был лет восемьдесят-девяносто назад - тогда не было Высших-Низших, Инспекции и работорговли. Все были свободны, абсолютно равны и каждый мог делать всё, что душе его угодно. За исключением убийств и насилия, конечно. Сейчас мы имеем парламент, состоящий только из Высших, людей искусства - только Высшие, вообще все работающие на работе, выше кассиров и уборщиков - Высшие. Низшим остаётся либо умереть, либо бороться за жизнь руками и ногами - как ты, но таких крайне мало. - Почему Вы всё это мне рассказываете? - Хочу, чтобы ты понял: жизнь в золотой клетке на шелковой перине гораздо лучше голодной и холодной свободы. Я знаю, что такое настоящий голод и жизнь на улице. Ведь я сам Низший, а выбился в врачи, только взяв псевдоним. Я поражённо замолчал, а доктор продолжил: - Так что, цени то, что ты имеешь сейчас, иначе ты потеряешь шёлковую перину, а лежать на золоте хоть и почётно, но очень твёрдо. Подумай над этим на досуге, а сейчас давай-ка я тебя осмотрю.       Доктор выписал мне кучу каких-то лекарств с непроизносимыми названиями, но Оливер вроде понял, о чём он говорил. Когда я пожал руку Гафту на прощание, рукав его пиджака съехал вниз и обнажил тату с гербом нашего когда-то могущественного Гнезда. Я поднял на него поражённый взгляд, а доктор лишь легко усмехнулся в ответ. Когда он ушёл, я все не мог выбросить из головы его слова и тату на запястье. Неужели так бывает, чёрт подери? Я уверен, что он помнит меня ещё ребёнком, но вот я его вспомнить не могу. Из мыслей меня вернул голос Сайкса и его рука, отчаянно мелькающая перед глазами: - Хьюстон вызывает Энди, приём! Приём! Я сфокусировал на нём взгляд: - А? Что? - Ты в какой-то прострации после этого промывателя мозгов, что он тебе наговорил? - Да ничего, всё нормально. Слушай, а кем я тут вообще являюсь? Ну, официально? - О чём ты? - Ну, дворецкий там, или садовник. - Ты - никто. О тебе вообще знать никто не должен, ты моя тень. Но если тебя заметит персонал, стереть им память не проблема. А почему ты спрашиваешь? Оливер весь напрягся и пронизывающе смотрел на меня. Попытавшись сделать морду кирпичом, я невозмутимо продолжил, внутри содрогаясь от волнения и страха: - Меня видела только девушка, наверное, горничная. Её звали Лиз, и кажется, она была чертовски напугана. Я не знаю, что с ней не так, но разговаривала она как-то странно. Кажется, мне всё-таки удалось его надурить: Высший лишь отмахнулся и откинулся на спину, заметно расслабившись: - Бедняжка Элизабет тронулась умом от недавней смерти её матери, мне жаль Лиз, но что-либо сделать я не в силах - пока она работает, тихо и спокойно, и то хорошо. Ты выглядишь измотанным, а ведь сейчас только половина третьего пополудни, всё в порядке? "Ты нагло врёшь мне в глаза, которыми я видел боль бедной девчонки, и корчишь из себя святую простоту, от которой меня уже тошнит! Нет, всё не в порядке!". Злость закипала в жилах от его лжезаботливого взгляда, а от притворной нежности во рту стоял неприятный сладковатый привкус: - Да, я просто не спал. Новое место, всё такое, но я постепенно привыкаю. - Ты должен хорошо спать, понятно? Это не совет и не просьба. Иди к себе, приводи себя в порядок, на сегодня ты точно свободен. А то не в радость будет, если ты заснёшь прямо на мне. Может, ты голоден? - Эм, да, наверное, не отказался бы от чего-то лёгкого. Спасибо, Оливер. Он мило растянул губы в улыбке, закусив подушечку пальца: - Фсегда пофалуйста, дорогуфа.       "Эх, Оливер... Не будь ты такой скотиной-выжигателем, я бы остался". Я закрыл за собой дверь и двинулся к себе. Мне нужно выспаться перед долгой ночью, и вполне возможно, что это будет последний сон в моей жизни. Страх насквозь пропитал мои жилы, и только вера в лучшее свободное "завтра" грела душу и придавала сил. Мне кажется, Высший что-то заподозрил, уж слишком быстро он отпустил меня восвояси. Нет, идти сейчас к Лиз - чистое самоубийство, за мной могут присматривать. Я тяжело выдохнул и закрыл глаза руками: я становлюсь параноиком. А ведь и суток не прошло, как я появился в этом поместье... Быстрым шагом я двинулся к себе - если я сейчас не посплю, окончательно съеду с катушек. А ведь сегодня меня ждёт либо побег и свобода, либо гнев Оливера и лишение той самой шёлковой подстилки, о которой говорил Гафт. И почему-то мне кажется, что это - точка невозврата.