ХАГЛ: 7. Проклятье

О том, что Алек тут, Магнус узнал, всего пятнадцать минут назад, когда вошел в квартиру, решив вернуться пораньше и сделать будущему мужу сюрприз. К его удивлению «собирающегося поваляться дома без дела» нефилима в лофте не оказалось. Но он не расстроился. Алек вполне мог быть на каком-нибудь внезапно нарисовавшемся задании. Главное, что у Магнуса появилось время привести себя в порядок и встретить свое чудо в полной готовности. Но тут в кармане пискнул телефон, и взглянувший на экран маг, нахмурился. Нет, его, конечно, немного насторожило, что его Александр не ответил ни на один его звонок за минувшие сутки, ограничившись вместо этого парой коротких смс-ок, в которых уверял, что все нормально, и он просто занят заданием. Тогда он особо не придал значения нежеланию его чуда услышать голос любимого. Однако теперь выходило, что напрасно. Судя по короткому письму его давней знакомой фейри, Лайтвуд находился в одном из клубов неподалеку от Бруклина, и у него были «большие» неприятности. Поэтому, не дожидаясь более, пока кто-нибудь из жителей Института позвонит сам, сообщив, что все хуже некуда и ему нужно срочно бежать, спасать чью-то жизнь, Бейн попросту сотворил портал и через миг был на пороге клуба. Его пропустили без проблем. В конце концов, визиты самого Верховного Мага – это не приезд какой-то звезды телевидения. В том смысле, что Бейн бывал там не так часто, как выше обозначенные. А потом Магнус вошел и на миг даже удивился, что тут еще не летают стулья, не носятся с победными кличами всякие Эрондейлы, а гости спокойно пьют у своих столиков. Он отошел в дальний угол у бара, неторопливо оценивая обстановку и ища глазами группу подростков с татуировками и в коже. И тут же потерял дар речи, ибо та, которую он увидел, произвела на него почти неизгладимое впечатление. По правде сказать, положа руку на сердце, и даже, может быть, на распятье и Святую Книгу Римской Инквизиции, ему как-то пару раз все же закрадывалась в голову шальная мысль, как-нибудь подшутить над Александром и на время (всего на одну ночь (ну, или, может на две, как пойдет)), поменять его пол. Их сексуальная жизнь была довольно разнообразна, а тихий и закомплексованный при посторонних нефилим, оказался на деле довольно горячей штучкой, стоило затащить его в спальню, и слегка приглушить свет. И порой даже Магнус, в пылу страсти вдруг предлагавший то, на что и сам когда-то согласился далеко не с первого раза, поражался, как это почти невинное в его глазах создание так быстро, и почти не ломаясь, давало с собой проделывать все, что раз за разом исторгало развратное сознание Бейна. Но воплощать конкретно эту сокровенную мечту в реальность маг не торопился. Александр был тонкой и чувствительной натурой. Кто знает, как бы он отреагировал на подобное предложение. Во всяком случае, сам Бейн все же так и не отважился его об этом просить, мудро отложив решение такого щекотливого вопроса на более поздний срок. К примеру, когда Алек будет его мужем, и деваться ему в каком-то смысле будет уже некуда. Поэтому теперь, стоя в углу этой части ночного клуба и, затаив дыхание, потому что, что уж греха таить, вздохнуть от восхищения не находилось сил, он просто любовался своим потрясающим нефилимом. В том, что стоявшая среди уже таких знакомых и почти ставших родными Сумеречных охотников, девушка и была его Александром, Магнус не сомневался ни мгновения. Это подтверждали и особая стойка нефилима, и нанесенные на тело руны, расположение которых сам Бейн в целом, так и по отдельности его руки, ладони и язык помнили настолько четко, что маг мог воспроизвести их по памяти, даже разбуди его посреди ночи. И если он когда-то и пытался представить себе, как бы юный охотник выглядел, смени он пол, то результат превзошел все его самые смелые ожидания. О, она была тонкой, изящной, волнующей, и в то же время сильной, роковой и в какой-то степени опасной. В изменившемся Александре причудливым образом сочетались нежность и угроза. Это чувствовалось и на расстоянии, недаром даже со своего места Бейн видел те многочисленные восторженные взгляды, которые почти все мужчины то и дело бросали в ее сторону. Но ни один так и не решился подойти. Ни один, кроме вон того вампира! Вампира-самоубийцы! Магнус нахмурился, когда увидел, как неизвестный брюнет, рожденный явно во времена гражданской войны, нагло улыбаясь, что-то сказал его будущему «мужу». Наверное, неожиданная метаморфоза юноши подействовала и на него, но впервые за все время их знакомства, кулаки мага сжались сами собой и он, забыв, что девушка у бара, его Александр, способный дать отпор любому представителю Нижнего мира, за исключением, конечно, самого Бейна, шагнул вперед в твердом намерении отстоять «свое». Причем не магическим способом, а намного более банальным. Впрочем, этого не понадобилась. Он не слышал, что именно Алек ответил вампиру, но по тому, как изменилась его физиономия, маг понял, что отшили того решительно и навсегда. Магнус испытал подлинное чувство гордости за свое чудо. А затем красавица развернулась и твердой, почти подиумной походкой, от которой у Бейна чуть не закружилась голова, направилась к выходу, явно намереваясь покинуть злосчастный клуб. Синие глаза, эффектно подведенные черной подводкой, сверкали от ярости, она хмурилась и сжимала тонкие пальцы в кулачки, но выглядела при этом так, что хотелось любоваться ею до скончания времен. За ней тут же бросилась Иззи, пытающаяся то ли остановить Александра, то ли успокоить. Они о чем-то спорили, и маг даже услышал обрывок их разговора, когда обе увлеченно почти проскочили мимо. - …или просто вернуться к той фейри и припугнуть ее, как следует! – бархатный голосок голубоглазой охотницы приятно всколыхнул все чувства в маге. И это в «ней» не оставило его равнодушным. - Обычно на фейри запугивания плохо действуют, - уклончиво ответила той Изабель, не отставая ни не шаг. – Я все больше склоняюсь к мысли, что в этом деле нам никак не обойтись без мага. Вот оно! - Мой выход! – подумал Бейн и, уверенно шагнув за ними, постарался, чтобы его голос было максимально слышно. - Тогда мне еще больше не понятно, почему вы бегаете от меня, красавицы! Его появление было настолько эффектным, насколько он и рассчитывал. Во всяком случае, обе замерли, обернулись и снова замерли. Стоящие рядом, они были невероятно похожи между собой. Не зная, их легко можно было принять за близняшек, впрочем, и прежнего Алека часто считали близнецом Иззи. И все же… И все же, Изабель Лайтвуд явно проигрывала своей новой сестре. И Магнус считал так совсем не потому, что речь шла о его ненаглядном Александре. Эффект был, так сказать, на лицо. Чуть стройнее, но и чуть выше. Волосы такие же черные, но и более длинные. Черты лица тоньше, будто их творили с образчика подлинной красоты, а глаза… О, этот их пресловутый Разиэль! Да у кого еще могли быть такие сияющие, словно звездное небо над головой, и синие, как сама морская бездна, а потому еще более затягивающие, глаза, обрамленные просто невероятными по длине ресницами, один взмах которых, а Бейн в этом не сомневался, мог вызвать целый ураган. Ну, по крайней мере, в его сердце – это точно! Пока он изучал новое лицо своего возлюбленного, Иззи вроде как бы даже оправилась от шока и попыталась что-то сказать: - Магнус? – между прочим, Изабель в шоке – это нечто! Как жаль, что ситуация не позволяла ему воспользоваться камерой на мобильнике, чтобы запечатлеть столько редкий момент. – А мы тут… Впрочем, ему не было дела как до нее, так и до засуетившихся позади нефилимов. Все, что волновало его в ту минуту – это он! Вернее она! Она стояла прямо перед ним, застывшая, будто статуя великих мастеров эпохи Возрождения. И более всего ему сейчас хотелось коснуться ее, чтобы ощутить, увериться, что она настоящая. Что это не мираж. - Я заметил, - ему стоило немалых усилий, чтобы не сорваться, и не захватить ее в плен прямо теперь. – И должен признаться, что глаз просто не отвести! Синие глаза моргнули и испуганно округлились. Очаровательное личико приобрело удивленно-возмущенный вид, а затем произошло то, что Магнус так сильно любил и перед чем никогда не мог устоять. Кругленькие щечки красавицы густо покраснели. - Особенно это! – почти простонал Бейн, осознавая, что пропал. Да, это было его слабое место! Его Ахиллесова пята! Силы воли покинули мага, и тот понял, что больше не продержится, просто сойдет с ума, если прямо сейчас не коснется ее. - Семейная черта, я полагаю? О, как это волнительно! Как необычно, и остро! Даже дыхание захватило… - Да как ты…, - Лайтвуд возмущено вздрагивает, но он не дает ей закончить, уже точно зная, как поступить дальше. Он слишком хорошо знает это тело, чтобы не воспользоваться этим. Легко погладить кончиками пальцев, а затем немного надавить – и алые пухлые губы приоткрываются сами собой, как бы приглашая дотронуться до них. И для него это так эротично и положительно вульгарно, что он тянет на себя нефилима, уже подсознательно погрузившись в тот волшебный момент, что только ждет его. – Магнус? - Тише, - он улыбается, потому что эта красавица, наконец, в его руках, и впереди то, что маг в тот миг желает больше всего на свете, – поцелуй с его чудом. – Александр!