Головоломка убийцы

      И вот, наконец, настал тот день, которого так ждала Майя. С каким трепетом она шла в это кафе, как она глупо волновалась, что тот человек всё узнает!       Он не узнал. И вот, очнувшись, наконец, как обычно, около дома и с деньгами, девочка со всех ног бросилась обратно в кафе. С каким-то трепетом беря камеру в руки, она бросилась домой со всех ног, сбивая прохожих и остановилась только перед дверью дома, чтобы отдышаться. Странное предчувствие говорило Майе, что эту запись никто не должен видеть, и она поверила ему. Быстренько заперевшись в комнате девочка перекинула видеозапись на ноутбук, чтобы слушать в наушниках, и начала смотреть. В начале ничего интересного не было: множество беспечных посетителей безмятежно или торопливо ели в кадре, так что Майя перемотала сразу на тот момент, где в магазин заходит этот загадочный мужчина-работодатель. Тут он начал говорить, и Майя поняла, что теряет нить сознания, как и когда приходит на очередную встречу.       Очнулась она уже вне дома. Вечером, в каком-то переулке, под дождём. Сначала она ничего не поняла, а потом увидела… Перед ней в луже лежал какой-то человек. Первое, что почувствовала Майя — испуг. Он лишь усилился, когда она поняла, что этот человек ранен, похоже смертельно. Кровавое пятно вокруг, смываемое дождём занимало по крайней мере два метра в диаметре. В своих руках девочка почувствовала нож, при взгляде на который, поняла — это её работа. Кровь с лезвия почти смыта дождём, но её можно ещё было заметить. Майя отбросила нож, но убегать не спешила. В голове всё смешалось.       Страх занял всю панель управления, никого к ней не подпуская, проговаривая вслух все самые ужасные варианты развития событий. Хотя Брезгливость успешно подкрадывалась сбоку к какой-то кнопочке на краю, чтобы вызвать тошноту и отвращение. - ...Но если они найдут этот нож, вдруг они смогут по нему найти Райли?! - паниковал он, не обращая внимания на то, что происходит в зале. Радость наблюдала, как дымка вокруг неизвестного острова потихоньку рассеивалась, однако различить на нём что-либо конкретное было пока-что невозможно.       Майя взяла нож обратно в руки. Человек явно уже не жилец. Сначала девочка отрицала очевидное: она виновата в этом убийстве. Но всё окружающее мешало в это поверить. К тому же ноги словно отказывались идти, а взгляд от трупа нельзя было оторвать.       На пульт управления в головном отделе откуда-то сверху спрыгнула ещё одна Эмоция, отталкивая Страх. Брезгливость, наконец, дорвалась до заветной кнопки, и Майю вырвало. Радость с удивлением наблюдала, как пульт занял тёмно-бордовый парень, на вид довольно сильный, парень в разорванной майке. Его длинные волосы больше напоминали густое желе, словно стекающее с головы, которое Страх нашёл очень похожим на кровь. Длинная чёлка то и дело «стекала» на глаза новичку, заставляя его постоянно отстранять её в сторону. Он сидел прямо на пульте, пока Пофигизм не приполз прямо к нему и не сместил новую эмоцию.       - Ты ещё кто? - Тут же спросила Брезгливость. Страх смотрел с испугом, а Радость — с интересом. - Здорово, у Райли появилась новая эмоция. - порадовалась она, но новичок оборвал это веселье. - А ты уверена? Я хочу только убивать. - ответил он с безумной улыбочкой во весь рот. - Жалко, я не успел всадить в того парня нож ещё пару раз. - Он качнул головой, чтобы сбросить чёлку с глаз, но она тут же снова направилась к глазам, словно специально целясь их закрыть. - Я Кровожадность.       На секунду Майя подумала, что пусть лучше все они сдохнут, эти радостные семейные твари. Но это чувство вскоре сменила какая-то апатия. Майя нашла странным то, что ей ни чуточки не жаль ни этого незнакомца, ни себя, попавшую в такую передрягу. Немного отойдя от шока, она нашла в себе, наконец, возможность двигаться, и медленно направилась прочь. Она начала понимать, что происходило в те моменты, которые она не могла вспомнить. Видимо тот человек гипнотизировал её в кафе, после чего она шла выполнять заданную им задачу. В последний раз заданием было убийство. Возможно и в предыдущие дни она кого-то убивала. Почему-то эта мысль не находила в душе естественного эмоционального окраса. Плакать, вопить, ругаться, замыкаться в себе, бояться и паниковать — вот что, она считала, она должна была испытывать. Ну хотя бы что-то одно. Но ощущалось лишь Равнодушие.       В книге, которую писала Анна, описывалось в одной из глав то, что чувствует человек после убийства. Майе как раз пришлось печатать эту главу. Почему-то тогда Майю заинтересовал этот вопрос, и она хорошо запомнила, как страдал в книге новоиспечённый убийца. А может, дело было в том, что в этих предложениях она сделала много ошибок, так что после каждого четвёртого исправленного бездушной машиной слова, девочке приходилось просить Анну повторить.       Путь домой занял много времени. Майя всё ещё не могла вспомнить, что происходило с ней на «работе», но успешно догадывалась. Она понимала, что это не есть хорошо, но почему-то ей было всё равно. Подходя к дому она даже повеселела. Нож был выброшен в какую-то случайную мусорку по пути. Ну и ладно. Пусть теперь она не будет зарабатывать деньги так легко. Интересно только, зачем этому «работодателю» нужны эти убийства. И кого он вообще требовал убивать. Майя решила пересмотреть видеозапись, пропустив какую-нибудь часть. Тогда этот гипноз, наверное, не подействует. Как он вообще объясняет, кого убивать? Ведь ему вряд ли нужны смерти случайных людей, но если бы он называл каких-нибудь конкретных, то Майя бы не убила этого прохожего, поскольку тот, кого ей заказали на видео уже был бы убит…       А в головном отделе на покрытом дымкой островке уже во всю виднелись очертания ножа. - Так это ты прятался в тени и создавал воспоминания тёмного цвета, - то ли спросила, то ли утвердила Радость, глядя на новичка. Кровожадность кивнул. - Правда, просмотреть их вы всё равно не сможете. - ответил он, пытаясь убрать чёлку рукой назад. Полностью увлечённый своим занятием, он даже не смотрел на Радость. - Думаю, они будут открываться постепенно. - Радость кивнула и направилась помогать Страху стаскивать разлёгшийся по пульту управления Пофигизм, которому слишком лень было встать.