Косплейрату

Бежали. Все кто куда. Как будто потеряли то единственное, что не давало компании распасться. Будто сердце остановилось, а затем от тела начали отваливаться конечности. Гробовщик брёл в темноте, понуро смотря под ноги. Фонари мигали и стрекотали от перепадов напряжения. Пахло кошками. – Скажи, а важна ли в жизни дружба? – раздалось внезапно. Гулко и удивительно чётко, и звон стоял в ушах. Ветер стих, а стены блочных многоэтажек, до этого возвышающиеся могильными памятниками давно ушедшей эпохе и стране, как-то поплыли. Дышать стало в разы тяжелее, зато явно потеплело. Как будто кто-то огромный поставил сверху гранёный стакан и отделил его немытыми стенками небольшую область от остального мира. Гробовщик оглянулся. Направо. Налево. Никого. Покачав головой, парень пнул консервную банку и почесал лоб древком косы. Косплеер направился дальше. Прочь от всяких ненормальных. От других ненормальных. – Молчишь, – раздалось с упрёком. – А ведь дружба – это магия! Тон был торжественный, будто объявляет о выигрыше в лотерею. Или что наконец нашёл пару… носку. – И что? – недовольно огрызнулся Марк. – Меня теперь затопчет стадо пони? – он оскалился, довольный собой. Голос, эхом отражающийся от стен и вкрадчиво проникающий в сознание, как рука воришки в нагрудный карман, казался смутно знакомым, но искажённым. – Тыгыдым! – было ответом. И Гробовщик прыснул, чуть не сложившись пополам. Чувство опасности незнакомца как рукой сняло: не может быть страшным то, что смешно. Так Гарри Поттер с товарищами боггартов отгоняли… Но не… …дементоров. Рука легла парню на плечо. – Первоклассный смех, не так ли? – промурлыкал голос прямо под ухом. Резко обернувшийся Марк успел увидеть только белую перчатку. – Толя? – левый глаз задёргался. – Ты это… дружбан… Короче, не в обидах, все дела. Дружба – это магия, мир, жвачка… – сумасшедше улыбаясь, Гробовщик развёл руки. – Мы ведь того… «Того, – раздалось из темноты. – Совсем того». – Но ты же не обидишь… – в горле пересохло, – друга? Леденящий душу смех, и от тряски лезвие косы выпало. Всё же клеить при помощи ПВА металл было плохой идеей. Даже если его забить в дырку молотком. – Что ты! – Толя улыбнулся, выходя из тьмы. – Обидеть – это нечестно. А у нас – всё честно и по-дружески. В правой руке блестел нож, а в левой – вилка. Народная мудрость подсказывала, что второе опаснее. Четыре дырки, все дела, только взгляд Марка всё равно застыл на ноже. – Первоклассный смех – это же то, без чего не мог бы нормально существовать мир. Без чего он стал бы слишком грустным местом! Только сейчас юноша заметил, что друг одет не так, как был. Вместо красного плаща чёрный пиджак. Хотя парик тот же – чёрный с длинными волосами. Только какой-то прилизанный. Хоть Снейпа играй. Только это Себастьян. Хотя кроссовер был бы знатный. Северус Сёб. Он и демон, он и дворецкий, он и зельевар, он и самогонщик для косбенда… Ноги как будто приросли к полу, так что убежать было невозможно. Только смотреть, как неспешно и невозмутимо, с грацией самой смерти приближается Анатолий, с улыбкой на бледном лице. – Ты это… с тортиком? – выпучив глаза, попытался отвлечь криком Марк. Всё за пару секунд жизни. Молчание. – Ты это… бледный… ни кровинки. Улыбка. – Гематогенка бы не помешала. – Именно так, сладенький, – прошептал Анатолий. Губы растянулись в ниточку, а затем блеснули клыки. И тут же удар ногой в грудь смёл Гробовщика. Спина пробороздила по асфальту. Больно. Но следа на сером балахоне как будто и нет. Практично.