Mellon nin

Март 2936 г. Т.Э. — Скажи мне, Леголас: давно ли жизнь перестала для тебя что-либо значить? "Nae saian luume, nin aranen!" – лишь слепой не увидит здесь угрозы! Это приглашение на пир падальщиков! Глаза лихолесца потемнели от сдерживаемой ярости: — По-вашему, у меня большой выбор, Владыка? Мне что в одну сторону, что в другую – всё равно в пропасть падать. Окровавленный кулак разжался, позволяя красному перу плавно опуститься вниз. Только сейчас Элронд обратил внимание на то, что его своевольный собеседник до сих пор не привёл себя в порядок после инцидента в Обеденной зале. Пламя свечей отражалось в глазах Леголаса, бросало на бледное лицо красноватые тени, отчего создавалось впечатление, будто в его теле бушует изнурительная лихорадка. Элронд устало потёр виски и вновь поднял тяжёлый взгляд на сидящего напротив. В подобной обстановке лихолесский принц казался совсем юным, совсем мальчишкой. Сколько времени прошло с тех пор, как он, впервые оказавшись в Ривенделле, прижимался к ногам матери и с любопытством разглядывал собравшихся на площади эльфов, как носился вдоль рек с близнецами, заливаясь беззаботным смехом, как болезненно морщился, когда Элронд обрабатывал ему счёсанные во время игры коленки? Дни, недели, годы? Не могло же пройти больше двух-трёх десятилетий!.. "Минули века, – напомнил себе Владыка с тоской. – Дети выросли". Хитрые тени не обманывали его: эльф перед ним действительно был юн по меркам Первых Детей Эру. Однако жизнь вынудила его повзрослеть слишком рано. — Есть иной путь, – тихо напомнил полуэльф. Лихолесец вздрогнул, отшатнулся, заставив Элронда пожалеть о сказанных без раздумий словах. — Вы не ведаете, что предлагаете мне, Владыка, – наконец произнёс Леголас после затянувшегося некстати молчания. – Мнимая безопасность в обмен на жизни друзей? Цена не из приемлемых. Он нетерпеливо поднялся на ноги и отвернулся к узорчатому окну. Теперь Элронд видел лишь его профиль, с отстранённым интересом отмечая внешнюю схожесть мальчика с Трандуилом. Та же линия подбородка, тот же прямой аристократичный нос, даже его мимика отдалённо напоминала мимику Лесного короля. Вдруг молодой эльф повернул голову, словно что-то решив для себя. Им правил гнев: на находчивого врага, на упорствующего Владыку, на неподвластные никому обстоятельства. Но более всего его гневило собственное бессилие перед нависшей над его домом опасностью. Отчего-то, понял Элронд, он знал – на сей раз, сколь не гони лошадей, ему не успеть прибыть вовремя. И в кривившихся от ярости губах, в резко обозначившихся скулах, в глазах – бездонных, аквамариновых – полуэльф отчётливо видел королеву Эрин Гален. Всегда решительная, всегда верная себе… дочь нандор от плоти до духа. Неудивительно, что и её сын стал частью дикого народца, воспитанного Лесом: сильного, самоотверженного, пылкого. Огонь, пылавший в его душе и разгоревшийся лишь сильнее от безжалостных ударов судьбы, ничто уже не смогло бы погасить. По роковому стечению обстоятельств, вся мощь этого внутреннего огня сейчас была направлена на Имладрисского Владыку. — Соколы Эрин Гален парят выше древесных крон, – медленно проговорил Леголас, вновь отвернувшись к окну и упершись руками в подоконник, – но разве это помешало ему изрезать Бронада? Вы видите короткое послание на бумаге. Я – не из-за страстного желания, а больше по старой привычке, – гляжу между строк. Воины привыкли передавать вести с птицами. Так почему из всех этих птиц он выбрал именно его? Угадал безошибочно. Этого сокола Элуир лично выкупил у харадского ловца за сорок золотых. Если в его силах дотянуться до неба… Невысказанные слова камнем повисли в воздухе. Где-то вдали зазвучала музыка и заливистый смех. Эльфы не спали в ясную ночь; они наслаждались холодным светом многочисленных звёзд и умиротворением природы, постепенно оживающей после зимы. Элронд откинулся на спинку удобного кресла, прислушиваясь. Раздался звонкий нежный голос, к нему один за другим присоединились остальные, и вскоре над долиной разнеслась ласкающая слух песнь: a Calad ven i reniar hi ‘aladhremmin ennorath. A Elberet Gilthoniel ithil na thul, ithil lin hen… Леголас подался вперёд, плечи его расслабленно опустились. Возможно однажды он найдёт желанный покой. Когда-нибудь… Он не заслужил меньшего. a Calad ven i reniar hi ‘aladhremmin ennorath. Лат узг, лат хаи мат у бурзум. Таб буурз гхуш сроку лат, албаи. Тёмные слова резанули по слуху ножом. Леголас прижал ладони к ушам и неверяще посмотрел на замершего Элронда. Никогда прежде Чёрная речь не звучала в стенах Последней Обители. Невозможно. А светлая песнь всё разливалась над долиной, сливая в один десятки голосов. Короткий вскрик и звук удара. Элронд вздрогнул, приходя в себя и глядя на тяжело дышащего лихолесца, прижимающегося лбом к холодной стене. Из разбитых костяшек текла кровь. — Мы выедем до рассвета. Лат узг, лат хаи мат у бурзум. Таб буурз гхуш сроку лат, албаи. – Твоя земля, твои люди погибнут во тьме. Его тёмный огонь поглотит тебя, эльф.