Mellon nin

Июнь 2947 г. Т.Э. Длинное лезвие клинка вошло под нагрудную пластину, слегка скрежетнув по ржавому металлу. Орк взревел от боли и ярости и, сверкнув мутными жёлтыми глазами, из последних сил попытался вцепиться в лицо заклятого врага. Но обломанные когти смогли поймать лишь воздух: светлое существо, без труда уклонившееся от ожидаемой атаки, рывком вытащило клинок. Раздавшийся было вопль тут же сменился булькающим клокотанием, и орк повалился на землю, бессильно царапая перерезанное горло. Безмолвный победитель стоял над ним, пока судорожные движения не прекратились, пока с изуродованного лица не исчезло полное боли и злобы выражение. Едва ли он чувствовал жалость к поверженному приспешнику Тьмы – ненависть засела слишком глубоко. Однако ожидаемое ощущение торжества всё никак не хотело кружить голову. Эльф ненадолго прикрыл глаза, словно им двигало желание никогда больше не видеть этого окостеневшего тела, и небрежно отёр лезвие о разорванный плащ. Торжествовать, быть может, ещё очень рано: одно удачное сражение отнюдь не означает выигранную войну. Кому, как не испытанному веками командиру, знать это? Только вот странная лёгкость всё больше расползалась по телу, обнимала усталую душу и заставляла вновь и вновь возвращаться к вопросу: "А что, если череда неудач наконец подошла к концу?" Что, если для них ещё есть надежда? — Леголас! Собственное имя показалось чем-то инородным в опустившейся на Лес тишине. О Эру, как давно тишина не приносила ему покоя!.. как давно он позабыл жизнь без звона мечей да разноголосых криков, когда окружающая действительность на долгое время становилась безумствующим ураганом. Тогда умиротворённое безмолвие представлялось чем-то далёким, в существование чего верилось с большим трудом. Это была их, воинов южной заставы, своеобразная сказка. Нет, даже не сказка – мечта. О ней говорили вполголоса, опасаясь, что мысли, воплощённые в слова, останутся просто словами. Её трепетно хранили под самым сердцем и незаметно улыбались про себя: "Однажды..." Не все дожили до страстно желанного "однажды": кого-то унесли бои, кого-то – яд, кого-то – тоска по мёртвому возлюбленному. Но те, кто выжил, по негласной договорённости не произносили ни звука. Только легонько поскрипывали от ветра влажные блестящие в лунном свете ветви деревьев. Леголас почти бессознательно отступил на пару шагов назад и, упершись спиной в шероховатый ствол, медленно опустился на землю. Пахло кровью и гарью. — Леголас. Мягкое прикосновение к плечу заставило его на мгновение отвести взгляд от клочка звёздного неба, видневшегося сквозь лесные кроны. — Продолжишь орать как обритый гном, Элуир Торонголион, – мне придётся тебя убить. Разместившийся рядом эльф хмыкнул. Хоть молчание не входило в число его избранных привычек, он воздержался от ответной фразы и бегло осмотрел место сражения. Тела в чёрном, тела в зелёном, тлеющие обломки деревянных укреплений, наскоро начерченный знак в виде ока поверх знака Лесного Королевства на стене домика с прохудившейся крышей... Гарт-Харадрен-Лум* – последний рубеж обороны лихолесцев на юге – был отбит спустя восемь месяцев. Бессмертным без надобности вести счёт дням, но Элуир невольно отмечал в голове ползущие сутки – двести шестьдесят два. Двести шестьдесят два дня кровопролитных боёв, слепого ожидания, не менее слепой веры. Второй в отряде* втянул в себя пропитанный дымом воздух. Неужели... победа? — Мы сделали это, – произнёс он негромко, удивлённо. – Мы действительно сделали это. — Да, – полушёпотом подтвердил Леголас, – мы сделали это. — Кажется, лет сто не отдыхал. Командир коротко рассмеялся: — Шестьсот, не меньше. – Его ладонь прижалась к пылающему боку. Последний туман битвы рассеивался, а вместе с его уходом возвращалась тянущая боль от ран. – Мы заслужили год сна. — И по бочонку Дорвинионского на каждого, – охотно подхватил беловолосый эльф. — Недельный пир. — Прощение за спиленные рога королевского оленя и порванную к морготовым ящерам парадную мантию. — Она горела, – запротестовал Леголас с улыбкой. — А отрывали-то горящую часть мы! – пожал плечами Элуир, продолжая на выдохе: – Поверить не могу, что скоро будем дома. Эльфы переглянулись, и на их бледных лицах заиграли искренние улыбки. Пусть над Эрин Гален ещё полыхали пожары, они выжили. Выжили, чтобы потушить их, чтобы сражаться, чтобы когда-нибудь отложить мечи в сторону и полной грудью вдохнуть пьянящий аромат жизни. Гарт-Харадрен-Лум* – "Укрепления Южных сумерек" Второй в отряде* – порой автор будет называть Элуира именно так, желая отметить его важное место в отряде аранена.