Mellon nin

Трандуил, сын Орофера, прославленный в легендах воин, Владыка Эрин Гален, начинал абсолютно не по-королевски выходить из себя. Шел на убыль первый час затеянного им праздника Осени; его подданные оттанцевали уже под десяток танцев, успели произнести прощальные речи в честь павших у Лесной товарищей, порядком захмелеть и в порыве щедрости пригласить к общему столу людей, а Леголас по-прежнему не появлялся. До чего же несносный мальчишка! То в числе первых целует руки прекрасным эллет и подговаривает своих «бравых» вояк распевать оды красавицам, вгоняя последних в краску смущения и немало наслаждаясь таким зрелищем, то пропадает без следа, тяготимый всевозможными мыслями и идеями. Форты, укрепления, ловушки, гоблинские пистолеты, механические арбалеты – чего Трандуил только не выслушивал от этого юного новатора, умом которого по малолетству чуть ли не всецело владели истории о подвигах героев прошедших времен. Хитро, признавал он каждый раз после описания очередной диковинки, но никогда не забывал между делом отмечать, что рядом с умом сыну не помешало бы вместить побольше ответственности. Вот и теперь мальчик растворился где-то в темноте коридоров, позабыл, что на нем не одна лишь ответственность за патрульные отряды, на нем – целое королевство. Королевство, отчаянно требующее внимания и присутствия своего безалаберного аранена с шальным ветром молодости в голове. Справа от него Нифрэдиль, весело улыбаясь, старательно растолковывала Маголу тонкости жизни старого отшельника и все поглядывала на толпу стоящих в сторонке нетанцующих – по большей части, девушек в изящных нарядах, которым отчего-то до сих пор не подобралось пары. Намек был очевиден для всех близ сидящих: Торонгол старательно изображал кашель, чтобы скрыть смех, Гвэлвэн откровенно утирала слезы, Истанвэ безустанно поддакивал разошедшейся на сводничество Рин-Нифрэдиль. Однако нандо блестяще удавалось игнорировать всех весельчаков вместе взятых и величественно потягивать вино из серебряного кубка. Для Трандуила, в отличие от многих, была очевидна причина подобного поведения: некогда верный слуга Лэнвэ, а ныне друг и помощник при дворе синдар, Магол на протяжении долгих веков терзал сердце любовью к дочери первого Владыки Великого Леса… к его жене, что не хуже него понимала непосильный груз дражайшего друга и потому всеми силами пыталась его облегчить. — Пока ты развлекаешься издевательствами над моим честным холостяцким будущим, Аран, свет твоих очей, думает, какое ухо оттрепать беспечному аранену первым, – последний аргумент был брошен мужчиной с отчаянием утопающего и, надо отдать должное, попал в точку. Нифрэдиль посмотрела на мужа с пристальной строгостью, хотя в ее глазах вместе с отблесками костров плясали искры детского озорства. — Если Леголас не припадает губами к твоим перстам, это не означает его отсутствие, – назидательным тоном заметила она. – Не мешай моему сыну наслаждаться развлечениями молодости. — Не припадает как раз потому, что его здесь нет, – неумолимо парировал Трандуил. Вдруг неподалеку мелькнула знакомая белоснежная шевелюра, собранная в хитросплетенную прическу. – Элуир! Подойди. Молодой нандо – ближайший из друзей Леголаса и вековечный его спутник по проказам едва ли не с пеленок – вздрогнул при упоминании его имени и, пропустив один вздох, приблизился к столу венценосных господ. Когда его колени коснулись земли, чуткий слух Трандуила, не сводящего глаз с беловолосого эльфа, уловил тихий металлический звон – так трется о ткань клинок. С чего бы Второй в отряде его сына прихватил с собой на торжество оружие? — Где аранен? – спросил Владыка. Совсем иные вопросы крутились у него на языки после внезапного открытия. Впрочем, он не позволил себе задать их: незачем говорить с подчиненным о приказах командира – а в том, что распоряжение вооружиться поступило именно от Леголаса, он не сомневался. — Я не видел его, Аран-нин, – поспешно ответил мальчик, не отрываясь от созерцания вышивки на рукавах. — Тогда найди мне его, – повелел Трандуил. Торонголион поднялся на ноги под цепкими взглядами Владык и с коротким полупоклоном развернулся на пятках, намереваясь покинуть давящее общество. – И Элуир, – юный воин замер на полушаге, хотя было заметно, что нечто подсознательно толкало его вперед, призывало игнорировать маловажные фразы, – передай аранену, что, если я не увижу его до последнего зажженного фонаря, он может упаковывать вещи для годовой ссылки на Гарт-Харадрен-Лум. Через мгновение он почувствовал, как пальцы жены крепко, до побеления и онемения, сжимают его собственные. — Я не позволю тебе выслать его к балрогу на рога, Ороферион, – прозвучал приторно-нежный шепот в считанных дюймах от его лица. Должно быть, со стороны это выглядело умилительно: королева в порыве ласки прилюдно одаривала короля мимолетным поцелуем. — И не подумаю спросить, любовь моя, – под стать ей откликнулся Трандуил. В коем-то веке Леголас заслужил настоящую трепку. Тактичную и по статусу ему изощренную. *** Он видел вспыхивающие в черноте перед ним огни; они нескладно подрагивали, кружились вокруг оси, резкими линиями рассекали пространство перед ним. Словом, неприятно мельтешили, чем многократно усиливали разрывающую мозг изнутри агонию. Почему ему было так больно?.. Он ощущал пробегающую по его телу дрожь и, к своему страху, не находил внутри себя сил преодолеть ее. Каждая его клеточка изнуряюще пульсировала в такт этой дрожи: что-то полыхало, что-то резало и кололо. Непослушные пальцы заскользили по гладкой, но усыпанной чем-то поверхности, пока не наткнулись на вертикально стоящий предмет с хорошо выделявшимися на нем элементами резьбы. Ножка его кровати. Как он оказался на полу? Голова гудела, в ушах стоял низкий шум, перекрывающий все остальные звуки, из-за чего мысли галопом разбегались в разные стороны, не давали удержаться за них и вывести простой очевидный ответ. Он с издевательством крутился прямо перед его носом, чуть потянись – происходящее безумие по щелчку разрешится. Однако в течение единой минуты периодически забывалась способность дышать – не то, что думать и делать логические выводы. Очевидно было сразу несколько вещей: он лежит на полу в комнате, его внутренности разрываются от боли и вокруг витает отчетливый запах гари. Валар, если происходящее – ваша злая шутка, то соизвольте потрудиться объяснить, в чем состоит вина сейчас?! Неужто Великие опускаются до столь мелочной мести за сомнительные сделки с подозрительными людьми? Да и сделка ли?.. Скорее, договор о сотрудничестве. Вот оно! Последнее воспоминание – Бром дожидался его на чествовании прихода осени – празднике, где, по его словам, и задумывалось совершить убийство эльфийского короля. А потом пустота. Леголас с трудом разлепил глаза и тут же приподнялся на локтях. От резкого движения к горлу подкатила тошнота, мозаика на полу на краткий миг почернела вовсе… Но, скрежетнув зубами, он настойчиво толкнул израненное тело вверх, чтобы через несколько томительных минут, обливаясь потом, сделать пару нетвердых шагов в направлении выхода. И замереть, натолкнувшись на окровавленного северянина. Он едва узнал лицо человека: развороченное неведомой силой, перекошенное, оно больше напоминало маску из кошмарного сна. Его волосы дымились, одежда на груди истлела, правая нога превратилась в кровавое месиво. В памяти натужно всплыли «потерянные» эпизоды: Балк входит в его покои, несет пьяный бред, кидает спичку в вино, его отбрасывает назад. Элберет… Люди Брома – предатели? Их дела хуже, чем можно представить. Ноги подкашивались. Тем не менее, опираясь на стену, падая на колени и вновь заставляя себя подняться, Леголас добрался до лестницы с непоколебимой уверенностью в том, что этот спуск станет для него последним в жизни. Куда проще кинуться вниз – вряд ли от этакого «фокуса» ему станет хуже. — Леголас! Как будто сквозь огромную толщу снега. Желая проверить неприятную догадку, он поднял подрагивающую руку к уху. Пальцы окунулись в липкую влагу. Не стоило и смотреть – кровь есть кровь. Его оглушило. — Леголас, – последнее было произнесено слишком тихо, поэтому только движение губ опустившегося перед ним эльфа помогло аранену разобраться в сказанном. — Элуир, – во рту словно скопился песок. Леголас закашлялся, согнувшись пополам, и далеко не сразу понял, зачем его друг стягивает с себя цветастый камзол и прижимает к нему. – Элуир, а… аран. Вернись… к… к нему. — Ты из ума выжил?! – воскликнул Торонголион. Стекленеющие глаза обратились к нему. – Не смотри на ме… Эльф напрягся и тут же что есть сил толкнул себя и Леголаса на пол. От колонны, у которой они сидели, с треском отскочила разломившаяся надвое стрела. — Эй, остроухий, у нас заказ на одного, – громко объявил кто-то неизвестный. — Тогда вам заказали смерть, – ответил Элуир. Он успел вскочить, и уже стоял перед морщащимся от боли араненом с двумя клинками, ранее скрытыми под одеждой. Что ж, с некоторым весельем подумал Леголас, сжимая рукоять запрятанного в сапоге ножа, однажды этот день войдет в историю Эрин Гален под названием «Самый большой провал королевской охраны». *** Никто из людей не приложился к вину. Трандуил заметил это не сразу – спустя примерно четверть часа после начала праздника – и поначалу не придал никакого значения: мало ли, какие традиции успели появиться у смертных за века его равнодушия к внешним делам. Подозрения начали закрадываться несколько позже, когда он мельком услышал тихие возмущения мужчины из эскорта торговцев по поводу отданного кем-то приказа не брать ни капли в рот, хотя «задора поприбавилось бы, и не так страшно было бы справлять самоубийство». Его собеседник одернул разошедшегося вояку: не место лишний раз языком трепать. Вроде и никчемный разговор, да Трандуил невзначай поманил к себе Торонгола: — Будь готов. Капитан стражи молчаливо откланялся, и вскоре Лесной король увидел исчезающих из круга света воинов: один за другим они покидали установленные посты, следуя новому приказу. Задумка, показавшаяся абсурдной еще двое суток назад, теперь заиграла во всем величие красками абсолютного сумасшествия. Так же, видимо, считал и Магол, былое равнодушие которого как водой смыло. Он больше не отзывался на добрые насмешки Нифрэдиль, не отмахивался от назойливой болтовни Истанвэ – им всецело овладело разделенное между тремя «заговорщиками» знание и отведенная ему роль. Самое время приступить к ее исполнению. — Идем танцевать, Нифрэдиль, – его голос звучал ровно. Он даже смог выдавить из себя вполне непринужденную улыбку. – С короной ты позабудешь о веселье. — Останьтесь, госпожа. – Трандуил не без усилия удержал себя на месте, когда давешний торговец с трубкой – тот, который показался ему знакомым – без поклонов и церемоний приблизился к креслу его жены. – Вы ведь не хотите пропустить главное развлечение? Тем более, Ваш наследник наверняка успел испытать его. Дальше произошло сразу несколько событий. Лесной король успел увидеть собственное отражение в расширившихся зрачках Нифрэдиль – за туманной фразой крылся отнюдь не шутливый смысл – после чего Магол буквально вытащил ее из-за стола, закрывая спиной. Сам Трандуил, несмотря на тяжесть парадных одежд, с завидной скоростью метнулся к человеку – схватить за горло и придушить смеющуюся ему в лицо тварь. А где-то впереди раздался взрыв и в воздух вместе с испуганными криками взметнулись обломки. Меч искристой вспышкой рубанул воздух рядом с эльфом. — Я не люблю такого оружия, – доверительным тоном поделился мужчина, снова очерчивая линию рядом с безоружным королем. – Но тебя, Великий Владыка, упокою под стать благородному вельможе. – Лезвие задело гладкий подбородок. Торговец засмеялся и выкрикнул: – Слышите, я убью вашего короля! Длинная мантия путалась под ногами, однако многовековой опыт не позволял венценосному эльфу ни упасть, ни даже потерять равновесие. С мечом или без, он оставался тем же, кем являлся до восшествия на трон: победителем десятков первоклассных в искусстве боя эльфийских мастеров, закаленным в бесчисленных битвах воином. Никакая корона не вбирала старую закалку. Его противник, похоже, осознал первоначальный стратегический просчет в оценке сил эльфийского Владыки, и занял позицию выжидания вместо изматывания себя бесполезными выпадами. Сознавал ли он всю самоубийственность порученной ему миссии? Пойти на убийство короля в его же дворце… шанса выйти «сухим» не было вовсе. Если только план изначально не исходил из других пунктов. Если кто-то не вклинил в него свои правила. — Почему ты решил действовать открыто? – вопрос напросился сам собой. Ему не нужен ответ – всего-то эмоция: вздрагивание, складка между бровей, опущенные уголки губ – любая эмоция, способная выдать правильность выводов Трандуила. — Его обыграл любопытный дворецкий. Король искоса взглянул на нового участника разыгравшейся комедии. Это был темноволосый следопыт – главный из «найденышей» Леголаса – с густой бородой и залихватскими манерами. Он небрежно опирался на меч, как бы говоря: «Ну и что вы затеяли без меня?» Впрочем, в следующую секунду он ринулся на лжеторговца, в полете перехватил металлическим наручем его лезвие – столь же небрежно, чуть ли не с издевкой. — Ты-ы-ы, – сквозь зубы протянул мужчина. Его черные глазки метались от следопыта к королю. – Скаи ор сках. Второй человек захохотал. — На каждый яд найдется противоядие. В том числе в политике. — Вот оно что… – задумчиво прошептал убийца и, сделав ложный выпад в бок нового оппонента, метнул над головой уклонившегося черный дротик. На раздумья не хватало времени. Трандуил присел, закрываясь плотной тканью мантии, как щитом. Взмыли листья и сноп искр – полы величественного одеяния захватили тлеющие уголья из костра. Заскрипел прожорливый огонь. — Трандуил! Две пары рук буквально вытряхнули его из одежды. Позади послышались фырканье и топот – кто-то силился спасти любимую вещь Владыки. — А хорошо сработано, король. Лидер следопытов с ленивым равнодушием отпихнул носком ботинка труп странного убийцы с перерезанным горлом. — Выходит, ни одному мне открыты «тайные» переговоры в моем Лесу. – Он неохотно принял протянутую ему ладонь, чтобы помочь подняться. — Или твое здравие, король, угодно кому-то извне, – подмигнул мужчина. –Твои бойцы переловили всех людей – в том числе моих. — Хочешь поторговаться за их свободу? — Хочу, чтобы эти ублюдки сгнили в твоих подземельях. Предателям должное воздастся… – он поскреб подбородок, задумавшись. – Мальчонке рыжему, Тирну, со мной дозволь идти. Он ни при чем: желторотый юнец, не больше. — Не боишься угодить с ним в смежные камеры? – Зола размазалась по лицу, попала в нос, неприятным вкусом осела на языке. «Хорош король посреди худшего покушения тысячелетия», – не без иронии колыхнулась мысль. — Твой лучший командир за меня просить придет, – самоуверенно бросил смертный. – Дотопчет твой наряд с другом, оклемается – и придет… Ладно ты придумал воинов по периметру разослать: бочки с «виночерпиями» вовремя переловили. Иначе хлебнули бы твои земли крови. С дворцовой охраной начудил. Охота хоть и за тобой, но морда твоего мальчишки – краше в могилу закапывают. Он развернулся, намереваясь уйти. И уже через плечо добавил: — Помолись богам: пусть не сводят наши дороги. Кто знает, под чьим флагом выступим мы с тобой в следующий раз, благородный Владыка.